Александр Бондарев о современном состоянии популяций водоплавающих птиц юга Западной Сибири

«Численность многих видов перелетных птиц в Западной Сибири сократилась многократно и этот процесс продолжается. Гораздо меньше стало уток, гусей и лысух, все ещё составляющих основу в добыче охотников. Причины этого процесса в должной степени не исследуются, а меры по стабилизации поголовья птиц не принимаются. В Сибири не выполняется программа Минприроды России «Создание системы мониторинга и охраны водоплавающих птиц России» и многие международные соглашения по этим вопросам.

Охота на водоплавающих – один из ведущих факторов, сокращающий их ресурсы. В 2000-е гг. интенсивность охоты резко возросла. По данным службы Госохотучета РФ с 2000 по 2004 гг. по Алтайскому краю, Новосибирской и Омской областям добыча уток увеличилась в 2,4 раза – до 987 тысяч, без учета подраненных и не подобранных птиц, а это ещё около 40 % погибших птиц. При этом резко снизилась культура и дисциплина охотников, правила охоты не соблюдаются. Щадящие селекционные способы охоты на уток большинству охотпользователей не известны и не вошли в практику организации охот. А такие способы добычи не вполне полноценной птицы снижают нагрузку на воспроизводственное ядро популяций.

Наиболее пагубна для водоплавающей дичи весенняя охота, но главное – косвенное влияние от беспокойства охотниками гнездящихся птиц. Вспугивание охотниками уток и гусынь с гнезд способствует уничтожению яйцекладок воронами и переохлаждению яиц. В период, когда весенняя охота была запрещена (1969-1990-е гг.), наблюдалась стабилизация и некоторый рост поголовья уток и быстрый (многократный) рост численности серого гуся. В 1972 г. в Алтайском крае мы насчитывали 1,2 тысячи гусей. В 1980-е гг. в одном лишь Хабарском районе их было не менее 13 тысяч, а по краю не менее 60-80 тысяч. Они стали обычными во многих районах.

Кстати, запрет охоты на журавлей и лебедей при доброжелательном к нему отношении охотников России, и вопреки отстрелу этих птиц в местах зимовок зарубежными охотниками, способствует росту численности серого журавля и красавки, кликуна и шипуна и расширению их ареалов в Западной Сибири. Например, за 35 лет в заказнике Лебедином на незамерзающих озерах численность зимующих лебедей-кликунов увеличилась с 20-30 до 300-400 птиц. Эти примеры свидетельствуют о результативности запрещения весенней добычи перелетных птиц в местах гнездования для сохранения и увеличения их поголовья.

В 1960-1990 гг. стабилизации и даже росту численности водоплавающих способствовали истребление ворон и охраняемые государственные заказники. В Алтайском крае для охраны фауны и проведения биотехнических работ в них содержалось 77 егерей. Например, численность гоголя лимитируется нехваткой дуплистых деревьев для гнезд. В Обском заказнике Алтайского края было установлено 800 искусственных дуплянок, из них заселялось гоголями 500. На озере Рагульном, где был посеян канадский рис, собиралось до 3 тыс. особей кряквы на 1 га. Подобные результаты были во многих заказниках. Теперь в половине заказников нет егерей.

Общества охотников и рыболовов вносили значительную лепту в сохранение и преумножение охотничьих животных. Они содержали егерей (в крае – до 90 человек), осуществляли подготовку молодых охотников, проводили занятия в секциях юных охотников. Неоценимую пользу оказывали товарищеские дисциплинарные комиссии и общественные охотинспекторы. Во всех обществах в порядке бесплатного трудоучастия ежегодно проводился значительный объем биотехнических и охранных работ. Теперь всего этого нет, охотников отучили что-либо делать для дичи. Введение государственных охотбилетов привело к ликвидации охотничьих обществ.

Минприроды России отменило квотирование добычи водоплавающих. Это усугубляет их судьбу и противоречит эффективной практике квотирования добычи и селекционного отстрела таких птиц, например, на североамериканском континенте. Известно, что успешность размножения уток колеблется год от года в значительных пределах. Обычно на пару взрослых к открытию охоты сохраняется от 0,5 до 1,5 молодых птиц, т.е. приплод колеблется в трехкратном пределе. В Канаде, Мексике и США, например, при минимальном приплоде одновременно повсеместно запрещают охоту на этот вид. Попутно, отметим, что американцы добились прекрасных результатов в восстановлении численности казарки, белого гуся и ряда видов уток и другой дичи. Об этом и многих других успехах зарубежных охотников есть прекрасные монографии профессора В.В. Дежкина.

Учеты численности дичи повсеместно проводятся формально. Как организовать их качественно – отдельная тема. Большая проблема в том, что площадь водно-болотных угодий сократилась многократно. Однако охотпользователи пользуются устаревшими экспликациями и экстраполируют полученные результаты с некоторых водоемов на площади давно не существующих озер и болот, а так же на горько-соленые, где дичи в августе нет. Главному управлению природных ресурсов и экологии надо бы разобраться с этим «очковтирательством». Не выдерживает никакой критики и качество охотустройства.

Прежде в правилах охоты не рекомендовалось стрелять птиц далее 35 м, теперь такого ограничения нет. При выяснении причин гибели канадских казарок на зимовках в Мексиканском заливе, американцы установили, что гибнут наиболее крупные взрослые гуси. Обычно это вожаки стай, летящие впереди. Оказалось, что все погибшие имели прежде ранения дробью, которые они получают во время пролета на зимовку. Но, благополучно прилетев в теплые края, они медленно погибали от интоксикации свинцом. В этом опасность сверхдальних выстрелов, которые теперь стали новой модой у наших охотников.

При расходовании в среднем по 8-10 дробовых патронов на добычу одной утки, в околоводные и водные экосистемы Западной Сибири ежегодно поступает более 400 тонн свинца. Водоемы и их побережья накопили десятки тысяч тонн дроби. Известно, что птицы заглатывают дробь в качестве гастролитов для перетирания пищи в желудках. И многие гибнут от отравления. Например, катастрофическое сокращение численности куликов происходит не от их отстрела, а от отравления дробью.

Погибшие и ослабленные птицы становятся добычей хищников и падальщиков, и, в частности, таким путем загрязнение распространяется по трофическим цепям, а свинец и другие токсиканты накапливаются в донной и прибрежной органике. Охотничья дробь – самый главный загрязнитель этим токсикантом окружающей среды. В 9 станах ЕС и в США применение свинцовой дроби в водно-болотных угодьях запрещено. Понимая опасность свинцового отравления, в США запретили даже свинцовые грузила на удочках. В России прекращение производства свинцовой дроби и замена её на безопасную не намечается.

Многократное увеличение численности врановых птиц способствует росту ущерба от них орнитофауне, сельскохозяйственным культурам и распространению инвазий и инфекций. Побывав на падали, вороны лапы не моют. Однако не принимается существенных мер по сокращению численности ворон. Большой ущерб для водоплавающих стали наносить сильно размножившиеся енотовидная собака, лисица, американская норка, которая вопреки прогнозам вселилась в равнинные озера. Их численность требуется регулировать, так как охотники перестали их добывать.

Рыбная ловля, и в первую очередь сетями, стала мощным отрицательным фактором для выводков уток и лысух. Но не практикуются сезонные (май-июль) зоны покоя в местах массового размножения водоплавающих с запретом рыбной ловли.

Институт эволюционной морфологии и экологии РАН предлагает формальное решение проблем охраны птиц и зверей, включив их в проект очередной Красной Книги РФ. Полагаем, что такое решение ухудшит ситуацию. Красная Книга – это декларация, и самообман, её фигуранты не обеспечены реальной охраной и мониторингом. А в соседних странах наши «краснокнижники» – объект коммерческой охоты.

По прежнему опыту за 10-15 лет можно восстановить популяцию гусей, да и уток будет больше. Для этого, наряду с запретом весенней охоты, в местах концентрации гнездовий водоплавающих необходимо ограничить ловлю рыбы любыми снастями, объявляя там сезонные зоны покоя; вновь резко сократить численность серой вороны и американской норки (последняя – опасный хищник, как и ворона, уничтожающая яйцекладки, молодняк и взрослых уток); возобновить массовое изготовление дуплянок для гоголя; воспользоваться передовым североамериканским опытом организации дифференцированной охоты. В первую очередь необходимы: научно обоснованный вневедомственный мониторинг популяций, в том числе учет эффективности размножения при определении лимитов и сроков добычи; согласование межгосударственных квот отстрела во время осенних миграций; усиление охраны птиц на зимовках и в местах размножения; ограничение применения свинцовой дроби в водно-болотных биотопах.

Необходимы: восстановление и увеличение численности и оснащенности государственной охраны фауны, с учетом многократно возросших технических возможностей браконьеров, возрождение общественной природоохранной инспекции, ужесточение мер наказания, возрождение общества охотников и поощрение развития охотничьих хозяйств. Лишь при заинтересованности охотников, они станут реальной силой в охране перспективных для охоты птиц и зверей.

В современных условиях проведение весенней охоты на водоплавающих птиц совершено недопустимо! Во-первых, из-за катастрофического сокращения численности уток, гусей и лысух. Надо воспользоваться прежним опытом – многолетний запрет весенней охоты с 1969 по 1990-е гг. способствовал многократному увеличению численности водоплавающей дичи. Во-вторых, весенняя охота не уместна из-за массового, чудовищного браконьерства при совершенно неэффективном его пресечении малочисленной службой охотнадзора».

А.Я. Бондарев,

кандидат биологических наук

Фото из архива АКОО «Геблеровское экологическое общество»

Бондарев Александр Яковлевич. Биолог-охотовед. В управлении охотничье-промыслового хозяйства Алтайского края работал 24 года (1970 – 1994). Участвовал в организации 17 заказников, Катунского заповедника и трех комплексных промысловых охотничьих хозяйств. В должности главного охотоведа обеспечил многократное увеличение численности и добычи лося, косули, бобра, серого гуся и других зверей и птиц. По биологической товарной продуктивности охотничьих угодий Алтайский край не имел равных в России. За монографию «Волк Алтая и Западной Сибири» в 2003 г. награжден краевой государственной премией в номинации «Охрана природы и решение экологических проблем». Кандидат биологических наук. Автор более 90 научных работ по экологии, токсикологии животных, охотничьему и лесному хозяйству, в том числе двух монографий. Последние 13 лет – директор филиала ФБУ «Рослесозащита» – «Центр защиты леса Алтайского края».