31 августа 2007 года в Астрахани проходило заседание Госсовета, и Путин, выслушав доклад о полном беспределе с ловом на Дальнем Вос­токе, спросил: "Экономическая зона, она вообще наша или чья?" В то время можно было выйти за границу, выло­вить рыбу, прислать какое-то судовое суточное донесение на берег (например, "поймал три тонны наваги") и спокойно двигаться в порты Южной Кореи или Японии, чтобы сдать улов. Нами было проведено решение, которое все ры­боловные державы давно прописали в законах. Сначала нужно зайти на тамо­женную территорию, задекларировать улов, а затем или уходить на экспорт, или грузить внутри страны. Эта норма прописана в законе. Сегодня все суда, работающие в нашей экономической зоне, выполняют это требование.

Казалось бы, две строчки в законе и одно постановление, а к чему они при­вели? Мы дали год переходного периода - закон вступил в силу 1 января 2009 года. Дальневосточная таможня доложила, что по результатам первого полугодия 2009 года рыбаки задекларировали рыбы в 11 раз больше, чем за аналогичный период прошлого года. Понятно, что именно за­декларировали, а не поймали. Итог - 12 млрд. рублей дополнительных налогов в казну! Вот цена вопроса. А ведь сначала, когда норма была принята, все молчали. Затем, в октябре 2008 года, стали звучать высказывания: "Давайте перенесем еще на год, порты и контролирующие органы не готовы, будут простои судов, начнется коллапс". Но мы были уверены, что по­добного не произойдёт. И вот почему.

Было выпущено постановление пра­вительства - кстати сказать, одно из немногих, - с четким регламентом ра­боты контролирующих и надзирающих органов. В нем сказано: суда, которые заходят в российские порты с уловами биоресурсов, должны осматриваться в течение трех часов. В противном случае капитан вправе написать рапорт, тогда пограничники, таможенники или вете­ринары будут объясняться, можно будет предъявить иск на возмещение убытков и за упущенную выгоду. У нас раньше существовала презумпция виновности: если рыбак - значит, браконьер. Поэтому данное постановление шло непросто, но оно было принято. Есть некие издержки, но они перекрываются выгодами и для страны, и, самое главное, для добро­порядочных рыбаков. Почему? Брако­ньерство плохо не только потому, что уничтожаются водные биоресурсы, но и потому, что легальные рыбаки не в со­стоянии конкурировать с браконьерами по цене. Начинается демпинг. Например, я произвел продукцию и рассчитываю ее продать за 100 рублей. И тут появляется браконьер с такой же продукцией, но по 70 рублей. В результате добропорядочные компании терпят убытки. Могу сказать, что самые сознательные помощники в борьбе с браконьерами - это крупные компании, которые заинтересованы в долговременном сотрудничестве, как с российскими, так и с зарубежными по­требителями.

Недавно ко мне пришли руководители большой компании с Дальнего Востока. Они ловят минтая в одной подзоне. Об­щий допустимый улов составляет 20 тысяч тонн. Они сказали: "Мы ловим 35 тысяч тонн. Нельзя ли увеличить до­пустимый улов? Там действительно есть рыба. Может, сказать ученым, чтобы подробнее исследовали зону?" Я поинте­ресовался: "А вам-то что за беда? Ну, не поймали вас пограничники, радуйтесь". А они ответили, что в связи с новой систе­мой налоги получается дешевле платить, чем давать взятки. Это же здорово!

К уровню 2008 года рост вылова со­ставил около 15%, это был рекордный вылов за последние девять лет. Злые язы­ки утверждали, что нам просто повезло: впервые за все время наблюдений пришло столько лосося - 540 тысяч тонн. Но ведь мы сделали так, что эти тонны были не только пойманы, но и показаны компа­ниями в статистике. Сейчас, как я гово­рил, невыгодно укрывать уловы. Если в течение двух лет ты вылавливаешь меньше 50% от положенного, мы можем отобрать разрешение. К тому же, снизились ставки за пользование водными биоресурсами.

Узких мест много. Например, не хва­тает специализированных холодильников для рыбы. Страна не строит их с совет­ских времен. Сегодня мы работаем в этом направлении. Или взять ту же проблему браконьерства. Потребление рыбы в 2009 году увеличилось у нас на 30%: с 13,2 до 19,1 кг на человека. Но при этом не учте­ны данные по спортивно-любительскому рыболовству и внутреннему браконьер­ству. Хочу пояснить. С одной стороны, браконьерство плохо, потому что это - нарушение закона, а с другой - то, что поймано, в этом случае останется в нашей стране, рыбак сам съест свой улов или тут же продаст его. И это не идет ни в какое сравнение с браконьерством крабов и осетров. С внутренним бытовым брако­ньерством нужно бороться, но оно менее страшно, чем организованное.

Потребление рыбы растет в любой ци­вилизованной стране, и это нормальное явление. Более доступный белок, богатый витаминами и аминокислотами, в том числе незаменимыми. Я всегда приво­жу в пример Японию - страну, которая пережила две атомные бомбардировки. Средняя продолжительность жизни у женщин 89 лет, у мужчин - 86 лет. Только благодаря морепродуктам. Я неоднократ­но бывал там и могу сказать, что цифра 67 кг морепродуктов на человека - абсо­лютно реальна.

Комментарий редакции. К этому можно многое добавить кроме того, о чем говорит статья Сергея Вахрина. Напри­мер, насчет специализированных холо­дильников: государство Ельцина-Путина равнодушно в течение 20 лет взирало на то, как эти холодильники разоряются и растаскиваются в десятках прибрежных поселков Дальнего Востока. На этом фоне очень странно видеть слова главы ведомства о том, что оно «работает в этом направлении». Как ? Оно вернуло раз­грабленные цеха на место, восстановило оборудование, снабжение, рабочие места, финансирование ? Видел ли Крайний эти руины на нескончаемых тысячах киломе­тров ранее освоенного побережья ?

Отдельный вопрос о браконьерстве. Мы не раз проводили аналогии между браконьерами лесными, морскими и рыбными. Система всюду одна: есть мест­ное население, которому Конституция дает право выжить за счет этого ресурса, и есть государство в лице инспекторов, которые выживают за счет этого населе­ния, используя свой административный ресурс. И есть правоохранительная система, которая поставила все с го­ловы на ноги и защищает не людей от браконьеров-инспекторов, а наоборот. Поэтому, когда глава ведомства толкует про легальность как источник попол­нения госбюджета, находящегося в рас­поряжении московского чиновничества в Европе, гражданин Дальнего Востока в Азии понимает это как способ изъятия природной ренты из азиатской террито­рии в пользу Москвы. В таком раскладе браконьер Дальнего Востока — не счи­тая черного бизнеса, работающего на московскую «вертикаль» - становится настоящим патриотом своего региона и своей природы.

Андрей Крайний, "Завтра", 6 сентября