К общественному праву на город

Благоустройство городских улиц... Сегодня это словосочетание ассоциируется не со скучным набором рутинных технических мероприятий, а с жаркими общественными дискуссиями.

Профессионалы-урбанисты убеждают горожан в том, что те не могут понять величия замысла в силу отсутствия у них специальных знаний и списывают негативный резонанс на отсутствие качественного пиар-сопровождения. Как бараны не будут против зеленой травки, так и горожане обязательно позитивно оценят воплощение передовых урбанистических замыслов.

Этот подход, при котором решение о том, что нужно человеческой массе, принимается на основании узкоспециализированного профессионального знания, принято называть технократическим. Он был широко востребован авторитарными и тоталитарными режимами ХХ века. Толпа просто не в состоянии понять, в чем состоит ее истинное благо, поэтому всегда будет против нового, которое строится усилиями благодетелей человечества. На заре революции существовал даже поэтический кружок анархистов-биокосмистов, обсуждавших возможность временно заморозить погрязшее в мещанстве человечество, чтобы оно не мешало благодетелям переделать мир. Попав "в комфорт и уют", люди обнаружат, насколько новая среда лучше старой и начнут жить по новым законам. Главные идеологи современного российского благоустройства очень схожи с биокосмистами. Они обещают "дивный новый мир" - постиндустриальный френдли-сити, пронизанный атмосферой доверия.

Погруженный в эту волшебную атмосферу горожанин сам подвергнется качественному преобразованию: "Достоинство, из которого рождается свобода и ее институты, - это не одинокое достоинство интеллектуала, окруженного не доросшей до его вкусов толпой. Институты рождаются из достоинства самой толпы, а оно - среди прочего - из увеличения обочины для пешехода". (А. Баунов. "Достоинство толпы. Почему интеллигенция не принимает урбанизм").

На другом полюсе, который мы, вслед за Э. Фроммом, называем гуманистическим, горожане, настаивающие на праве самим решать, что для них есть благо. Суть общественного "права на город" состоит в том, что горожане из объекта благодеяния становятся субъектами целеполагания и начинают участвовать в принятии решений, привнося в градостроительный проект какие-то свои основания, связанные с интересами, которые, возможно, снижают планку величия замысла, но соответствуют их жизненным стратегиям.

Это совсем не значит, что проектировщики должны отбросить свои представления и учитывать непрофессиональное мнение "обывателя", как ими зачастую понимается общественное участие. Это значит, что ситуация целеполагания из моносубъектной преобразуется в полисубъектную, и горожане становятся "игроками" на плацдарме принятия проектных решений. Сегодня горожане в лучшем случае имеют возможность наблюдать, но, как правило, получают только информацию об итогах "игры".

Субъектами целеполагания, в первую очередь, являются корпорации и строительные монополии. Проектировщики и органы городского управления субъектами целеполагания являются в редких случаях, выполняя в основном техническую функцию обслуживания частных экономических интересов.

Проблема не в том, чтобы воплотить в наших городах европейские образцы городской среды. Это как раз повсеместно реализуется в виде дорогостоящих анклавов на фоне все более деградирующей городской ткани. Проблема в том, чтобы перейти от авторитарно-технократических к гуманистическим подходам в городском планировании. И это не проблема нынешних "игроков": их в целом все устраивает, каждый получает свой бонус и новый полноправный участник им совсем не нужен.

На бумаге у общественности есть законодательно утвержденные права на участие в принятии градостроительных решений, однако они не реализуются или сводятся к фикции. Фактическим, а не декоративным субъектом постановки целей горожане становятся только в ситуации градостроительного конфликта, когда они пытаются реализовать это право.

Что такое градостроительный конфликт

Проектирование нацелено на изменение среды. Это всегда порождает негативную реакцию. Одни заинтересованы в сохранении сложившегося состояния, другие уверены, что направленность изменений должна быть иной. Поэтому фоном реализации большинства проектов становится проявление недовольства - от постов в соцсетях до митингов.

Если недовольство можно игнорировать или сглаживать с помощью манипуляций, это еще не конфликт. Проект реализуется в заданных параметрах, но на негативном фоне. Конфликт - это столкновение сил.

Как известно из физики, тела после столкновения должны поменять скорость и траекторию. Градостроительный конфликт - это ситуация, угрожающая замедлить проект, остановить или изменить его вектор. Ситуацию конфликта создает субъект противодействия. Это может быть один человек 1, инициативная группа, сообщество, чьи действия нельзя игнорировать.

Конфликт, в отличие от "естественной" реакции недовольства, это искусственно созданная ситуация. Чаще всего проектировщиком и субъектом конфликта является общественность.

Можно выразиться еще точнее: общественность - это люди, которые движутся в проектировании конфликта, нацеленного на защиту экологических, культурных и прочих ценностей. От городских руководителей я не раз слышала: "У нас есть группа возмутителей спокойствия, которые на всех слушаниях выступают против и почему-то называют себя общественностью. А их никто не выбирал, не уполномочивал говорить от лица всего общества..."

Но горстка общественности говорит не от "лица общества", а от лица общегородских ценностей, в то время как большинство не готово к действию, равнодушно или полностью поглощено решением задач, не имеющих отношения к городу.

Остановить можно любой проект, все зависит не от интенсивности негативной реакции, а от умелой мобилизации доступных общественности ресурсов - публичности, креатива, солидарности и подобной "мягкой" силы. Когда ситуация конфликта сформирована, возможно три сценария.

Первый - насильственный: инициаторы проекта идут на жесткое подавление "мягкой" силы. Вплоть до угрозы жизни, как это было с защитой Химкинского леса. Это сценарий перерастания конфликта (ситуации, в которой действует запрет на физическое устранение противника) в градостроительную войну.

И это далеко не редкий исход, поэтому в стратегию конфликта нужно включать элементы "техники безопасности" (международная публичность, групповое, а не индивидуальное лидерство, сетевые, а не централизованные средства массовой коммуникации и т.п.).

Второй - сценарий избегания: инициатор проекта отказывается от замысла, или воплощает его там, где не встретит противодействия. По такому пути пошли при строительстве башни Газпрома в Санкт-Петербурге. Инициатор, отыграв всю гамму пиара, имел административные и финансовые ресурсы для продавливания исходного замысла. Но ситуация приобрела мировой резонанс. Поэтому было принято решение не рисковать международной репутацией города. Сейчас проект в тех же габаритах реализуется в другом месте.

И третий - сценарий конфликтного взаимодействия, в результате которого исходный замысел претерпевает существенное изменение. В градостроительстве развитых стран этот сценарий основной. Инициаторы изменений учитывают, что конфликт - это нормальная ситуация проектирования.

Проект, выносимый на публичные слушания, обязательно вернется на доработку. Первые слушания - далеко не последние, а способ получить представление о неучтенных факторах. Осуществив не одну итерацию, проектировщики доводят замысел до сбалансированного оптимума.

Поэтому этап проектирования в европейских странах гораздо длиннее этапа строительства. Сложные процедуры оптимизации в итоге менее затратны, чем попытки игнорировать недовольство или подавить чье-то сопротивление. Дело, возможно, не в "сознательности" западных проектировщиков, однако я бы настаивала на особой культуре градостроительного конфликта, которая формировалась, начиная с 60-х годов ХХ века.

У нас строительство может начаться на стадии эскизных проработок, публичные слушания - это протокольное мероприятие, конфликт - это ЧП, а не норма проектного взаимодействия. Поэтому третий сценарий, по многим причинам - большая редкость.

Выбор одного из сценариев - это не только ситуативный расчет, нравственный выбор или политическая воля. Это еще и вопрос технологий, как необходимого элемента культуры.

Реализация третьего сценария развития конфликтной ситуации невозможна, если проектировщик не оснащен соответствующей технологией. Формирование в России культуры градостроительного конфликта сопряжено с созданием технологий, которые позволяют работать с нашей спецификой. Поэтому в данной статье мы сосредоточимся на технологическом аспекте, который разберем на материале кейса.

КЕЙС: Разрешение конфликта в рамках доработки концепции благоустройства Любинского проспекта (ул. Ленина, г. Омск)

Разрешение конфликта - это только один элемент большой разноплановой работы по подготовке концепции благоустройства Любинского проспекта (народное название части ул. Ленина в Омске длиной около восьмисот метров), в которой была задействована команда экспертов-урбанистов.

Любинский проспект - единственный в Омске безупречный с архитектурной точки зрения ансамбль исторических зданий-памятников, сплошной фасад которых создает истинно европейскую улицу, нагруженную коммерческими, социальными и культурными функциями.

Но не это главное. Население крупных российских городов тотально отчуждено от собственной городской среды, поэтому в массе равнодушно к ее изменениям. Однако в любом городе найдется место, к которому большинство горожан испытывает эмоционально окрашенное отношение, как к чему-то своему. Это и есть «душа города», не терпящая чужеродного вторжения, рождающая готовность защищать это место как персонально ценное. Поэтому даже скромные попытки изменений дают мощный резонанс, в то время как радикальные преобразования на соседнем участке оставляют большинство равнодушными.

Любинский проспект - душа Омска.

Состояние Любинского проспекта на момент начала работы команды урбанистов.

Предыстория развития конфликтной ситуации

Решение о благоустройстве улицы, находящейся в плачевном состоянии, было принято в рамках подготовки к празднованию 300-летия города, куда приглашалось первое лицо страны. Маршрут его прохождения включал и Любинский. Определилась строительная компания, которая подготовила предварительную концепцию.

Планировочно Любинский представлял собой транзитный участок непрерывного движения с подземным пешеходным переходом. Предконцепция была подготовлена проектным отделом строительной компании с привлечением специалистов городской администрации. Предлагалось, сохранив планировку улицы, реконструировать инженерную инфраструктуру, устранить недостатки, связанные с физическим износом, используя при этом более качественные и долговечные материалы и много других технических мероприятий.

Исходную версию обсудили с собственниками зданий, которые настояли на создании автомобильных стоянок вдоль Любинского. Компания учла эти пожелания, после чего концепцию представили на общественное обсуждение. Она вызвала шквал критики со стороны архитектурного сообщества и общественности по многим пунктам. Прозвучало и категорическое требование запрета парковок автотранспорта.

Общественность инициировала действия, которые можно рассматривать как образец проектирования конфликта. Была создана группа с ярким запоминающимся названием "ЛУЧ" (Любинский, Удобный для Человека), и осуществлены действия, мобилизующие ресурс публичности, влияния экспертного сообщества и общественного мнения.

На этом этапе у строительной компании возникла идея привлечь экспертов-урбанистов к доработке концепции. Благоустройство улицы позиционировалось как подарок Омску и не согласовывалось с жанром насильственного "причинения добра". Сжатые сроки требовали исключить риски затягивания и остановки проекта. Компания была готова с помощью урбанистов реализовать пожелания горожан.

Камнем преткновения было то, что общественность и собственники выдвигали взаимоисключающие требования по пункту парковок. Встать на одну сторону, игнорируя другую, компания не могла. У омской общественности в бэкграунде уже был успешный опыт остановки крупных проектов. Собственники, которых в городе называли "людьми из 90-х", угрожали, что не допустят строителей к своим домам, что сильно затруднило бы многие работы.

Выбор вариантов - это часть проектной работы. Но это выбор "на бумаге", результат рациональных расчетов, которые в тиши кабинета осуществляет профессионал. В нашем случае плацдарм конфликта был задан альтернативами, за которыми стояли реальные силы. У каждой стороны была своя рациональность. Поэтому профессиональное обоснование "на бумаге", подкрепленное всеми подписями и печатями, не возымело никакого влияния.

Позиция бизнеса - зачем собственникам зданий по Любинскому нужны специально выделенные места для остановки автомобилей

Любинский проспект подпал под кризисную тенденцию, которая в западных городах набрала силу к середине ХХ века и привела многие центры исторических городов к упадку и запустению. Причина - трансформация города с пешеходной доступностью организаций торговли и услуг в город для автомобиля. На окраинах возникли торгово-развлекательные комплексы, заточенные на потребителя, приехавшего на автомобиле. Они увели из центра потребительский поток. Оказалось, что в городах, где большую часть года слишком жарко или холодно, ТРК - это самое комфортное место: всегда "хорошая погода", можно приехать на целый день с семьей и не будет проблем с парковкой.

Конструкция ТРК копирует планировку даун-таунов: люди могут, как по улице, фланировать вдоль витрин магазинов, зайти в кафе, посидеть у фонтана и т.п.

ТЦ "Мега" - самая благоустроенная территория Омска.

Машины всегда проносились по Любинскому без права на остановку. Но до эпохи гипермаркетов это не влияло на коммерцию, т.к. улица была центром потребления с магазинами, по которым горожане до сих пор ностальгируют. После появления ТРК самая привлекательная в городе недвижимость оказалась убыточной.

В отсутствии потребительского потока собственники переориентировались на две полярные группы. Первая - это транзитный поток, который принципиально отличается от потребительского. Потребительский поток создается особым типом городского поведения, в котором покупка сопровождается поисковой активностью из широкой линейки товаров и услуг.

Линейки ориентированы не на богатых и бедных, а созданы в соответствии с разнообразием потребностей. В этой логике не может быть товара высокого или низкого качества. Качество может быть только разным. Это правило действительно для любого товара - от чашки чая до квартиры 2.

Ради возможности выбрать из этого многообразия люди специально идут за покупкой или отклоняются от привычного маршрута. Транзитный поток совершенно иной. Его создают люди, которые ежедневно ходят по одному маршруту из точки А в точку Б - на работу, учебу.

Как правило, этот поток создают люди невысокого достатка, поэтому заведения ориентированы на низкую платежеспособность. Люди торопятся, им некогда искать и выбирать, поэтому вдоль потока создаются торговые точки, нацеленные на удовлетворение первоочередных нужд.

Вот как один из горожан это сформулировал: "Я иду с работы и мне нужно купить пуговицу, а негде. Не поедешь же за пуговицей в "Мегу"?"

Параметры товара заранее известны, покупка лишена эмоций: да, комплексный обед дешевый, сытный и вкусный, но я за этим и прихожу в обеденный перерыв многие годы.

Транзитный поток в центре города есть всегда. Но только в отсутствие потребительского потока на центральной улице города появится дешевая столовая или магазин эконом-класса, которые будут более успешными, чем заведения, действующие в ориентации на качественное разнообразие потребностей. Такие еще оставались на Любинском в момент начала там нашей работы, но было очевидно, что они сворачивают свою деятельность. Большинство площадей уже стояло пустыми.

В соответствии с избранной логикой, часть площадей на Любинском собственники переориентировали на какие-то нужды транзитного потока, а другую - на сегмент luxury-потребления, единственную нишу, не представленную в ТРК. Вот что сообщила менеджер бутика: "У меня есть клиентская база из семисот богатых семей Омска. Когда поступает новая партия товара, я посылаю им сообщения. Мне не нужен пешеходный поток, т.к. несколько покупок в месяц обеспечивают рентабельность. Нужно, чтобы мой клиент мог подъехать к бутику и безопасно вернуться с дорогой покупкой".

Результат: несколько магазинов золота, самый дорогой ресторан, бутики эксклюзивных украшений соседствуют на Любинском со студенческой столовой и фаст-фудом 3.

Значительная часть торговых площадей пустует.

И если транзитный поток был устойчив к лужам и колдобинам, то отсутствие возможности luxury-клиенту комфортно добраться до заведения оценивалось собственниками как критическое. Необходимость согласования концепции стала для них шансом кардинально изменить ситуацию. Поэтому они наотрез отказались принять первоначальный вариант и настаивали на том, что их безубыточная деятельность - в интересах города, т.к. на прибыль содержатся здания-памятники. Если Омск - это город для автомобиля, то нужно адаптировать Любинский к этой ситуации. Тогда он начнет приносить прибыль.

Позиция общественности - почему она против парковок

Позиция общественности, зафиксированная в концепции "Любинский, удобный для человека", разбирала разные аспекты архитектурных решений, экологии, эстетики, сохранения исторического облика. Но рамочной была ценность развития. На это указывали эпитеты "совково-колхозный", "мемориальный", "имперский" проект, которые были даны опубликованной предконцепции. Претензия "имперскости" относилась не только к выбранному стилю, который противоречил Любинскому как купеческой улице, но и к способу принятия решений: "Человек - ключевая фигура в системе принятия решений. Концепция и проект благоустройства Любинского должны, в первую очередь, создавать комфортную среду для находящегося там человека, а не просто изящно выглядеть с высоты птичьего полёта. Изменение Любинского должно отвечать современному мировому опыту работы с городской средой и потребностям жителей".

Современность заключается, прежде всего, в приоритете пешехода над автомобилем, что входит в полное противоречие с требованием парковок на Любинском, которые, по мысли общественности, еще на долгие годы законсервируют эту улицу как образцовый элемент города для автомобиля и будут препятствовать развитию улицы как общественного пространства.

Современный мировой опыт работы с городской средой - проектирование общественных пространств

"Общественное пространство" - это принципиально новый элемент проектирования, изобретенный в ответ на проблему упадка городского центра в результате появления ТРК. Разумеется, во все времена в городах были места для массовых потоков или скоплений: улицы и площади, городские сады, в советских городах - "площади Ленина". Однако было замечено, что какие-то городские места приобретали социальные функции, которые оказывались важнее изначально запроектированных. "Все" влюбленные в городе назначают свидания в одном месте (в Омске это - Тарские ворота, которые, разумеется, были построены 300 лет назад совсем для других целей). "Все" начинают посещать одно кафе, но совсем не для того, чтобы выпить кофе и т.п.

"Свое место" в Омске - это бар, в котором почти никто не пьет.

Обнаружилось, что такие точки аккумуляции "социального капитала" можно создать искусственно, в том числе и с целью вернуть в центр пешеходный поток. Какие архитектурно-планировочные решения, какие элементы будут применены - фонтаны, фонари или, наоборот, пространство очистится от любых предметов и станет пустотой, пропускающей потоки творческой активности 4, зависит от ситуации.

Этот подход применим и к противоположному полюсу - к "антиобщественным" пространствам, которые аккумулируют потенциал социального "дна". Создание "проточности" социально-застойных городских участков - это тоже цель проектирования "общественных пространств".

В проектировании общественных пространств цели коммерческого потребления вторичны. В этом состоит их главное отличие от ТРК. Основной "продукт" человек получает бесплатно, ему интересно независимо от того, способен он купить что-то или нет. Разумеется, как только возникает устойчивый пешеходный поток, в центр возвращается и коммерческий капитал.

Общественность, требуя от концепции решения проблемы развития, предлагала трансформацию улицы в общественное пространство, которое будет качественно отличаться от ТРК по всем параметрам. Ориентируясь на современность, общественность утверждала, что наибольший доход тем же собственникам будет приносить активизации пешеходного потока.

А собственники настаивали на том, что капитализация возможна только за счет адаптации этого участка к городу для автомобиля. Идеалом для них оставалась "Мега" - коммерческое, а не общественное пространство. Прорабатывались даже архитектурные эскизы преобразования отдельных участков в крытые пассажи, позволяющие хоть немного ослабить реалии континентального климата и приблизиться к недостижимому идеалу комфорта. Таким образом, конфликт собственников и общественности - это был не конфликт интересов, а конфликт альтернативных моделей - "города для автомобиля" и "города для пешехода", альтернативных процессов - адаптации и развития, альтернативных стратегий бизнеса и капитализации территории.

Российская специфика градостроительного конфликта

После такого анализа ситуации стало понятно, что нужно организовать взаимодействие, в котором стороны придут к балансу. У нас было три субъекта, которые отвечали за три разных процесса. Собственники - за адаптацию (приспособление и выживание при любых катаклизмах), общественность (группа "ЛУЧ") - за развитие и деятели культуры (архитекторы, краеведы, историки, ученые) - за воспроизводство культурно-исторических ценностей улицы.

Однако собственники наотрез отказались участвовать в обсуждениях и сообщили, что подготовят "окончательную бумагу" - ультиматум, в которой изложат свои требования. Дельцам, ориентирующимся на властные или финансовые аспекты влияния на ситуацию, был непонятен смысл свободного обсуждения вне статусов.

Собственники настороженно и скептически отнеслись к идее взаимодействия групп, составленных из представителей конфликтующих альтернатив.

Представители общественности также не выказывали стремления взаимодействовать с собственниками, которые, за редким исключением, были чужды им по духу.

Как правило, в партиципаторных мероприятиях участвуют люди, которые уже имеют хоть какое-то пересечение взглядов, культуры, позиций. Помещенные в одно физическое пространство, они взаимодействуют в зоне этой общности. Представители разных "культурных миров", даже находясь рядом, не окажутся в общем пространстве. Общность - это не физическая категория.

В нашей ситуации с некоторой натяжкой можно было говорить о разных цивилизациях в одних административных границах. На одном из обсуждений стороны буквально кричали друг другу: "Омск - Европа, поэтому нам нужны общественные пространства, приоритет пешехода, а не автомобиля!"

Им возражали: "Нет мы - Азия, у нас восточные баи, для которых важны власть и статусное потребление, включая автомобиль!"

"Европа" и "Азия" - это не географические, а цивилизационные альтернативы. В этом состоит специфика российских градостроительных конфликтов, в которых сталкиваются не интересы, а "миры". Поэтому у нас не работают западные процедуры партиципации.

Там конфликты, связанные со столкновением "миров", решаются на уровне политических институтов, которые, по сути, и были изобретены для того, чтобы в обществе сохранялась стабильность, несмотря на напряжение, создаваемое разнообразными альтернативами и снимающие необходимость уничтожения носителей одной из альтернатив во имя стабильности.

Столкновение разнонаправленных экономических стратегий решается в пользу развития в экономической конкуренции. По умолчанию работает законодательный фильтр, через который не пройдут проекты, нарушающие какие-то нормативно-правовые аспекты градостроительной деятельности. На публичные слушания попадают проекты, в которых принципиальные проблемы сняты на институциональных уровнях.

У нас же люди начинают обсуждать на публичных слушаниях проблемы институционального уровня. А они для этого не предназначены.

Если создано конфликтное противостояние, то для его разрешения необходимо восстанавливать рамку политики в приведенном выше смысле - как общего пространства, внутри которого полемически сталкиваются разные альтернативы, претендующие на охват целого ("мира") и возвращаться к основаниям проектирования. Это - не этап слушаний, а этап целеполагания, который сегодня не выделен в качестве самостоятельной стадии.

Присутствующий в первой редакции Градостроительного кодекса РФ пункт про необходимость определять цели и задачи планирования был позднее удален, потому что так и не стал элементом практики. Если конфликт не проявлен, то проектирование осуществляется не по целям, а по нормам. Гораздо проще посчитать проект на соответствие нормам, чем осуществлять сложный поиск решений в соответствии с определенной целевой функцией 5. Поэтому сегодня только конфликт возвращает проектировщиков на эту стадию. Именно это произошло в нашей ситуации.

Рамки общности

Два вроде бы случайных эпизода натолкнули нас на мысль о том, что должно стать общим пространством взаимодействия сторон.

Первый был связан с созданием страницы в соцсетях. Мы придумали название для группы "Любинский: шаг за шагом", в котором отразился не только идеал пешеходизации, но и наше убеждение в том, что городские трансформации невозможно осуществить одномоментно, резко сломав одну модель и заменив ее другой. Развитие, в отличие от насильственной модернизации "сверху", происходит медленно, шаг за шагом. Придуманный слоган был озвучен в беседе с одним из архитекторов.

Но в ответ, вместо одобрения, я услышала задумчивое: "А ведь у меня совсем другой слоган:"Любинский: век за веком". И, действительно, данная улица - это три разных объекта. У каждого субъекта конфликта - свой объект. Значит у каждого должен быть свой слоган.

Был придуман слоган и для собственников - "Любинский: рубль за рублем".

Стало понятно, что общее пространство должно быть задано тремя плоскостями - социальной функцией улицы, вековой преемственностью культурно-исторических ценностей и коммерциализацией. Но эти плоскости пока никак не собраны вместе, три разных измерения не создают общего пространства.

И второй эпизод подсказал, на чем нужно собрать эти разрозненные и конфликтующие плоскости. Я задала вопрос одному из сотрудников строительной компании: "Вы уже не один год реализуете проекты благоустройства. А что такое благоустройство?"

Однозначного ответа на этот вопрос не было ни у него, ни у меня. И это показательно. Большинство слов, которые обозначают некие абстракции, мы используем не в качестве строгих понятий, а как указатели на "облака смыслов". Изначально за ними всегда стоит строго определенное содержание. Но потом, в силу усложнения действительности, понятие размывается. Связь с действительностью теряется, но, если нет развития и целенаправленная деятельность подменена рутинным функционированием, это не создает помех.

Необходимость в восстановлении понятийного содержания слова возникает в ситуации развития. В случае со словом "благоустройство" исходное понятие изначально схватывало именно действительность усилий, нацеленных на устройство общественного Блага. В XIX веке, когда бушевали эпидемии дизентерии и холеры, городской водопровод и канализация были в Омске общественными Благами с большой буквы.

Какой-нибудь городской богатей, финансирующий водопровод, был истинным Благодетелем. Но действительность поменялась.

Сегодня строителей водопровода никто не назовет благодетелями, это - само собой разумеющееся техническое требование, но не Благо. Действительность поменялась, но понятие не изменилось. В результате исказился смысл слова, сведя деятельность по устройству общественного Блага к набору нормированных технических мероприятий. Возникший между разными городскими группами спор о том, что есть Благо, привел к необходимости построить заново это понятие для Любинского.

Мы определили, что в широком смысле благоустройство - это создание или совершенствование условий для реализации общих потребностей и минимизации общих угроз существования городского общества. Потребности развиваются, угрозы меняются и одни городские проблемы заменяются другими. Разные эпохи наполняют это понятие своим содержанием.

Сегодня под благоустройством улицы понимается, помимо инженерно-технических мероприятий, создание комфортных условий для "времяпровождения". Но это только один аспект, не способный охватить весь диапазон потребностей. Гораздо важнее, чем комфорт, оценивается людьми возможность реализации разнообразных деятельностных и жизненных стратегий.

Поэтому люди покидают зону комфорта - уютные маленькие городки. Современное качество городской среды - это не комфорт и уют, а возможность реализовать себя в разнообразной активности (продуцирование эмоций в процессе товарного, развлекательного и статусного потребления, продуцирование мыслей и впечатлений в результате обмена и потребления культурных и интеллектуальных продуктов, поддержание здоровья, реализация в труде, общении и т.п.).

Архитектурно-планировочные решения преобразования среды должны быть основаны на представлении о современном наборе общегородских благ и конкретизированы в соответствии с городской спецификой при условии, что одни группы не реализуют свои потребности за счет других.

Ни о каком благоустройстве не может быть и речи, если ущемлены интересы какой-то городской группы, пусть даже это бизнесмены из "90-х", потому что они вносят свой вклад, как могут, стремятся к коммерческой капитализации исторических зданий. У города нет средств для того, чтобы выкупить и содержать эти здания.

Пока недвижимость приносит убытки, ее невозможно продать или сдать в аренду. Выход на безубыточность, в том числе и через создание условий для реализации собственниками их бизнес-стратегий, опять включит эту недвижимость в оборот и создаст шанс для прихода на эту территорию более современно мыслящих бизнесменов.

Для разрешения конфликта нам не нужно было решать теоретическую задачу построения нового понятия благоустройства, способного схватить всю современную действительность в ее многообразии. У нас была практическая задача - построить проектное рабочее понятие для одного объекта, способное объять обозначенные выше альтернативы, в рамках которого конфликтующие стороны согласились бы взаимодействовать друг с другом и выработать принципы благоустройства для этого маленького, но общезначимого участка города.

Проектирование - это не научная исследовательская деятельность. К проектному рабочему понятию не применимы критерии истинного-ложного. Критерий здесь другой - реализуемость. "Правильным" в проектной действительности будет такое понятие, которое позволяет реализовать замысел. С помощью теоретического понятия схватываешь истину. С помощью проектного понятия схватываешь реальность. Нам нужно было такое понятие, которое могло бы "схватить" трех антагонистов - субъектов конфликта, каждый из которых руководствовался своим представлением о Благе.

Рабочее понятие благоустройства для Любинского

Это такое улучшение городской среды, которое создает условия для реализации коммерческих, социальных и духовных потребностей. Коммерческие потребности включают потребление товаров, услуг, развлечений, статусное потребление и т.п., которое обеспечивает экономическую капитализацию улицы. Социальные потребности: в общении вне статусов, в разнообразии и непредсказуемости социальных коммуникаций, потребность в обмене социальными эмоциями - эмпатии, солидарности, чувстве сопричастности и, наоборот, индивидуализации, выделения на общем фоне и многое другое. Духовные потребности - пребывание в историко-культурной среде, эстетические впечатления и т.п.

Только в историческом центре возможна реализация одновременно всех трех потребностей. Если при благоустройстве Любинского будут созданы условия для их комплексной реализации, то это позволит ему конкурировать с "Мегой" не таким же уровнем технического комфорта, а уникальным сплавом социальных, коммерческих и культурных ресурсов.

Участники конфликта нашли себя внутри общее для них понятие и, как следствие, согласились на взаимодействие в одном физическом пространстве.В отличие от большинства партиципаторных мероприятий, в которых действует запрет на конфликт и критику, в нашем случае взаимодействие участников должно было моделировать конфликт.

Острый момент обсуждения.

Поэтому все участники были жестко позиционированы и выступали в качестве представителя определенной стороны (коммерции, социума, духовности). Каждая из сторон конфликта является субъектом производства "пространства" коммерческого, социального или духовного потребления. Одно с другим находится в конфликте: коммерческое противостоит социальному (взаимодействию вне контекста товарного потребления и вне имущественных статусов), духовное противостоит социальному (тусовкам, шуму и пр.), консьюмеризм, шопинг не совместим с духовностью. Однако одно без другого остается пустым. Улица опять наполнится, когда она станет пространством обмена разных типов капитала.

Капитализация пространства улицы: многообразие типов капитала

Капитализация городского пространства в современной ситуации невозможна на каком-то одном типе капитала. Пространство становится интересным, привлекательным только тогда, когда оно представляет собой сплав разных типов капитала. Но, как уже отмечалось, бизнес-стратегия собственников делала ставку только на коммерцию.

Принимая во внимание узкоутилитарную оценку собственниками ресурсов улицы, нам важно было показать прагматику других потребностей. С "социальным капиталом", ответственным за устойчивость потока, мы разобрались выше. Сейчас представим доводы в пользу того, что историко-культурное наследие является капиталом.

Капитализация историко-культурного наследия

Собственники рассматривали в качестве своего актива только центральное местоположение и торговые пространства. Каждый собственник создавал миф дома, трепетно относился к его прошлому. Но они делали это, скорее, для себя лично, потому что в какой-то степени ощущали себя продолжателями уничтоженных торговых династий.

А к самому материалу историко-культурного наследия было отношение как к пассиву и ограничению - нельзя переделать, надстроить и т.п. Не было отношения как к ресурсу и капиталу. Поэтому старинные дубовые двери менялись на пластиковые, делался варварский "евроремонт", лепнина закрывалась навесными потолками, кованые ажурные лестницы заменялись на эскалаторы, чтобы скрыто подтолкнуть покупателя подняться на второй этаж, не говоря уже о каких-то мелких деталях интерьера, чудом сохранившихся в эпоху советского дефицита, но уничтожаемых сейчас, в годы товарного изобилия.

Чтобы построить эскалатор, демонтировали старинную лестницу

Фасады исторических зданий терялись за броскими рекламными щитами.

Аргументы в пользу духовного капитала мы нашли у Николая Бердяева. Что бы мы не потребляли, мы, в конечном счете, потребляем чувства. "Разрушающим потоком времени сносится всё слишком временное и сохраняется нетленная красота вечности. Никакой недавно построенный храм не может дать того трепетного и томительного чувства, которое дает древний храм, ибо чувство это рождается в нас оттого, что время пробовало положить свою роковую печать и отступило. И воспринимается нами, как нетленная красота борьба вечности против этого разрушения. Ничто новое не может дать такого острого чувства, ибо не произошло ещё в нём великой борьбы мира вечности с миром времени". (Н. Бердяев "Философия неравенства").

С помощью этой цитаты мы надеялись передать собственникам мысль, что нужно поддерживать не только мифологию дома. Непосредственный "контакт с вечностью" - вот что могут и должны предлагать исторические здания. Эта присутствует сегодня на уровне интуиции и приводит к тому, что основным дизайнерским решением в оформлении современных пространств стало снятие штукатурки и обнажение исторической кладки.

Никакой новодел, никакая точная копия не способна заменить "контакт с вечностью", которое может дать прикосновение к старинной медной дверной ручке. Не только специально отведенные музейные помещения должны давать человеку это чувство. Важно, чтобы этим была насыщена повседневность, тогда городское пространство начинает неудержимо притягивать человека.

Яркий образец креативного дизайна, закрепляющего соединения социального и исторического капитала места

"Власть" и "народ"

На первом же мероприятии возникло обсуждение: "Как назвать то, в чем мы все участвуем?" Были отвергнуты иноязычные "воркшопы", "сессии" и семинары. Назвали действо "ненародное вече по Любинскому". "НЕ-народное", потому что участники не претендовали на то, что они и есть "народ".

И еще одно не запланированное обсуждение состоялось, когда участники отошли от жесткой конфронтации и перешли к выработке общих принципов. Возникло недоумение: а где же власть, которая должна принять или отвергнуть эти принципы? Представители администрации на мероприятии участвовали в роли наблюдателей, и, оставаясь «над схваткой», ушли, когда началось взаимодействие в группах, требующее занятия одной из трех конфликтующих позиций.

Итак, где же "народ", а где "власть"?

Согласно ст. 3 Конституции РФ единственным источником власти в нашей стране является народ, который может реализовывать ее непосредственно или через создаваемые им органы власти. Этот пункт про народ как "суверен" заимствован из конституций развитых стран. Но по факту в нашей стране народ как субъект (источник) власти не сформирован, поэтому субъектность присваивается органом. Это неизбежно приводит к негативным последствиям для населения, т.к. никакой, самый совершенный "орган" не может стать полноценным субъектом и осуществлять целеполагание в интересах целого.

На "вече по Любинскому" сформировался именно народ, пусть и только в масштабе 800 метров улицы. Но это был настоящий субъект целеполагания, действительный источник власти, который в процессе дискуссии представителей разных противоборствующих "партий" выработал общие принципы градостроительной политики в отношении этого участка, а потом передал их исполнительным органам МСУ и строительной компании для последующей реализации. "Народ Любинского" - или "паблик" - участвовал затем в публичных слушаниях по концепции опять же в качестве субъекта целеполагания, оценивая, насколько точно отражаются в итоговом проекте выработанные им принципы.

Дискуссия представителей общественности  и бизнеса от конфронтации перешла к детализации различных аспектов концепции.

Публичные слушания и полноценное участие в них горожан невозможно, если нет "паблика" - субъекта целеполагания на городские изменения. Сегодня повсеместно реализуется совершенно другая модель так называемой "обратной связи", которая предполагает, что субъектом целеполагания является "орган власти", который проверяет точность постановки цели, отслеживая реакцию населения.

Социум в данной модели выступает в лучшем случае как объект целеполагания, но на деле - как человеческий материал проекта, способный только на реакцию в ответ на властные воздействия.

В итоге

Вот так сложно было обустроено понятийное пространство, внутри которого взаимодействовали наши участники. Это было в высшей степени конфликтное взаимодействие, в результате которого каждая из сторон формулировала значимые для себя требования. Собственники в очень упорной борьбе получили минимальную возможность адаптации улицы к существующей сегодня ситуации - к городу для автомобиля.

В итоговом проекте предусмотрели возможность кратковременных остановок автотранспорта, но с множеством оговорок и конструктивными находками, препятствующими стихийному преобразованию мест остановки в парковки. Был сделан шаг к городу для пешехода: на этом участке наметили два дополнительных наземных пешеходных перехода, остановку общественного транспорта, рекомендовали снизить скорость трафика до 40 км/ч, сузить ширину полос, наземные пешеходные переходы оборудовали островками безопасности и выполнили в виде искусственных неровностей.

Образцовыми для Омска стали решения по созданию доступной городской среды, т.к. к проработке этих аспектов подключились представители группы маломобильных горожан.

Сегодня уже очевидно, что произошла смена бизнес-стратегии и на Любинский пришли успешные предприниматели, действующие в формате "обмена капиталов". Таким образом, можно уверенно утверждать, что в данной ситуации конфликт стал ресурсом, который кардинально повысил качество проектирования и последующей реализации.

Да, ситуация оказалась предельно сложной, но в результате выиграли все, в том числе и строительная компания, получившая новый опыт кооперации с разнообразными экспертами в сфере урбанистики. Реализовалась наилучшая для всего городского сообщества "win-win" стратегия.

Простые же сценарии оказываются результатами с нулевой или отрицательной суммой, которые в масштабе общества как целого не обогащают его, а ведут к стагнации и деградации. Разумеется, эти доводы не имеют никакой силы и примитивные сценарии продолжат доминировать. Но "дорога в тысячу ли начинается с первого шага".

Институты - это ценностно-нормативные комплексы, которые реализуются в поведении и деятельности (Т. Парсонс). Поэтому институты нельзя "разрушить". Невозможно основать или разрушить "институт парламента", если в социуме никогда не было ценности плюрализма ("разномыслия" 6) и выработанных для ее защиты норм взаимодействия, регламентирующих сосуществование конфликтующих альтернатив, как невозможно законодательно отменить "ненормативную" лексику, являющуюся на деле массово реализующейся языковой нормой.

Создание институтов - это многолетний процесс культивирования новых норм и ценностей. Сложная работа с конфликтом - это возможность культивировать принцип плюрализма. Реальная политическая конкуренция - это не условие, а следствие укорененности в общественной культуре принципа плюрализма.

Технологический подход к работе с конфликтом открывает новые и быстро достижимые перспективы развития и для деятельности городского планирования, позволяя от жанра "упражнения в утопии" перейти к реалистичному планированию.

Утопичность сегодняшнего планирования связана с подходом выбора приоритетов. Однако общество не однородно - оно структурировано разными, в том числе и противоположными интересами, поэтому то, что рассматривается кем-то в качестве приоритета и преимущества, для другого представляет угрозу его благосостоянию.

Технология работы с конфликтом позволяет работать не с умозрительными и заведомо несбалансированными приоритетами, а проектировать с учетом баланса разнообразных факторов, найденном самим "народом" в процессе конфликтного взаимодействия, что не оставляет за бортом ни одну из социальных групп.

Нет ни "передовых", ни "отсталых". В одном физическом пространстве есть возможность одним - развиваться, другим - сохранять привычное. Все имеют право на сохранение своей картины мира и своего образа жизни и мыслей, но в новой объемлющей понятийной рамке - в контексте "нового мышления" 7.

Конфликт может быть проявленным или латентным, но, в силу неоднородности социума, он есть всегда. Учет фактора конфликта позволяет сменить господствующий сегодня, но принадлежащей прошлой индустриальной эпохе жанр технократического планирования на гуманистическое. В отличие от профессионального Рацио, точно знающего, "как надо" 8, гуманистическое планирование дает возможность сосуществования взаимоисключающих и конфликтующих рациональностей, в рамках которых люди реализуют свои жизненные и деятельностные стратегии, создавая в разных уникальных ситуациях нечто новое, являющееся ресурсом постиндустриального развития общества.

Сноски

1 Во время строительства объектов Сочинской олимпиады, когда под бульдозер шли целые поселки, одному дедушке удалось остановить прокладку взлетно-посадочной полосы адлеровского аэропорта. Это даже стало сюжетом программы "Время", где рассказывалось о совещании застройщиков с президентом. Менеджер Олимпстроя пожаловался, что никак не может договориться и риторически воскликнул: "Не сжигать же его?" "Не надо сжигать, надо договариваться", - ответил президент. Но сложность состояла в том, что дедушку, так как ситуация стала публичной, уже нельзя было запугать угрозой сжечь его дом. Поэтому с ним сели за стол переговоров и договорились о размерах компенсации, которую он оценил как справедливую, чего не удалось добиться многим сотням людей.

2 К сожалению, рамки данной статьи не позволяют развить тему двух разных логик в отношении жилищного строительства. Однако строящиеся сейчас миллионы квадратных метров "доступного жилья", лишенных минимальных потребительских качеств, а нацеленных только на удовлетворение первичных нужд обрести собственную "нору в каменных джунглях", превращают покупателя в своеобразного транзитного жителя на пути к своему настоящему дому. Такая застройка не удовлетворяет потребностей и порождает ощущение дефицита. Хотя никакого дефицита квадратных метров давно нет. Обманчивое ощущение дефицита сродни невозможности наесться однообразной пищей, лишенной витаминов и микроэлементов. Калорий потреблено в избытке, а чувства насыщения нет.

3 Исключение - концентрация на Любинском книжных магазинов, однако большую роль играет тот факт, что книжные магазины расположены в эпицентре концентрации потребителей книжной продукции: студентов и служащих различных институтов, расположенных неподалеку, т.е. транзитный и потребительский поток совпали.

4 "Четвертый постамент" на Трафальгарской площади в Лондоне.

5 Проектировщики сетуют на то, что устаревшие нормы не позволяют воплотить им какие-то замыслы. Но почему устаревают нормы? Потому, что они были созданы для нормирования деятельности в рамках определенных целей. Если мы возьмем норму инсоляции, то это норма для "лучезарного города" Ле Корбюзье, который поставил цель победить туберкулез средствами городского планирования. А какова цель городского планирования сегодня - в целом для постсоветских городов и в частности - в каждой уникальной городской ситуации? Без специальной работы целеполагания ответить на этот вопрос невозможно. Но это работа сложная, задействующая особые квалификации, да и уже не требующаяся Градкодексом. Но если не проведена работа по новому целеполаганию, то нет и оснований для изменения норм. Отсутствие целевой рамки приводит к тому, что нормы все равно нарушаются, но не ради достижения общественных целей, а в угоду частным интересам. Попытки разработать новые универсальные "стандарты качества городской среды" являются своего рода "нормативным фетишизмом", т.к. консервируют практику проектирования по нормам, а не по целям.

6 Вместо культивирования плюрализма продолжается реализация проекта "введения единомыслия в России" через поиск "национальной идеи", нового "глобального проекта" и т.п.

7 Для нового поколения уже нужно специально разъяснять, что переход к "новому мЫшлению" был провозглашен М. Горбачевым как одно из главных направлений Перестройки. Перестройка предполагала прежде всего перестройку мышления. Но этого еще не произошло; поменять мышление, прежде всего мышление профессионалов - городских планировщиков и управленцев, гораздо сложнее, чем сменить вывески на госучреждениях.

8 По А. Галичу: "Не надо, люди, бояться. Бойтесь единственно только того, кто скажет: я знаю, как надо..."

 

Елена Чернова 

ESTP