Потеря экологических знаний и кажущееся могущество человека

         Рост промышленности и науки привел человечество к тому, что оно не только осознало себя живущим не в биосфере, а в ноосфере, но даже? прогнозируя его дальнейший путь, некоторые ученые пришли к выводу о том, что в недалеком будущем человечество на Земле будет жить одно, без природы.

Наиболее технологически мыслящие деятели науки начали проектирование такого бесприродного технического мира (БТМ) (Альтшуллер, Рубин, 1991). Хотя они и прочли учебники экологии, но не осознали, что человек может жить только в биоценозе, в биосфере. При нынешнем техническом оснащении человечества, решили они, люди уже не живут в биоценозах. Они вполне обходятся безо всякой природы. Последнюю они уже побороли, и осталось ее добить окончательно, к чему мы и стремимся. Современный человек живет в своей квартире, ходит на работу и в магазин по улицам своего города, трудится у себя на заводе или в конторе. Нигде из указанных мест никакой природы уже не осталось. Так что нужно смириться с тем, что вскоре ее не останется и на земном шаре. Стало быть, необходимо обеспечить с помощью технического прогресса насущные нужды людей и жить далее. Нужды же эти не очень и велики, они состоят из воздуха для дыхания, воды для питья и еды для жизни и размножения. Не трудно примерно посчитать какое количество энергии понадобится, дабы все это поставлять человечеству, причем удовлетворить при нынешнем уровне техники и науки уже сейчас можно до 8 млрд. человек. Правда, они должны соблюдать одно условие, которое люди никогда не могли выполнить. Условие это называется воздержание. Человек должен совершенно добровольно отказаться от избыточных благ и далее обходиться только необходимыми. Это означает – прощай общество потребителей, прощай такая приятная пословица, иллюстрирующая наш прогресс как: «лучшее враг хорошего».

Несмотря на мрачные перспективы жить далее без приятных прогулок на природу, у этих фантастов получилось, что человечество останется жить, даже сгубив свою биосферу. Увы! Это мечты дилетантов. Правы же они в одном – человечество по мере своего роста не может не уничтожать свое местообитание, свою среду обитания (но не чужую). Безусловно, нарастает нагрузка на среду с ростом плотности популяции, это – непреложный закон экологии. Поэтому нет смысла в большом городе писать «по газонам не ходить!», поэтому бессмысленно верить, что при всеобщей дисциплине и экологической грамотности мы сможем сохранить зеленую зону вокруг многомиллионного мегаполиса. Только окружив ее колючей проволокой под током можно надеяться, что она еще некоторое время продержится, но по мере дальнейшего роста населения проволока будет сорвана и вся эта зона станет вытоптанным пустырем, как и остальное пространство. Все наши запреты, направленные на сохранение природной среды – это борьба со следствиями, а не с причиной.

Безусловно, для прокорма огромного числа горожан необходимо создавать запасы пищи, но любые запасы корма в природе обязательно должны привлекать потребителя этого корма. Причем, чем больше запасы, тем более специализированный потребитель на них окажется. Ведь избыточный ресурс в экосистеме это тормоз, это замедление кругооборота вещества в ней. Следовательно, запас – это негативное явление в биоценозе и сообщество имеет множество экологических механизмов, чтобы защититься. Они то и «включаются» при появлении запаса, причем все более мощные, чтобы ничего не тормозило жизнь сообщества, не замедляло его обменные процессы. Создавая запасы для питания горожан, мы как раз и пытаемся затормозить функционирование нашего сообщества, а оно противится этому, и у запасов неминуемо появляются потребители все более эффективные. Они с гораздо большей скоростью, чем мы, могут утилизировать, перерабатывать такие запасы. На наших элеваторах и складах с мукой и зерном всегда будут в массе жить специалисты: гороховая зерновка, амбарный долгоносик, амбарные клещики и прочие великолепные потребители этой продукции. Они едят ее с огромной скоростью, ибо это их «работа» в сообществе, и они ее очень эффективно выполняют. Помогут нам избавиться от излишков зерна и наши более близкие родственники: голуби, мыши. Они тоже очень быстро поедают эти продукты. Оказывается, что создание запасов – работа мало перспективная и очень дорогая. Масса энергии затрачивается на их выращивание, обработку и перевозку к месту хранения. Немалые труды ушли на постройку и оснащение всем необходимым хранилищ, а далее дополнительно начинается незатухающая борьба с пищевыми конкурентами, которых мы в сердцах называем вредителями. И эту последнюю борьбу мы обычно проигрываем. Так что создание запасов это всегда потеря ресурса. Если же нам удалось победить конкурента, то обычно это ценой порчи продукта. Мы травим наше зерно пестицидом, и оно становится ядовитым для потребителя, но мы-то тоже потребители. Просто нам нужна доза этого пестицида побольше, чем амбарному клещику, но и одноразовое потребление у нас гораздо большее.

Для того чтобы все-таки удовлетворять потребности во все большей степени, человечество расширяет свое производство, интенсивно ищет все новые запасы минералов, потребляет все больше растений и животных. Если бы при этом сохранялась гармония между потреблением растений и животных и их возобновлением, гармония между загрязнением воздуха, воды и почвы и их очищением, то можно было бы говорить об устойчивом развитии человечества на планете. Хотя и такое развитие было бы лишь относительно стабильным, потому что продолжается безудержная разработка недр и растрата невозобновимых ресурсов руд и минералов. Однако даже о такой устойчивости сейчас нет и речи. Уже несколько десятилетий не осваиваются новые земли, не увеличивается пахотный клин. Это не потому, что мы решили оставить часть земли внукам, а просто этих земель более на планете нет, все земли хоть в какой-то мере пригодные для сельского хозяйства уже освоены и интенсивно разрушаются нашим хозяйствованием. Продолжается безудержное выкачивание нефти из земных недр, это давно уже не наша нефть, и даже не наших детей. Мы грабим внуков! Причем на нефтяных промыслах круглосуточно горят факелы, сжигая природный газ – спутник нефти. Это тоже газ наших внуков, мы не можем его употребить, поэтому просто сжигаем.

Гуляя с детьми и внуками, мы рассказываем им о том, что когда-то в этих местах было больше грибов и ягод, а наши деды говорили об изобилии рыбы и птицы. Мы рассказываем им о том, каким свежим здесь был воздух и как вкусна вода, а какое море цветов здесь еще относительно недавно радовало наш глаз. По сути, подтекст таких рассказов сводится к тому, что наши бабушки и дедушки стащили у нас обильную естественную пищу – рыбу и птицу, но мы тоже не промахнулись и избавим наших внуков от грибов и ягод, а по возможности и от чистого воздуха и прозрачной воды. Внукам же мы показываем для иллюстрации их будущего весьма реалистические фильмы, где наши отдаленные потомки на развалинах цивилизации, среди ржавых металлических конструкций и каменных обломков зданий, ободранные и дикие дерутся за пищу и за одежду, которые мы бы так никогда не назвали, судя по их жуткому виду. Впрочем, иногда такие фильмы оказываются утопическими, это когда авторы плохо представляют себе будущее своих правнуков. Тогда там ходят и летают в немыслимых аппаратах люди в прозрачных одеждах, они что-то поют и никогда не питаются. Некий отголосок старых представлений о рае. Увы, такой рай возможен только в случае, когда человек превратится в свою собственную мало-материальную душу и ему станет незачем дышать и питаться.

Лев Ердаков
Из монографии "Непрерывное экологическое образование
(Экология для зеленых)"