2. Консультации

Поскольку мужское и женское население испытывает на себе различные последствия социо-экономического характера от добычи природных ресурсов, очень важно, чтобы обе группы населения, мужчины и женщины, на равноправной основе принимали участие в консультациях по проекту, а их позиции и оценки адекватно оценивались.
 
В проектной документации SEIC вообще не отмечается важность участия женского населения в консультациях по фазе 2. Хотя SEICи заявляет, что женщины составили большинство участников таких консультаций (SEIC, 2003B:5-13), в планах проведения общественных слушаний и обнародования их результатов нигде не упоминается гендерный состав участников консультаций (2005В).  SEICпочти не предприняла никаких усилий к тому, чтобы дифференцировать потребности мужского и женского населения и высказанные людьми взгляды и оценки, хотя вопросы, касающиеся возможности предоставления рабочих мест женскому населению, довольно часто звучали в процессе общественных слушаний (например: SEIC, 2003D). В проведенном EBRD обзоре хода работ по ESIA[1] «Сахалин-2» также не упоминается о дефиците гендерного анализа возможных последствий на мужское и женское население (EBRD, 2005). Но это не должно никого удивлять, так как гендерному аспекту EBRD вообще не уделяет внимания.
 
Компании ВТС и ВТС/Botaş прилагают некоторые усилия для обсуждения гендерной проблемы и демонстрации своей заинтересованности в ее решении. В 2002 году они провели в каждой стране ряд консультаций для оценки уровня озабоченности местного населения. Изучение PCDP и ESIA компаний ВТС и ВТС/Botaş показало, что обсуждение проблемы с женским населением Азербайджана, Грузии и Турции носило лишь формальный характер, а в ряде случаев консультаций с женским населением не проводилось вовсе. EBRDи IFCпровели также в каждой стране совместные консультации с целью выявить потенциальные источники финансирования проекта. В шести многосторонних форумах акционеров IFC/EBRD приняло участие совсем мало женщин, хотя представители местных женских организаций присутствовали.
 
EBRDи IFCутверждают, что отбор респондентов для консультаций был сбалансирован по гендерному составу и «включал разумное соотношение мужчин и женщин», но не приводят никаких цифр пропорционального состава (ВТС Со., 2002В: 23). PCDP показывает, что респонденты отбирались по семейному представительству, а такими представителями были обычно старшие мужчины, за исключением случаев, когда главой семьи была женщина (ВТС Со., 2003А: 27). НЕ имея данных по гендерному составу респондентов, невозможно установить, в каком количестве семейных хозяйств главенствовали женщины (FHH), и с каким числом женщин проводились консультации. Из 81 участвующих пайщиков, перечисленных в ESIA, только 4 – женские организации.
 
В ESIA по Грузии об участии женщин вообще нигде не говорится. Отмечается лишь, что число респондентов «было должным образом сбалансировано по половому признаку» (ВТС Со., 2002А: F-1-23), хотя конкретики в соотношении мужчин и женщин также не содержится. В ESIA тоже говорится, что респондентами были, в основном, главы семейств, то есть, главным образом, мужчины старшего возраста (там же). ESIA тоже не приводит данных по гендерному соотношению респондентов, хотя во всех анкетах содержится пункт о половой принадлежности опрашиваемого (там же, F-1-51).   
 
Консультации ВТС и ВТС/Botaş в Турции предполагали привлечение к опросу женского населения, но результаты равным образом разочаровывают. При опросе жителей каждой деревни, по меньшей мере, четыре из десяти групп вопросов, адресованных конкретным индивидам (обособленно от других членов семьи),  предназначались для опроса женщин (ВТС/ Botaş, 2002А: А4-3). В ESIAдаже описаны консультации с группами женщин с целью подчеркнуть участие женского населения в опросах (там же, 3-12), но число опрошенных женщин также не указывается. Из отчета неправительственной исследовательской миссии (FactFindingMission, FFM) на территории Турции следует, что консультации с женским населением проводились не в адекватном масштабе представительства, а в ряде сообществ – не проводились вовсе (кампания Баку-Джейхан, 2003: 57). По данным FFM, при проведении консультаций дискриминации подверглись курдские женщины, особенно, те, кто говорил только на курдском языке, поскольку опросы на территории Турции велись без участия переводчиков (там же). Кроме того,  политическое участие женского населения на северо-востоке Турции было крайне низким, поэтому интересы женского населения не могли быть в полной мере отражены опрошенными (там же: 58). 
 
IFC и EBRD  провели шесть совместных форумов, по два на территории каждой из стран, целью которых было выявление потенциальных инвесторов в проект ВТС. Участие женщин в консультациях IFCи EBRD было также крайне ограниченным. В совместном отчете IFCи EBRDутверждается, что они старались охватить «сбалансированную группу участников» (CDR, 2003:9), но никогда не акцентировали половую принадлежность участников и не обсуждали участие женского населения. Представители женских организаций приняли участие лишь в половине из шести проведенных опросов (Баку, Боржоми и Тбилиси) (CDR, 2003:73-93).