Заповедные гари Байкала

Летне-осенний сезон 2015 г.  войдет в историю огромными масштабами пожаров возле Байкала, уничтожавших леса и животный мир в течение трех месяцев. Эта беда не обошла стороной и особо охраняемые природные территории (ООПТ). По официальным данным в «Заповедном Прибайкалье» сгорело 16 тыс. га, но на самом деле картина гораздо трагичнее...

Лесные пожары – это природное бедствие, которое всегда было и, к сожалению, будет независимо от того есть люди на этой планете или нет. Природа с помощью сухих гроз всегда четко регулировала процессы обновления и воспроизводства.

Но именно по вине людей возникает большинство возгораний, а при их бездействии они приобретают катастрофические масштабы, губительные для природы.

На территории «Заповедного Прибайкалья» (ЗП) – структуры, объединившей в 2014 г. Байкало-Ленский заповедник (Б-ЛГЗ) и Прибайкальский национальный парк (ПНП), – в конце второй декады июля 2015 г. возникло несколько пожарных очагов.

1. Снимок байкальской природной территории из космоса 21 июля 2015 г. (сайт EO Station/ Sputnik.irk.ru). Белыми стрелками указаны очаги пожаров на территории ЗП.

В верховьях реки Большой Анай (Байкало-Ленский заповедник), произошло возгорание от сухой грозы. На спутниковых снимках 21-го июля этот пожар был уже виден. Надо сказать, что возгорание произошло в труднодоступном месте, но такова уж территория Байкало-Ленского заповедника: непроходимая тайга и высокий барьер Байкальского хребта, отделяющий Лену и Киренгу с их притоками от Байкала. Но пожары были во все времена почти тридцатилетнего существования заповедника, и всегда инспектора, даже при отсутствии техники, добирались до этих труднодоступных мест и спасали заповедные леса, а значит и всех их обитателей…

За последние несколько лет при многомиллионном дополнительном  финансировании Б-ЛГЗ и ПНП был накоплен большой технический потенциал. На сегодняшний день в «Заповедном Прибайкалье» имеется специализированная противопожарная техника, трактора, квадроциклы, катера и даже аэролодки, способные по речным артериям добраться до самых гольцов Байкальского хребта. В 2013-14 гг. подрядчиками была расчищена старая геологическая дорога, соединяющая Байкал с пос. Чанчур, специально с целью контроля территории заповедника, а также, для быстрой доставки инспекторов к местам возгораний в этом районе. Эта дорога как раз и проходила в районе реки Большой Анай, поблизости от места возгорания.

Главное, от чего зависит успешное тушение пожара, это ранее его обнаружение и быстрое реагирование. При четкой организации всех работ со стороны руководства. Очень важно локализовать очаг возгорания, а далее проводить окарауливание, чтобы не дать огню разойтись во все стороны. Инспектора, подолгу работающие в заповеднике, становятся отлаженной командой, умеющей справляться с пожарами, но только если  огненная стихия не успеет превратится в  неуправляемую стихию.

А возгорание, начавшееся в заповеднике 21-го июля, постепенно набирало обороты. Инспекторов не спешили отправлять на место пожара, видимо надеясь, на дожди. Но природа решила проучить людей за безответственность.

Когда инспекторов наконец отправили, то выбрали почему-то не самый короткий путь, когда на аэролодке (которая в экстренных случаях брала до 15 человек с грузом) из поселка Чанчур можно в течение 4-5 часов добраться практически до места пожара, а окружной. Из посёлка Анга их повезли совсем в другую сторону от пожара – на Байкал. Везли тоже не быстро, с двухдневной остановкой для ожидания вертолёта в Заме. В результате люди добрались до места возгорания только через четыре дня, когда площадь пожара увеличилась уже в несколько раз. Так как инспектора заповедника люди опытные, они смогли всё же отбить пожар и предотвратить его продвижение вглубь тайги. Но сухая погода и сильный ветер сыграли злую шутку: пожар не пошел, а полетел в противоположную сторону – на Байкал! Огонь перекинулся через Байкальский хребет и стал спускаться к кордону на мысе Онхолой. Огненная стихия, пожрав на своём многокилометровом пути сотни гектаров тайги, набрала немалую силу, и подоспевшие на новый участок борьбы инспектора едва успели отстоять кордон заповедника, сделав встречный пал. Больше ничего людскими силами сделать было нельзя.

Единственное, что предпринимало руководство «Заповедного Прибайкалья» - отправляло людей в горящую тайгу и отчитывалось об этом московскому начальству. Но людей отправляли с опозданием, а ведь именно на начальном этапе, когда пожар низовой и незначительный, есть все шансы справиться с ним. Когда же огонь перешел в разряд верхового и стал неуправляемым, начали заключать договора с командами лесоавиоохраны разных областей нашей страны, с сотрудниками МЧС, привлекать волонтёров. Но только людскими силами, без серьёзной технической поддержки, совладать со стихией было уже невозможно. Кроме того, сказалась и слабая организация работы на местах. Брошенные на пожар люди кучками обитали где и как могли. Одни самоорганизовывались и делали всё, что умели, для спасения природы. Но вымотавшись и видя, что другим ничего не надо, просто опускали руки. По словам участников ликвидации пожара, сотрудники МЧС просто отказывались тушить лес, говоря, что их работа – предотвращать возгорания населённых пунктов и спасать людей.

Через полмесяца с начала возгораний на космоснимках видны уже десятки очагов пожаров. Спустя месяц пожары Байкальского и Приморского хребтов объединились, приняв катастрофические размеры и превратившись в стихию, неподвластную человеку.

2. Снимок байкальской природной территории из космоса 24 августа 2015 г. (сайт EO Station/ Sputnik.irk.ru). Байкал практически не виден из-за дымовой завесы.

Огонь беспрепятственно двигался во всех направлениях. На запад от Байкала пожар ушёл на 70 км, достигнув пос. Чанчур! По Приморскому хребту огонь добрался практически до Курмы. Протяженность огненной полосы с юга на север составила более 100 км! Дымовая завеса окутала весь Байкал, сделав видимость нулевой и далеко за пределами пожаров.

3.На Байкале в августе 2015 г. все затянуто едким дымом.

Дожди проходили стороной, либо были столь незначительны, что, чуть успокоившись, стихия вскоре вновь набирала полную силу. Огонь беспрепятственно пожирал особо охраняемую природу Байкала. Сотни людей, брошенных на борьбу с ним, обитали в дыму возле каких либо населенных пунктов (Онгурены, Кочериково), ожидая руководства и дальнейших действий.

4.Участок западного побережья Байкала от мыса Зама до мыса Кочериково. Плотная дымовая завеса не пропускает солнечных лучей.

А руководство не спешило спасать заповедные леса. К примеру, Юрий Мясников – начальник территориального отдела ЗП по Ольхонскому району, где были самые сильные пожары, по словам инспекторов, длительное время не появлялся на вверенной ему территории и не руководил ликвидацией пожаров. Видимо у него была «важная работа» на Малом море в урочище Сурхайты. Ведь там тоже горели склоны Приморского хребта, и огонь подбирался к турбазам, на одной из которых Мясников часто бывает. Но только местность Сурхайты, где в течение всего лета хранилась техника «Заповедного Прибайкалья», не имеет никакого отношения к этой природоохранной организации. На своём рабочем участке Мясников появился, когда дело «запахло керосином»: в Иркутск прибыл глава МЧС В.А. Пучков. Дальше Мясников «тусовался» в основном с МЧС-цами, с ними же успел засветиться и перед телевизионными камерами.

5.Техника «Заповедного Прибайкалья» стоит на мысе Сурхайты (мыс Ядыртуй) недалеко от свежих пожарищ.

Огненную стихию укротила сама природа. В сентябре, после продолжительных дождей огонь сдал позиции, но затем продолжил постепенно пожирать лесные массивы вплоть до середины октября. На фотоснимке из космоса 13-го октября, виден дым всё продолжающегося пожара, где горят новые участки заповедника.

Даже в конце октября продолжала гореть кромка пожара в районе реки Хейрем (ЗП), при этом поблизости не было ни одного инспектора. Тушить эту кромку приходилось специалисту отдела экопросвещения Виктору Степаненко, который был отправлен на территорию охранять кордон на м. Онхолой… 

6.Снимок байкальской природной территории из космоса 13 октября 2015 г. (сайт EO Station / Sputnik.irk.ru). Виден дым всё продолжающегося пожара, где горят новые участки заповедника.

Это бедствие стало самым масштабным и разрушительным для Байкало-Ленского заповедника за всё время его существования. Сгорели уникальные первозданные природные участки с вековыми лесами из кедра, пихты и ели, зарослями кедрового стланика  и горными лишайниковыми тундрами. Погибло всё живое, что обитало и плодилось в этих заповедных местах…. В это роковое лето горели все три участка заповедника: «Верхне-Ленский», «Берег бурых медведей», «Киренский». Общая площадь пожаров составила около 150 тыс. га заповедной территории вокруг рек Большой и Малый Анай, Эльмекта, Харюзовка, Миевка, Хейрем, Хамой, Панкуча, Алиллей, Чанчур… Это поистине невосполнимый ущерб для нескольких поколений, поскольку в первозданном виде прежние леса могут не восстановиться вовсе, а полноценная тайга возродится здесь только через несколько сотен лет.

7.Снимок байкальской природной территории из космоса 12 сентября 2015 г. (сайт EO Station / Sputnik.irk.ru). Хорошая погода и безоблачность позволяют увидеть масштабы сгоревшей тайги в Байкальском регионе этим летом. Темно коричневые пятна – следы свежих пожаров.

При облете территории «ЗП» 15-16 сентября видно, как продолжают гореть леса Прибайкальского национального парка. Огонь подбирается прямо к посту, расположенному перед мысом Тонкий в районе Малого Моря. Только не заметно, чтобы кто-то принимал участие в тушении пожара.

8.Лес горит в 50 м от поста ПНП (ЗП) на Маломорском побережье (15 сентября 2015 г).

В это время неподалёку, в районе мыса Зама, в прекрасно оборудованном лагере МЧС весь личный состав находится на построении.

9.Лагерь МЧС на побережье мыса Зама. Построение личного состава (15 сентября 2015 г).

Огонь совсем рядом пожирает тайгу и вновь подходит к населённому пункту Онгурены. МЧС с поразительной стойкостью в полной готовности ожидает, когда настанет их час и загорится поселок.

10.В районе мыса Зама, тайга продолжает гореть (15 сентября 20115 г.)

11.Возле п. Онгурены в очередной раз разгорается пожар (15 сентября 20115 г.).

Из материалов облета видны катастрофические масштабы этого пожара. Теперь огромная часть территории некогда зелёного Байкало-Ленского заповедника представляет собой десятки километров обугленной тайги и земли. Огонь не пощадил ничего живого. Страшная картина.

Только понесет ли кто-нибудь наказание за это? Особо охраняемая природная территория, огромный участок уникальной экосистемы «жемчужины» России, народное достояние сгорело из-за халатности и неорганизованности руководства «Заповедного Прибайкалья», которое даже сейчас вряд ли имеет понятие о масштабах произошедшего бедствия. На совещании по лесопожарной обстановке 10-го сентября 2015 г. директор этой природоохранной организации Валентин Бороденко отчитался перед главой МЧС России Владимиром Пучковым такими словами: «В этом году в Иркутской области сложилась очень сложная ситуация с лесными пожарами. В настоящее время она стабилизирована. С начала пожароопасного сезона на ООПТ федерального значения возникло 53 очага. Общая выгоревшая площадь составила около 16 тыс. га. В зоне применения наземных сил и средств с начала сезона возникло 25 лесных пожаров на площади 400 га. В первые двое суток с момента возникновения было ликвидировано 76 % возгораний».

«По словам В.П. Бороденко, пожары были непростые, так как действовали вблизи населенных пунктов, таких как Листвянка и порт Байкал».

Но только крупные пожары в заповеднике уничтожили практически 150 тыс. га ценнейшей природы! Это ведь из космоса видно.

12.На космоснимке от 12.09.2015 г. на территории Байкало-Ленского заповедника видимые следы пожаров этого года обведены черным маркером.

В Прибайкальском национальном парке сгорели окрестности мыса Зундук, посёлков Зама, Онгурены, Кочериково, Большое Голоустное, бухты Песчаной и это далеко не весь список. В ПНП площади пожаров в сумме составляют около 50 тыс. га. При этом нигде не говорится про заказник федерального значения «Красный Яр», также входящий в состав «Заповедного Прибайкалья». Его площадь 49,1 тыс. га и он практически полностью сгорел, что тоже видно на совершенно объективных и беспристрастных космоснимках. Каковы же реальные масштабы пожаров особо охраняемой природной территории?

Конечно, не обращая внимания на реальную картину уничтоженной тайги, руководство «ЗП» может говорить, что угодно. Но при первых проверках прокуратура назвала действия руководства «Заповедного Прибайкалья» по части тушения лесных пожаров неадекватными в сложившейся обстановке. Это верное выражение. А что же дальше? Из-за неадекватности произошла экологическая катастрофа…

Жаль, что некоторые чиновники из МПР здравым смыслом по отношению к пожарам считают – отказ от их тушения… Вот выдержка из доклада, представленного на совещании директоров (сентябрь 2015, Владивосток) заместителем директора Департамента государственной политики и регулирования в сфере охраны окружающей среды Минприроды РФ Всеволодом Степаницким: «… А сама стратегия и тактика тушения лесных пожаров на отдаленных труднодоступных участках горнотаёжных заповедников и парков? Мы что – единственная страна мира, располагающая бореальными лесами? Но на подобных участках нацпарков Канады и Аляски пожары как правило не тушат, неужели тамошние спецы глупее нас? Там экономят ресурсы, там берегут людей, а мы знай бросаем Бе-200 на Баргузинский заповедник, увязая в чудовищной кредиторке, беспокоясь не о здравом смысле, а о том, что бы к нам претензий никто не предъявлял. Совершенно необходимо безотлагательно закрепить в лесном законодательстве возможность принятия природоохранными органами решений об отказе от тушения лесных пожаров на крупных труднодоступных участках заповедников и парков (да и вообще в защитных лесах) в конкретных определенных случаях..».

Но прежде чем предлагать такое посмотрите на последствия заповедного пожара! На огромные участки уничтоженной тайги труднодоступной и не труднодоступной территории! Уничтожен не только заповедный лес, но и миллионы его жителей, начиная от насекомых, птиц, мелких грызунов и заканчивая оленями и медведями. Черный саван лег на горы Прибайкалья…

13.Огромный очаг пожара Байкальского хребта на территории Байкало-Ленского заповедника. Коричневые деревья - не осенний окрас, а  опаленные огнем  уже мертвые леса.

14. Десятки километров выжженной территории Байкало-Ленского заповедника, где погибло все живое.

15.Сгоревшая территория Байкальского хребта в окрестностях р. Эльмекта.

16.Зеленые склоны Байкальского хребта в Байкало-Ленском заповеднике после пожара превратились в обугленные сопки

17. Окрестности р. Большой Анай выжжены дотла.

18.Выгоревшие сопки Приморского хребта. Наличие дорог не спасло их от огня.

Давайте посчитаем ущерб от этого масштабного бедствия. Сколько уничтожено уникальных природных комплексов сколько тысяч экземпляров «краснокнижных», эндемичных, реликтовых видов сгорело, насколько обеднел видовой состав участка Мирового Природного Наследия? Каковы отдаленные последствия для байкальской экосистемы?

При этом на ликвидацию пожаров уходят огромные деньги. Получается, что миллионы потрачены, а особо охраняемую территорию «Заповедного Прибайкалья» не спасли. Только тогда слово «заповедное» из названия придётся убрать. Разве это заповедность – чёрная земля и обугленные кости некогда заповедных жителей? Когда теперь восстановится здесь «биоразнообразие», которое призваны сохранять ООПТ? Да и восстановится ли? При такой политике и таком отношении руководства, мы вскоре потеряем и всё остальное!

Информация о пожарах не очень интересует чиновников. Всем поскорее хочется забыть тот ужас, что творился на Байкале летом 2015 г. Снег прикрыл страшные черные пепелища, воздух стал чище, вода плещется, все вроде бы в полном порядке. Но придет весна и откроет страшные раны, на которые больно смотреть, понимая, что творилось с природой…

Жаль, что когда пригреет весеннее солнышко, всё начнется вновь, пожары повторятся, возможно и усилятся. Что останется через несколько лет от Байкала, который мы называем «жемчужиной», от уникальной природы его заповедных территорий, если они вот так горят и никто не несет  ответственности?

Наталья Шабурова

бывший ведущий научный сотрудник

«Заповедного Прибайкалья»