Малонарушенные старовозрастные леса и необходимость их охраны

Николай Лащинский

Необходимость охраны лесов сегодня, наверное, ни у кого не вызывает сомнения. Это подтверждается и многочисленными статьями в прессе, и созданием особо охраняемых территорий и деятельностью соответствующих лесных ведомств и, наконец, существующим в нашей стране лесным законодательством. Но вот вопрос - какие леса надо охранять - понимается разными людьми очень по-разному.

Последнее время при обсуждении ценных лесных массивов, заслуживающих охраны, часто возникают и обсуждаются понятия девственных, старовозрастных или малонарушенных лесов. Причем, если большинство ученых-экологов настаивают на необходимости охраны этих лесов и их особой ценности, то многие представители лесного хозяйства рассматривают подобные леса как первейших кандидатов на рубку, подлежащих скорейшему вовлечению в эксплуатацию. В чем же причина столь полярных взглядов на эти леса, да и что же собственно они собой представляют?

Если рассматривать лес прежде всего как источник древесины, как "огород", на котором произрастают различные полезности для человека, то очевидно, что в лесу как в хорошем огороде не должно быть сорняков и вредителей, основные культуры (деревья) должны быть здоровыми и ухоженными и, по мере достижения ими спелости, должны быть убраны вовремя и заменены новыми посадками. С подобной точки зрения любое дерево, перестоявшее возраст технической или естественной спелости, в котором оно характеризуется хорошим приростом и высокими товарными качествами древесины, подобно перезрелому помидору на грядке и вызывает лишь сожаление о даром потраченных усилиях и упущенной выгоде. Тем более сухие, мертвые деревья или валежник могут быть только рассадником всевозможных вредителей и захламляют "лесной огород", затрудняя уборку и уход. А малоценные с хозяйственной точки зрения осина и береза уподобляются сорнякам, которые лишь занимают место ценных хвойных пород - сосны, лиственницы или даже кедра. Такой подход понятен и оправдан при интенсивном и грамотном ведении лесного хозяйства, но вот вопрос - хотим ли мы видеть наши леса только как ухоженные "фермы древесины"?

Ведь лес - это наиболее сложная и одна из древнейших наземных экосистем. Многие века и тысячелетия, задолго до появления человека и, тем более, организованного лесного хозяйства, эта сложнейшая живая система вырабатывала свои способы и механизмы существования, поддержания гибкого равновесия с изменяющейся средой обитания, обеспечивала выживание и воспроизводство мириадам организмов, её населяющих. Многочисленные тончайшие связи внутри этой динамичной системы до сих пор не поняты и не осознаны учеными полностью. Но расшифровка буквально любой из них непременно поражает воображение своим совершенством и целесообразностью. Что значат для леса старые деревья? Это толстые стволы, покрытые грубой растрескавшейся корой - пристанище редких влаголюбивых медленнорастущих лишайников, теневыносливых мхов, миниатюрных грибов. Здесь находят временное укрытие многие насекомые, многоножки, пауки и даже мелкие ящерицы. Глубокие трещины коры - излюбленное место размножения улиток. Даже некоторые папоротники и мелкие таежные растения часто карабкаются по стволам деревьев-великанов, чтобы получить свою долю света и питания, перехватываемую на поверхности почвы более агрессивными высокорослыми растениями. Старые деревья - это и толстые прочные сучья - единственное место в лесу, где крупная птица, подобная черному аисту или крупным лесным хищникам, сможет свить свое гнездо и продлить свой род. Это и многочисленные дупла и трещины - дневное убежище летучих мышей, место ночевки и гнездовий мелких птиц. Это многочисленные лишайники, в изобилии свисающие с ветвей - лишь недавно было установлено, что многие из них способны фиксировать атмосферный азот, т.е. выполнять ту же роль, что и бобовые растения с клубеньками на корнях, восстанавливая и поддерживая высокое плодородие почвы. Это целый микромир, процветание и благополучие которого целиком зависит от присутствия крупных старых деревьев.

Даже после гибели дерево продолжает служить лесу. Падая под напором ветра, мощный ствол выворачивает из земли верхнюю часть корневой системы и, как огромный плуг, перепахивает свой участок леса. Конечно, один такой выворот невелик, но на протяжении тысячелетий вся поверхность почвы в лесу перерабатывается таким образом. "Запахивая" в почву лесную подстилку, деревья ускоряют ее минерализацию и возвращают питательные вещества, изъятые из круговорота. На минеральном грунте, извлеченном на дневную поверхность, многие семена получают шанс прорасти и закрепиться. Для однолетних растений типа недотроги - вывороты корневых лап погибших деревьев - единственная ниша в темнохвойном лесу, где они могут существовать. Упавшее дерево начинает разлагаться и становится субстратом и пищей для многочисленных мелких обитателей леса. Внутри гнилушек находят надежное убежище мелкие грызуны, бесчисленные грибы пронизывают своими гифами гниющую древесину, жизненный цикл многих насекомых неразрывно связан с мертвой древесиной. Этот влажный, насыщенный жизнью субстрат становится идеальным местом для прорастания семян древесных растений. Старое дерево после своей смерти становится питомником для молодого поколения.

Важно заметить, что лес, не познавший топора, это не глухая непроходимая чаща, под полог которой едва ли проникает солнечный свет. Малонарушенные старовозрастные леса обычно довольно разреженные и светлые. Они представлены сложной пространственной мозаикой, где открытые поляны перемежаются с участками плотно стоящего подроста, а деревья-патриархи соседствуют с участками молодого или средневозрастного древостоя. Такая мозаика необходима для нормальной смены поколений лесообразующих пород. В то же время, она создает сочетание довольно контрастных экологических условий под пологом леса, позволяя существовать здесь организмам с различными требованиями и поддерживая высокое биоразнообразие территории.

Вспомним о "сорных" деревьях - березе и осине - в девственном лесу им тоже определена особая роль. Они первыми появляются на вывалах, опушках и на различных нарушениях. Своей ажурной светлой кроной они предохраняют всходы хвойных деревьев от палящего солнца, но пропускают достаточно света для их нормального развития. Листва берез и осин, в изобилии осыпающаяся на почву осенью, во многом является как бы антагонистом кислому и медленно разлагающемуся опаду хвойных. Примесь этих листьев в лесной подстилке благоприятно сказывается на лесорастительных свойствах почвы.

Конечно, старые, мертвые и ослабленные деревья - отличное место для развития вредителей леса - листо- и хвоегрызущих насекомых, патогенных грибов, различных короедов, усачей, златок и прочих пожирателей древесины, но в естественной экосистеме их численность и активность эффективно регулируется многочисленными насекомыми-хищниками, насекомоядными птицами и животными. И только катастрофические природные процессы (засухи, ураганы и т.п.), да еще человек способны, нарушив тонкое природное равновесие, "выпустить джина из бутылки" - вызвать вспышки численности вредителей, в кратчайшие сроки уничтожающих сотни гектаров леса.

Даже в Сибири - краю сплошных лесов - настоящих диких лесных массивов осталось очень мало. Ученые уже избегают слова "ненарушенный" - на сегодняшний день все леса нашей планеты испытали и продолжают испытывать воздействие человека в той или иной степени. Можно лишь говорить о тех местах, где природа все еще противостоит человеку, гасит его негативное влияние, приспосабливается к новым условиям. Созданные или же глубоко измененные человеком леса - это уже совсем другие системы. Многие из них действительно не способны к длительному самостоятельному существованию и нуждаются в постоянной опеке со стороны человека. Еще немного - и девственные старовозрастные леса станут историей.

Нужно ли стремиться сохранить эти последние островки уникальных, так до конца и не познанных природных явлений или пойти путем "преобразования природы", создания древесных плантаций, призванных удовлетворять наши все возрастающие потребности - это вопрос к нашему обществу, к каждому из нас.