5.4. Калмыки на Западе: американский опыт

Для полноты картины о калмыках полезно обратиться к жизненному опыту американских калмыков. Сравнивая российских калмыков и их аме­риканских собратьев, мы тем самым сможем выявить, что же составляет собственно идентичность калмыка. Калмыки в таком случае представлены в двух ипостасях — восточной (российской) и западной (американской). Тогда сравнение Восток — Запад приобретает другой смысл: калмыки вы­ступают и на стороне Запада, и на стороне Востока.

Американскими калмыками называют относительно небольшую группу калмыков, живущих в США⁷⁹. Калмыцкая диаспора как таковая появилась здесь в конце 1951 г. и состоит из калмыков трех волн российской эмигра­ции. Часть диаспоры составляют калмыки, предки которых покинули Рос­сию после гражданской войны, главным образом в составе казаков Войска Донского⁸⁰. Эти калмыки никогда не жили при советской власти, незнакомы с советским строем, избежали плавильного котла социалистического пере­устройства человека и мира. Если говорить в терминах социальной антропо­логии, их габитус, то есть ментальные структуры, определяющие действия индивида или группы, совсем иной, чем у российских калмыков.

В диаспору входят также калмыки, покинувшие СССР во время Второй мировой войны. Более 700 человек примкнули к калмыцкой колонии в кон­це Второй мировой войны. Как пишет Э.-Б. Гучинова, калмыцкая колония отреагировала на появление новых людей выстраиванием границы. Глав­ным маркером стала принадлежность к советскому колхозному строю. Их именовали колхозниками, советчиками, безбожниками, считая неотесанны-миигрубыми⁸¹. Со временем, уже в Америке границы размылись.

И, наконец, третья, совсем молодая часть диаспоры — это эмигранты смутного времени 90-х годов. Три части сообщества находятся в отноше­ниях иерархии. Верх занимают эмигранты первой волны и их потомки, да­лее идут эмигранты второй волны. И, наконец, внизу находятся эмигранты последних десятилетий. Вот как характеризует отношения между предста­вителями двух первых групп эмигрантов калмычка из России, вышедшая замуж за американского калмыка:

«Меня вначале представляли как племянницу С. А потом, когда узнали, что я правнучка ХараДавана^&2, стали представлять как его правнучку. Он из старой эмиграции, а С. из второй волны. Престижнее принадлежать к первой эмиграции, чем ко второй» .
В статусном распределении эмигрантских групп калмыков играет роль принадлежность/непринадлежность к советскому строю. Престижность отнесения к эмигрантам первой волны объясняется тем, что они не жили при Советах. А значит, сохранили традиционные калмыцкие ценности, ре­лигию и уклад жизни. Их сознание не подвергалось воздействию совет­ской пропагандисткой машины. Свою роль играет, конечно, фактор первен­ства — кто первым прибыл на Запад.

В глазах российских калмыков определение статуса группы зависит от коллаборационизма с германскими фашистами во время Второй мировой войны. И среди первой, и среди второй волны эмиграции были лица, кото­рые сотрудничали с фашистами. Представители первой эмиграции — по­томки калмыков-казаков, покинувшие России в годы гражданской войны, делали это вполне осознанно. Они рассматривали сотрудничество с фа­шистами как путь ниспровержения советского строя и возвращения на родную землю. Им пришлось в полной мере хлебнуть тягот эмиграции. Не будучи гражданами СССР, они не видели моральных препятствий для того, чтобы стать союзниками фашистов.

С эмигрантами второй волны дело обстоит сложнее. Многие из них вы­росли или родились уже при советской власти, поэтому к ним можно было бы применить обвинение в предательстве. Не все из них сознательно пере­шли на сторону фашистов. Для многих это было случайным стечением обстоятельств .

Коллаборационизм оценивается в России калмыками, принадлежащими к советским поколениям, отрицательно. В массовом сознании распростране­но мнение, что из-за коллаборационистов калмыков сослали в Сибирь.

Статус третьей группы эмигрантов, как и во втором случае, определя­ется их советским происхождением.
Американских калмыков называют часто кочевниками эпохи глобали­зации. Пожилые калмыки, которым сейчас за 70 лет, рассказывают, что им пришлось сменить четыре-пять стран, прежде чем они осели в США. В Америку калмыки выехали в 1951 году из Германии, где они жили в лаге­рях для перемещенных лиц под Мюнхеном. Когда калмыки эмигрировали из России после революции, то они поселились, кто в Сербии, кто в Болга­рии. Небольшие группы калмыков жили во Франции, Румынии и Чехии. Как и у большинства русских эмигрантов, их статус был неопределенным. Они имели лишь нансеновские паспорта. Тем не менее, калмыки довольно хорошо адаптировались к условиям эмиграции⁸⁵.

Калмыцкие дети, родившиеся в эмиграции, получили образование в Европе. Этому поколению калмыков сейчас около 70 лет, все они сво­бодно говорят и думают на нескольких языках. Как правило, это калмыц­кий, русский, английский, болгарский или сербский, немецкий языки.

Есть калмыки, которые могут свободно говорить на шести языках. Такое языковое многообразие удивляет и заставляет предполагать, к вящей гор­дости калмыков, об их исключительной способности к языкам. Эмигран­ты первой волны не хотели терять родной калмыцкий язык, опасаясь по­терять себя как народ. В то же время они учили своих детей русскому языку, так как надеялись вернуться в родные калмыцкие степи в между­речье Волги и Дона.

Когда советские войска в 1945 году вошли на Балканы, калмыки-эмиг­ранты были вынуждены покинуть приютившие их страны и двинуться в Германию. Причина была в том, что НКВД разыскивало эмигрантов для того, чтобы судить и отправить на верную гибель в лагеря ГУЛАГа. Так калмыки оказались в 1945 году в оккупированной союзниками части Гер­мании. Долгих шесть лет они пробыли в лагере для перемещенных лиц, по­лучали отказ за отказом в гражданстве от семнадцати стран, пока, наконец, благодаря усилиям русских эмигрантов в США не переехали в Америку.

Переезд калмыков из Европы в США был не только фактом эмиграции в Новый свет, получением долгожданного гражданства, но стал символи­ческим актом подтверждения их принадлежности к европейской культуре. Дело в том, что согласно существовавшим в тот период времени иммигра­ционным законам США въезд на постоянное место жительства в страну выходцам из Азии был запрещен.
Калмыкам удалось решить этот вопрос при помощи Толстовского фон­да, который, собственно, инициировал приезд калмыков в Америку. Алек­сандра Львовна Толстая, дочь великого русского писателя, возглавлявшая фонд, развернула кампанию в прессе в поддержку калмыков. Фонд участ­вовал в судебном процессе калмыков Ремелевых в получении гражданства США. В результате Верховный суд США признал, что хотя исторически калмыки происходили из Азии, но 350 лет жили в европейской среде и успешно адаптировались в русской культуре.

Другим аргументом в пользу европейского статуса калмыков стала принадлежность калмыцкого языка к индо-европейской группе. На этом основании суд признал, что этногенез калмыков сродни этногенезу вен­гров и финнов, теперешних европейцев. Так калмыки, доказав свою евро-пейскость в американском суде, получили право на американское граждан­ство и жизнь в Новом свете.
Получив гражданство, калмыки, уже имея опыт адаптации к западной культуре, полученный в Европе, применили его к новым условиям⁸⁶.П.Ру-бел пишет, что в основном мужчины были заняты в строительном бизне­се, который имел сезонный характер. Зимой они получали пособие по безработице. Часть мужчин работала на ковровой фабрике, на предприяти­ях легкой промышленности. Некоторые работали садовниками, в торгов-ле⁸⁷. П. Рубел отмечает, что лишь немногие имели дипломы о высшем об­разовании, которые не смогли применить из-за языкового барьера или от­сутствия лицензии. Такая категория мужчин становилась клерками. Что касается женщин, то основная масса работающих женщин была швеями на фабриках⁸⁸.

Американские власти предложили калмыкам вести фермерские хозяй­ства в Нью-Мексико, но калмыки предпочли жизнь и работу в городах. Первоначально им пришлось нелегко, так как лишь единицы владели английским языком:

«И когда калмыки приехали, они были ниже всякого низа (inthebottomofthebottom), потому что были без языка, без гражданства, без всего. Никто не хотел давать гражданство калмыкам, мы никому не были нуж­ны. Нас хотели даже отправить в Парагвай, были бы сейчас гаучо. Когда приехали, работали на самых тяжелых работах, независимо с образова­нием или нет. Даже профессора вначале работали на стройке, так как не знали языка. Язык знать очень важно»⁸⁹.

Калмыки довольно быстро адаптировались к американским услови­ям благодаря эмигрантскому опыту, приобретенному в Западной Европе. В обоих случаях калмыкам помог адаптироваться к западным условиям тот опыт адаптации, которые они приобрели, живя среди русских в составе Российской империи. Те навыки, которые народ приобрел за несколько столетий, помогли им в условиях Запада. Вот как оценивает характер калмыков американка- калмычка:

«Калмыки — народ дружелюбный, мирный, очень умный, очень адап­тивный и гибкий (flexible)»⁹⁰.

Прибыв в США, калмыки не забывали о своих собратьях в дале­ком СССР, о депортированных в Сибирь калмыках. Калмыцкий комитет (г. Филадельфия) — общественная организация калмыков принял решение информировать мировую общественность о судьбе калмыцкого народа в СССР. Калмыцкая делегация была принята в Организации Объединен­ных Наций, в Государственном департаменте США. Она приняла участие в первой конференции азиатских и африканских народов в Бандунге (1955) и информировала мировую буддийскую общественность о положении буддистов-калмыков в СССР. Калмыцкий комитет активно использовал СМИ как западного, так и азиатского мира для информирования общест­венности о трагедии калмыцкого народа⁹¹. 

Калмыцкая культура является буддийской по своему основанию. Буд­дизм укоренен в культуре калмыков, все самые важные события жизни калмыка — рождение ребенка, совершеннолетие, женитьба, смерть репре­зентируются при помощи средств буддийской религии. Новобрачные со­вершают гражданскую церемонию вступления в брак, а затем религиоз­ную. Иногда это делается в случае, если один из новобрачных не калмык. При помощи ритуалов порождается смысл существования сообщества, его цель и чувство жизни⁹².

Один из способов, каким сообщество скрепляется, — это брачные стратегии. Следует отметить, что традиционный калмыцкий брак экзога-мен. Не разрешаются браки между родственниками по отцовской линии до седьмого колена. Первые два поколения американских калмыков стреми­лись женить своих детей на соплеменниках. Однако, диаспора, особенно в первые десятилетия своего появления на Западе, испытывала нехватку невест. Это стало причиной нарушения правила экзогамии. В настоящее время ситуации изменилась, есть межэтнические и межрасовые браки. Не­редки случаи, когда супруг не калмыцкого происхождения активно вклю­чается в жизнь общины. Хотя вхождение в общину сопровождается для них трудностями. По словам, одной и из респонденток — этнической итальянки, «калмыки долгое время не принимали ее, пришлось преодолеть много трудностей»⁹³.

До сих пор роль родителей — особенно отца остается значимой в неко­торых калмыцких семьях. Хотя калмыки достаточно ассимилированы в Аме­рике и переняли американский стиль взаимоотношений детей и родителей, тем не менее, есть семьи, где жива традиционная ценность уважения к го­лосу старшего. Родители иногда выбирают будущих супругов детям. В ди­аспоре есть семья, где отец специально ездил в Калмыкию за невестами для своих трех сыновей, которых женил на российских калмычках. Браки ока­зались удачными.

Культурные границы: калмыки в России и США. Первый приезд американских калмыков произошел в 1991 году, когда калмыки празднова­ли 550-летие калмыцкого эпоса «Джангар». С того момента установились связи между американскими и российскими калмыками, произошло воссо­единение родственников. Первая встреча была очень эмоционально насы­щенной. Вот как вспоминает одна из американских калмычек это время: «Мы приехали в собственную страну, могли говорить на своем соб­ственном языке, могли видеть свой собственный народ — калмыков, кал­мыцкие лица. Мы приехали в 10 часов вечера, ночью, весь аэропорт был освещен, кругом было много людей. Нас встречали родственники, кото­рых мы не знали в лицо. Их знали наши родители. Мы забыли о своих чемо­данах, все обнимались, плакали»⁹⁴.

Американских калмыков удивляло и радовало то, что у калмыков есть своя собственная государственность, своя столица, в которой живет много калмыков вместе:

«Яудивлялась тому, что кругом только калмыцкие лица, все говорят по-калмыцки и я понимаю всех и они понимают меня. Я поняла, что мы один народ! Я, когда ходила первое время по улицам (переходит на кал­мыцкий язык), со всеми здоровалась. Мне говорили, зачем ты со всеми здо­роваешься? А одна женщина на улице говорит, посмотрите на нее, она со всеми здоровается, наверное, сумасшедшая»⁹⁵.

С этого момента контакты между американскими и российскими кал­мыками становятся интенсивными. Здесь и визиты к родственникам, и со­вместный бизнес, и поездки ансамблей калмыцкого танца, композиторов, художников. Так, в 2002 году на празднование 50-летия прибытия калмыков в США были приглашены артисты, музыканты, танцоры из Элисты. За годы, прошедшие с момента начала интенсивных контактов между американца­ми-калмыками и российскими калмыками выяснилось, что эти группы кал­мыков отличаются друг от друга⁹⁶. Для того чтобы понять соответствующие различия и их причины, необходимо выяснить их этнический статус.

Для определения этнического статуса важными являются, во-первых, критерий происхождения, во-вторых, приверженность определенным ценностям .

Что касается критерия происхождения, то он различен у калмыков, не­смотря на то, что американские калмыки являются эмигрантами из России. Вопрос о том, является ли калмыцкий народ самостоятельной единицей или часть западных монголов — ойрат, дискуссионный. Однако, в массо­вом сознании российских калмыков твердо убеждение, что калмыки от­дельный народ, хотя имеет родственных ему собратьев — западных и вос­точных монголов. Американские калмыки, напротив, идентифицируют себя не с калмыками, а монголами. Одна из причин этого — незнание американцами, кто такие калмыки.
«Здесь в Америке никто не знает, кто такие калмыки, говоришь — монголы, западные монголы, спрашивают, а кто такие монголы, тогда говоришь, Чингисхан, тогда понятно»⁹⁹⁸.

Естественно, это вызывает у российских калмыков желание исправить неточность:

«Я сними борюсь, когда они представляют себя как монголов, а не как калмыков, мужу своему и старшему брату мужа говорю об этом»⁹⁹.

Второй критерий — приверженность общим ценностям нуждается в более подробном рассмотрении. Анализ эмпирического материала на­блюдений и интервью позволяет выделить следующий набор ценностей, позволяющих реализовать калмыцкую идентичность обеим группам:

•    буддизм — «вера предков»;
•    семья и родство;
•    сама идентичность — быть калмыком;
^•   гостеприимство;
•   исполнение ритуалов жизненного цикла.

И для американских, и для российских калмыков буддизм является важным маркером этничности и имеет высокую ценность. Высокую цен­ность имеет сама идентичность калмыка, а также семья и родство. Ритуалы жизненного цикла у обеих групп исполняются чаще всего по-буддийски.

Однако, достаточно быстро выяснилось, что, несмотря на общих род­ственников, общность происхождения, наличие общих ценностей, обе группы калмыков отличаются друг от друга. Эйфория сменилась некото­рым разочарованием. Выяснилось, что культурно уникальный наборстан-дартов ценностей, с которым ассоциируется этническая идентич-ность¹⁰⁰, у данных групп калмыков все же различен. Габитус российского (бывшего советского) калмыка отличается от габитуса заокеанского собра­та. Иначе говоря, российский калмык видит мир через иные очки, чем его американский собрат, осмысляет его по-другому. А значит, и ведет себя иначе в схожих ситуациях. Дело в том, что миры-то разные.

Первое, что бросается в глаза при наблюдении за российскими и аме­риканскими калмыками, — различие телесных техник и поведенческих актов. Так получилось, что в один и тот же день мне довелось присутство­вать на заседании руководства калмыцкого религиозно-культурного об­щества TheKalmyksBrotherhoodSocietyв Филадельфии, а после этого на вечеринке по случаю проводов в Россию одного из российских калмыков в Хауэлле.

На вечеринке в китайском ресторане собралось около сорока человек, в основном это были молодые люди. Женщин среди гостей было гораздо меньше. Надо заметить, что у большинства из них не было законного ста­туса. Иначе говоря, они были нелегалами и работали в основном на строй­ке. Уровень образования у них был достаточно высокий. У многих было высшее образование. Большинство из присутствующих не владело хорошо английским языком. Женщины в отличие от мужчин языком владели. Сре­ди присутствующих был только один американец-калмык с небезупречной репутацией. С американцами-калмыками присутствующие на вечеринке общаются редко, держатся особняком. Нелегальный статус заставляет их держаться вместе. Они составляют что-то вроде большой семьи, члены ко­торой помогают друг другу в беде — в инцидентах с полицией, в случае за­болевания. Многие имеют родственников в США. Но общаются с амери­канской родней редко, свободное время проводят со своими российскими собратьями.

А вот оценка человека, который успешно адаптирован в американскую культуру и может судить об особенностях менталитета российских калмы­ков, стоя на меже двух культур:

«Мы не обсуждаем за столом, кто с кем, когда. У нас другие темы есть. Есть такие компании, садятся и идут по кругу, вот этот, другой, пока всех не обсудят. Причем, даже не самые близкие друзья. Я думаю, это следует обсуждать только с самыми близкими — что у кого случи­лось. В Америке это не принято. Русские калмыки этим отличаются — говорить о персональной информации»¹¹⁰⁴.
Со своей стороны, российские калмыки, отмечая индивидуализм амери­канских калмыков, характеризуют его не очень позитивно. На вопрос о том, отличаются ли американские калмыки от наших, последовал такой ответ:

«Конечно, отличаются. Они такие же американцы, как все осталь­ные. Он сделал свою работу и пошел, ему по фиг, доделал сосед или нет. Они потребители. Почему потребители? Его не интересует, сделал сосед или нет, нужно ему помочь или нет. Он делает только то, что ему поло­жено. Наверное, у них нет понятия одноклассник, однокурсник, однопол­чанин. Например, звонит одноклассник, они удивляется, почему такое значение для нас имеют одноклассники или однополчане»¹⁰⁵.

Итак, различие менталитетов отмечают обе стороны. Каковы же марке­ры, которые применяются американцами при оценке российских калмыков?

Маркеры идентичности. Долгие годы дефицита красивой одежды, обуви, вообще, качественных и красивых вещей сформировали у россиян острую потребность иметь все это. Если сравнить манеру одеваться, об­устраивать жилище или марки автомобилей у западных людей и россиян, то у наших обнаруживается склонность к роскоши. Российские женщины оде­ваются наряднее, используют косметику чаще и в больших количествах. Они выглядят в целом эффектнее, чем западные женщины. Российские кал­мыки в этом плане не отличаются от остальной массы россиян. Это стало од­ной и причин неодобрения со стороны американцев-калмыков. Вот слова российской калмычки, вышедшей замуж за американца-калмыка:

«Наши любят одеваться красиво, туфли за 500 долларов покупают. У меня на работе есть женщины, они имеют дома в Нью-Йорке, лошадей, а одеваются, где подешевле, типа WallMart¹⁰⁶, а если хотят "покутить", то идут в Target. Конечно, американские калмыки нас не понимают, как можно купить туфли за 500 долларов»¹⁰⁷.

Одна из американок-калмычек, невестка у которой элистинка, вырази­ла недовольство такими словами:
«Она покупает туфли за 300 долларов! Зачем покупать такую доро­гую обувь?»»⁰⁰⁸
С осуждением в голосе один из опрошенных сказал:

«Ваши калмыки, элистинские покупают дорогие машины. Вот N. Не­давно купил жене новую дорогую машину»¹⁰⁹.
Итак, маркером, отличающим российских калмыков, является склон­ность к роскоши. Они стремятся покупать дорогие вещи — дорогие марки машин, цифровой техники, мебели, одежды, обуви.

Другие маркеры, при помощи которых американцы-калмыки отличают российских калмыков, — желание быстрых денег и употребление алкоголя:

«Они хотят много денег и сразу. Сидят по своим апартментам и пьют, не на виду.
—  Откуда знаете?
—  Все знают»   .

Не секрет, что злоупотребление алкоголем в глазах западных людей является маркером, отличающим россиян в целом. Калмыки в данном слу­чае не являются исключением. Как отмечают многие американцы, россия­не очень много пьют. Определенную роль в формировании такого имиджа россиян у американцев сыграл президент Ельцин, который позволял себе многие вольности вопреки протоколу во время зарубежных визитов, в том числе США.

Респондент S.B., отмечая гостеприимство российских калмыков, вмес­те с тем сожалеет:

«В Калмыкии нет работы, нет условий для образования, нет денег, только пьянка. Очень много пьют. Начинают угощать, с утра до вечера одна водка, с утра уже предлагают 100 грамм... устаешь от этого. Я им говорю, у нас столько не пьют...»^1и.

Следующий признак, маркирующий российских калмыков — незна­ние английского и калмыцкого языка:

«Здесь живут калмыки ребята из Элисты, но они не говорят почти на родном языке, только по-русски. Это проблема сейчас в Калмыкии, моло­дежь не знает языка»¹¹².

Надо сказать, что респондент S.B. склонен оправдывать незнание кал­мыками английского языка:

«Как после такой тяжелой работы на стройке идти куда-то и учить язык. Да и нет вХауэлле никаких курсов»^ш.
Российские калмыки в свою очередь считают, что американцы не уме­ют веселиться:

«Наши любят выпить и погулять, потанцевать. Ходят в русский ресторан GoldenGates в Филадельфии. Там можно поесть русскую еду и потанцевать. Американцы не танцуют, сидят и смотрят на своих вечеринках»^ш.

Таким образом, можно выявить следующие маркеры, применяемые американцами-калмыками для опознания и обозначения наших калмыков:

•    склонность к роскоши;
•    невоспитанность;
•    злоупотребление алкоголем;
•    незнание американской культуры;
•    незнание английского языка.

Поскольку данные маркеры являются негативными, постольку можно утверждать о некоторой стигматизации российских калмыков американ­скими сородичами.

Образование американских калмыков. Когда американские кал­мыки вплотную столкнулись с российскими калмыками, то их несколько удивило стремление калмыков к получению высшего образования. Доля лиц, имеющих высшее образование, у американских калмыков ниже, чем у российских калмыков.

Среди эмигрантов первой волны сложилась стратегия адаптации, кото­рая не включала в себя получение высшего образования как инструмента социального продвижения. Основная масса приехавших в 1951-1952 годах в США калмыков английского языка не знала, что исключало возможность получения высшего образования. Лишь единицы из первой волны эмиг­рантов имели дипломы о высшем образовании¹¹⁵. Школа для калмыцких детей и подростков была создана в лагере для перемещенных лиц под Мюнхеном¹¹⁶. Вначале там было довольно много учеников, но постепенно число их сократилось.

Однако продолжать образование, получить высшее образование кал­мыки не намеревались. По словам А. Иванчукова, калмыки полагали, что необходимо получать образование, достаточное для выполнения простой технической работы¹¹⁷. Данной стратегии они первоначально следовали в США. Со временем, конечно, ситуация изменилась. Среди поколения калмыков, уже родившихся в США, есть люди с высшим образованием.

В отношении к получению высшего образования калмычками калмы­ки руководствовались долгое время традиционными стереотипами — удел женщины — забота о муже и семье. Вот как характеризует вопрос о своем образовании женщина, родившаяся в Германии после войны:
«У моих родителей не было возможности дать мне образование в кол­ледже, нас было 5 детей. Они дали образование брату. Вообще, калмыки считают, что для девушки главное — выйти замуж, и заботу о ней дол­жен взять на себя муж. Я закончила школу секретарей, потом вышла за­муж за С. , и это стало его заботой, заботиться обо мне и детях»¹¹⁸.

Калмыки из России следовали другим стратегиям в отношении образо­вания. Вот как описывает элистинская калмычка, вышедшая замуж за аме­риканского калмыка, реакцию своих новых родственников на ее желание получить образование:

«Я вначале работала в магазине, потом поступила в колледж. Меня вначале осуждали, зачем, мол, какой-то колледж, работа в магазине са­мая хорошая для молодой женщины. А потом отношение изменилось, по­няли, что это необходимо»™.

В данном случае молодая женщина была мотивирована той ценностью образования, которая сложилась у российских калмыков. Уже говорилось о том, что образование рассматривалось калмыками в период депортации как средство социального продвижения, как средство адаптации к инород­ному окружению. Не до конца осознавая происхождение этой стратегии использования образования, молодая женщина использует ее для своего продвижения по социальной лестнице.

Таким образом, различие между американцами-калмыками и россий­скими калмыками заключается в оценке образования как средства продви­жения по социальной лестнице.

Естественно, возникает вопрос, позволяют ли существующие различия говорить о каком-либо единстве калмыков, живущих в России и США? Вот оценка российского калмыка перспективы развития отношений между двумя группами калмыков:

«Американские и элистинские не смешиваются. Несколько семей хо­тели бы породниться, выдать своих дочерей за наших, но парни не хо­тят — другой менталитет. С ними трудно, у них все по-другому»¹²²⁰.

Как видно, в глазах самих калмыков перспективы не выглядят радуж­ными. Однако, с нашей точки зрения положение не столь драматично. Речь идет о представлениях калмыков друг о друге, которые не всегда соответ­ствуют реальному состоянию. Калмыков многое объединяет. Они используют схожие стратегии выстраивания идентичности, имеют общее происхождение — монгольский мир.
Итак, подводя итог проведенного в данном разделе анализа, отметим, что истоки современного российского этнофедерализма следует искать в пространстве политических отношений народов, участвовавших в созда­нии величественной Империи, какой была Россия на протяжении столе­тий. Опыт создания Калмыцкого ханства — одной из первых автономий, существовавших в имперской России, представляет собой один из спосо­бов, использовавшихся в ее строительстве. Калмыки и русские имели схо­жие интересы и первоначально рассматривали друг друга как партнеров в деле создания империи.

Ментальность калмыков, принадлежавших к военно-кочевой культу­ре, характеризовалась такими ценностями, как родина, народ, семья, скот как богатство, и такими категориями как честь, достоинство, знатность, война. Пребывание в течение 400 лет в составе русской культуры, безус­ловно, сказалось на их менталитете. Переход части народа к оседлому образу жизни постепенно менял категории их восприятия мира.

Советский опыт аккультурации калмыков был наиболее эффективным в том плане, что калмыки стали органичной частью советской культуры, частью единой общности людей — советского народа. Важную роль в этом процессе сыграла депортация калмыков в Сибирь. Однако, те утраты, ко­торые понес народ, вряд ли равнозначны их приобретениям. Следует заме­тить, что трудно дать однозначную оценку советскому опыту вообще.

Калмыцкий опыт позволяет рассмотреть евразийский вопрос в разных оптиках. Будучи азиатами, калмыки сохраняют свою восточность и оцени­ваются таковыми другим народами. Однако, пребывание в течение 400 лет на территории европейской части России позволяет им считать себя евро­пейцами. Они рассматривают себя европейцами в отношении своих монго­льских сородичей на Востоке. Крайний же случай — это американские калмыки. Занимая позицию Запада, они видят и воспринимают Россию и русских как Восток. Вот такая инверсия происходит с калмыками.