Бикин: назад - к капитализму

Продолжаем публикацию глав из новой книги Анатолия Лебедева "Бикин: 30 лет защиты «Русской Амазонки» (от эксплуатационного лесфонда до Всемирного Наследия ЮНЕСКО). 

НАЗАД - К КАПИТАЛИЗМУ       

Территория Верхнего и Среднего Бикина была в то время закреплена за бригадами удэгейских охотников в виде 24 промысловых участков госпромхоза "Пожарский". Все они активно опромышлялись зимой и летом с использованием моторных лодок и авиационной заброски в верховья, открывая доступ городским потребителям и самим удэгейским семьям к пушнине, мясу, рыбе, дикоросам, кедровому ореху, ценным корням, травам и ягодам. Можно спорить, насколько эта экономика была эффективной для нацеленного на оборону огромного государства, но для таежного комплекса и местного сообщества жителей Бикина она была абсолютно устойчива и, как теперь говорят - неистощительна. Животным, включая тигров, птицам, рыбам и людям всего хватало, в том числе и дров для отопления домов зимой. Все, что изымал человек из природы, успешно восполнялось экосистемой и находило благодарный сбыт в городах через государственные и кооперативные структуры. Магазины типа «Дары тайги», торговавшие продукцией от прямых поставок из лесных промысловых хозяйств, до сих пор помнятся жителям всех городов региона, и замены им так и не возникло.      

Единственное, чего не мог дать госпромхоз удэгейцам, это гарантия прав на сохранение традиционной экономической модели в условиях свободного рынка и наступившего практического безвластия. Новые выдвиженцы в управление муниципальными территориями не имели рыночного опыта и просто ждали всего от края. Равно как и край после октябрьского переворота 1993 года ждал новых идей, инструкций и поддержки от федерального центра. Но Центру, втянутому заморскими консультантами в гибельные буржуазные эксперименты с народной собственностью и богатыми ресурсами страны, было не до регионов, особенно далеких, быстро теряющих транспортные и иные экономические связи друг с другом и Москвой. И уж тем более было не до надоедливых аборигенов, требующих себе исключительных прав на то, чем спешили поживиться сами новые властители, вдруг избавленные от строгого партийного и народного советского контроля. Единственное, на что мог надеяться приграничный Дальний Восток и что его реально спасало от вымирания – вдруг ставшие прозрачными границы с Китаем, Кореей, Японией и Америкой. Открывался невиданный доступ к новым рынкам, инвестициям, связям, новым формам туризма.  

Для использования этих возможностей нужны были и новые формы хозяйства и управления территориями. Понимая это, создатель краевой Ассоциации удэгейцев Павел Суляндзига вместе с Евдокией Гаер, ставшей тогда знаменитой сподвижницей Председателя Верховного Совета РСФСР Бориса Ельцина, основал в крае филиал созданного ею «Международного Фонда развития малых народов и этнических групп». Это было самостоятельное юридическое лицо, которое Распоряжением Ельцина в июле 1991 года было освобождено от всех видов уплаты налогов, таможенных пошлин. Через него планировалось наладить прямые поставки уникальной таежной продукции потребителям в соседних странах, которые буквально рвались посетить загадочный Дальний Восток, Приморье и особенно Бикин. Важно напомнить, что это было еще и время освоения первых компьютеров и электронной связи, без которой приморцам, а тем более живущим в дикой тайге удэгейцам и мечтать не приходилось о реальных рыночных контрактах, сертификатах и экспортных квотах на продукцию своих промыслов. Здесь и пригодились иностранные ходоки-экологи, зачастившие в заповедный край – они и обеспечили эту связь.

Совсем неспроста краевые депутаты тогда избрали первым губернатором никому не известного, местного ученого-международника, выпускника МГИМО из системы Академии Наук. Народные избранники надеялись, что он привлечет в край желанные инвестиции и зарубежных консультантов, сохранив в ходе начатой приватизации основы существующей экономической инфраструктуры. И он по-своему «оправдал» эти надежды: не стал мешать рыбацким директорам распродавать по дешевке, но с личной корыстью могучий флот, плавбазы и заводы, лесопромышленникам – гигантские лесокомбинаты, аграрникам – животноводческие комплексы. Шла повальная распродажа народного хозяйства – на разорение и личное обогащение вчерашних именитых держателей партбилетов КПСС. Губернатор помог и нашим лесопромышленным «генералам» заманить богатыми лесными ресурсами края южнокорейского промышленного гиганта Хёндэ. Так началась затянувшаяся на несколько лет скандальная и поучительная эпопея совместного лесозаготовительного предприятия «Светлая», посягнувшего на промышленные рубки в верховьях Бикина, где веками охотились удэгейцы.

СП «СВЕТЛАЯ» НА ВОЛНЕ ПЕРЕСТРОЙКИ    

«Долговременная программа охраны природы и рационального использования природных ресурсов Приморского края до 2005 года», в просторечии – Экологическая программа, принятая Крайсоветом в июне 1991 года, в специальном разделе «Система охраняемых природных территорий» предусматривала резервирование и выделение в особый природоохранный фонд «этнических территорий». В их числе главными значились верхняя и средняя части бассейна Бикина площадью 12500 кв. км. - основное место проживания и промысла удэгейцев. В той же программе верховья Бикина площадью 71000 га отнесены к перспективным для охраны территориям уссурийской тайги. В качестве объектов охраны там указываются: комплекс елово-пихтовых лесов, обогащенный видами маньчжурской флоры и третичными реликтами, 20 видов растений, включенных в Красную книгу, 34 вида сосудистых растений, произрастающих на границе своего ареала.

Однако, этих решений Крайсовета оказалось недостаточно для ограждения верховьев от попытки развернуть здесь сплошные рубки главного пользования. Стоит напомнить, что еще раньше, до избрания нового Крайсовета, советские власти рассматривали возможность допуска на верхний Бикин и соседнюю Самаргу кубинских лесозаготовителей в рамках межправительственного соглашения. С развалом СССР эти планы быстро забылись, но на их месте возникли новые, во многом более рискованные для территории. Руководство «Тернейлеса», отколовшегося в ходе приватизации от краевого государственного «Приморлеспрома», умело использовало поддержку губернатора для разработки своего проекта в бывшем ГУЛАГовском поселке Светлая на побережье Японского моря. Надеясь сохранить за собой выделенный еще в советские времена лесфонд верхнего Бикина и вложить его в совместное предприятие с корейцами как свою долю капитала, лесопромышленники создали для обработки общественного мнения легенду о необходимости срочно «спасать» усыхающие ельники Пейско-Нахтахинского плато в Бикинских верховьях.

Ельники там действительно периодически высыхают, причины этого процесса до сих пор до конца наукой не выяснены. И для журналистов, которым охотно показывали желтеющие массивы с вертолета, легенда о том, что их срочная массовая вырубка принесет экономическое процветание всему северному Приморью, сразу выглядела сомнительной. Ни на что, кроме низкокачественной целлюлозы, сухие елки Бикина на самом деле не годились. А японскому промышленному гиганту «Сумитомо», главному покупателю древесины от «Тернейлеса», а с некоторых пор и фактическому владельцу этого приморского холдинга, с Бикинских верховьев на самом деле была нужна полноценная, «живая» древесина. И самое главное: пока СП «Светлая» проходило этапы согласования, становления и строило вахтовый поселок для корейцев, законодатели успели изменить советские правила предоставления лесного фонда в пользование компаниям. Право на заготовки в Пожарском районе, то есть на Бикине, «Тернейлес» утратил. Чем и воспользовались защитники Бикина.

Среди них к началу 90-х сразу обозначилась знаковая фигура удэгейского лидера Павла Суляндзиги, ставшего главой поселка, создателем краевой Ассоциации коренных народов и Фонда их поддержки. Аборигенное движение испытывало небывалый подъем, перечисленные выше государственные документы давали серьезные надежды на получение своих вековых угодий в полное распоряжение. Конечно, для развертывания рыночного хозяйства нужен был совсем новый опыт, и в его поисках лидер и актив Ассоциации и Фонда естественным образом объединили усилия с экологами, чье движение испытывало те же трудности становления. Задачи были общие – сохранение девственной тайги как бесценного природного достояния и источника жизни для аборигенов. Противник был очевиден – СП «Светлая» и крупные местные лесопромышленники, посягавшие на древесину из той же самой тайги. И угроза была понятна – два крупнейших мировых рынка Японии и Китая рядом, способные поглотить, казалось, неограниченные объемы древесины, не замечая других ценностей уссурийской тайги.     

Читать далее:

Гринпис на Дальнем Востоке