11.1. Общая экология и специальная экология

Введенное Э. Геккелем в прошлом веке понятие экологии и предложенный им термин служили на первых порах скорее демонстрацией его индивидуальной способности формировать новые направления исследований и находить для них новые термины, чем реальным рабочим инструментом. Но затем усилиями естествоиспытателей разных стран это понятие стало постепенно наполняться конкретным содержанием. Была сделана попытка показать зависимость размеров и пропорций тела млекопитающих от климата так называемые экологические правила Бергмана, Аллена и Глогера, получившие с известными ограничениями подтверждение в многочисленных исследованиях. Накапливались наблюдения над влиянием пищевого режима и воды на организм животных, формированием их поведения в зависимости от расположения источников воды и пищи, колебаниями их численности в результате стихийных географических катастроф и в ответ на колебания численности других видов, была осознана и получила математическое выражение пищевая цепь хищник-жертва, пожалуй, не меньшее значение имела разработка понятия экологической ниши. Как итог этой большой работы первая треть нашего столетия ознаменовалась появлением книг по экологии животных, написанных уже на уровне, приближающемся до некоторой степени по своему понятийному аппарату к современному.

Параллельно с этим шло интенсивное накопление знаний о среде жизни растений, в котором особую роль сыграли представители, пользуясь современной терминологией, прикладной физиологии растений, агрономы-опытники, химики. Ж. Буссенго, Ю. Либих, В.В. Докучаев, К.А. Тимирязев - значительные вехи на этом пути, результаты их работы в области культуры земледелия могли быть перенесены на растительный мир планеты в целом и помогли понять, как формируются его основные особенности в зависимости от почвы, качества влаги, освещенности, температуры, плотности расселения самих растений, высоты над уровнем моря, геоморфологических условий местности. Опытные поля и делянки, агрономические лаборатории были как бы полигоном, на котором решались важные вопросы экологии растений в целом. Исследования в области теории и истории земледельческой культуры привели к созданию экологии растений, выдающийся вклад в нее внес Н.И. Вавилов^, книга которого была написана в конце 30-х годов. Вместе с тем с конца прошлого века обширные экологические разделы стали фигурировать в сочинениях по общей ботанике и географии растений*, в первые десятилетия нашего столетия появляются и специальные труды по экологии растений, написанные, уже в рамках подходов, характерных для науки XX в.'

В то же время следует подчеркнуть, что экология животных и экология растений на первых порах своего развития были самостоятельными направлениями научной мысли и не осознавались как выражение каких-то общих закономерностей в развитии живой природы. Для этого недоставало общих концепций, и поэтому общая экология, которую в первую очередь и подразумевал Э. Геккель в своей первой краткой формулировке, выделив отдельно экологию животных (во всяком случае так понимаю его я, имея в виду весь контекст исследований ученого), оставалась неразработанной. Концептуальные основы общей экологии были заложены, я полагаю, четырьмя выдающимися умами нашего века, которые не работали самостоятельно в этой области, Л. Гендерсоном, В. И. Вернадским, А.А. Богдановым и Л. Берталанфи.

Каждый из них был необычайно своеобразен и не вписывается в схему традиционного подразделения науки. Физиолог Л. Гендерсон" далеко вышел за стандартные рамки физиологии, подвергув тщательному, всестороннему и глубокому внутреннему рассмотрению компоненты мертвой природы, функционально важные и необходимые для жизни в целом и разных форм живой материи в частности. Этим была заложена основа как научного изучения физико-химического содержания общей экологии, так и понимания экологического своеобразия отдельных форм живого и отдельных видов животных и растений. Принципиальное значение имело и внесение элементов количественной оценки в рассмотрение физико-химических условий жизни, сейчас развившееся в громадную систему специальных знаний.

О В. И. Вернадском и его роли в создании современной научной картины мира написана библиотека, наверное еще не исчерпавшая всех аспектов его творчества. Для нашей темы важно введение им понятия живого вещества как синтетического явления, представляющего собою не совокупность отдельных видов, каждый из которых функционирует сам по себе, а единое целое, сыгравшее и продолжающее играть огромную роль во всех природных процессах и формировании географического лица нашей планеты. Не формулируя понятия системности, В.И. Вернадский интуитивно использовал его на самом высоком уровне научной абстракции на уровне выделения основных структурных подразделений мироздания и этим создал предпосылку для исследования главного активного компонента экологического знания живых организмов в их совокупности и при более дифференцированном подходе в их неповторимой специфике.

Основной вклад А.А. Богданова в науку чаще всего оценивается в рамках гуманитарных дисциплин - философии и социологии, но сама постановка проблемы управления, для изучения которой он предложил создать новую науку тектологию и разработал ее основы (попытка, опередившая время, предвосхитившая многие идеи будущей кибернетики и поэтому не оцененная современниками), носила общий характер и для экологической науки фундаментальна. Разработка проблемы управления невозможна без построения иерархии структурно соподчиняющихся элементов, через которую оно только и может осуществляться. Таким образом, создавая науку об управлении, А.А. Богданов создал одновременно науку о структурах, а без такой науки и входящих в нее общих понятий невозможно представить себе формирование теоретических основ экологии как самостоятельной дисциплины.

Л. Берталанфи в отличие от перечисленных творцов всю жизнь занимался одной темой, но столь громадной по своему объему и важной по своему содержанию, что она охватила многие дисциплины и отразилась в разных направлениях научной мысли. Созданная им теория систем, разрабатываемая сейчас разными представителями научного и философского знания, нужна всем наукам биологического цикла и лежит в основании если не всех, то многих взаимодействий экологического характера. Поэтому авторы книг по общей экологии, даже не цитируя Л. Берталанфи, практически реализуют системный подход в конкретной работе, широко используя его в своих интерпретациях как на уровне функционирования живого во взаимодействии внутри популяций и между ними, так и при анализе взаимодействия живого и окружающей среды.

Фундаментальное по своему результативному влиянию творчество названных исследователей, в сущности говоря, предопределило объем совокупности идей, лежащих как фундамент под зданием экологии. В этом ее большая теоретическая сила, но в этом и ее известная слабость: весь объем уже накопленной и продолжающей накапливаться экологической информации практически остается либо совсем не использованным в построении общей экологии, либо используется случайно. Разумеется, скажем, этологическая сторона дела важна для частичных экологий экологии животных, особенно птиц и млекопитающих, экологии человека, но она играет по существу огромную роль и в общей экологии, создавая психологическую основу для понимания группового взаимодействия, что не менее существенно, чем понимание взаимодействия видов со средой. К сожалению, эта проблема остается малоразработанной, и ее еще предстоит ввести в рамки общеэкологического знания, как оно выглядит в настоящее время.

Итак, общая экология наука о взаимодействии живого вещества с окружающей его космической и планетной средой и обусловленном ею характере взаимодействия разных форм живого вещества между собой. Она аккумулирует конкретные результаты изучения отдельных форм живого под экологическом углом зрения и призвана разрабатывать на их основе систему общих положений, которая была бы достаточно гибкой, чтобы постоянно инкорпорировать все более разрастающуюся частную информацию, и в то же время достаточно стабильной, чтобы служить путеводным ориентиром при исследовании конкретных проблем.

Огромная проводимая во многих странах работа над этими проблемами конкретизировалась в создании многих частных специальных экологий внутри экологии растений и экологии животных, например экологий отдельных видов животных, что нашло отражение в появлении соответствующих книг, посвященных в первую очередь экологической характеристике полезных или вредных человеку животных, и в соответствующих главах общих книг по экологии. Таких специальных экологий становится все больше, в принципе их может быть столько, сколько существует отдельных видов растений и животных. Что-то общее связывает эти направления исследований, и это общее не только фундаментальные исходные гипотезы из арсенала общей экологии: экология близких видов регулируется какими-то общими правильностями, которые составляют промежуточные этажи между экологией вида и общей экологией. Этажей может быть несколько в зависимости от таксономического положения видов и их группировки по экологическим нишам. Таким образом, соотношение между специальными экологиями и общей экологией может быть выражено графически пирамидой, основание которой составляют экологии отдельных видов, а вершина образована общей экологией.