Амур мелеет

Одна из крупнейших водных артерий нашей страны Амур (уступая по среднегодовым расходам воды только Енисею, Лене и Оби) мелеет по статистике с конца XIX века, несмотря на последнее катастрофическое наводнение.

Это подтверждается неумолимой статистикой, особенно на «вековых прогностических полигонах» [1], каким является Амур, где у Хабаровска проявляется суммарное воздействие всех основных притоков реки. Красная линия тренда, проходящая по графикам динамики годовых максимумов (рис. 1) и циклов паводочных волн (рис. 2) Амура у Хабаровска, показывает, что, начиная с 1950-1960-х гг. угол падения тренда увеличивается с каждым следующим десятилетием. Понижающаяся линия тренда с тех исторических лет отражает начало периода активизации хозяйственной деятельности в бассейне Амура, которая по масштабам влияния на изменчивость природной системы еще соизмерима с ней. Если ввести соответствующую антропогенную поправку на эти два графики, то отрицательный тренд выровняется.

Рис. 1. Динамика наивысших годовых уровней воды р. Амур у Хабаровска (Н, см) с 1896 по 2015 гг.

Красная линия – полиномиальная линия трена.

Синие линии – границы коридора колебаний годовых максимумов, исключая катастрофические отметки при летней межени 2008 г. и наводнения 2013 г.

Синие треугольники – величина отклонения катастрофических годовых максимумов от нижней (2008 г.) и верхней (2013 г.) границ коридора колебаний уровней воды.

Рис. 2. Динамика циклов групп многоводных и маловодных лет, рассчитанных по средним месячным уровням воды Амура у Хабаровска (Н, см), усредненным по скользящим пятилеткам [15]

В динамике наивысших годовых уровней воды, характеризующих природные опасности наводнений и летне-осенней межени на Амуре, выделен оптимальный пороговый коридор колебаний годовых максимумов, согласно концепции Ю.А. Израэля [5] о критических пределах антропогенных воздействий на абиотическую составляющую биосферы и экологических резервах природных систем. Исключение составляют катастрофические отметки на Амуре летней межени (2008 г.) и наводнения (2013 г.). Отклонения в эти годы от границ коридора отмечены на графике (рис. 1) вытянутыми треугольниками синего цвета. В качестве реперных маркеров для проведения динамических линий, соединяющих наивысшие пики дождевых паводков, приняты: 642 см при наводнении 1897 г. (верхняя граница коридора) и 211 см при летне-осенней межени 2002 г. (нижняя граница коридора). Это нормальное состояние водной артерии Амур, когда величина естественных флуктуаций паводочных волн не выходит за пределы границ выделенного коридора размером в 431 см (642-211=431 см).

Аномальные отклонения 2008 и 2013 гг., выходящие временно за область обычного состояния экосистемы, были допустимой мерой отклонений, т.к. ликвидировались самой системой и не нарушили ее устойчивость по возобновлению естественного процесса саморегуляции водной артерии. В настоящее время, когда прошло два года после небывалого наводнения (как зеркального отражения исторической летней межени 2008 г.), паводочный режим Амура «вошел» в пределы границ коридора колебаний годовых максимумов (рис. 1).

Таким образом, с антропогенным гнетом природная система пока еще справляется. Настораживает тот факт, что отрицательный тренд годовых максимумов Амура за последние два десятилетия имеет выраженный опасный крен в сторону приближения к нижней предельной границе порогового коридора, когда возвращения в нормальное состояние будет проблематичным для Амура и может привести к серьезным последствиям для здоровья человека и его благосостояния.

Наиболее опасные антропогенные факторы

В тенденции понижающихся трендов режима паводочных волн и их циклов, отражающей активизацию антропогенных нагрузок на бассейн Амура, выделен главный антропогенный фактор – лесные пожары, а также сокращение площади лесов на речных водосборах в результате лесоразработок и браконьерских рубок [3, 13, 14, 19 и др.]. Именно с тех исторических лет (1950-1960-е гг.) здесь уничтожается древостой не только в результате увеличения числа пожаров (рис. 3), которые на 80-90% возникают по вине человека, включая катастрофические 1976 и 1998 гг. [8, 12]. Но и с началом интенсивных рубок кедрово-широколиственных лесов [12, 20], а затем и массовыми лесосводками в связи со строительством ГЭС на основном стокоформирующем притоке Амура – Зее. Оставили свой след в нарушении площади дальневосточных лесов и широкомасштабные лесозаготовки северокорейских леспромхозов, продолжавшиеся вплоть до начала перестройки в нашей стране, а также браконьерские рубки.

Вообще в научных статьях, посвященных анализу причин катастрофического наводнения на Амуре в 2013 г., мало уделено внимания (или вообще не упоминается) главному антропогенному фактору – сведѐнию лесов в бассейне Амура (в результате пожаров по вине человека и рубок), выполняющих естественную функцию зарегулированности поверхностного стока и сглаживания пиков дождевых паводков. Как показали наши исследования с использованием синхронных ежегодных спутниковых и наземных гидрометеорологических наблюдений [16, 17, 24 и др.], уменьшение лесопокрытой площади водосбора способствует изменению водности рек, включая колебания характерных уровней воды, особенно наивысших годовых. В исследованиях нами применен «бассейновый» подход, предусматривающий расчет показателей лесистости в пределах границ речного водосбора (а не лесхозов, как принято в лесном хозяйстве). Использовались данные дистанционного зондирования Земли (ДЗЗ), сервис VEGA-PRO (Институт космических исследований РАН), не требующие больших вычислительных и информационных ресурсов, позволяющие проводить анализ более объективно, детально и качественно, а также вести исторический архив.

Рис. 3. Динамика числа лесных пожаров за пожароопасные сезоны с 1931 по 2011 гг. в Хабаровском крае и Еврейской автономной области [19].

Точками показана воссозданная по метеоданным динамика пожаров. Синие линии ‒ среднее многолетнее значение за данный период.

Согласно сообщению академика Д.С. Павлова с кафедры Президиума РАН [4, с.822], в ноябре 2014 г. была опубликована новая глобальная карта лесов России в высоком разрешении на основе космических снимков, где среднее и верхнее течения Амура оказались зоной наибольшей вырубки леса за последние 10 лет. Далее академик спрашивает: «Кто-то анализирует влияние леса на частоту наводнений?». Следует отметить, что подобные исследования ведутся нами в Институте водных и экологических проблем ДВО РАН с 2000 г. с использованием методов ДЗЗ (сервис VEGA-PRO ИКИ РАН).

На основе полученных результатов установлено, что уменьшение лесопокрытой площади водосборов рек бассейна Амура, наряду с гидротехническими сооружениями (особенно мостовыми переходами через Амур у Хабаровска и Комсомольска) [9], – это существенный антропогенный фактор, который наиболее повлиял на величину паводочной волны во время наводнения в 2013 г. [13, 16, 17, 24 и др.]. Изменчивость лесных площадей водосборов рек с тенденцией понижающихся трендов обусловлена увеличением числа лесных пожаров с 1960-х гг. (рис. 3) и площадей рубок, интенсивность которых в бассейне Амура отмечена с 1950-1960-х гг., особенно хвойных пород на современном этапе лесопользования – до 65-75% [12, с. 202]. Проследить динамику этой изменчивости в связи с водным режимом рек возможно лишь с 2000 г. согласно имеющейся базы данных ДЗЗ. На рис. 4 приведен пример динамики изменчивости параметров состояния водосбора реки Большая Бира от истока до г. Биробиджана (бассейн Среднего Амура).

На всех рассматриваемых водосборах рек бассейна Амура, согласно метеорологическим данным за многолетний период (с 1980 г.), отсутствовали засушливые или переувлажненные вегетационные периоды, т.е. условия произрастания растений были благоприятными для жизнедеятельности. Следовательно, антропогенные факторы уменьшения лесных площадей в результате пожаров по вине человека, рубок и раскорчевки лесов преобладают над естественными факторами – природными пожарами, климатическими и погодными условиями.

Рис. 4. Динамика параметров состояния водосбора р. Большая Бира от истока реки до г. Биробиджана за 2000-2013 гг.:

а) наивысший годовой уровень воды (см); б) лесистость (%); в) общая площадь смешанных лесов (га) с преобладанием и без преобладания хвойных или лиственных пород ; г) площадь гарей и вырубок (га). Примечание: пунктирные линии характеризуют направленность трендов.

Таким образом, выявленная нами тенденция понижающихся трендов в режиме паводочных волн и их циклов (рис. 1 и 2) отражает с 1950-1960-х гг. активизацию антропогенных нагрузок на бассейн Амура, из которых выделен главный антропогенный фактор – лесные пожары и рубки, уничтожающие древостой на водосборах основных районов формирования стока, наряду с гидротехническими сооружениями. Можно резюмировать, что на Амуре остро стоит проблема уничтожения лесов, как и на Байкале, где вырубка лесов на водосборах малых рек в бассейне р. Селенга – главной артерии Байкала (которая дает озеру до 50% притока воды) привела к экстремальному уменьшению стока реки Селенга в Байкал и понижению уровня воды в озере.

Прогностическая значимость антропогенного тренда

Отрицательный тренд усиления антропогенного вмешательства в природную систему бассейн Амура с 1950-1960 гг. приобретает сейчас важную прогностическую значимость. Угол отклонения антропогенной части линии тренда годовых максимумов (рис. 1) от их нормы 430 см (за 1896-2014 гг.), начиная с 1981 г., монотонно увеличивается с каждым следующим десятилетием, приближаясь к опасному пределу, который может свершиться (если не принять меры борьбы с отрицательными последствиями!) предположительно к 2050 г.

В связи с тем, что в настоящее время надежность долгосрочных прогнозов осадков весьма мала и не отвечает требованиям их практического использования [23, стр.53], синоптики не смогли предсказать в течение июля-августа 2013 г. сильные продолжительные дожди на всей территории бассейна Амура, которые вызвали катастрофическое наводнение. Хотя в целом не исключается вероятность возможного выявления синоптиками начала формирования блокирующего антициклона над Тихим океаном, ведь его роль была аналогичной той, которую сыграл блокирующий антициклон над Европейской частью России в 2010 г. (когда отмечались катастрофические лесные пожары).

Об этом говорят исследователи в своих докладах и статьях за 2013-2015 гг., например, в [4, 23 и др.], где приводятся также характеристики катастрофического наводнения, его причины и последствия, механизмы прохождения паводочной волны, вновь и вновь поднимались вечные проблемы совершенствования методов изучения и прогнозирования чрезвычайных ситуаций. («А воз и ныне там!», т.е. выводы и модели, сделанные постфактум, ничего не дают ни людям, ни чиновникам).

Для решения гидрологической задачи складывались предпосылки поиска альтернативы сценарию опасных последствий чрезмерного антропогенного вмешательства в природную систему бассейн Амура. Необходим новый подход к разработке долгосрочного прогноза наводнений и низкой водности (последнее особенно актуально для судоходства на Амуре), минуя прогноз погоды. Река Амур, как вековой прогностический полигон гидрологических явлений, позволяет вести разработки на основе статистического анализа и обработки данных за период наблюдений более 100 лет, установить общие закономерности, тенденции протекания природных процессов.

Исходя из практики разработки методов и оперативного составления гидрологических прогнозов, в дальнейших исследованиях преследовалась цель определить внутренние временные закономерности, управляющие изменением данного элемента. Именно цикличность как «фундаментальное свойство развития и функционирования природных систем» [2] в свете современных представлений естественных наук может стать объективным критерием наличия в водном режиме Амура универсальной формы связи с окружающей средой, т.е. «вписанность» Амура в уже готовую пространственно-временную систему мира. Любая природная система (и Амур не исключение!) существует и развивается по своему собственному времени, которое зависит от характера циклических изменений в ее структуре и внешней среде, скорости движения, мощности гравитационного поля [там же].

Поиск такой альтернативы в настоящих исследованиях базировался на концепции представления о всеобщности пространственно-временной организации материального мира, единстве циклических изменений в органической и неорганической природе, которые известны миру с незапамятных времен. В науках о Земле цикличность – одна из базовых понятий. Водность Амура фактически является отражением суммарного объема атмосферных осадков, выпавших в бассейне реки, который можно представить как нечто вроде гигантского осадкомера. Однако, согласно научным публикациям, многие исследователи утверждали, что ритмичность и периодичность в режиме Амура не проявляется. Например, в статье [4, с.822-823] утверждается: «Никакого более или менее строгого чередования маловодных и полноводных лет не выявлено. Есть некоторые тривиальные факты: за многоводным годом чаще следует другой многоводный год. Если под ритмичностью понимать периодичность, то здесь возможностей для прогнозирования нет. …Конечно, хотелось бы выявить какую-то периодичность, но не получается».

Впервые цикличность в водном режиме Амура, выявленная автором статьи в 2011 г., обнаружена по средним месячным уровням воды у Хабаровска за сентябрь, усредненным по методу скользящих пятилетних периодов (рис. 2). Последние являются интегральной характеристикой водного режима Амура, т.к. имеют значимую корреляцию с годовыми максимумами и отражают исключительно дождевые паводки (т.е. без участия талого стока). До настоящего времени таким результатам по оценке паводочного режима крупной реки (в условиях муссонного климата) нет аналога в России и, вероятно, за рубежом

Результаты анализа водного режима Амура (рис. 1) и закономерности в смене циклов маловодных и многоводных лет (рис. 2) позволили сделать следующий вывод относительно катастрофического амурского паводка. Так, уже в 2008 г. после продолжительной летне-осенней межени с экстремально низкой отметкой годового максимума у Хабаровска (63 см) следовало ожидать естественного процесса саморегуляции водной артерии Амура в виде прохождения в ближайшие годы очень высокой паводочной волны с вероятностью достижения исторического горизонта. Определенная степень достоверности угрозы возникающих чрезвычайных ситуаций из-за возможного затопления многих хозяйственных объектов обусловливалась «вхождением» Амура (согласно установленной цикличности годовых максимумов) в 2012 г. на ветвь резкого подъема уровня воды. Однако для Амура, как крупной водной артерии, обширное и длительное затопление высокой поймы в 2013 г. представляло собой естественный природный процесс возобновления (после катастрофической летней межени 2008 г.) обычного в пределах многолетней амплитуды колебания (430 см за 1986-2014 гг.) режима годовых максимумов паводочных волн.

По данным 2012 г. и выявленной качественной оценке тренда водного режима Амура на ветви подъема предполагалось, что в 2013 г. возможно зеркальное отражение летней межени 2008 г. относительно средней многолетней величины (нормы) годовых максимумов. Тогда абсолютная величина отклонения от нормы в 430 см составила 367 см. Можно было ожидать, что в 2013 г. уровень воды на пике наводнения может подняться примерно на такую же величину от нормы, т.е. до отметки 797 см (430+367=797 см) [13, 15, 16]. В реальности амплитуда колебания годового максимума относительно нормы в 2013 г. составила 378 см (при наивысшей отметке у Хабаровска 3 сентября, равной 808 см), т.е. всего на 11 см больше экстремального отклонения уровня воды от нормы в 2008 г. (по абсолютной величине).

Выявленная последовательность и повторяемость в смене циклов (рис. 2) многоводных лет с наводнениями и маловодных лет с продолжительной летне-осенней меженью есть универсальная форма связи природной системы (бассейн Амура) с внешним неорганическим миром – циклонической деятельностью в наших умеренных широтах.

Очевидно, что на всех пиках циклов полноводных лет отмечались продолжительные ливневые дожди, соответственно, на впадинах – засушливые погодные условия. Это прямая значимая корреляция. Отсюда вытекает (согласно выявленной цикличности водного режима): если ожидается пик очередного цикла полноводных лет на Амуре, это означает, что синоптическая ситуация должна «сложиться» летом таким образом, чтобы «обеспечить» весь бассейн Амура продолжительными ливневыми осадками и, как следствие, ‒ крупными паводками на стокоформирующих притоках Амура. Тем более, если в предшествующем цикле маловодных лет отмечалась катастрофическая летняя межень, как это было в 2008 г.

Так что же получается,‒ по долгосрочному гидрологическому вероятностному прогнозу водности Амура, основанному на выявленной цикличности в его режиме, можно давать такой же долгосрочный метеорологический прогноз в вероятностной форме (а не наоборот!). Следует отметить, что подобные разработки велись в 1980-х гг. в Хабаровском филиале Гидрометцентра под руководством к.г.н. В.Т. Леншина [6] (т.е. по гидрологическому прогнозу оценивался режим погоды). Впервые на основе гидрометеорологических данных за 1940-1980 гг. В.Т. Леншиным были получены значимые результаты использования долгосрочного прогноза уровенных характеристик р. Амур для оценки режима погоды летних сезонов в Центральном Приамурье. Его выводы, основанные на концепции, что водность Амура в летний период гораздо полнее характеризует влажные и засушливые летние сезоны, чем данные отдельных (или групп) метеостанций, базируются на асинхронной связи водности реки с показателями циркуляционных процессов Восточной Азии. Однако такой прогностический подход в решении синоптической задачи не воспринимался ни в отделе гидропрогнозов Хабаровского ГМЦ (т.к. прогнозы давались другим методом под руководством Е.П. Тетерятниковой [21]), ни в отделе долгосрочных прогнозов погоды, поэтому его исследования не имели продолжения.

Очевидно, что сложность прогнозирования элементов водного режима Амура, безусловно, связана с положением бассейна реки в самом неустойчивом регионе Северного полушария – на границе континента Евразии и Тихого океана и в переходной зоне от тропиков до умеренных широт. Гидрологические методы прогноза дождевых паводков для рек Приамурья, основанные на трансформации выпавших осадков и учете запасов воды в руслах рек, не могут обеспечить большую заблаговременность прогноза, поскольку время добегания стока до наиболее важного, например, в сельскохозяйственном производстве Среднего Амура не превышает 7-10 дней. Даже если число измерительных станций в бассейне Амура будет сейчас увеличено до уровня 1990-х гг., расчетные прогнозы по этим моделям в условиях транзита стока будут краткосрочными.

Вообще проблемой долгосрочного прогнозирования гидрологических явлений на реках СССР ученые начали заниматься еще с 1930-х гг. (Г.Р. Брегман, Г.Я. Вангенгейм), учитывалось влияние температуры поверхности океанов (ТПО). Затем этот подход в прогнозировании гидрологических явлений на основе учета ТПО был применен Б.М. Гинзбургом (ГМЦ РФ), в том числе для Амура, и успешно применен автором данной статьи для условий Приамурья [3]. Под научным руководством Б.М. Гинзбурга автором статьи защищена кандидатская диссертация по долгосрочному гидрологическому прогнозированию [11]. С 1950-х гг. (и вплоть до конца 1990-х гг.) в Хабаровском Бюро погоды (ныне Хабаровский гидрометцентр) при составлении прогнозов водности Амура (в том числе автором данной статьи) использовался подход Е.П. Тетерятниковой, начальником отдела гидропрогнозов, на основе учета положения фронтальных зон как основных предикторов гидрологических явлений [21 и др.]. Позднее выявленная Е.П. Тетерятниковой зависимость наивысших годовых уровней воды Амура у Хабаровска от положения полярного фронта была подтверждена в работе других авторов [22 и др.].

Однако, несмотря на возможность использования в долгосрочных прогнозах водности Амура (по методу Тетерятниковой ‒ вплоть до конца 1990-х гг.) почти всю информацию о параметрах состояния атмосферы Северного полушария, оправдываемость прогнозов не повышалась по сравнению с прогнозами предшествующего периода (1950-начало 1970-х гг., когда оправдываемость прогнозов достигала 80%). В последующие годы прогнозы уровней воды на реках бассейна Амура основывались только на метеорологическом прогнозе осадков. Не улучшали прогностическую ситуацию в режиме Амура и другие методы и подходы в гидрологическом прогнозировании: например, посредством естественных ортогональных функций [7] или с использованием спутниковых данных [10].

Таким образом, полученные результаты по цикличности водного режима Амура у Хабаровска (рис. 2.) имеют аргументированное практическое подтверждение и могут быть использованы для разработки метода долгосрочного прогноза водного режима Амура, а также для оценки режима погоды летних сезонов в Центральном Приамурье.

Литература

1. Агафонов Б.П. Вековые прогностические полигоны // Геологические и экологические прогнозы. – Новосибирск: Изд-во Наука, 1984, с. 78-82.
2. Белецкий Е.Н. Цикличность – фундаментальное свойство развития и функционирования природных систем // Вестник Харьковского национального аграрного университета. Серия Биология. 2007. Вып. 3 (12). С. 100-116.
3. Гинзбург Б.М., Соколова Г.В. Влияние температуры поверхности океанов и алеутской депрессии на лесопожарную обстановку в районах Дальнего Востока // Метеорология и гидрология, 2014, № 7, с. 52-62.
4. Данилов-Данильян В.И., Гельфан А.Н. Экстраординарное наводнение в бассейне реки Амур // Вестник Российской академии наук, 2014, том 84, № 9, с. 817-825.
5. Израэль Ю.А. О концепции опасного антропогенного воздействия на климатическую систему и возможности биосферы // Всемирная конференция по изменению климата.- М., 29 сент. – 3 окт. 2003 г. – М.: Институт глобального климата и экологии РАН, 2004. – С. 68-73.
6. Леншин В.Т., Трусевский И.В. Об использовании долгосрочного прогноза уровенных характеристик р. Амур в оценке режима погоды летних сезонов в Центральном Приамурье // Материалы научной конференции по проблемам гидрологии рек зоны БАМ и Дальнего Востока. – Л.: Гидрометеоиздат, 1986. – С. 261-264.
7. Лобовикова З. П. Анализ и долгосрочный прогноз сроков вскрытия рек бассейна Амура посредством естественных ортогональных функций // Метеорология и гидрология. 1976. № 12. С. 67-72.
8. Любякин А.П. Авиационная охрана лесов на Дальнем Востоке // Северо-восточная Азия: вклад в глобальный лесопожарный цикл. – Фрайбург: Центр глобального мониторинга природных пожаров. – Хабаровск: Тихоокеанский лесной форум, 2006, с. 302-322.
9. Махинов А.Н. Основные факторы формирования катастрофических наводнений в бассейне реки Амур в 2013 г. // Чтения памяти Владимира Яковлевича Леванидова: материалы всерос. науч. конф. 19-21 марта 2014 г. – Владивосток: Дальнаука, 2014. Вып. 6 (2014). С. 435-442.
10. Москвич Т. И., Соколова Г. В., Вербицкая З. В. Весеннее половодье на реках Якутии: прогноз с учетом космической видеоинформации // Дальневосточная весна – 2007: материалы междунар. науч.-практ. конф. в области экологии и безопасности жизнедеятельности, Комсомольск-на-Амуре, 7-8 июня 2007 г. / КнАГТУ. Комсомольск-на-Амуре, 2007. С. 217-220.
11. Семененко (Соколова) Г. В. Методика долгосрочного и краткосрочного прогнозов сроков разрушения льда весной на крупных водохранилищах Дальнего Востока: автореф. дис. ... канд. геогр. наук. - М.: ГМЦ СССР, 1987. - 26 с.
12. Современное состояние лесов российского Дальнего Востока и перспективы их использования / коллектив авторов / под ред. А.П. Ковалева. – Хабаровск: изд-во ДальНИИЛХ, 2009, 470 с.
13. Соколова Г.В. Исторические проблемы Амура: наводнения, лесные пожары, рубки… // В газете Дальневосточного отделения Российской академии наук «Дальневосточный ученый» от 16 июля 2014, № 14 (1504), с. 4-5. Режим доступа: http://www.dvuch.februs.ru, свободный.
14. Соколова Г.В. Метод долгосрочного прогноза показателей пожарной опасности в лесах Приамурья на основе учета параметров атмосферной циркуляции // Лесной журнал. Вестник высших учебных заведений, 2014, № 5, с.50-62.
15. Соколова Г.В. Анализ водного режима Амура за период до катастрофического наводнения в 2013 г. – Метеорология и гидрология. 2015, № 7, с. 66-69. (DOI)10.3103/S1068373915070067.
16. Соколова Г.В., Бабурин А.А., Верхотуров А.Л. Водный режим Амура и динамика лесопокрытой площади на речных водосборах в условиях изменяющегося климата // Водные и экологические проблемы, преобразование экосистем в условиях глобального изменения климата: сб. докладов Всерос. конф., 29 сент.-3 окт. 2014 г., Хабаровск [Электронный ресурс] – Хабаровск: ИВЭП ДВО РАН, 2014, с. 141-145. Режим доступа: http://ivep.as.khb.ru/, свободный. – Загл. с экрана. – Яз. рус.
17. Соколова Г.В., Верхотуров А.Л., Погорелов С.А. Исследование гидрологического режима водосборов рек по данным спутниковых и наземных наблюдений (на примере бассейна Среднего и Нижнего Амура) // Информационные технологии и высокопроизводительные вычисления: материалы III всерос. науч.-практич. конф., Хабаровск, 30 июня – 4 июля 2015 г. – Хабаровск: изд-во ТОГУ, 2015, с. 22-25.
18. Соколова Г.В., Макогонов С.В. Разработка методики лесопирологического прогноза (на примере Дальнего Востока). – Метеорология и гидрология. 2013, № 4, с. 12-18.
19. Соколова Г.В., Тетерятникова Е.П. Проблемы долгосрочного прогнозирования пожарной опасности в лесах Хабаровского края и Еврейской автономной области по метеорологическим условиям. – Хабаровск: ДВО РАН, 2008, 150 с.
20. Соловьев К.П. Кедрово-широколиственные леса Дальнего Востока и хозяйство в них. – Хабаровск: Хабаровское книж. изд-во, 1958, 376 с.
21. Тетерятникова Е.П. Проблемы долгосрочных гидрологических прогнозов бассейне р. Амура на основе учета аэросиноптических материалов. – Л.: Гидрометеоиздат, 1985, 104 с.
22. Цой О.М., Ефремова Н.Ф. Влияние атмосферной циркуляции на водность рек бассейна Амура // Исследование элементов природной среды. – Владивосток: Дальнаука, 1997, с. 108-120.
23. Экстремальные паводки в бассейне р. Амур: причины, прогнозы, рекомендации. – М.: Росгидромет, 2014, 207 с.
24. Verkhoturov A.L., Sokolova G.V., Efremov V.Yu., Egorov V.A. Study of influence of changes in forests area on catchment areas of rivers balance according ers data (use in the middle and lower Amur) // Modern Information Technologies in Earth Sciences: Proceedings of the International Conference, Petropavlovsk on Kamchatka, September 8-13, 2014. – Vladivostok: Dalnauka, 2014, p. 67.

Галина Вадимовна Соколова