10.2.Биологическая природа человека

Вообще биологическая природа человека представляет собою феномен чрезвычайно тонкий и своеобразный. Много и справедливо написано о вреде теоретического расизма, в основе которого лежит представление о причинной связи между биологическими особенностями индивида и его социальным поведением, между расовой принадлежностью и языком, расовой принадлежностью и уровнем развития культуры. Расистская теория не раз приводила к дикой политической и национальной практике, сейчас во многих европейских

странах и США расовая антропология полностью выведена из круга академических дисциплин и перестала быть предметом серьезного университетского образования. Причина одна достаточно прямолинейное отождествление научного взгляда на расу с расизмом, хотя признание неоспоримого факта существования рас и морфофизиологических различий между ними совсем не равновелико констатации их эволюционного или любого другого неравенства. В то же время налицо как полное пренебрежение к фундаментальной области антропологической науки, так и утеря возможности использовать расовую динамику человечества как вспомогательный инструмент для реконструкции его истории. Между тем многие аспекты истории человечества исследуются на основе антропобиологических и особенно палеоантропологических данных с большей эффективностью, чем на основе всех других видов исторических источников, это численность и демографические параметры древнейшего человечества, очаги автохтонного развития, миграции, процессы диффузии человеческих коллективов, проблемы этногенеза. В основе такой эффективности лежит географическое совмещение локальной дифференциации биологических, культурных и языковых характеристик в отдельных группах человечества, а исключительная сложность картины совмещения этих характеристик в разные эпохи объясняется разными скоростями их хронологической динамики.

Не менее интересна и временная динамика биологических характеристик человеческих популяций, их, так сказать, микроэволюция. В общей биологии до сих пор не прекращается дискуссия о возможном принципиальном различии в закономерностях, управляющих разными формами эволюции - микроэволюцией (видовой и внутригрупповой уровни) и макроэволюцией (надвидовой уровень), но сейчас мало кто сомневается, что естественный отбор играет роль решающего фактора в первом случае. Многие специалисты в области физической антропологии и философы неоднократно писали, особенно часто в России, о прекращении или снятии роли отбора в ходе эволюции предков человека, более того, в 60-80-е годы эта гипотеза в нашей стране разделялась почти всеми и приобрела чуть ли не директивный характер, некоторые верят в нее до сих пор. Между тем она впрямую противоречит фактам. Если для разнообразных форм группового полиморфизма по группам крови и белкам сыворотки селективный путь формирования можно считать доказанным лишь частично, то он полностью доказан для гемоглобина S, представляющего собою защиту от малярийной инфекции. Совершенно убежден, хотя соответствующих исследований практически нет, что генетическая природа современного человека существенно изменена по сравнению с генетической природой людей, живших до эры научно-технической революции. Мы много пишем о значительном расширении угрозы раковых заболеваний, и статистика в этой сфере действительно удручающая, вся проблема оправданно рассматривается в рамках глобального загрязнения среды, накопления радикалов и атомных отходов в воде и почве, концентрации вредных веществ растениями. Но разве параллельно этому не появляется пока еще не очень объяснимая, но фактически убедительная информация о людях, достаточно хорошо переносящих дозы радиоактивности высокого уровня. Генетический код не мог не испытать селективной перестройки в этом случае, как не мог не перестроиться в отношении выработки устойчивости к авитаминозам и многим другим образовавшимся сейчас неблагоприятным условиям среды. Здесь открывается просторное поле социально весьма значимой исследовательской деятельности, которая теоретически закрывается гипотезой снятия отбора в современном обществе.

Все сказанное есть попытка объяснить своеобразие места человеческой биологии или человека как биологического существа в триединстве "человеческая биология (человек) человеческая культура (культура) географическая среда (природа)". Взаимоотношениями 'между этими тремя компонентами исчерпывается, с моей точки зрения, содержание экологии человека, и дальше можно было бы перейти к трактовке проблемы исторического взаимодействия общества и природы и наоборот, но в целях полноты изложения следует подчеркнуть, что далеко не все авторы разделяют высказанную трактовку содержания экологии человека. Многие советские философы, исходя из высшей степени абстрактного принципа четкого подразделения человеческого знания на отдельные области и существования определенной границы между социальными и естественными науками, предлагали считать экологию человека сугубо социальной отраслью науки, а это, строго говоря, неправомерно даже с той точки зрения, что безусловно экологическая тема взаимоотношение общества и географической среды включает в себя, скажем, избыток или недостаток микроэлементов в среде и формирование на этой базе эндемических заболеваний, что при всех обстоятельствах никак нельзя рассматривать только лишь как социальную сферу. Американский археолог немецкого происхождения Карл Бутцер выпустил книгу, которая называется "Археология как экология человека", в которой пытался показать, что именно археологическое знание лежит в основе экологии человека, так как оно позволяет получить простые модели антропоэкологических процессов, обсуждение и проработка которых позволяют выявить простые исходные связи внутри самой антропоэкологической системы. Наконец, немало физических антропологов и биологов подразумевают под антропоэкологией изучение адаптивных процессов в человеческих популяциях.

Любое знание 'имеет хронологическую ретроспективу, исторические взаимоотношения общества и природы представляют собою такую ретроспективу в границах экологии человека. Разумеется, исторические роли общества и природы в этой связке неодинаковы общество выступает как активная действующая сила, тогда как природа в большинстве исторических ситуаций представляет собою плацдарм, на котором разыгрывались экологические события. Как в сражении, плацдарм предопределяет расстановку сил, но их группировка и выбор направления решающего удара принадлежат полководцу. Лишь в эпоху палеолита и особенно на самых ранних этапах истории человечества направление изменения климата, а за ним и биоты последовательно определяли направления технологического развития, для более поздних периодов стихийные бедствия играли роль часто очень сильных, но локальных возмущений. Что положить в основу периодизации непростых взаимоотношений между обществом и природой? Формационный принцип, столь популярный в нашей литературе? Помимо внутренней противоречивости формационной периодизации (синхронное существование рабовладельческой и азиатской формаций), совершенно очевидно, что она опирается на эволюцию социальных форм и представляет собою в этом отношении достаточно чуткую конструкцию, действительно отражающую основные этапы этой эволюции. Главные явления в эволюции техники, последовательность расселения, нарастание численности человечества, периоды освоения природной среды не совпадают с ней. Первобытно- общинная формация охватывает общества с ручным рубилом и чопперами единственными каменными орудиями нижнепалеолитического человечества и развитые коллективы эпохи бронзы с земледелием, скотоводством, богатым инвентарем из бронзы, разнообразным домостроительством.

К феодальным структурам следует относить феодальные коммуны, мелкие государства и княжества Европы начала нашего тысячелетия и современные государственные образования с хорошо сохранившимися феодальными институтами. Разница между капитализмом и социализмом в уровне развития производства и характере освоения пространства весьма неотчетлива. Ко всему сказанному следует добавить, что хронологические границы между формациями весьма неотчетливы, что породило параллельно в литературе большое число соображений о неравномерности исторического процесса, причинах задержки прогрессивного развития, обществах стагнирующего и регрессивного типов. Есть и еще одно соображение, которое является важнейшим, хотя мы и приводим его последним, периодизация динамики социальных форм вряд ли может рассматриваться как периодизация динамики всего общества; не только отношения людей в производстве и потреблении, но и производительные силы общества, включая сам человеческий компонент как производительную силу, составляют основу общественного развития, и именно поэтому, надо полагать, пятиступенчатая периодизация в рамках формационного подхода неоднократно подвергалась критике.

Перед нами стоит задача построить периодизацию взаимоотношений между природой и обществом, признавая, как уже выше говорилось, активную роль общества в этом взаимодействии. Поэтому можно предложить в качестве ведущего принципа построения этой периодизации в первую очередь учет антропогенных эффектов, результатов функциональной деятельности человечества, как они отражаются в изменениях природной среды в самом широком смысле слова, начиная с косной материи и кончая биосферой с окружающим ее пространством. Наши знаменитые соотечественники писали о человечестве как геологической силе (В.И. Вернадский), о глобальной роли техногенеза (А.Е. Ферсман), но они имели в виду прежде всего деятельность технически развитого человечества, между тем как все накопленные за последние десятилетия данные и проведенные исследования дружно демонстрируют, что оно представляло собою мощную природоизменяющую силу начиная с самых ранних этапов своей истории. Разумеется, предлагаемый принцип ни в коей мере нельзя считать единственно удовлетворительным, наверняка возможны и другие подходы, но он экономен и позволяет охватывать всю совокупность доступных фактов с единой точки зрения.