Это «грустное» мероприятие – энтомология...

    ...Когда я была маленькой, мне очень хотелось поймать голубую бабочку. Чудесную крохотную бабочку – одна сторона крыльев ее была как майское небо, другая – темно-синяя с неоновыми звездочками. Мама подарила мне сачок, но ни в шесть, ни в десять лет, ни позже «голубое счастье» в него не попалось. Потом были книги Фабра и Ларри, Гребенников с его удивительными, «живыми» рисунками насекомых... Честно говоря, познания мои в этой области биологии так и остались «книжными». Позвоночные привлекали меня гораздо больше, как и основную массу детей. Хотя и не у всех это увлечение продолжилось в виде естественно-географического факультета пединститута. В это же время, но на четвертом курсе учился там один загадочный парень. В силу своей глубокой приобщенности к науке с таинственным названием «энтомология» (которую никто с нашего курса так и не освоил), личность его казалась нам, желторотым первокурсникам, магической и недоступной. «Петя Устюжанин, - о-о-о!!!» - с уважением говорили о нем наши преподаватели...

    Прошло 12 лет. Но стоило нам приступить к подготовке выпуска бюллетеня по экообразованию, как тут же, к кому бы мы не пришли, с кем бы из местных «спецов» по этому поводу не говорили, – буквально все! – заявляли: «Вы бы к Петру Устюжанину съездили!», «Обязательно про Петра Яковлевича напишите!», «Тут у меня где-то телефон Устюжанина записан...».
    «По телефону» он показался удивительно приветливым и мягким человеком (какая там мрачность и недоступность!). Личная встреча это ощущение только усилила. Казалось, что светлый, похожий на эльфа человек (с эльфийской же поэтичной, нежной, легко ранимой душой) может обаять и расположить к себе любого! Увлеченность его рассказа захватывает слушателя неотвратимо, глубина знаний – поражает. Тонкими чуткими пальцами проворно, но ласково доставал он из аквариумов живых тропических насекомых: симпатичных огромных африканских и кубинских тараканов, испуганных зеленых индийских палочников, долгожителей-чернотелок... Предлагал нам разрешить загадку окраски южно-американской бабочки морфиды. Показывал грандиозную коллекцию насекомых местной фауны. Есть в музее энтомологического кружка и тропические виды.
    – ... Коллекция построена по систематическому принципу. Ребята приходят, снимают ящики, самостоятельно определяют насекомых, переставляют экземпляры, словом, коллекции постоянно находятся в работе.
    – Какого возраста ребята к вам приходят?
    – С первого класса. Многие продолжают заниматься этим несколько лет. Сейчас ко мне пришел мой старый знакомый – он ко мне ходил с шестого класса и теперь я ему написал рекомендацию для поступления в институт, чтобы дальше заниматься энтомологией. Хочет посвятить себя такому вот грустному мероприятию....
    – Почему грустному?
    – Потому что сейчас наука никому не нужна. Я своим ребятам сразу и прямо сообщаю: идем в тупик...Единственно, что не тупиковое - любимая работа, а это, на мой взгляд, гораздо важнее. Пусть даже она и безденежная. Но зато любимая. Жизнь-то одна...
    – А эти чудесные рисунки на стенах – чьи они?
    – Дети сами рисуют насекомых. Я им показываю работы настоящих художников-анималистов, как некоторое приближение к совершенству. Некоторые ребята рисуют с книг, некоторые сами (самостоятельно!) доходят до рисунков с натуры. Рисунки наших ребят даже Гребенников хвалил. И сам я тоже рисую. В основном, гениталии бабочек. Почему? Потому что они являются таксономическим признаком. Есть художники-баталисты, есть – пейзажисты, я – «гениталист» (смеется). Я даже могу показать эти картинки. Вот сама бабочка, а вот ее внутренние гениталии...Вы только посмотрите, какое разнообразие! Абсолютно все разные... (И очень красивые, напоминающие экзотические цветы). Ребята сами делают препараты, и некоторые даже умеют определять виды по гениталиям.
    – Есть ли а вас какие-нибудь методические разработки?
    – Нет, хотя занятия у нас очень интересные, но интересные для определенного круга людей, даже среди педагогов. Потому что любовь и интерес к энтомологии свойственен далеко не многим, а скорее, редким-редким исключениям. И вот все редкие исключения собираются здесь – независимо от района и города, ко мне даже из Бердска приезжают. Подобного рода кружков, «чисто» энтомологических, известных мне, по России всего пять – Владивосток, Новосибирск, Ульяновск, Санкт-Петербург и Москва.
    У нас есть курс «теории энтомологии» с настоящими зачетными книжками вузовской системы. Пишут конспекты, сдают их мне, я в их зачетную книжку ставлю настоящую оценку. Изучается, таким образом, три курса энтомологии. Потом выпускник получает сертификат.
    – Котируется ли этот документ?
    – Я согласен, это больше для них самих. Увы! ... с Университетом у нас не получается ничего, в университете все очень строго. А с пединститутом хорошо идут дела. Бывало так, что с моим сертификатом ребята поступали в пединститут без экзамена.
    – Есть ли у вас экспедиционные выезды?
    – Да, мы ездим по Сибири и Дальнему Востоку. Раньше, когда мы работали с бывшим дворцом пионеров, было проще организовывать. Вот уже три года, как мы никуда не ездим. Сейчас стараюсь пристроить ребят к «чужим» экспедициям.
    – Родители спокойно отпускают?
    – Да. Я имею десятилетний опыт. Обычно я беру с собой по 8–10 человек, очень редко по пятнадцать. Многие мои воспитанники теперь уже взрослые люди, и они воспоминания о детстве связывают с нашим клубом (особенно побывавшие в экспедиции). Мы в общей сложности были два раза на Дальнем Востоке и три раза в Забайкалье, всегда выбираем разные места.
    – Кто-то из ваших выпускников выбрал энтомологию?
    – Разумеется, далеко не все. У меня есть мой выпускник, который два года назад закончил пединститут. Теперь он коммерсант. Может быть, он и поможет клубу?. Лично мне помогает господин Сорос. За что я ему благодарен. А так спонсорских «вливаний» почти не случается, бывают лишь маленькие «поддержки». Хотя о нас знают и часто приходят посмотреть. Конечно, всегда есть надежда на изменения в лучшую сторону...
    Когда зашел разговор о деньгах, Петр Яковлевич заметно погрустнел. Такое уж это мероприятие грустное – энтомология...

P.S. Заветная голубянка Фишера – та самая голубая мечта детства, – однажды села мне на платье с такими же, как она, голубыми цветами. Долго-долго переползала она с цветка на цветок, медленно шевеля крылышками и показывая то кусочек дневного, то частичку

Контакт:
Петр Яковлевич Устюжанин,
г. Новосибирск, ул. Ветлужская, д.28,
Дом детского творчества «Факел»,
энтомологический кружок.
Тел.: (3832) 45 07 33

Елена Дубынина,
Сибирский экологический вестник, Новосибирск