КАК ЧИНОВНИК КОШМАРИТ СВОЮ ОТРАСЛЬ

Странное дело - председатель прави­тельства Путин поручил Росрыболов- ству обсудить с субъектами Федерации вопрос о необходимости расширения рыбопромыслового пространства для прибрежного рыболовства на континен­тальном шельфе и в исключительной экономической зоне (ИЭЗ) России. А вместо этого руководитель Федераль­ного агентства по рыболовству Крайний три часа уговаривал на совещании по этому вопросу в Петропавловске представителей региона расширить рыбопромысловое пространство для океанического рыболовства, аквато­рией которого уже является мировой океан и вся ИЭЗ России. И в этом не было никакой загадки - просто Андрей Крайний под видом исполнения поруче­ния решал совершенно другие задачи, которые ставила перед руководством Росрыболовства Ассоциация добытчи­ков минтая - крупный рыбный бизнес. Только вот чей крупный бизнес?

Об этом неоднократно говорил сам глава ФАР:

"...многие отечественные рыбопро­мысловые компании скуплены ино­странцами. В частности, гонконгская компания "Пасифик Андес" получила от правительства Китая $ 700 млн. на скупку акций российских рыбопромысловых компаний. И сегодня "Пасифик Андес" контролирует до 49% объемов добычи российского минтая". ("Независимая газета").

"По мнению Андрея Крайнего, это грозит еще и тем, что за спинами рос­сийских компаний опять начнут торчать "гонконгские уши", как это было после проведения так называемой либеральной реформы в рыбной отрасли. Аукцион - прозрачно, честно, рыночно. Но деньги на квоты рыбакам давали компании из сопредельных стран. В результате стои­мость тонны минтая в воде превышала стоимость уже выловленного, заморо­женного, привезенного на зарубежный рынок продукта. Именно тогда и появи­лись компании типа "Пасифик Андес" ("Рыбак Приморья").

"У них уже выросла целая индустрия по переработке нашей браконьерской продукции. Вылавливается минтай, под­гоняется перегрузчик, который и уходит с этой рыбой в Китай. Компания "Паси­фик Андес" построила уже фабрику по переработке рыбы, на которой заняты 30 тысяч человек. У нас в магазинах можно встретить упаковки филе минтая с надписью Made in China. Понятно, что власти Японии, Кореи, и Китая не очень хотят нам помогать в борьбе с браконье­рами" ("Рыбацкая газета").

Президент России дал поручение Рос- рыболовству о передаче субъектам Феде­рации прав на управление прибрежным рыболовством и ресурсами. Крайний сразу замолчал о рыбных войнах и китай­ской экспансии. Поручение же Прези­дента осталось невыполненным. Теперь председатель правительства дает новое поручение о расширении пространства для прибрежного рыболовства. А Край­ний убеждает дальневосточные регионы сделать ровным счетом наоборот.

Как все это понять? Все регионы, за исключением Приморского края, ак­тивно поддерживают идею о развитии рыболовства, ориентированного на бере­говую рыбопереработку. Потому что нет в Приморском крае ни прибрежных ре­сурсов, ни береговых заводов. И прежде эти заводы работали на завозном сырце. Но имеется здесь мощный крупнотон­нажный флот, ориентированный, прежде всего, на добычу минтая, флот, которому хронически не хватает ресурсов.

Договорились до того, что в России прибрежного рыболовства никогда и не было.

Но, слава Богу, выяснили, что на Дальнем Востоке, помимо 650 единиц среднего и крупнотоннажного флота имеется еще и малый флот - 700 еди­ниц. Тогда в ход пошла крупная для А. Крайнего "артиллерия" доводов. Какая главная задача Росрыболовства? Поднять объемы вылова до 6 миллионов тонн к 2018 году. Где взять эти объемы? В при- брежке, где ежегодно недоосваивается до 10 % общих уловов по стране (200-400 тысяч тонн). Пустите нас в камчатскую или сахалинскую прибрежку, говорят приморские рыбаки, и мы дадим стране 50 тысяч тонн рыбы и выпустим про­дукции на миллиард рублей. Пять лет администрация Приморья стучится за этим во все двери. И, действительно, не получается ли, что прибрежные регионы, как собака на сене — ни себе, ни другим ?

Нет - береговые предприятия на Сахалине растут, как грибы. Подъем береговой переработки и строительство новых заводов отмечается на Камчатке и в Магаданской области. Прибрежные территории развиваются на своих рыб­ных ресурсах медленно, но уверенно. Да, прав Герман Зверев, президент Ас­социации добытчиков минтая, говоря о низкой эффективности малого флота — там не получишь тех сверхприбылей, что дает икряной минтай. Но ведь на Аляске полвека назад запретили постановку морских неводов на промысле лососей только по причине высокой экономи­ческой эффективности, которая привела к резкому сокращению рабочих мест и разорению малого (семейного) рыбного бизнеса. Высшей ценностью территории и населения, проживающего на этой территории, были не сверхприбыли, а обеспечение основ для жизни и людей.

Похоже, Андрей Крайний не знает конституционных норм Российской Федерации, по которым природные ре­сурсы используются и сохраняются как основа жизни и деятельности населения, проживающего на данной территории. Это отправная точка, в том числе и для прибрежного рыболовства. Пото­му, как напомнил ему ветеран отрасли Игорь Васильевич Михно с Чукотки, региональные власти и хозяйственные структуры всегда, и в советские времена, участвовали в процессе распределения региональных квот. А я хочу напом­нить еще о том, что, одновременно с появлением крупных государственных рыбоконсервных заводов на бассейне и развитием экспедиционного лова, ак­тивным промыслом рыбы в прибрежье начали заниматься рыболовецкие колхо­зы (местное население) и сами местные комбинаты.

Все это не было придумано в период аукционов. Все это нужно было спасать, потому что за береговыми, обычно гра­дообразующими предприятиями стоит население прибрежных регионов. И их поддержкой исполнялась конституци-
онная норма, а не прихоть региональных властей, как представляет это себе руко­водитель Росрыболовства. Океаническое рыболовство сегодня, получая сверхпри­были, развивает рыбные порты Кореи, Китая, Японии, США. Прибрежка, полу­чая крохи от переработки на российском берегу, обеспечивает если и не развитие, то жизнедеятельность российского на­селения окраинных земель.
Андрей Крайний чуть не умолял пред­ставителей рыбного бизнеса поставлять рыбу в Россию и кормить ею народ. Но не проще ли просто дать этим голод­ным рыбацким окраинам возможность самим жить и развиваться за счет своих ресурсов? Ведь на Камчатке и Сахалине не купишь свежей рыбы - все вывоз­ится. Единственная рыба, которая в камчатских магазинах есть всегда - это норвежская семга. Рыбный магазин "Океан" здесь давно закрылся из-за от­сутствия рыбы.

В Советском Союзе не могли доду­маться до такой глупости - ограничить пересечение границы рыбопромысло­вым флотом. Или ограничить прибреж­ное рыболовство акваторией внутри 12-мильной зоны. До такого смогли додуматься только российские чиновни­ки - мздоимцы высшей квалификации, которые пишут законы с одной и един­ственной целью - извлечения личной выгоды при их написании. В первона­чальном варианте Закона о рыболовстве такого идиотизма не было. Границы прибрежного рыболовства совпадали с границами промысловых районов, при­легающих к территориям России, режим промысла в этих районах для прибрежки определяются Правилами. Прибрежное рыболовство не выпадало из своих регио­нов и не превращалось в океаническое, не знающее границ. Сегодня понятно, что это понятие привели в полную негод­ность руководители крупного рыбного бизнеса и высшего чиновничества, для которых российская суверенная при­брежка - как бельмо в глазу.

Министр рыбного хозяйства Кам­чатского края В.М. Галицын говорит о десятках перерабатывающих заводов Камчатского края, готовых выпускать качественную продукцию. Еще больше их на Сахалине. Так куда же Россий­скому государству выгоднее привлечь инвестиции? Не так еще давно и сам А.Крайний призывал крупнотоннажни- ков возродить традиции великой рыбо­ловной державы и пойти на промысел в Мировой океан. Теперь же самое добыч­ливое место для промысла крупнотон­нажного флота он видит в 12-мильной полосе территориального моря.
То есть, говоря словами И. В. Михно, Росрыболовство опять пытается "кош- марить" рыбную отрасль.

Сергей Вахрин, 5 августа