Часть II Служение Африке и миру - Глава 5 Африка встречает Швейцеров

Вы должны некоторое время уделять и своим

собратьям. Пусть это немного, но сделайте хоть что-

нибудь для тех, кто нуждается в человеческой

помощи, нечто такое, за что вы не получите никакой

другой платы, кроме самой привилегии выполнить

этот труд. Ибо помните, что вы не одни живёте в этом

мире. Что с вами живут и собратья ваши.

…Человечный человек — вот что я жду от будущего.

Альберт Швейцер

В книге «Между водой и девственным лесом», изданной в СССР в 1978 году в составе сборника работ Швейцера «Письма из Ламбарене», Швейцер описывает, что он почувствовал, когда они с женой оказались на пароходе за одним обеденным столом с европейцами, имевшими опыт работы и жизни в Африке. «Чувствуем себя новичками и домоседами. Вспоминаются куры, которых моя мать каждый год прикупала к своим у птичника-итальянца: в первые дни они выделялись среди остальных своим запуганным видом» [6, с.15]. В начале пути они переживают страшный трёхдневный шторм в Бискайском заливе, открытом мощи Атлантического океана. Волны так раскачивали и бросали пароход, что стоять или сидеть было невозможно, только лежать. С большим юмором Швейцер наблюдает, как их чемоданы носились по каюте друг за другом и как к ним присоединились две большие картонки со шляпами, «не подумав о том, как им это дорого обойдётся».

И вот «Европа» подплывает к Африке, к порту Кейп-Лопес в устье Огове на западном берегу континента. Если взглянуть на карту Африки, реку Огове можно найти без труда. Она северной своей частью почти касается экватора, проходя по территории нынешнего Габона.

В устье реки на берегу океана супружеская пара пересаживается на речной, мелко сидящий в воде пароход «Алембе», который плывёт вверх по течению триста километров и доставляет их к трём небольшим холмам у берега, к крохотному поселению духовной миссии Парижского протестантского общества. В трёх километрах от миссии на острове посреди реки, приблизительно в шестидесяти километрах южнее экватора, находится село (теперь город) Ламбарене. Недалеко от него ещё одна миссия — католическая. Сотрудники протестантской миссии, учителя её школы и сами чернокожие школьники торжественно встретили прибывших, даже спели гимн, помогли перевезти на берег вещи. На территории миссии уже был приготовлен для жилья семейной пары домик с верандой. Швейцеру очень понравились учителя миссии и школьники. «Какие прелестные детские личики!» — с сердечной теплотой отмечает он [6, c.23]. И очень понравился пейзаж, которым можно любоваться с веранды их дома: «Вид открывается восхитительный: внизу – рукав Огове, который местами переходит в озёра, вокруг – лес, вдали виднеется главное русло реки, за ним – голубые горы» [6, с.24].

Вскоре последовали первые испытания.

Они попадают в совершенно другой, почти невыносимый климат[4] и в совершенно другое природное и социальное окружение. Цивилизации, можно сказать, нет никакой (ни электро-, ни водоснабжения, ни продовольственного, столь привычных для европейца). Среди туземцев живут колдуны. Живут тайно, никто их не знает, но все боятся. В ходу у колдунов яды, и нередки загадочные отравления за нарушение каких-то негласных правил.

Но мало того, в одном из двух ближайших африканских племён – пангве – ещё не перевелись людоеды. Они нападают иногда на членов другого племени – галоа.

Во многих районах вокруг миссионерского пункта люди постоянно голодают. И в этом, может быть, основная причина людоедства. Основные пищевые культуры – бананы (банановые пальмы), маниок, батат, масличные пальмы – не принадлежат к местной растительности. Они завезены в эти края португальцами, но распространены не везде. Другие источники пищи – охота и рыбная ловля – очень часто либо недоступны для населения, либо их крайне мало. В этих районах туземцы нередко приучаются есть землю. Человек-землеед часто не может отвыкнуть от этой привычки даже попав туда, где есть еда.

Те, кого интересуют дополнительные подробности о климате того места, где располагалась больница Швейцера, могут прочитать статью Швейцера «О дождях и хорошей погоде на экваторе» [6, с. 282-286].

Природа заявила о себе в первый же вечер. Войдя в дом, Альберт и Элен вынуждены были вести борьбу с давно обжившими его невиданно большими пауками и тараканами. Только после победы над насекомыми они могли начать отдыхать после длительного путешествия. А вскоре состоялось близкое знакомство и с другой дикой природой их нового места жительства и работы. У леопардов любимое занятие — забираться в курятник и убивать кур. Коз они тоже загрызают. Змеи свисают с ветвей деревьев так, что их трудно заметить, и приходится ходить с палкой, как делают туземцы, проводя по веткам для отпугивания пресмыкающихся. Змей очень много и в траве, и Швейцеру приходится ходить с ружьём, чтобы их отстреливать. В помещения заползают удавы, особенно опасные для детей.

На реке, которой все пользуются как путём сообщения, смертельно опасны гиппопотамы. Они часто ведут себя агрессивно, легко переворачивают каноэ – плоскодонные, выдолбленные из стволов деревьев, хорошо проходящие по мелководью, но очень неустойчивые лодки. После этого животные нападают на людей и часто наносят им тяжёлые травмы.

Сущим бедствием стало то, что их дом оказался на пути миграции особого вида хищных муравьев, передвигающихся ночью. Их поход происходит несколькими параллельными колоннами по 5-6 особей в ряду. Внезапно, как по приказу, колонны рассыпаются, и муравьи образуют живой ковёр, покрывающий землю и несущий гибель паукам, всем другим насекомым и более крупным обитателям леса. Кур муравьи облепляют, загрызают и обгладывают. Единственным спасением было отражать нападение маленьких агрессоров химией. При их обнаружении Элен три раза трубила в рожок. По этому заранее оговорённому сигналу прибегали несколько туземцев с водой из реки, в воде растворялся лизол и им поливалась земля под домом и вокруг. Только тогда муравьи обращались в бегство, оставляя на «поле боя» массы погибших. И вся эта драма каждый раз разыгрывалась во мраке ночи, освещённом только фонарём, который держала Элен. Муравьи успевали наползать и на людей и впиваться в тело так, что при отрыве клешни оставались в коже, и их приходилось вынимать отдельно. Швейцер одной ночью насчитал с полсотни впившихся в него маленьких хищников.

Приведенными примерами мы чуть приоткрыли окно во враждебную природу тех мест.