О камчадалах и курильцах

Удивительно, но на территории Камчатки один из самых древних из ее коренных народов, который обитал на полуострове в течение нескольких последних тысячелетий, заселил и обжил не только эту землю, но и соседнюю Северную Америку, был признан в своих природных правах только в 2000 году. А другой, не менее древний народ, который заселил в свое время значительную часть Дальнего Востока (Приамурье, Сахалин, Японию, Курильские острова и Курильскую землицу на Камчатке от мыса Лопатки до реки Большая на западе и до Авачинской бухты на востоке) не признан на Камчатке в числе коренных малочисленных народов Севера (КМНС) и по сей день.

Речь идет о камчадалах и курильцах (курильских камчадалах, курилах или айну).

Историческое право на свою землю, как территорию традиционного проживания и традиционного природопользования, коряков и чукчей не подвергается сомнению - так был образован Корякский автономный округ, где проживают эти народы.

Право других малочисленных народов Севера, которые заселили тот или иной район Камчатки в более позднее, чем русские казаки-землепроходцы и русские крестьяне, время (например, алеуты были поселены на необитаемых Командорских островах в 1825 году, а эвены пришли в центральную Камчатку в середине XIX века) также было признано Советской властью и на территории Камчатской области были образованы два национальных района - Быстринский и Алеутский.

С айну (айнами) все оказалось гораздо сложнее, хотя коренные жители Шумшу и Парамушира переселились на Камчатку после 1875 года, когда Курильские острова перешли в подданство Японии, и поселились на территории, которую еще С.П. Крашенинников называл "Курильской землицей", основав два поселения - села Явино и Голыгино. Но так как на Камчатке айну (айнов) давно уже считали курильскими камчадалами, то и новые переселенцы тоже стали называть себя камчадалами, что и было отражено в последующих "ревизских сказках" и Переписях.

А с собственно камчадалами приключилась вот какая история. После Приполярной переписи северных народов в 1926 году этнограф Елизавета Орлова приговорила древний народ -- камчадалов к забвению.

Вот вывод, который она сделала, и который стал приговором в судьбе каждого представителя этого народа: "Время идет и разница между русскими и "камчадалами" все сглаживается, сходя на нет. Теперь уже почти нет возможности даже по физическим признакам отделить друг от друга эти народности. Обрусение "камчадал" идет настолько быстрым и настоятельным темпом, что никакое отделение их от русских и отнесение к туземцам Камчатки не может вернуть их к состоянию прежних ительмен и всяческие попытки в этом направлении извне могут только затормозить их естественное обрусение".

И одним росчерком пера камчадалов, как древнейшую северную народность, исключили из всех списков народов советской истории. Прошло долгих семьдесят лет, прежде чем восторжествовала историческая справедливость и народность "камчадалы" была вновь восстановлена и узаконена в 2000 году.

Еще великий Георг Стеллер во время посещения берегов Аляски обратил внимание на тот факт, что внешний облик и язык камчадалов удивительным образом схож с внешним обликом и языком индейцев Северной Америки. И тогда заговорили о Берингии - историческом пути народов из Азии в Америку, проходящем в глубокой древности через Камчатку и Алеутские острова - Берингийский мост. А в XX столетии археолог Н.Н. Диков сделал сенсационное открытие при раскопках возле Ушковского озера в долине реки Камчатки - он нашел одно из древнейших захоронений человека в Азии, осуществленное десять или пятнадцать тысяч лет назад. И этот древний человек был не только протокамчадалом, но и протоиндейцем и протоэскимосом. Вместе с останками человека в этом захоронении были обнаружены и останки собаки. На сегодняшний день это самое древнее подтверждение времени и места приручения человеком собаки, ставшей на Камчатке не только домашним животным, но другом и соратником человека в его постоянной борьбе за выживание.

Но нельзя не согласиться с этнографом Елизаветой Орловой в том, что в камчадалах течет сегодня и русская кровь. Но сначала все было все-таки наоборот - именно русские казаки и крестьяне, солдаты и чиновники, которые по делу службы или царскому указу прибывали или ссылались на Камчатку, растворялись в среде коренного населения полуострова - камчадалов, курильцев (курилов, айну), коряков. На юге располагалась Курильская землица. Севернее ее находились родовые владения камчадалов, граница расселения которых с коряками проходила по реке Лесная на западном и реке Ука на восточном побережье полуострова. То есть слово "камчадалы" в те годы имело только одно значение - коренной житель Камчатки, или "туземец", "инородец", как говорили тогда. Это уже при Советской власти камчадалами стали называть старожилов полуострова, забыв о первородной сути этого слова. В начале 18 века по разным оценкам на Камчатке проживало до 50 тысяч коренных жителей. А русских было не более тысячи. В период Приполярной переписи населения осознавали себя камчадалами (хотя говорили на камчатском диалекте русского языка) 3704 человека. Это были не только природные коренные камчадалы, но и породнившиеся с ними потомки русских старожилов Камчатки - в основном казаков и крестьян, которые также осознавали себя к этому времени именно камчадалами, а не русскими, хотя не владели древним (ительменским) языком камчадалов.

Но этот язык камчадалы потеряли не по своей воле. В каждом камчадальском роду, обитавшем в бассейнах крупных лососевых рек, существовал свой особый диалект, а русские чиновники на протяжении двухсот с лишним лет практиковали переселение камчадалов в центральную его часть для поддержания дороги ("каюрной гоньбы"), связывающей казачьи остроги - Большерецкий, Нижне- и Верхнее-Камчатский. Это был самый опасный район Камчатки - именно здесь постоянно вспыхивали эпидемии чумы и оспы, уносившие тысячи жизней. И вот для того, чтобы заполнить эти "пустоты", сюда переселяли камчадалов и с юга, и севера, и с востока, и с запада полуострова. Естественно, что для общения и понимания жителей разных мест, говорящих на разных диалектах ительменского языка и не по своей воле очутившихся на этом камчатском тракте, использовался русский язык, а собственный диалект постепенно забылся и сохранился только в самых отдаленных, слабо связанных с переселением местах на северо-западе полуострова, жителей которых по предложению всей той же Елизаветы Орловой, и было предложено называть, в отличие от других коренных камчадалов, ительменами, хотя это единый народ - одна большая камчатская семья, породнившаяся с русскими казаками и крестьянами, триста лет назад поселившихся на Камчатке.