Небесные пастбища алтайцев

     Алтайцы продолжают традиции предков. Более сотни лет православные миссии крестили алтайцев, писали грамматику алтайского языка — это был первый опыт обращения их в мировую религию. Затем нелегкий - более чем шестидесятилетний, атеистический, советский период. Да и двадцатилетний поход к рыночной экономике не повлияли на суть пастушьей жизни, обычаи, национальную культуру, традиции. Лучшие места для летников и зимовок были выбраны еще в эпоху бронзы, скифами. О чем свидетельствуют множество древних памятников. Это курганы и оградки отмечают места проживания людей в прошлом. По их следам пасут скот и сегодня современные тюрки – Алтайцы. Они поклоняются силам природы, считают себя неотделимой ее частью, свято чтят память предков. К ним в гости мы и отправились на летние высокогорные пастбища в отрогах южночуйского хребта.

     Ради поездки нам (мне, археологу Дмитрию Владимировичу и моему другу Олегу) пришлось посреди рабочей недели, ранним утром выехать на трассу М-52 строго на Юг, в сторону Монголии. Весь день были в пути, добрались до места поздним вечером.Остановиться планировали в пастушьей избе для весенне-осенних перекочевок, на высоте 2400 м. В доме никого не оказалось, хозяева на самой высокой точке их годового цикла, где осуществляется летний выпас скота – там срубной аил (деревянная юрта) на высоте почти 3000 м. над уровнем моря. Долину с аилом нам удалось обнаружить с большим трудом, так как маленький пятачок цивилизации был еле заметен среди бескрайних горных просторов.

     При подъезде нас встретила семья пастуха– алтайца, но хозяина не было. Мы надеялись, что хозяин Женя будет дома, а он спустился, вниз в долину на стрижку овец, откуда мы и приехали. Делать нечего, спускаться уже поздно — перевал опасный, пришлось заночевать в юрте у семьи Жени. Много лет наблюдаю, что алтайцы не слишком разговорчивы Может ошибочно показаться, что они неприветливы, это не так. Просто не любят много разговаривать — больше делают. Хозяйка с дочками стали быстро накрывать на стол.

     Поужинали типичной едой алтайских пастухов: Бурдак (жаренное нежное мясо барана), свой хлеб, каймак (сливки, сметана), Сырчик (по вкусу напоминает пармезан), алтайский чай с талканом (измельченный, жаренный ячмень, соль и масло коровы или яка).

     Желудок коровы используют как сосуд для хранения каймака.

     За приготовлением ужина познакомились с домочадцами, если это слово применительно к аилу. У Жени и Тони — 5 детей. Старший сын служит по контракту в Чечне, дочь Арунай учится в Горно – Алтайском университете, младшие дети — школьники учатся и живут в зимнее время в деревне, где за ними присматривают родственники.

    Нас положили на нары, археолога Дмитрий Владимировича, как знакомого гостя в этой семье по-свойски положили на шкуры яков лежащие на голом земляном полу. Этому экспедиционному человеку не привыкать к таким условиям.

     Собак в юрту не пускают круглый год, да и отношение к собакам у алтайцев, весьма суровое, псов могут просто не кормить. Пусть сами, мол, добывают себе пропитание - вон, сколько грызунов водится.

     Но все же друзья человека преданно служат — отгоняют волков от стада, хотя кормятся сами по себе. Утром я встал даже раньше хозяйки, на зорьку, поехал искать место для съемки пейзажа.

     На этой высоте выпасывают весь скот, включая яков и лошадей.

     На выбранном месте, передний план занял «обо».
     У обо совершаются обряды поклонения — обрызгивание вокруг обо, молочной (тарасун) или обычной водкой и приносят подношения. Считается, что обо создаёт погоду, отвечает за урожаи, здоровье, благополучие, не пускает людей на гору. Культ обо, возник у ранних кочевников, связан с шаманизмом.

     Вернулся, когда все уже начали просыпаться, хозяйка Тоня встала первой и отправилась к загону за кизяком – топить остывшую печь.

     На завтрак был недоеденный ужин. Быстро собрались, Тоня схематично нарисовала ориентиры на местности, как найти ее мужа -Женьку.

     Мы распрощались, вдруг, неожиданно и настойчиво, Тоня попросила отдать ей заготовленную нами в подарок мужу водку.
Это означало, что она боится того, что не увидит загулявшего мужа еще несколько дней. Направились искать нашего хозяина – алтайца Женю. Как раз с высоты птичьего полета просматривалась вся долина.

     Спустившись вниз по крутому перевалу, мы подъехали к обустроенному хозяйству. В загоне было много алтайцев - пастухи собираются вместе и помогают стричь стадо одного из чабанов.

     Когда то же самое будет нужно кому-нибудь из них, соберутся все чабаны в округе и помогут. Тут то, Женя нашелся, был он веселый и хмельной.

     Посмеялся, что мы переночевали у него на верхней стоянке без него, с его женой и детьми, ну и пообещал за это убить археолога Дмитрия Владимировича (алтайская шутка). 

     Договорились, что завтра привезет с верхней стоянки молодого барашка для шашлыка. Мы еле отмахались - не могли уехать, Женя не отпускал хотел с нами выпить.

     После того как наш Женька не привез барана в оговоренный срок, нам пришлось податься с просьбами продать барашка к соседям - там, где вчера стригли баранов, живет семья круглый год (пару километров от нижней избы Жени).

     Молодежь поднимается вверх пасти скот (на их яков я и наткнулся утром) в летний сезон, а старики внизу дома. Тут даже разводят куриц, что не свойственно алтайцам в этом высокогорье. Зарезать барана наши соседи решительно отказались. Дело в том, что по алтайским традициям можно резать барана, когда луна пойдет на рост, а за семь дней до этого - ни в коем случае, а то духи прогневаются. Так что приходите, соседи, послезавтра и будет вам самый вкусный барашек. Раньше,  до принятия православия, алтайцы жили по лунному и солнечному календарю. Чтобы мы сильно не расстраивались, хозяйка пригласила нас в юрту на завтрак.

     Кстати войлочные юрты на Алтае, теперь встречаются только у теленгитов Кош-Агачского района.

     Кизяк единственное топливо круглый год.

     Старшие дети спешно убирали завтрак — из сурка (тарбаган).

     Меня улыбнула эта картина – барашка значит резать не хотим, а вот бедного сурка без проблем. Нам же дали традиционный час с талканом и приготовили яичницу из яиц своих кур. Мы очень вкусно позавтракали и хорошо пообщались.

     Вчера мы видели, как остригали баранов, а сколько же стоит килограмм шерсти? А стоит он целых 8 рублей. И это конечно мало в сравнении с трудами по уходу за скотом. Килограмм баранины совхоз принимает по 80 рублей. Так что баранов выгодно продавать на рынках. Так же хозяйка посетовала на то, что государство Российское больше не желает заботиться о малых народах и им урезают все дотации от государства - выживайте, мол, как хотите. Раньше то вот тонну угля выдавали, а теперь и 300 кг., придется с боем выбивать – жаловалась на жизнь молодая хозяйка. Я слушал ее и понимал, как нелегко этому народу сегодня интегрироваться в современные рыночные отношения. Многие спились, другие уехали. Но те, кто остались после вековых трансформаций, вспомнили про культуру предков, шаманизм и про феодальный строй, который был раньше. Как и в досоветские времена на Алтае появилось разделение на Зайсанов и рядовое население.

     Во время разговора на нас очень внимательно смотрела маленькая девочка.

     Она заслушалась, и на время отложила в сторонку свою любимую игрушку –козлика Теке (алт. горный козел).

     Оставшийся – последний день был дождливым.но подарил чудесную радугу.

     Приехал Женька, привез нам годовалого долгожданного барашка. С ним приехала вся семья. Мы мило побеседовали. Женщины уехали к уже знакомым нам соседям. С Женей мы разговорились, он рассказал про армию. Оказывается служил в морфлоте, попал на африканский континент, воевал в Сомали и Йемене почти 3 года. Рассказывал он неохотно, в те времена никто не знал, что они вообще воевали в тех местах. Спросил у него, кто главный в семье – жена, уверенно ответил Женя.

     Тут с древних времен матриархат. Поговорили про выпас скота и так, на разные темы бытовые. Городскому человеку может показаться, что люди тут живет в немыслимо суровых условиях. Это конечно так, но на самом же деле все отработано веками до мелочей. Печку дровами не топят — их заменяет кизяк, который коровы, уж поверьте, производят в большом количестве. Заготавливать сено на зиму нет смысла, его просто неоткуда взять, круглый год скот кормится очень питательным солончаком. В этом и есть главный смысл кочевого скотоводства, при котором скот перегоняется в долины, на зимние пастбища (кышту).

     Снега на открытой нагорной равнине выпадает немного, да и тот быстро разносится ветром, обнажая богатые солончаками поля. С наступлением тепла стада возвращаются в высокогорные луга на летние пастбища (дъайлу). Стада пасутся только на своей территории, границы которой проходят по ручью, озеру или скале. Основной рацион алтайцев, молоко и мясо – они всегда под рукой. Так жили предки, так живут и они.

     В жизни любого алтайца особую, большую роль всегда играла лошадь .

     Еще в маленьком возрасте дети учатся справляться с лошадьми и управляться со стадом.

     На следующий день рано утром мы отправились в экспедицию с археологом на поиски петроглифов.

     Дмитрий Владимирович, переносит найденные петроглифы на прозрачную, тонкую пленку.

     Было чудесное солнечное утро, тихое и безветренное. Внезапно тишину разрезал нечеловеческий крик. Мурашки пошли по коже. Жуткий крик раздался вновь с противоположных от нас скал. На скале стояла кабарга и кричала на всю округу. Видимо она нас заметила и кричит, пытаясь испугать на и предупредить своих сородичей об опасности.
     Нашли и засняли добрую сотню древних рисунков.

     Мне представлялось, как люди в прошлом сидя на этих скалах, высекали в них колесницы, юрты, охоту, воинов, шаманов, всадников и т.д. Некоторые рисунки раскрывали события джунгарских войн, когда уже применялись пороховые ружья с сошками. Тут на скалах я увидел своеобразную энциклопедию древней жизни в картинках - древний интернет, позволяющий общаться со своими предками. В наши дни, несмотря на ультрасовременную развитость мира вокруг, так же, как изображено на скалах, живет алтайский чабан Женя со своей семьей, проводя соединительную нить времен со своими предками. Как-то лет десять назад один приезжий ученый из Новосибирска, спросил его о религии, на что Женька посмотрел в звездное небо и промолвил– «Да шаманисты мы»…

П.С. По дороге назад мы проехали по разрушенному землетрясением селу Бельтир.

Максим Костин
 http://geoblog.rgo.ru/blog/235.html