Копье шамана

Где-то на Крайнем Севере. В основе повествований нереальные события

На берегу небольшой речки, густо поросшего зарослями ивняка, стоял лось и неторопливо кормился молодыми побегами ивы. Но вот зверь внезапно насторожился,  огромные уши животного похожие на удивительные и смешной формы локаторы, нервно напряглись. С верхней долины речки, чей исток затерялся в невысоком горном хребте, покрытого зарослями кедрового стланика да островками низкорослой лиственницы, донося странный звук, непохожий ни на один из многих тысяч  привычных для лесотундры. Лось напряженно вслушивался в приближающийся звук, затем размашистым шагом, постепенно убыстряясь, ушел в сторону сопок.   

По старой заросшей дороге медленно полз вездеход. Иногда он останавливался, потом резко и натужно взревев, разворачивался и долго, неповоротливо объезжал препятствия – валуны, овраги, упавшие деревья. Так он полз довольно долго, пока у  самой реки не остановился, дернувшись всем железным корпусом. Дверца открылась со звонким лязгом, стукнувшись о борт, и на землю тяжело спрыгнул невысокого роста, коренастый мужчина. Он неторопливо прошелся вдоль борта машины, потом остановившись возле просевшей гусеницы, привычным движением вынул помятую пачку сигарет. Закурил. Закурили и четверо подошедших мужчин. Среди них выделялся молодой, высокого роста парень, приятно удивляя чистотой полевой экипировки на фоне своих довольно неряшливых, небрежно одетых товарищей. А еще выделялось его свежее и гладко выбритое лицо, по сравнению со страшно заросшими, оттого похожие физиономии мужиков. Это был археолог Осипов Дмитрий Васильевич, но все его звали просто Димкой. Он на попутном вездеходе буровиков раньше срока возвращался из полевой командировки от археологического отряда, занимавшегося раскопками на каком-то древнем озере.

- Что Василий Сергеевич, опять гусеница полетела? – спросил он коренастого мужичка, первого вылезшего из вездехода.

Не оборачиваясь и не спуская хмурого взгляда с провисших траков, Василий Сергеевич, он же водитель вездехода, с неохотой ответил:

- Ну да, опять трак сломался.

- Ну, тогда ремонт нам обеспечен? – с наигранной веселостью громко произнес Дмитрий, оборачиваясь к бородатым товарищам, с угрюмым спокойствием разбиравших инструменты.

- Знаешь, Дима. Мы тут сами управимся, а ты пока чаек приготовь да покрепче. Лады? – сказал дядя Василий, как еще называли пожилого водителя, наконец взглянувший на молодого археолога ясными светло-карими глазами.

- Хорошо! – не обиделся Дмитрий, даже обрадовавшийся возможности избежать тяжелой ремонтной возни. – Я мигом.

- Мигом не надо. Мы тут видать надолго, так через полчасика начинай. У нас в термосах чуток чайку еще найдется, – урезонил его порыв дядя Василий, оглядываясь на молчаливых мужиков уже начавших ремонт машины. – Походи рядышком дровок насобирай да по своей части поглядывай, может да наткнёшься на что-либо научное. Оно порой так и бывает.

А когда парень уже уходил, крикнул вдогонку:

            - И это, если на захоронение какое наткнёшься или там место поклонение местных, ничего не бери! Грешно, да и мало ли что…

            - Хорошо! – отозвался Дмитрий, скрываясь в зарослях ивняка, сплошной стеной тянувшегося вдоль реки. Совсем рядом виднелась макушка небольшой сопки, одиноко возвышавшей возле реки.

            Тихо догорал костер, на бревне в расслабленной позе сидел Василий Сергеевич, держа в крупных, натруженных руках кружку круто заваренного чая, рядом примостился Дмитрий, сосредоточенно помешивая в прокопченной кружке палочкой. Мужики-буровики успокоено курили, скучающе разглядывая окрестности. На импровизированном  столе из деревянного ящика обычные для таких полевых случаев съестные припасы – лепешки, открытые мясные консервы, нарезанные кусочки копченой рыбы, лук, кусок сала да сладкие сухари для чая. Посреди стола горделиво высилась бутылка водки.

            - Стол получился добрый! И чаёк что надо! – громко сказал Василий Сергеевич, как бы никому не обращаясь. Дима улыбнулся про себя: в такие минуты дядя Вася становился добродушным, порой даже сентиментальным. Мужики согласно закивали. Кто-то потянулся за бутылкой для разлива.

            - Так ты нашел что-нибудь для науки? – спросил Диму слегка захмелевший дядя Вася, отправляя в рот кусочек копченой рыбы.

            - Да ничего…вот только на этой сопочке вроде как что-то есть, - не сразу ответил Дима, быстро кинув взгляд на темнеющий силуэт сопки.

            - И что там? – спросил вдруг нахмурившийся Василий Сергеевич. Мужики дружно посмотрели на них.

            - М-м-м, да ничего. Груда трухи древесной, щебень каменистый и больше ничего, - ответил Дима и в свою очередь спросил. – А что? Что-то должно быть? Что-нибудь необычное? Дядь Вася, вы ведь эти места как свои пять пальцев знаете!

            - Ну не пять, а так три всего – когда один указательный, это дорогоопределительный, да когда большой да мизинец оттопыренные, это отдыхательные, - усмехнулся Василий Сергеевич, но явно был польщен. Мужики понимающе хохотнули ответу Василия. Но археолог Дмитрий не заметил ничего смешного в словах водителя и продолжил:

            - Ну а всё же? Зачем то же вы меня предостерегали насчет захоронений?

Василий Сергеевич вновь став серьезным, внимательно посмотрел на парня, потом в свою очередь спросил:

            -  Когда – нибудь про месть мертвеца из древнего захоронения  слыхал?

            - Нет. Ну слышал где-то, не помню где, так ж это байки из склепа, как говориться, – заулыбался Дима. Кто-то из буровиков подкинул дров в костер.

Василий Сергеевич ловко выпустил ноздрями сизый табачный дым, помолчал немного, и ответил юноше:

            - Кому байки, а кому седые волосы да бессонные ночи, а кто подавно сам уже мертвяк.

Замолчал. Молчали и мужики, прислушиваясь. Взглянув на юношу, Василий Сергеевич начал рассказывать:

            - Правдива ли эта история про мертвеца? А кто его знает! Но слышал я это от достоверных людей, врать не станут, многих уже нет на этом свете. Умерли, как пишут во всяких бумагах казенных «при невыясненных, странных обстоятельствах». Так вот мужики с тех мест рассказывали, что эта история идет, вроде как, от одного парня, который работал в одном совхозе, где-то на отшибе глухой тайги, чуть ли не на берегу Ледовитого океана, короче. Так вот работал этот парнишка водителем вездехода, сам-то парень был ничего компанейский, развеселый, нормальный, в общем-то, мужик. Сам он, родом откуда–то с центральных районов, приехал денежку подзаработать на северах. Так вот говорят вот с этого парнишки, и началась-то…история эта. О проклятом. О призраке. А началось это так…

             Мужики уже легли спать, включая водителя Василия Сергеевича, а Дима все записывал в потрепанную тетрадку услышанную историю. Эту полезную привычку Дмитрий Васильевич приобрел еще в университете, имея пока смутное представление, куда применить записанное. Вот и теперь услышанную легенду аккуратным почерком заносил на не совсем чистые тетрадные листки, переводя рассказанное дядей Васей простым языком на литературно-книжный, но старался как можно реалистичнее приблизить рассказ как говорится к оригиналу. Это не очень получалось, но Дима не расстраивался. Главное сейчас записать. Наконец закончив писать, Дима запрятал тетрадь в рюкзачок, оглянулся на спящих мужиков, вышел к речке, постоял с минуту и бесшумно двинулся навстречу наступающей темноте, в которой еще пока различался расплывчатый профиль сопки… Вскоре в темной тундре заплясал постепенно уменьшающееся луч света от фонарика, пока не исчез окончательно.

Запись в найденной тетрадке начиналась со следующих слов:

…Поехали на базу мужики, вахту отвозить, продукты, горючее, оборудование, а за рычаги посадили молодого парня, только недавно приехавшего с ПТУ на стажировку. Мол, пусть учится, опыта набирается. Ехали ничего, как обычно, благо погода приятная была, без дождей да без заморозков, что весьма кстати, но ломались по дороге, не без этого, разумеется. До базы было далековато, благо мужики все серьезные, изъездили тундру вдоль и поперек. Ведь тундра она ведь суровая мачеха, по головке не погладит и к сердцу не прижмет и жестоко карает за пренебрежение.  А этот парень хоть и катал тягач от поселка до поселка, так это он «катал», а в такой дальней поездке участвовал впервой. Нервничал поначалу, оно и понятно, молодой еще, опыта почитай никакого, но мужики следили, помогали, где советом, а где делом. Освоился, распрямил плечи, на каждой стоянке разные пошловатые истории рассказывал да анекдотами засыпал вахтовиков, те гогочут да зубоскалят.  Так и ехали до поры до времени, пока не случилось то самое трагичное да необъяснимое… 

В тот день остановились около одного священного для тамошних аборигенов места. Древнее захоронение. Похоронен там по людской молве, то ли тунгусский, то ли юкагирский шаман или это был великий воин, ну да не так важно. Говорят, всяк едущий, по каким делам через это место обязательно делал остановку, ну вроде как попросить у духа умершего удачной дороги, охоты, прощения за беспокойство, ну чего душа пожелает, да и побаивались еще, особенно, местные. Видать, дюже свиреп был человек, уважаем, обладал, говорят невероятной силой, способностями. Еще говорят, что по легенде той, этот шаман или воин был горбуном. Вот такие дела. 

Народ приезжий, хоть и не верил местным байкам, но все же проявлял понимание, а вдруг чего случится? К самому захоронению мало кто подходил. Чего там делать? Да и жутковато бывало, как мужички сами признавались, а еще многие божились, что будто бы видывали около могилы призрачную фигуру с горбом. Над ними смеялись, конечно же, но втихаря перекрещивались на всякий случай. Ну и в этот раз никто не пошел, остались в вездеходе. А этот парень пошел. Видать за душу истории услышанные взяли, любопытно стало пареньку, хотя посмеялся тогда еще над суеверьями товарищей, но к могиле пошел.

Все кто видел это захоронение, утверждали, что оно очень старое, что все истлело да погнило. Одни свидетельствовали, что погребение выглядело как развалившийся шалашик из трухлявых бревнышек, другие - будто бревна уложены рядком. А на деле, бревнышки-то просто в труху превратились до того, что и не поймешь, какая могила была. Пришел парень на эту могилку шаманскую, посмотрел – посмотрел и… давай в ней ковыряться! Зачем ему это понадобилось, одному чёрту известно! Но, говорят так и есть. Разворошил могилу, трухлявые бревнышки пораскидал. Бац! А там, мертвец! Точнее, всё что от него осталось. Полуразвалившийся череп да позвоночник, можно сказать позвонки лишь, но видно - легенда-то не врала! Этот покойничек и в сам деле был горбуном! Парень нисколько не смутился ни видом истлевшего мертвеца, ни тем, что совершил страшное святотатство – поднял руку на древнее захоронение! Чужого народа! Побоялся, хотя бы что ли, того, что нарушил покой мертвеца! Проклятье в которое верят до сих пор аборигены! По поверью, осквернитель могилы превратится в гнилой прах! Но нет, наш парень, ни во что не верил, во всякую мистику и проклятия, называя это чушью и дедовским суеверьем.  

Тут его внимание привлек один предмет, лежавший рядом с мертвецом. Это было железный наконечник копья. Люди рассказывают, что он, этот наконечник, был сильно разрушен временем, покрыт толстым слоем ржавчины и весьма деформирован, однако сохранил удивительную прочность.  Парнишка и притащил его на стоянку, к вездеходу. Весь сияет, гордый такой собой, думал, что как удивит-то народ находкой своей. Ан нет! Мужики как увидели вещь, спрашивают, откуда, а этот так просто, улыбаясь до ушей, говорит, да вон, с могилы принес. Побить его не побили, однако, по серьезному объяснили, что почем и велели сейчас же отнести вещь обратно. Нет бы послушаться и после такого горячего нагоняя тут же отнести копье назад, откуда взял, да и вообще покаяться за содеянное. Нет, этот парень, обозленный на «суеверных, темных мужиков» спрятал наконечник у себя в вездеходе! Посчитал - раз «нашел», то моё!  А дальше произошло нечто такое страшное, что те, кто был тогда в том вездеходе, до сих пор не могут вспомнить, не вздрогнув от ужаса.  

Тронулись с места. Парень всю дорогу молчал и был угрюм, почти ни с кем не разговаривал, только лицом как будто старше своих лет стал, даже морщины откуда-то взялись, отдышка появилась. Подивились мужики, даже винились, вот мол, нагоняй устроили через меру и парень видать, всё близко к сердцу принял, переживает. Несколько раз вездеход останавливался: парню становилось все хуже, он выходил да и прямо возле вездехода его сильно рвало. Тогда его пересадили в соседнее сидение, а за рычаги сел другой водитель. Потом как-то заметили: внутри вездехода почему-то становилось холоднее, а ведь лето еще! А главное, какой-то запах появился неприятный.   Через некоторое время водитель стал жаловаться на вездеход, мол, двигатель стал работать натугой, гремит все больше. А ему возражают – вездеход только недавно ремонт капитальный прошел, почти как новый, ты что? Тут вездеход вообще заглох, сломался. Мужики, кто был, за исключением, парня занемогавшего повылезали. Вылезли да ахнули: вездеход выглядел, так как будто вообще не ремонтировался ни разу - местами проступила ржавчина, краска облупилась, вмятины, корки грязи…   Принялись за ремонт. Бились не один час, пока совсем не выбились из сил. Все невмоготу! Сели, отдохнуть да перекусить. Позвали парня. Он еле вылезает. Глянули мужики – да так и застыли, рты пораскрывали, глаза выпучили: перед ними еле стоял на негнущихся тощих ногах глубокий, очень дряхлый старик, трясущиеся руки невероятно худы и обтянуты сморщенной кожей, волосы седые, редкие. А лицо–то, матерь божья! Сущий череп, обтянутый кожей! Только глаза, как вспоминают, в таких жутких черных глазницах, молодые, блестят. А отчаянья в них сколько! И ужас!  Что явственно бросалось в глаза это чудовищных размеров горб! Горбатый старик силился что-то сказать, но только хрипел.  Тут мужики опомнились, да к нему, под руки подхватили, на землю усадили, дали воды глотнуть. Старик весь дрожит, лицо так и корчится в гримасах судорожных, костлявую руку тянет в сторону вездехода. Тут вспомнили: там же паренек водила занемогший сидит. Кинулись туда – пусто! Повернулись к старику, не поймут ничего, переглядываются только испуганно. Тут до одного догадка страшная дошла. Подскочил, обыскал старика, так и есть, удостоверение водителя, еще какие-то бумажки, да и одежка его, вот только истлела она, лохмотья висят. На правой руке, на безымянном пальце серебряное кольцо виде ухмыляющегося черепа. Он. Их водила. Тот самый парнишка. Но не верят глазам своим люди, все вроде видели на свете, ничем не удивишь, казалось бы уже. Ан нет! Вот оно, перед ними, необъяснимое, мистическое, потустороннее… Ну как может совсем молодой парнишка за сутки превратится в глубокого старика, чьи дни уже сочтены!? Такого просто не может быть! Должно же быть какое-то объяснение?  И вот тут казалось бы затихший старик-юноша, весь обмякший словно груда брошенного тряпья вдруг захрипел так страшно, так заклокотало у нем, глаза выпучил безумные, дикие от страха и дрожащей рукой на вездеход показывает…  Обернулись мужики к вездеходу, да так и посерели от ужаса: в кабине водителя маячила чья-то фигура, но такая расплывчатая, будто в тумане, но самое главное – фигура-то была горбатая!  Тут раздался чей-то, дрожащий голос:

- Может мерещиться? Галлюцинации.

Ему ответили, наверное, не менее, дрожащими голосами:

- Так ведь, мало ж пили! Водки мало было.

В этот момент горбатое нечто посмотрело в их сторону… В мутном стекле дверцы кабины четко проступил профиль человеческого лица, но до чего же оно было жуткое! Глаз как таковых не было, вместо них черные провалы, а там, где должен быть нос – дыра!  Рот неестественно огромный искривлен в злобном оскале, чудовищные морщины подобно ножевым порезам, само же лицо как прозрачная пленка, космы волос, колышущиеся, словно на ветру.  И все это серовато-туманное, абсолютно нереальное, одним словом – нежить! И это жуткое привидение медленно – медленно, беззвучно, то раскрывает рот, то опять стянет в резиновую нитку –нежить что-то бормотало. Потом исчезло. Все остолбенели. И неизвестно, сколько бы это продолжалось, но тут донося удушающий хрип, переходящий захлебывающее клокотание. Мужики, еще объятые ужасом, от увиденного в кабине вездехода, скорее инстинктивно обернулись: старик - юноша, их водитель бился в конвульсиях, раздирая крючковатыми пальцами одежду на груди, лицо до неузнаваемости искажено предсмертной судорогами, изо рта стекала кровавая пена… Тут всем как обухом по голове и мужики, придя в себя от парализующего страха, бросились к умирающему, да поздно – парень, мистическим образом обращенный в дряхлого старика, умер. Мертвые полузакрытые глаза невидяще уставились в серое небо, беззубый окровавленный рот застыл в немом крике… Кровавая пена еще минуту назад густо изливавшая на грудь, шею, пачкала бороду, теперь стремительно темнела и сохла… Чувствовался тяжелый запах. Люди, сгрудившиеся у тела молчаливою толпой, недоуменно – испуганно смотрели, то на вездеход, то на мертвеца. Наконец самый старшой нерешительно так, подал голос:

- Думаю, надо заглянуть в вездеход. Вдруг оно там ещё… 

 Все с нескрываемым страхом поглядели на него, так как будто он предложил всем спуститься в ад.

- Может, сам сходишь? Ты у нас тут за старшего.

- Тогда все вместе пойдем. Вдруг померещилось!

Когда, наконец, соблюдая все меры предостережения, добрались до машины, то снова возник спор кому заглянуть вовнутрь:

- Заглянем все!

- И все состаримся? Давай первый! Ты все равно уже старый! А нам еще жить хочется! Видел, что с пареньком произошло!

- Ещё не факт, что это наш водила. Позже разберемся, кто он на самом деле и что произошло!

- Там было горбатое привидение! Все видели!

- Да никого там нет! Померещилось всем. Вот и все!

- Всем сразу? Тогда иди, смотри!

- А чего я? Давайте, хоть постучим для начала палкой.

В конце концов, двое помоложе все же решились. Крадучись вдоль машины, они тихо приблизились к кабине вездехода, рванули дверцу и…кинулись наутек! Всех как ветром сдуло! Наконец на почтительном расстоянии толпа остановилась, мужики, тяжело переводя дух, нервно поглядывали друг на друга. Спросили тех двоих:

- Что там? Чего увидели?

- Да мы и не приглядывались…

- А чего бежали?!

- Да на всякий случай.

- Дурачье! Да чтоб вы…

- Сами-то за полкилометра встали!

Яростную ругань прервал старшой:

- Хватит вам! Пошли к вездеходу. Взрослые люди, а чертовщину как в детстве пугаемся. Ну, померещилось, бывает в жизни. И не такое бывает. Пошли!

За ним, враз ставшим спокойным и сосредоточенным, потопали и остальные. В вездеходе никого не было. Ничего не указывало на присутствие кого-то или чего-то постороннего. Сразу вспыхнула перепалка, спор на тему чей-то злой шутки, галлюцинации, инопланетян. Из кузова показался старший группы. Выглядел он более чем озадаченный и встревоженный. На вопросительные взгляды ответил:

- Продукты, вещи, оборудование. Все испортилось.

- Как это?

- Да вот так. Не знаю. Никогда в жизни такого не видел.

Картина, представшая перед людьми, действительно была абсолютно невероятная, из области фантастики. Продукты, аккуратно и хорошо упакованные превратились в самую натуральную сгнившую труху, многое представляло собой просто окаменевшую массу, будто прошла не одна сотня лет, сотворившие такое. Тоже самое, представляли собой вещи: палатки, спальники, белье, рюкзаки – все это было сплошным сгнившим месивом легко расползавшееся в руках… Непереносимый затхлый запах.  Оборудование, инструменты были покрыты толстым слоем ржавчины, деревянные части предметов крошились от малейшего прикосновения.

Мужики мрачно смотрели на сгинувшее добро, от которого веяло, чем-то зловещим и чрезвычайно опасным. Нечеловеческое материализовалось здесь. Страшно стало всем вдруг. Замолкли. Нервно закурили.

- Что же это такое? Что могло… - тихо заговорил старшой, но не успел закончить как из-за вездехода выбежал…  Не то слово! Вылетел пулей один из парней, из тех, что так «храбро» открывал дверцу кабины. Вид у него был надо сказать такой, какой, наверное, бывает у неверующего атеиста, перед которым вдруг предстал сам дьявол.

- Т-т-т-т-а-а-ам! О-о-н-н…т-та-а-коой…- заикаясь, с дико вращающими глазами, бедолага истерично тыкал куда-то за вездеход. Туда, где лежал труп парня, точнее старика. Все гурьбой рванули с места, выбежали и встали скопом, словно разом наткнулись на невидимую стену. Тела мертвого старика - юноши как такого не было! Вместо него полностью истлевшие человеческие останки – голый желтый череп с остатками волос и черных лоскутков иссохшей кожи, невероятно искривленный позвоночник, почти развалившийся на отдельные позвонки с торчащими ребрами, кости рук, ног – и все это едва прикрыто истлевшей одеждой… Для людей за неполные сутки на видавшие много того, чего многим и во сне кошмарном не снилось, это уже было слишком. Стивен Кинг с его ужастиками здесь и рядом не стоял.

- Так, так, так, - произнес старшой, задумчиво рассматривая все, что осталось от несчастного молодого водителя. – Так, так, так. Слушай, Пётр, принеси-ка мой рюкзак.

Один из парней с готовностью метнулся к бочкам, стоявшим рядком возле вездехода, и быстро вернулся с увесистым видавшим виды рюкзаком. Все с угрюмой внимательностью следили, а когда он выудил из рюкзака, заначенные две бутылки водки, люди нетерпеливо столпились вокруг него…   Сели недалеко от вездехода, быстро разлили по кружкам и жадно заглотнули, выдохнув, расслабленно закурили. Гробовое молчание повисло над местом драмы. Налили по кругу, торопливо выпили и снова погрузились в тягостное молчание.  Надо было что-то делать. Но все продолжали, молча сидеть, время от времени делая глубокие сигаретные затяжки.

В тишине отчетливо послышался какой-то шелестящий звук, похожий на осыпающий песок. Звук доносился со стороны вездехода. Люди напряглись ко всему готовые. Неожиданно громкий и резкий металлический лязг и вездеход тяжело просел, как будто сделал последний в своей машинной жизни вздох и умер. Шелестящий звук, с едва слышным потрескиванием усилился - вездеход «старился» на глазах: краска трескалась, покрывалась густой сеткой трещин, проплешины ржавчины увеличивались, расползаясь во все стороны, местами появлялись дыры в корпусе, траки гусениц провисли, все гуще покрываясь грязью. Вездеход разлагался с невиданной скоростью. Мужики мрачно взирали на машину, пожираемую коррозией, уже без содрогания и прежнего испуга. Надо добираться до базы, во что бы то ни стало, а там разберутся…  Кто-то из мужчин ни к кому не обращаясь, сказал:

- Вот тебе и проклятие. Действует, зараза.

Старшой задумчиво взглянул на них, постоял – постоял и быстрым шагом двинулся к вездеходу. Мужики в недоумении переглянулись, пожали плечами и не спеша пошли за ним. Старшой бесстрашно залез в кабину вездехода и долго чего-то искал. Наконец что-то выдернув из под сиденья, спрыгнул на землю. К нему подошли. В руках старшого блестел какой-то предмет. Это был наконечник копья. Но в отличье от того наконечника из могилы, насквозь проржавевшего, этот поражал своей сверкающей поверхностью стальной глади и выглядел так, как будто был изготовлен буквально сегодня, настолько он выглядел безупречно. Кое-то засомневался:

- А это хоть он? Больно уж новенько глядится!

Старшой осторожно положив наконечник на землю и выпрямившись с хрустом в спине, морщась сказал:

- Он, ребята, он. Этот дурень прихватил его собой, за что и поплатился. Хотя и без этого призрак его достал бы.

- Кумекаешь, что говоришь? Получается это все происходит в самом деле? И проклятие существует? И месть умершего шамана или кто он там действительно реальна?

Старшой, устало прикрыв глаза, кивнул поседевшей головой:

- Да, ребята. Реально, существует и…карает. Вот только, ребятки, никто нам не поверит, хоть лбы мы расшибем, клянясь всем, чем дорожим на свете. Не поверят, ею – богу, не поверят. Я бы и сам не поверил. Эх-х-х – ма-а!

Хмуро слушали его мужики, понимающе, согласно кивали. И надолго замолчали, разглядывая страшное орудие мести потустороннего мира, мертво и холодно переливающее отсветом у людских ног.

_ Что делать будем? – спросили старшого. Он оглядел всех, ободряюще улыбнулся и ответил:

- Сейчас допьем водку. Соберем вещи, продукты какие сохранились, отнесем эту штуку обратно в могилу и потопаем до базы.

Только дней через пять кучка измученных и физически и душевно людей добралась до базы прииска, где едва отдохнув, ударилась в затяжной запой, безудержный, дикий. Начальник базы, видя такое дело и не добившись внятного ответа, куда подевался вездеход и водитель, отправил всех санрейсом в поселок, оттуда в город, кого в больницу, а кого под следствие. Никто не верил рассказам ни старшего, ни мужиков, обвиняли в сговоре, что устроили по дороге пьянку, в результате загубили вездеход, ценное оборудование, а самое главное, неясно каким образом потеряли молодого парнишку, неопытного водителя. Завели уголовное дело, но оно зависло, так как старшой, проходивший главным фигурантом дела, в самый неподходящий момент, взял да и повесился. Считали, что не выдержал угрызений совести. А мужики, узнав о гибели старшего товарища, запили еще сильнее, да так, что двое умерли от запоя, остальных от греха подальше упрятали в наркологическую больницу под строгим надзором. Летали вертолеты к месту трагедии, но, ни вездехода, кроме остова давно развалившейся от ветхости машины, ни останков водителя, кроме каких-то истлевших кусочков одежды, несмотря на тщательные поиски не нашли. Выдвигали разные версии, но ни одна не подходила под логичное и достоверное объяснение произошедшего. В конце концов, эту историю потихоньку постарались забыть, дело замять, уцелевшим участникам драмы сделали строгое внушение, посоветовали не болтать лишнего и разрешили работать дальше, но почти все мужики наотрез отказались более работать и подали заявления по собственному желанию. Но на этом история о мстительном духе не закончилась…

В разных местах, в разное время года появляется страшный призрак и тогда происходят жуткие события одно зловещее другого: в ужасных муках начинали умирать люди, порой исчезали бесследно целые группы людей, а обнаруженные палаточные лагеря пусты, все вещи на местах, однако все выглядело так, как будто минуло не одна сотня лет, с тех пор как люди исчезли.  И еще заметили люди, что чаще всего появляется сей ужасный мертвец, там, где совершается злодейство людское и вершит свой суд чудовищный и беспощадный…

С раннего утра после недолгого завтрака начали готовиться к отъезду, загрузили вещи, еще раз проверили готовность вездехода. Можно уже ехать, но вот куда-то запропастился этот занудный археолог. В конце концов, Василий Сергеевич, устав ждать, полез из машины, дабы словесно поторопить  вконец обнаглевшего, по его мнению, молодого учёного. Вылезая из кабины, он нечаянно зацепил рюкзак археолога, тот выпал на землю, а так как не был хорошо завязан, то при падении из него выпали тетрадь и какая-то вещь, завернутая в тряпки, которая довольно четко металлически звякнула при ударе.  Когда Василий Сергеевич, засунув в рюкзак тетрадь, схватился за тряпочный сверток, от рывка из него вскользнул тяжелый предмет. Это был наконечник копья. Копье из древней могилы шамана.

- Какого чёрта?! – только и смог произнести Василий Сергеевич, враз ставший не по живому  бледным и глубоко потрясенным.

Константин Уяганский