КАК ПОЧИНИТЬ КАПИТАЛИЗМ или "углеводородный след"

550 человек из сорока семи стран мира собрались в конце января в Ванкувере, чтобы обсудить проблемы устойчивого рыбо­ловства в рамках Сифуд-саммита, организованного международ­ным альянсом Seafood Choices. Основной миссией его является объединение мировых лидеров для обеспечения устойчивого про­мысла морепродуктов и сохранения здоровья океана, применяя практики ответственного бизнеса, управления и регулирования.

Любопытно, что рыбопромышленников на SEAFOOD SUMMIT было немного и роль их в семинарах была незна­чительной. Россию представляли двое сахалинцев: Сергей Сиянов - вице-президент Ассоциации рыбопромышленников и Владимир Смирнов - председатель Ассоциации рыбопро­мышленников. 47 % участников представляли некоммерче­ские структуры, 32 - бизнес, 13 - государственные и научные учреждения, 8 - средства массовой информации.

Но и бизнес был представлен необычно: помимо добытчи­ков и переработчиков в семинарах успешно выступали фер­меры, оптовики, розничные продавцы, шеф-повара ведущих ресторанов мира и сами рестораторы. Тон задавали ведущие природоохранные организации в области рыболовства, и ассо­циации, связанные с движением рыбы "от лодки (промысла) до глотки (потребления)".

В отличие от россиян, которые находятся на первобытной стадии рыбного бизнеса, мир давно живет по другим законам: тот, кто покупает рыбу, и задает правила игры. Именно кухар­ка сегодня, покупая рыбу, правит рыбным миром планеты. При этом кухарке полезно помнить, что если бы все народы мира питались как средний европеец, нам потребовалось бы пахотных площадей в объеме трех планет Земля. То есть, при справедливом распределении еды естественное состояние нынешней цивилизации — голод. И не нужно думать, что это нас не касается при изобилии брошенных земель. Россия стоит на грани продовольственного кризиса, попав в полную зависимость от импорта продуктов питания. Но Россия имеет колоссальный продовольственный резерв - рыбу, которая с успехом может заменить любые продукты. Только вот объемы вылова, по которым двадцать лет назад мы держали мировое лидерство, сегодня - капля в море по сравнению с тем, что реализуется на мировом рыбном рынке. Из 145 миллионов мы ловим около четырех миллионов тонн в год.

Почему мир вдруг подсел на рыбку?, -- спросил корреспон­дент " Огонька" у главы Департамента рыболовства и аквакуль- туры ФАО Ричарда Грейнджера. Вот его ответ: "Действует ряд факторов, и самый очевидный - рост населения. Кроме того, многие бедные страны стали питаться лучше, балуют себя рыбой. Больше рыбы стали потреблять и в развитых странах, следуя советам диетологов. То есть, рыба успешно компенси­рует дефицит сельскохозяйственной продукции в мире. Но ситуация с состоянием рыбных запасов в Мировом океане весьма тревожна. Около 50 % мировых запасов рыбы относят к категории "полностью используемых": увеличивать их вылов без ущерба скоро станет невозможно. 28 % используются чрез­мерно, 3 % истощены и лишь 1 % - в стадии восстановления.

Это - не о России, которая от "изобилия" своих запасов попросту сошла с ума, узаконив самый варварский метод лова, давно осужденный в мире, - масштабный дрифтерный промысел тихоокеанских лососей. Это - о планете в целом.

Во многих странах давно поняли (а мы — спешно забыли, отбросив Маркса на свалку истории), что задачи бизнеса при капитализме целиком и полностью подчинены только извле­чению сверхприбылей. Бизнес, поглощая природные ресурсы, не может быть созидательным, в нем генетически заложен вирус разрушения и уничтожения. Поэтому капитализм не­обходимо сдерживать, укрощать, как скаковую лошадь. Как сказал один из выступающих на SEAFOOD SUMMIT, капита­лизм нужно чинить. Думали ли встарь кустари и крестьянские артели на Амуре-батюшке, поставляя в Европу знаменитую русскую икру, что в течение двух десятилетий конца XIX - на­чала XX века будут опустошены все лососевые нерестилища в верховьях самой большой и богатой реки Дальнего Востока ? И что не восстановятся эти запасы, как бы ни старались ры­боводы последующих поколений? Не думали и американские промышленники, осваивая бассейн реки Колумбии, что все их труды по искусственному воспроизводству лососей напрасны, и все вложенные в Колумбию миллиарды не принесут отдачи.

В России это пока мало кого трогает. Но иначе реагирует на состояние рыбных запасов мировое сообщество. В 2006 году BBC поведало о том, что одна крупная компания, добы­вая креветку в Шотландии, отказалась от местной береговой переработки и стала поставлять сырье в Тайланд. Там креветку обрабатывали вручную и поставляли в те же торговые центры Европы, что и прежде. После публикации разразился скандал, продукции компании был объявлен бойкот. В чем же дело? Оказывается - в "углеродном следе", который сопровождает рыбную продукцию. Лично выгадывая, рыбопромышленник из Шотландии оставляет на планете такой след в результате транспортировки своей продукции через полмира, который европейцы простить ему не могут. Более известно понятие "экологический след", отражающее антропогенное давление на биосферу, которое в настоящее время примерно на 30% превышает способность планеты к восстановлению. Из всех составляющих экологического следа в 2005 году наибольшей продуктивной площади потребовал именно "углеродный след" человечества, выросший в десять раз с 1961 года. Это биоемкость, необходимая для поглощения выбросов CO2, свя­занных со сжиганием ископаемого топлива, за исключением доли выбросов, поглощаемой Мировым океаном.

Россия при анализе всех этих "следов" оказывается в более выгодном положении, чем другие страны. Но кто же тогда враг человечества, ведущий планету к гибели ? В списке стран, привыкших жить за чужой счет, в первую очередь все имперские державы конца XIX - ХХ века: Великобритания, Франция, Италия, Германия, Япония, Испания, Португалия, Нидерланды, Бельгия, Турция. И, конечно, США нещадно эксплуатировавшие "банановые республики" Латинской Америки. На долю первых 11 стран списка приходится 53% всего экологического следа человечества. А ведь это - все крупнейшие экономики мира.

К середине 21 столетия рыбы в морях просто не останется, если человечество продолжит вылавливать ее нынешними темпами. Ученые предлагают расширить зоны, в которых рыбная ловля запрещена. Но куда девать растущие потреб­ности ? Загрязнение, превышение квот на вылов, потеря мест обитания и глобальное потепление драматически сказались на биологическом разнообразии. Более 100 видов рыб вклю­чены в список находящихся под угрозой. Нынешний уровень исчезновения видов в 1000 раз выше обычного "фонового" исчезновения. Мир стоит на грани утраты биологического разнообразия, и только глобальная политическая инициатива дает шанс предотвратить катастрофу. Разнообразие жизни на уровне генов, видов и экосистем является незаменимым при­родным наследием, необходимым для благополучия людей и устойчивого развития. Но большое количество популяций и видов может исчезнуть уже в нынешнем веке. С 1970 по 2003 год численность представителей земной фауны уменьшилось на 31%. Человечество потребляет ресурсы слишком быстро, природа уже не в состоянии восстанавливаться.

Когда мы в России говорим об устойчивом рыболовстве, то понимаем под этим, прежде всего, борьбу с браконьерством. На SEAFOD SUMMIT об этой проблеме говорили, похоже, только русские. Ни один из семинаров не был посвящен теме нелегального промысла. Перед странами Европейского Союза эта проблема давно уже не стоит: Европа просто ввела новые правила игры, запретив ввоз любой рыбной продукции, полученной в результате незаконного промысла. Что станет делать с этим Россия — это ее дело. Европейский Союз, будучи в списках главных загрязнителей атмосферы планеты, принял на себя ответственность за последствия, которые грозят всем в результате "углеродного" экологического следа. Как видим, европейцы действительно живут в другом экологическом из­мерении.

Специалисты из британского Университета Ридинга пришли к выводу, что след самолета в разреженном воздухе способствует большему перегреву атмосферы именно ночью. Пока вклад инверсионных следов в глобальное потепление не очень велик, но он растет вместе с увеличением объемов авиаперевозок. Руководству компании, добывающей креветки в Шотландии, удалось доказать, что дешевый ручной труд в Тайланде экологически более эффективен, чем высокотехно­логическое производство в Шотландии. И эта разница весьма ощутима при расчете "углеродного следа". Компенсация потерь при шотландской переработке - это дополнительный промысел, цистерны потребленной "дизельки", тот же "угле­родный след", только значительно более глубокий, широкий и длинный, нежели тот, который оставляет за собой поставка креветки в Тайланд.

Логика этих людей - личная ответственность за судьбу планеты и сопричастность к общему делу. Нам до собственной страны и ее проблем нет никакого дела, а тут - целая планета со всякими там инородцами. Но вот перечитываю названия тем семинаров, которые были на SEAFOOD SUMMIT в Ка­наде, и вижу, насколько они точно определяют перспективу для всего человечества: "Рынок морепродукции Китая - наше общее будущее". Львиная доля российских дальневосточных уловов уходит в Китай. Но китайские участники саммита заявили, что уже сейчас меняют свой подход к закупке рыбо­продукции. «Скоро запросы Китая к поставляемому сырью будут приближены к мировым стандартам. Если наши рыба­ки не приведут к этим стандартам свою продукцию, доказав легальность ее добычи, крупнейший рынок сбыта закроется для России», - сказал Анатолий Декштейн, участник саммита, координатор морской программы Камчатского Берингийско- го отделения WWF.

Комментарий редакции.

К этому приходится добавить, что сертификация рыбной, как и лесной продукции на рынке — дело безусловно благое, но для России нынешней совершенно недостаточное. То, что в России легально, означает, что за это заплачено государ­ству. Но поскольку государство у нас давно распределено между олигархическими группировками, живущими по своим, внутренним законам, очень похожим на правила воровского общака и не связанным с публичным законодательством — цена такой легальности грош.

Fishkamchatka.ru, 18 февраля