Почти столетие тому назад В. И. Вернадский не только обозначил основные тренды мировой динамики и предвидел «болевые точки» цивилизации ХХ века (пролонгированные, к сожалению, и в ХХI веке), но и наметил базовые пути их преодоления.

В сущности, начиная с 20-х годов ХХ века, когда он работал над фундаментальной книгой о сфере живого (Биосфера. Л., 1926; La Biosphere. Paris, 1929), и фактически до самого конца, с трудом, превозмогая недуг, диктуя свою знаменитую статью «Несколько слов о ноосфере (1944), академик Вернадский закладывал основания научного понимания конструктивного взаимоотношения глобального социума с естественной средой обитания. И если его учение о биосфере акцентировало внимание на сущности современных процессов живого, то концепция ноосферы подготовляла позитивное будущее мировой цивилизации. В. И.

Вернадский еще в первой половине ХХ века, когда острота мировой социально-экологической ситуации только обозначалась в отдаленной перспективе цивилизации, предложил концепцию «вписания» человеческой деятельности в естественные природные системы. В традиционных понятиях классической науки анализировался механизм адаптации биоты, включая и человека, к преобразуемой его же собственным динамизмом окружающей среде.

Размышляя о перспективах цивилизации, В. И. Вернадский рассматривал человечество как часть «живого вещества», установив взаимосвязь геохимических процессов биосферы со сферой социального бытия. Отсюда проистекал его перманентный интерес к возможной стратегической реализации концепции «автотрофности человечества» — выхода на уровень относительной независимости в материально-энергетическом обеспечении человека (и социума) от естественной среды обитания как одно из базисных направлений преодоления исторической напряженности «внутри» элементов планетарной системы «цивилизация—биосфера». 

Конечно, разъяснял В. И. Вернадский, человек еще отнюдь не преодолел своей генетической гетеротрофности и пока не может адекватно существовать вне биосферного окружения. И тем не менее в процессе развития человека (и человечества) отчетливо фиксируется повышение степени его «автотрофизации» — постепенное, но неуклонное уменьшение зависимости от факторов природной среды. «Автотрофность человечества, — записывает В. И. Вернадский в дневнике послереволюционного вре мени, — одна из загадок жизни», и надо «идти смело в новую область».

Эти идеи новой области знаний ему удалось отчетливо сформулировать в середине 20-х годов во время парижской командировки, опубликовав в научном издании Сорбонны статью под необычным названием «Автотрофность человечества» (1925). Человечество, поясняет он, выступая в качестве «великой геологической силы» — человеческого разума, ориентированного на социализацию человека, инициирует процесс превращения его из «существа биологического» в «существо общественное». Тем самым человек преодолевает абсолютизацию своего статуса существа «социально гетеротрофного», выходя постепенно на уровень «существа социально автотрофного».

Реализацию стратегии «социальной автотрофности» как возможного конструктивного направления развития цивилизации, «вписываемой» в сложившиеся природные связи и отношения, Вернадский связывал с системой ее целенаправленной модернизации. Им выделялось несколько направлений возможной стратегической трансформации цивилизации. Назовем их совокупность как «системный комплекс социальной автотрофности».

Во-первых, использование нетрадиционных (альтернативных) источников энергии. Им предвиделась (уже на самом начальном этапе открытия нейтрона) возможность «великого переворота», уникального для человеческой истории, связанного с «атомной энергией». При этом отчетливо им фиксировалась ее двойственность. С одной стороны, человечество получит, предвидел он, в руки «источник силы, который даст ему возможность строить свою жизнь, как он захочет»; а с другой — им виделась реальная, актуальная и в ХХI веке дилемма: сумеет ли человек эффективно воспользоваться этой силой, направив ее на «добро», а не на «самоуничтожение»?

Во-вторых, создание и масштабное производство новых (полимерных) материалов, принципиально не отличающихся по своим характеристикам от природных соединений. Прорыв в современной химии вообще и полимерных материалов в частности не имеет исторического прецедента: процессы химической технологии замещают (не всюду и не всегда) природные материалы. Вместе с тем особенное беспокойство современного научного сообщества вызывают масштабы промышленных отходов, в том числе и производства полимерных соединений. И хотя современные химические технологии неуклонно включают учет эколого-природоохранных факторов, тем не менее объемы мировых химико-технологических отходов, несмотря на усилия по их утилизации, созданию «исчезающих» материалов и др., постоянно возрастают.

В-третьих, промышленный выпуск искусственно-синтетических продуктов питания, которые представлялись В. И. Вернадскому как реальная альтернатива традиционному аграрному сектору в системе деятельности цивилизации, «фатально» зависимой от природной среды. С 60-х годов в Академии наук под руководством академика А. Н. Несмеянова проводились исследования, доведенные до уровня практики-прикладных разработок в области искусственной и синтетической пищи. Впрочем, вряд ли в предвидимой временной перспективе человечество откажется от естественных (природных) продуктов питания. Пока, однако, в экстремальных ситуациях (к примеру, в длительных космических полетах) используются сублимированные натуральные продукты; создаются питательные вещества, ориентированные на улучшение генетической структуры организма, и др. Важно то, что человечество имеет возможность (при необходимости) ослабить фатальную зависимость в пищевом обеспечении от продуктов непосредственного биосферного происхождения, целенаправленно улучшая качественные показатели традиционной пищи.

В-четвертых, предполагается создание некоторой единой, относительно замкнутой системы производственно-хозяйственной и социокультурной деятельности человечества. Иначе говоря, традиционная «разомкнутость» деятельностных структур цивилизации стремится повысить «степень замкнутости», приблизившись к естественным характеристикам биосферы. По существу, Homo sapiens выходит, считал В. И. Вернад ский, на уровень Homo sapiens faber, ориентируясь на формирование внешней среды бытия, соответствующей базовым биосферным принципам, опираясь на современные технические системы.

Концепция «автотрофности человечества», сформулированная В. И. Вернадским, — это его ответ на глобальные вызовы конструктивного развития цивилизации настоящего, а в особенности — будущего. Человечество, разъяснялось им, как часть живого вещества не только радикально меняет «лик планеты», но «включает» механизмы, реально открывающие «пути лучшей жизни».

Более того, схема «системного комплекса социальной автотрофности», намеченная в его парижской статье лишь «пунктирно», вполне «работает» и в современных условиях. Ее необходимое и достаточное соответствие представлениям ХХI века предполагает «лишь» учет информационно-цифрового направления деятельности, обеспечивающей интеграцию, в сущности, всей системы стратегического комплекса цивилизации предвидимого будущего.

К сожалению, однако, парижская публикация В. И. Вернадского оказалась практически не замеченной. Небольшая статья в малотиражном издании Сорбонны, казалось, затерялась в библиотечных каталогах; подобное случилось, видимо, и с предвоенной перепечаткой в коллективном сборнике сотрудников биогеохимической лаборатории (1940), где статья переведена, как указывается в примечании, в «неполном виде». Позднее, впрочем, несколько перепечаток осуществилось в 90-х годах ХХ века.

Очевидно, концептуальные идеи В. И. Вернадского лишь спустя десятилетия стали адекватно восприниматься научным сообществом. Мировому социуму потребовались ответы на глобальные вызовы цивилизации, в том числе, и даже преимущественно, социально-экологического характера: преодолеет ли, и если да, то как, глобальный социум усиливающуюся биосферную напряженность?

Поэтому на рубеже ХХ—ХХI веков исследовательский интерес к процессу «автотрофизации» человечества не только не ослабляется, а, напротив, усиливается. Это внимание к, казалось бы, забытой концепции свидетельствует об ее эвристической значимости, футурологической ценности, несмотря на почти столетний временной лаг между парижской публикацией и ее современным восприятием. В первой половине ХХI века концепция социальной «автотрофности человечества» рассматривается не только в социально-философском контексте — оцениваются и ее стратегические перспективы как возможной модельной конструкции цивилизации реального будущего.

Понятно, однако, и то, что концептуальная схема перспектив мировой динамики, очерченная почти столетие тому назад (и даже откорректированная в соответствии с современными реалиями), отнюдь не свободна от критического анализа. В его основе нередко тезис, в соответствии с которым трансформация сущности человека (от естественной гетеротрофности к искусственной автотрофности) рассматривается как гипотеза, не имеющая пока условий для реализации. И с этим тезисом вряд ли уместно спорить, учитывая реальную турбулентность глобальных процессов первых декад ХХI века. И тем не менее историческая экстраполяция современных конструктивных трендов развития глобального социума позволяет утверждать с достаточной долей объективности, что процесс «автотрофизации» человечества (особенно в форме выхода на уровень «цифровой цивилизации») отнюдь не утопия, а реальный ориентир контуров ее предвидимого будущего.

Более того, со второй половины ХХ столетия, когда мировое научное сообщество активно ищет стратегию развития цивилизации, обеспечивающей преодоление естественного исторического противоречия между относительной ограниченностью традиционных ресурсов биосферы, сравнительно неограниченным ростом материальноэнергетических и социальных потребностей демографически возрастающего общества и опасным обострением деградационных изменений естественной среды обитания всего живого, включая и человека, концепция «автотрофности человечества» — возможный ориентир конструктивного футурологического динамизма глобального социума. При этом теоретические построения В. И. Вернадского об автотрофных тенденциях в развитии цивилизации стали фундаментом его постоянных поисков путей «оразумления» («онаучивания») взаимоотношений элементов системы «человек—цивилизация—биосфера». И если, однако, «автотрофизация» цивилизации предполагает формирование материальной базисной основы деятельности мирового социума, способного в рамках эффективного научного, технического и социокультурного динамизма снять опасную остроту современной биосферной напряженности, то процесс «ноосферизации» («онаучивания», «оразумления») цивилизации (как «переход» биосферы в ноосферу) в большей мере исходит из идеализированных стереотипов будущего (исключение войны из истории человечества, удовлетворение интересов народных масс, гармония человека с биосферой и др.).

Другими словами, выявляется устойчивая взаимосвязь процессов «автотрофизации» и «ноосферизации» глобального социума. Таким образом, именно автотрофно-ноосферная концепция динамики цивилизации будущего положена В. И. Вернадским в основание эффективного экономического роста, удовлетворяющего растущие потребности возрастающего мирового населения, обеспечивая при этом социально-экологические стереотипы будущих поколений.

Ноосферные воззрения на прогностическую динамику взаимоотношений человека и биосферы возникли в результате взаимообогащения идей Эдуарда Ле Руа, Пьера Тейяра де Шардена и В. И. Вернадского. Ноосфера, разъяснял позднее В. И. Вернадский в последней прижизненной публикации, — «новое геологическое явление» на планете, ибо человечество становится способным «перестраивать биосферу в интересах свободно мыслящего единого целого».

Иначе говоря, человечество, по его представлениям, выходит на новый уровень взаимоотношений с биосферой. Масштабы его активности приводят, и Вернадский ощущал это, как никто другой, к тому, что фиксируется реальный тренд на утрату исторического равновесия естественных экосистем. Именно поэтому должна повышаться «степень разумности» воздействия глобального социума на среду своего обитания. Ноосфера, по В. И. Вернадскому, — это биосфера, разумно (на научной основе) взаимодействующая с человеком, стремящимся сочетать биосферные и космические ипостаси своего прогностического бытия.

В 60—80-х годах в философском контексте ноосфера трактовалась как период будущего гармоничного социально-экологического развития цивилизации, связанный с эффективными (рациональными) социокультурными общественными отношениями. При этом в официальной БСЭ ноосфера представляется областью взаимодействия природы и общества, где «разумная человеческая деятельность» выступает в качестве главного (определяющего) фактора развития социоприродных систем. В более «раскрепощенных» изданиях (например, в работах Игоря Забелина) ноосфера трактуется как «планетизированный непрерывный поток информации», «возникающее и постоянно развивающееся знание», воплощаемое в социальных структурах, культурных и духовных ценностях.

В ХХ— ХХI веках полярность суждений о феномене ноосферы проявилась в наиболее отчетливой форме. Одни исследователи (назовем их «ноосферными пессимистами») достаточно критически оценивают возможности реализации установок ноосферы в социальной действительности: подчеркивается ее «утопизм», учитывая кризисные тренды мирового развития; отрицается реальность преодоления противоречий в рамках глобального социума и его вхождения в «сферу разума» и т. п.; другие (назовем их «ноосферными оптимистами»), напротив, именно с процессом конструктивной реализации ноосферной модели связывают позитивные тренды мировой динамики. Очевидно, что полярные суждения примиряются в рамках «ноосферного реализма», в соответствии с которым именно «оразумление» («онаучивание») прогностической (временной) стратегии цивилизации позволяет рассчитывать на преодоление остроты ее социально-экологических противоречий и выход на оптимально-гармонический уровень взаимоотношений элементов глобальной системы «человечество—биосфера».

Тем не менее до сих пор не утихает полемика критиков и приверженцев ноосферных представлений. И это понятно на фоне продолжающегося усиления биосферной и социокультурной планетарной напряженности.

По-прежнему «ноосферные пессимисты» придерживаются такой точки зрения, что феномен ноосферы — «квазинаучный миф». И с этим тезисом трудно полемизировать. Дело в том, что мировая социал-экологическая политика (не обозначая себя в качестве ноосферной) реализует, в сущности, подобную идеологию — стремление к «оразумлению», то есть управлению на научной основе взаимоотношений человека и биосферы. При этом, однако, глобальная система «человек—биосфера» так и не приблизилась к уровню искомых гармоничных системных взаимоотношений.Тем не менее не исчерпали своего потенциала и «ноосферные оптимисты», позиция которых заключается, видимо, в том, что темпы реализации ноосферной модели не соответствуют ее конструктивным возможностям. И в современных турбулентных социальных условиях ими утверждается, что Россия демонстрирует образец «ноосферной стратегии».

Впрочем, эффективность прогностичной ориентации ноосферной модели поддерживается современными представлениями об известной тождественности (подобии) феномена ноосферы и процессов глобализации, определяющих основные тенденции современной мировой динамики. Более того, именно размышления В. И. Вернадского, записанные им в конце 30-х годов ХХ века и увидевшие свет лишь в его второй половине (что произошло, к примеру, с работой «Научная мысль как планетное явление», несколько десятилетий пролежавшей в архиве), заложили основания глобальных исследований Феномен «глобализации» — материализация ноосферных представлений, в рамках которых доминирует тренд на целостность планетарных процессов, реализуемых на основе рациональных управленческих механизмов, «включаемых» социумом.

«Взрыв научного творчества», по выражению В. И. Вернадского, с которым связываются радикальные изменения как самого человека, так и среды его обитания, или, другими словами, «всюдность жизни» охватила все, в сущности, сферы сознания и бытия человека, постепенно воспринимающего свой планетарный статус. Иными словами, пояснял он, человек должен (и будет) не только мыслить, но действовать в «планетном аспекте». Для основных трендов науки характерна не предметнодифференциальная, а проблемно-интегральная направленность, соответствующая стратегической целостности (как «единого целого») грядущего человечества — его единства («люди как братья»).

С одной стороны, им фиксировались процессы проявления «всемирной истории человечества», когда единство биосферы и глобального социума будет соответствовать целевым установкам будущей цивилизации, а с другой — объективный анализ социальной реальности выявлял ему возможные трагические социокультурные контуры грядущего: «приближение варварства», «крушение цивилизации», «самоистребление человечества».

Негативный тренд предвидимого будущего будет не фантомом, а реальностью, если «единое человечество» не возьмет под научное управление «совокупность человеческих действий и идей». Именно под влиянием «научной мысли и труда» им прогнозируется позитивный процесс «перехода» биосферы в ноосферу, где предполагается ис комый баланс (на основе научной мысли) человека, человечества и биосферы. Человечество, опираясь на «государственно-организованную научную мысль», выходит неуклонно на уровень реализации ноосферной стратегии цивилизационного развития.

Более того, В. И. Вернадский, размышляя о реальности «вхождения» цивилизации в ноосферу, наметил систему параметров развития глобального социума, обеспечивающих превращение идеи ноосферы из «утопии» в «бытие». Одни из них уже реализованы (к примеру, практически «полное заселение биосферы человеком» или создание атомной энергии); другие — близки к реализации (допустим, расширение доступа к образованию или интеграция научных дисциплин); третьи — по-прежнему далеки от «практизации» (скажем, «искоренение войн из жизни человечества» или преодоление расового неравенства).

При этом и процессы «глобализации» — тренд на доминирование интеграции (по отношению к дифференциации) локально — региональных социокультурных и природных систем, и «ноосферизации» — процесса перехода биосферы в ноосферу, в сущности, подобны в своих базовых характеристиках и объектах функционирования. Иначе говоря, процесс «перехода» фактически аналогичен глобализации, когда взаимодействие различных подсистем (для смягчения или преодоления) социокультурных и социоприродных противоречий устремляется к определенной планетарной целостности. «Глобализация», стремясь к снятию имманентных противоречий как внутреннего, так и внешнего характера, «сливается», в сущности, с «ноосферизацией». Глобализация, преодолевая «неуправляемую противоречивость» и приобретая ноосферный статус, выходит на более высокий «уровень управления». И это соответствует искомым целевым установкам стратегии устойчивого развития цивилизации, в «плавильном котле» которой утрачивают «антагонистическую противоречивость» западные и восточных стереотипы в процессе воплощения мифической иллюзорности общечеловеческих ценностей.

Итак, почти столетие тому назад В. И. Вернадский не только обозначил основные тренды мировой динамики и предвидел «болевые точки» цивилизации ХХ века (пролонгированные, к сожалению, и в ХХI веке), но и наметил базовые пути их преодоления. Его автотрофно-ноосферная концепция перспективного развития глобального социума, сформулированная в 20—30-х годах ушедшего века, фениксом восстала в веке нынешнем, обозначая конструктивный путь позитивного сценария предвидимого будущего — в виде уже реализуемой мировой стратегии устойчивого развития (а если говорить словами В. И. Вернадского) — «ноосферной цивилизации». Ее контуры уже вырисовываются, несмотря на турбулентную реальность, острота которой будет отступать в прошлое под неуклонным воздействием «вселенскости» и «спаянности всех человеческих обществ».

Виктор ЛОСЬ

ВЛАДИМИР ВЕРНАДСКИЙ VS. ДЕННИС МЕДОУЗ, или Социальный оптимизм против экологического реализма

НЕВА  12’2023

Виктор Александрович Лось окончил Московский институт тонких химических технологий им. М. В. Ломоносова, аспирантуру Института философии АН, доктор философских наук, профессор, на протяжении многих лет — сотрудник гуманитарных институтов Академии наук: ИНИОН, ИСА, ИФАН и др. В настоящее время сотрудничает с факультетом глобальных процессов МГУ, фрилансер.

	Стратегии развития | В мире ВЛАДИМИР ВЕРНАДСКИЙ VS. ДЕННИС МЕДОУЗ, или Социальный оптимизм против экологического реализма
	Российская федерация | Стратегии развития Российский ответ. Социально-экологические противоречия: специфика национальных предпочтений и решений
	Российская федерация | Стратегии развития Россия: экологические последствия санкций. Мировая турбулентность как фактор российских антиэкологических решений
	Российская федерация | Стратегии развития В позиции догоняющих