- Главная
- О нас
- Проекты
- Статьи
- Регионы
- Библиотека
- Новости
- Календарь
- Общение
- Войти на сайт
Сохондо : руками не трогать!
- Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы получить возможность отправлять комментарии
Опубликовано Гость - 05.05.14
«...внизу не встретишь, как не тянись, за всю свою счастливую жизнь десятой доли таких красот и чудес...», - напеваю Высоцкого, ожидая на дороге участников экологического пресс-клуба «Берлога» и клуба любителей внедорожников «Диверсант». Наша экспедиция держит курс на юг Забайкалья, в Кыринский район, где почти на 211 тысячах гектаров раскинулся Сохондинский природный биосферный заповедник. Впереди – высота...
Берёста на запас
Тишина. В спальнике уютно, но залёживаться не хочется, ведь нужно встретить солнце на вершинах Сохондо. До цивилизации день пути на машине, мобильник отчаянно ищет связь – наша группа в объятьях Соходинского заповедника.
Костёр разожжён, в котелке булькает по-таёжному изысканный сырный суп с маслятами и сыроежками. Выбрасываю чайный пакетик из кружки, туда – листы смородины и земляники: вкусно и рукам тепло – сегодня холодно, даже голубичник покрылся инеем. Кедровка разоряется. Мои попутчики по одному выходят из зимовья – всех подняла горластая птаха.
На вершину Букукун нас домчали ловкие внедорожники клуба «Диверсант», иначе – тащить на себе харчи и спальники много километров. Форсировали холодные таёжные реки, ехали через пробившиеся огромные камни в лесной дороге. Одну из кыринских дорог именуют в народе «тёщин язык». Изначально прямая, она проходит почти по вершине горы, а потом – ух! – делает поворот на 90 градусов и идёт параллельно предыдущему участку уже под горой – ну, чисто, вертлявый язык у тёщи.
Верхнебукукунское зимовьё большое: стол, одна дощатая кровать в половину избы, где мы, разморённые дорогой, уснули; обязательный запас дров, чуток продуктов, лампа с керосином. А вот, в углу меж брёвен, кто-то заботливо воткнул кусочек берёсты на растопку. Таких зимовий в Сохондинском заповеднике много, по-другому нельзя – сгинешь в тайге. Так и переходят от одного к другому работники лесной охраны и научные сотрудники, проверяя земли, реки и леса...
Древний дух Сохондо
Мы забрались на голец – две тысячи метров над уровнем моря. Именно здесь каждой клеточкой ощущаешь свою мизерность: на земле ты не хозяин, а гость. Грозно нависшие скалистые бастионы сохондинских гольцов овладевают сознанием, и кажется, нет больше в мире ничего. Только ты и Сохондо.
«Суеверные тунгусы почитают сию гору за резиденцию некоего гневного божества, которое, по их мнению, каждый день испускает из себя тучи, облака и бурные ветры, дабы никто не мог к нему подступиться», - так написал академик Паллас о гольце в своей книге «Путешествии по разным провинциям Российского государства». Отчего так считали тунгусы? Климат здесь иной: часто дуют сильные ветры, привычны облака и туманы, низкие температуры. Побаивались народы такого грозного и хмурого «духа».
Растения на вершинах мал мала меньше: бруснику еле видно, земляника махонькая, в три листочка веточка, кедровый стланик да стелющаяся лиственница, которую словно к земле прижали. Но это ничуть не умаляет величия Сохондо...
По предположениям учёных, Сохондо – древний вулкан, испытавший в четвертичном периоде мощное оледенение. Гигантский ледник толщиною в несколько сотен метров, сползая с гольца, выровнял его вершину, образовал террасы и уступы, кары, горные цирки.
Дорога на отрок Большого Сохондо под названием ЦаганУла («Белый камень») нелегка: вот ступил на мох и провалился в блаженстве, а вот уже морщишься от боли, идя по россыпи курумника (камня).
Подъём, площадка, подъём и... дух захватывает! Обнаруживаем древнее культовое сооружение – обоо (пирамидку из камней в центре). Древняя традиция монголов и бурят: пройти по этому кругу три раза, обязательно по часовой стрелке, затем положить в пирамидку свой камень. «Надо отдать дань уважения духу Сохондо», - строго окрикнул нас, в восторге разбегающихся по вершине, Евгений Малков, заместитель директора заповедника. Группа двинулась по часовой стрелке, старательно укладывая камушки. Среди камней пирамидки обнаружили перо белой куропатки. Очевидно, звери и птицы здесь тоже бывают, задабривая духа.
Верхний Букукун – бывший рудник. Здесь в 40-е и начале 50-х ХХ века добывали руду, из которой выплавляли олово. Штольня, которую мы обнаружили, ведёт в недра горы Сохондо. Теперь из неё вытекает студёный ручей. «Зверьё здесь от жары прячется», - объясняет Малков. И тут же байка: «Проводили мы здесь работы, а с нами
мужчина. Военный. Ушёл один к штольне, а потом приходит и говорит: «А что тут у вас за котята бегают, бравенькие такие?» Мы аж присели. А когда до него дошло, что где-то и мамкарысь этих «милашек», он посерел. Больше от нас ни на шаг».
Рудник закрыли, исчерпав ресурсы. Штольня, отвалы, куски рельсов, остатки построек, вентиляционная башня... За полвека природа уничтожила почти все следы присутствия человека.
Когда готовился материал, в «ЧО» (наверняка по благоволению духа Сохондо!) заглянул Георгий Иосифович Кряжев, ветеран. В юности он жил в селе Алтан Кыринского района. И ему, бухгалтеру Алтанского сельпо, довелось в 42-ом побывать на руднике. «Поручили вручить семь повесток в Красную Армию работникам рудника. Дали лошадь, а я не посмотрел, что не подкована. Дело зимой было, расстояние до Сохондо километров 30. Добрался до хребта, тут моя сивка-бурка по гололёду заскользила. Не растерялся. Брошу под ноги пальто – пройдём, брошу – снова пару шагов сделаем. Добрались кое-как. К зимовью из шахт как раз возвращались работяги: «Гоха, а тебя каким чёртом к нам занесло?!» В начале войны на руднике было хорошее снабжение. Георгий даже на боны (деньги) купил там плиточный чай и сахар-рафинад. Товары и оборудование завозилось сюда с территории Красночикойского района, по просёлочной дороге. ...А когда мы спускались к зимовью, то наткнулись на лоток – кто-то здесь и золото мыть пробовал. Теперь уж всё быльём поросло... И слава духу Сохондо.
Её величать Княженика
Человек может приходить сюда лишь защитником и исследователем, например, как наш проводник – заместитель директора заповедника, научный сотрудник, орнитолог Евгений Малков (для нас – Женя, но – уважительно, на «Вы»).
«Замечательные места. Я вот, когда хожу по гольцам, частенько слышу булькающую воду в горе под камнями. Откуда она там, как течёт – не знаю», - загадочно улыбается Малков.
Загадка в улыбке неспроста: спускаясь с вершины гольца, мы вышли к ручью, который вытекал откуда-то из-под камней поодаль от тропы. Внезапно выскочил, как чёрт из табакерки, а через пару-тройку метров исчез в камнях, будто его и не было. И имя ему – «Загадочный».
Перед экспедицией Евгений наставляет: «По тайге не разбегаться. Ходить по двое. Встреча со зверьём ничего хорошего не сулит. По тропе идём гуськом».
Решаю не отступать от него, а то вон медведи тут лихо кедры обжёвывают... Малков показывает молоденький кедр с жёлтыми ветками, содранной когтями корой, со сломанной верхушкой (и таких немало) – это хозяин тайги добывает орех.
«Ну-ка, глянь, какая ягода!» - воскликнул Женя, а у самого два ведра воды в руках (возвращаемся от ручья на штольне). Так Малков познакомил меня с редкой ягодой княженикой. Красная, похожая на малину. Сейчас пытаюсь вспомнить её вкус – не получается. Что-то схожее со вкусом ананаса. По-научному – малина арктическая. Издревле её назвали поляникой. Князья, владевшие северными землями, запасали её впрок, дабы баловать своих детей, особенно её любили девочки-княжны. Отсюда – княженика. Корейцы, китайцы, монголы называют ягоду мамурой. Лакомятся ею и в Норвегии, Финляндии, Шотландии, Аляске, Канаде. Только стала она совсем редкой.
Влюблённый в Сохондо
Как я ни старалась узнать побольше о нём, не получалось. Но судьба подарила мне попутчицу до Читы – жену Малкова. Алла вязала крючком замысловатые коврики, меж тем рассказывала о муже – человеке удивительном. Приехали в Забайкалье из Свердловска вместе в 87-ом. А столкнуться – в прямом смысле! – впервые пришлось в дверях аудитории универститета, куда поступали, даже чуть повздорили, чья очередь заходить. Она – биохимик, он – зоолог. На Сохондо Женю привёл
зов сердца. Ну не мог он работать директором Станции юных натуралистов! Галстук «душил», портфель тянул вниз. Списался с Забайкальем – пригласили. «Прилетели в Кыру на самолёте местной авиации с одним чемоданом. Женя сразу ушёл в работу с головой. И я вижу, что это его дело, вижу, как болеет за Сохондо. Это его главная в жизни задача», - с гордостью делится Алла. И светится вся... «А од-
нажды к нам приехал Олег Корсун, кандидат биологических наук, профессор ЗабГУ, научный сотрудник заповедника «Даурский», но прежде всего – Женин друг и соратник. Смотрю, наш гость загрустил: сломал сачок – бабочек ловить нечем. Недолго думая, достала свою свадебную фату и смастерила ему шикарный сачок. Он был настолько поражён! А я ни разу не пожалела, ведь дело стоило того».
Ни капли сварливости, женской вредности не проявила Алла, когда Олег и Женя в доме устроили «роддом» для насекомых: под марлями разложили разных гусениц, а сына Малкова – младшего Егора попросили их подкармливать каждую разной травкой. Удивилась, конечно, когда, открыв антресоль, перед самым носом увидела висящий кокон. Как он туда попал – именно это заинтересовало женщину, а не сам факт, что гусеницы могут расползтись по всему дому. «Слава Богу, что змеями они не увлекаются, тогда бы я визжала и сопротивлялась».
Какой он – Евгений Малков?
Быстр в движениях, в тайге – как таймень в воде. Немного просчитавшись с набором продуктов, мы забеспокоились. Женя без лишних слов принёс и поставил на стол тушёнку, рис, насыпанный в бутылки. С ним не пропадёшь! Ещё он заверил, что медведей отпугивает женский визг. Правда, косолапого нам встретить не удалось. Я чуток огорчилась, а Женя улыбнулся: «Это к лучшему». Он влюблён в Сохондо. На обратной дороге всё повторял: «Да-а, места здесь зверовые». И такая благодать в голосе... Знает каждый голец, реку, растение, животных, ледники, и, кажется, каждый камушек. Заповедник для него святое место, наверное, каким был для древних тунгусов. Кому идти в дальние тяжёлые маршруты? Конечно, Малкову. Зимой – дальние переходы на лыжах, потому подтянут – форму надо держать.
Все ходы записаны
Пройти многие километры, собрать информацию и оставить свой «след» в красной тетрадке в 48 листов – так работают биологи в тайге. А заветная тетрадка есть в каждом зимовье. Сняв с гвоздика журнал учёта Вершины Букукуна, жадно впиваюсь в него глазами. Кто эти люди, что видели? Итак, читаем: «Работа по мониторингу растений на площадках в верхнем лесном, подгольцевом и гольцевом поясе. Инвентаризация мхов».
Кто бы знал, что мхи можно инвентаризовать... А вот дальше: «2009 год. Приехали из Кыры, погода чудесная: мороз и солнце. С утра было – 35. Сейчас 15:30, сидим пьём чай и не только». Следующая запись: «Луна всходит поздно. Через 9 дней Сагаалган – будем есть позы».
А вот забавное: «Бурундуки и пищухи требуют подати – приходится делиться с «нахлебниками». Запись следующего дня: «Пришлось поделиться последним яблоком. А пищуха съела всю рисовую кашу – смела за милую душу». А потом «нахлебники» потребовали (!) фотосессию.
Позировали, подходили на расстояние вытянутой руки и заглядывали в глаза.
Каждая запись – маленькая история, записанная с юмором, чтоб вызвать улыбку у следующего такого же... «После похода на озеро хотели выспаться, но комары решили иначе». А вот тревожное: «Пожар! Наша группа выходит на тушение. Господи, помоги нам!». Биологи практику любят, поэтому: «Сегодня возились с мышами и всем, что с ними связано. Кладовая стала препараторской, над «объектами изучения» проводили опыты (вскрытие)». Жестоко? А что поделаешь – наука.
Нашлись и такие юмористы, которые писали стихи о превратности любви с лёгким намеком на эротику. В итоге: недовольное начальство и изъятие полевого дневника, зато посмеялись от души. А есть и такие, что загадками пишут: «Спрятал топор в условном месте». Теперь ищи свищи, куда задевал...
А вот прощание с В. Букукуном, как с родным человеком: «Закрыли пробную площадь 5 мм. Ждём машину, пьём чай, наводим порядок на стационаре. До свидания, В. Букукун! Когда оно ещё будет? И будет ли?»
И грозная запись, сделанная за неделю до нашего приезда: «Уходя из зимовья, убирайте за собой мусор!!!». Порядки здесь строгие: не забудь оставить харчей чуток вслед идущему, спички, керосин, убрать за собой и дровишек заготовь. И окна занавесь деревянными щитами, ведь Михайло Потапыч выдавит стекло запросто. Таёжные законы работают без сбоев.
В гостях у Казанцевых
«Цивилизация!» - кричу, забравшись на гору над кордоном Агуцакан. Эхо скачет по распадку. От «цивилизации» остаётся только «я-я-я». В лес пришла с банкой – земляники захотелось, хозяйка кордона Наталья Александровна направила сюда. Пару ягод в рот – и спускаюсь в домик Казанцевых. Комары заели.
В доме давно уже не спят, на столе сковородка с картошкой, баранки и недопитый густой чай. Всё тут просто, без городских изысков. «Щас вас провожу и буду печку штукатурить, - похлопывает печурку по бокам хозяин кордона Владимир Тимофеевич. - Наталье буду помогать избу белить».
Он встретил нас у ворот кордона, каждому пожав руку. Его ладонь тёплая, крепкая, мозолистая, напомнила руку отца, такую же надёжную и родную. В камуфляжных брюках, сухопарый, быстро и ладно передвигается по кордону. «Работы много, покос на носу, - проверяя косилку, готовую пуститься в пляс по лугам за речкой. - Старшой внук вот приедет и начнём».
На сенях висят треноги для лошадок. Убегают? «Бывает, конечно. Мы с Натальей их ищем, обратно на них возвращаемся».
И жена на лошадь садится? «Ездит! Я потихоньку сзади – присматриваю», - улыбается Тимофеич. Прихватив уздечку, уходит к реке ловить красавца Карика.
На кордоне для жизни есть всё. Вот даже печка на улице, хлеб в ней раньше пекли. Жаркая банька с тремя эмалированными тазами. Гаражи для техники. Три солнечные батареи обеспечивают светом, в непогоду – дизель, есть даже «холодильник» – колодец, куда продукты складывают. А вокруг лес, разнотравье, высоченные горы.Казанцевы выезжают с кордона за продуктами раз в месяц. За лекарствами, в больницу или по детям соскучатся, коих у них семь. Семь дочек. А внуков – 13. Богатые дед с бабкой. «Моя бабушка говорила всегда: ребёнок – это кукла, внук – это ребёнок. А я что, молодая была – не понимала. Их же внуков-то жальчее. Я вот свою пенсию отдаю зятю и ребятишкам, мне зарплаты хватает, да и особо ничего и не требую для себя», - всматриваясь куда-то вдаль, говорит Наталья, таёжная женщина, вечная трудяга. Обед сварила, по дому похлопотала, межу делом сходила за речку голубицу посмотреть – не поспела ли.
А не скучно здесь? «Нисколько. Работы невпроворот. Муж у меня жутко любит фильмы о войне. Вон, картошку не дотяпала. Вечерами книги читаю о природе». И тут же вспоминает один такой вечерок с книгой в руках: «Сижу, значит, читаю, Володя уехал. Темнота за окном, зимой дело было. Ой, слышу, собаки об стенки колотятся, визжат. Ну, всё, думаю, волки пришли. Что делать? Фонарь в руки и так по забору, по забору всё осветила – ушли». А в этом году серые урона нанесли значительно: четыре головы скота заели.
Тимофеевич вернулся со двора: «А вы когда ехали, видели, на дорогах камни рассыпаны? Это наши кабанчики балуют. Сверху начинают камни переворачивать пятаками, так все и спустят на дорогу. Приходится подчищать за пакостниками».
Вместе Казанцевы уже 35 лет, познакомились в селе Шумунда. Тогда и колхоз существовал, потом перестройка, работы не стало... По объявлению приехали сюда. Всё у них есть для жизни, работай только. На четыре руки весь кордон, который в образцовом порядке нужно содержать. Хозяйство, огород... А Владимир ещё и туристов в маршруты водит. Одних отпускать не положено: карабин в руки – и в путь. «У нас этот раз дети на экослёте видели на маршруте медведицу с медвежатами. Далеко, слава Богу. У меня уже ушки на макушке, карабин поудобнее взял, думаю, только б медвежата не закричали. Обошлось».
Вокруг заповедника расположено пять кордонов, у каждого хозяина свой участок. Несколько раз в месяц объезд территории на коне, день в одну сторону, день – в другую. Страшно ездить, ведь тайга всё-таки, зверьё? «Привык как-то. Ружьё опять-таки со мной, рация», - заливая в мотокосу бензин, говорит кордонщик.
Тимофеечу надо работать. Я тихонько ухожу, но ещё долго наблюдаю, как хозяин кордона стрижёт траву, вытирая пот о край футболки....
У Казанцевых свой мир, и в нём нет ничего искусственного.
Одна природа на всех
Сохондо покоряет величием. Природа здесь такая полная и яркая, что хочется здесь остаться и дышать, а надышавшись, смотреть, как монгольская степь убегает далеко в горную тайгу Сибири.
В этом и есть уникальность Кыринского района. Для сохранения природного богатства нужна охранная зона Сохондинского государствен
ного природного биосферного заповедника, и распоряжение о её создании уже подписано Дмитрием Медведевым. Охранная зона увеличена в восемь раз.
Плюсом к охранной зоне создаётся буферная зона с ОнонБальджинским национальным парком Монголии, обеспечивающая трансграничную миграцию диких животных, сохранение и восстановление редких и исчезающих видов животных и растений.Правда, местное население – против. Дрова, покосы, грибы-ягоды, выпасы скота... Людям нужно как-то жить. А Малков ставит в пример монголов: у них, оказывается, каждой семье выделяется участок леса, за которым она следит, не загрязняет, на дрова собирает валёжник, не ведёт охоту. Леса у монголов мало, поэтому – ценят. Да что там говорить, у монголов есть даже программа по охране тайменя. Предлагают и Сохондинскому заповеднику подключиться, но у нас это вряд ли приживётся... Охранная зона подразумевает особый режим.
Природа сама себе хозяйка, границ не знает. Это люди на картах расчертили их пунктиром. Фауна и флора одна на две страны – Россию и Монголию.
Поэтому международные отношения очень тесные: проводятся ежегодные встречи, конференции, слёты, обмены делегациями. А направлений, по которым работают вместе, - три: охрана природы, наука, и экопросвещение населения с обеих сторон.
Спасти заповедник от огня, мусора и браконьеров – вот, пожалуй, главные задачи для обеих стран.
Экспедиция завершена. На сердце щемящая тоска. Зачем ты приходишь сюда, человек? Сжигать, убивать, засорять? Созданный природой, ты стал единственным её неблагодарным дитём. Сохондо уже однажды получило пощёчину – рудник и то, что от него осталось. Теперь расширение охранной зоны вызывает протесты. Вместо этого задуматься бы, как защитить природу, как пользоваться её дарами рационально, без ущерба. Чтобы опровергнуть сказанное когда-то писателем Жюлем Ренаром: «Богу недурно удалась природа, но с человеком у него вышла осечка».
Ольга ЧЕУЗОВА
«ЧО» №33 (1256)
Другие материалы
05.11.
|
Гость
|
Статью
21.08.
|
Гость
|
Новость
В группе: 1,811 участников
Материалов: 1,517
Здесь общаются и обмениваются мнениями те, кому не безразлична судьба редких и исчезающих видов, на территории России
Сохранение биологического разнообразия включает в себя целый комплекс мероприятий. В качестве краткосрочного инструмента в борьбе за сохранение исчезающих видов мы продолжаем контролировать соблюдение природоохранного законодательства. Мы также понимаем, что именно перевоспитание местного сообщества может гарантировать выживание и существование редких видов в будущем. Большинство разрушительных...
Календарь
Другие статьи
Активность на сайте
3 года 2 дня назад Гость |
Ядовитая река БелаяСмотрели: 302,248 | |
3 года 2 недели назад Гость |
Ядовитая река БелаяСмотрели: 302,248 | |
3 года 2 недели назад Гость |
Ядовитая река БелаяСмотрели: 302,248 | |
3 года 31 неделя назад Евгений Емельянов |
Ядовитая река БелаяСмотрели: 302,248 | Возможно вас заинтересует информация на этом сайте https://chelyabinsk.trud1.ru/ |
3 года 2 недели назад Гость |
Ситуация с эко-форумами в Бразилии Смотрели: 9,243 | |