Путь к чёрному золоту: смена парадигмы и технологий

 

В докладе  научного руководителя Института нефтегазовой геологии и геофизики им А.А. Трофимука СО РАН академика Алексея Эмильевича Конторовича прозвучал ответ на первый из вопросов подзаголовка. В России зарегистрировано 2946 месторождений нефти. Из них 19 — уникальные (согласно терминологии, дающие свыше 300 миллионов тонн в год). 64% всех наших запасов приходится на этих колоссов. Последним из них стал восточносибирский Ванкор. Или очередным? «До последнего времени стратегия СССР и России была нацелена на поиск и разработку гигантских объектов» — констатировал А. Конторович. Он обрисовал принципиальную  перспективу освоения ещё одного, «Второго Самотлора»: запасов баженовской свиты Лено-Тунгусской нефтегазовой провинции. «За 50 лет мы добыли в Западной Сибири 11 миллиардов тонн нефти, — сказал академик. — Извлекаемые ресурсы в бажене не меньше 20 миллиардов, а по оптимистическим оценкам — до 50-60. Это ресурс на весь XXI век». 

 

 

 

Вместе с этим учёный высказался за смену парадигмы развития углеводородной базы страны в целом: большее внимание следует уделять нетрадиционным геологическим источникам нефти, удалённым и шельфовым районам, мелким и мельчайшим резервуарам. «До сих пор, — констатировал академик Конторович, — мы искали и разрабатывали прежде всего гигантские и крупные месторождения, при этом последовательно продвигаясь на Север и Восток. Эта стратегия была правильной, но она себя исчерпала. В географическом плане мы дошли до Тихого и Северного ледовитого океанов — дальше некуда». В структурном же разрезе всё большее место занимают малые и сверхмалые месторождения. Способных дать самый минимум (до полмиллиона тонн ежегодно), за 2006-2013 годы в России открыто 133 из 286 — почти ровно половина из всех. А уникальных — ни одного.

 

К освоению небольших залежей нефти следует привлекать малый бизнес (как это делается в США и других странах), для чего, в свою очередь, нужно кардинально менять отраслевую и лицензионную политику, применять новые меры господдержки. «В Волго-Уральской и Тимано-Печорской провинциях и особенно в Ханты-Мансийском автономном округе есть резервы открытых и не вовлеченных в разработку мелких и мельчайших месторождений на нераспределенном фонде недр, — отметил Алексей Конторович. —  Это следует учесть в практике лицензирования». 

 

За счет бюджетных средств, считает директор ИНГГ СО РАН академик Михаил Иванович Эпов, следует проводить геологоразведку, затем передавая месторождения малому бизнесу и компенсируя первоначальные затраты стоимостью лицензий, налогами и сборами. Но сегодня остро встает проблема удешевления поисков, к чему ведут многие предпосылки: падение мировых цен на нефть, всё большая удаленность районов, где ведутся работы и так далее. «Сейчас затраты на геологоразведку такие, — сказал учёный, — что они могут сделать цену нефти из мельчайших месторождений экономически невыгодной. Перед нами встает фундаментальная задача поиска новых высокоэффективных, но принципиально более экономичных методов поиска».

 

«Когда говорят о себестоимости нефти, — добавил Михаил Эпов, — многие забывают о компенсации  экологических ущербов, причем тех, которые накапливаются медленно и незримо. Применяемый в настоящее время гидроразрыв пласта — нарушение геологической среды, куда закачивается невероятное количество жидкости. В конечном итоге всё это всплывет на поверхность. И пока неизвестно, в какие суммы выльется борьба с последствиями».

 

Существенного роста мировых цен на нефть ждать в ближайшее время не следует: такую перспективу отражало выступление директора Института экономики и организации промышленного производства СО РАН академика Валерия Владимировича Кулешова. Впрочем, этот прогноз не должен сдерживать разведку и  добычу.  На длительном отрезке с 1939 по 1969 годы баррель «чёрного золота» стоил буквально считанные доллары, но его извлечение неуклонно нарастало и в мире, и в нашей стране — в интересах, прежде всего, национальных индустрий, что прослеживается и в дальнейшем. «Несмотря на падение объёмов получения нефти в начале 80-х и периодически случающиеся кризисы, в целом мировая добыча неуклонно растёт и прямой связи с динамикой цен не имеет, — отметил экономист. — А спад и длительная ценовая стагнация в период 1985-2000 годов носят циклический характер. Как и нынешняя ситуация».

 

 

Цену нефти академик Валерий Кулешов назвал «некоторой дельтой между желаниями производителей и возможностями потребителей, плюс-минус спекулятивные факторы, которые подогреваются трейдерами». Но есть реальная себестоимость барреля, которую формируют и разведка, и добыча, и транспортировка… Этот интегральный показатель зависит, прежде всего, от технологий. Учёные СО РАН видят необходимость пересмотра всех производственных цепочек по многим причинам, в том числе и фундаментальным. 

 

«Бажен — это вовсе не аналог сланцевой нефти США, — отметил А. Конторович. — Баженит, то есть коллектор баженовской свиты, представляет собой упруго-пластичную гетерогенную среду, на бытовом уровне сравнимую с пластилином. Необходимы фундаментальные исследования и специальные лабораторные эксперименты для разработки технологии флюидоразрыва,  закрепления трещин и добычи нефти в баженовской свите». Научный руководитель ИНГГ выступил с предложением создать для реализации этих задач межинститутскую мультидисциплинарную программу.

 

«Баженовская проблема» — не единственная, которая встаёт перед учёными, причём не только геологами и геофизиками. Новая парадигма добывающей индустрии требует новых подходов и от нефтяной науки. Академик Михаил Эпов обратил внимание коллег на то, что и сегодня многие явления не вполне изучены: для начала, подвергается сомнению ранее незыблемая теория биогенного (то есть из останков живых организмов) происхождения нефти. «Появляется много экспериментальных данных, — отметил учёный, — которые можно трактовать по-разному, в том числе и в пользу неорганического нафтогенеза. В первую очередь речь идет о месторождениях, которые обнаружены не в осадочных породах. Эта, казалось бы, чисто фундаментальная проблема имеет экономический аспект: исчерпаемы, в принципе, запасы нефти или нет». Кстати, не объяснен феномен восстановления продуктивности давно отработанных  и заброшенных скважин (наблюдается, к примеру, в Чечне). 

 

Учёные СО РАН обратили внимание и на то, как  стимулировать интерес государственной власти к решению научных проблем, связанных с нефтедобычей. Директор Института химии твердого тела и механохимии СО РАН академик Николай Захарович Ляхов напомнил: «Согласно законодательству, Академия наук должна быть высшим экспертным органом страны. Выступления, которые прозвучали — это, по сути, уже готовая экспертиза. Её нужно доработать и положить на стол правительству: пусть попробуют не отреагировать. Действовать надо!»