Исследователи Йельского и Колумбийского университетов (США) обнародовали (2022) очередной ежегодный с начала ХХI века рейтинг «Индекс экологической эффективности» (Environmental Performance Index, EPI). В нем участвовали 180 стран. Лидером рейтинга на этот раз была признана Дания. США заняли 43-е место; Китай — 160-е и Индия — 180-е. Россия оказалась на 112-м месте. Для сравнения эти показатели, соответствующие 2016 году, выглядят следующим образом: Финляндия — первое место, США — 26-е, Китай — 109-е и Индия — 141-е. Россия была помещена на 32-е место. Очевидно, что за прошедшее время мировая социально-экологическая ситуация отнюдь не улучшилась. А показатели РФ стремительно покатились вниз. И этот тренд,  учитывая турбулентность мировых процессов в их современных ипостасях, вряд ли радикально изменит свой вектор.

...Немало того, что предвидел Деннис Медоуз, размышляя о реальных трендах планетарного развития, выявляется в российских условиях.

Демографический спад. Резкое снижение уже сложившихся показателей прироста населения.

По официальной статистике Росстата (2022), население РФ сократилось более чем на 0,5 миллиона человек. Возросла смертность как непосредственные последствия коронавирусной инфекции и «специальной военной операции». Более того, сохраняется низкая динамика рождаемости, которая даже ниже соответствующих европейских показателей (а их тренд уже несколько лет ведет к продолжающейся национальной депопуляции). При этом доходы населения сокращаются, и это отнюдь не способствует демографическому росту. Изменяется соотношение молодых и пожилых возрастов в сторону увеличения последних, что также не ведет к улучшению национальной социально-экономической ситуации. В целом тенденция депопуляции свидетельствует о неблагополучии внутри страны, ослабляя ее исторический динамизм, ограничивая возможности эффективного движения в будущее.

Ресурсная зависимость. Доминирование экспортно-сырьевой модели экономического развития.

И эта модель неуклонно исчерпывает свой интеллектуальный и материальный потенциал. Однако выход на уровень инновационных решений требует стратегического подхода и существенного финансирования, которое будет «отвлекать» ресурсы для выполнения тактических задач современного социально-экономического развития. Тем самым поставленная стратегическая задача может не соответствовать сиюминутным запросам и потребностям социума. Иначе говоря, нужна политическая воля и уверенность в ее адекватности, чтобы выйти на уровень непопулярных решений, дающих отдачу лишь в перспективе. Если, однако, оттягивать их дальше, то традиционная экономическая модель окончательно не выдержит нагрузки напряжения, а национальная социоприродная система войдет в зону опасных деградационных изменений — в «точку невозврата».

Биосферная неустойчивость. Сохраняя в структуре экономики преобладание ресурсодобывающих и ресурсоемких секторов, РФ поддерживает тренд на истощение национального природно-ресурсного потенциала и деградацию биосферы.

При этом экологическая ситуация в РФ имеет свои особенности. С одной стороны, наличие значительных территорий, свободных от производственно-хозяйственной деятельности, и ее сокращение; а с другой — уменьшение расходов на охрану окружающей среды, архаичность многих производственных систем, масштабность внешних выбросов и др. Иначе говоря, определенное динамическое равновесие между сложившимися экологическими системами и последствиями воздействия на них масштабной антропогенной деятельности пока поддерживается. Впрочем, это равновесие носит неустойчивый характер: расширение производственной деятельности в традиционных формах с неизбежностью приведет к опасному нарушению баланса взаимоотношений элементов системы «человек — биосфера».

Наследие недопотребительства. На протяжении жизни нескольких поколений советский человек находился в состоянии перманентного дефицита. Шлейф этого состояния коснулся и «постсоветского человека» — современных поколений россиян. При этом рационализация потребительских стереотипов — одно из базисных направлений конструктивного развития социума.

Это касается практически всех сторон жизнедеятельности человека. А именно: не расширение, а рационализация «потребительской корзины»; оптимизация использования энергетических и водных ресурсов и др. Для стратегического сохранения динамического равновесия национальной социоприродной системы необходимо выйти на уровень баланса между природно-ресурсным потенциалом биосферы и потребностями человека. И если средний «западный человек» в своем адекватном социальном состоянии смог удовлетворить практически в полном масштабе социальные потребности (поэтому значительная часть населения согласна с их рационализацией, исходя не только из стратегических, но и социокультурных соображений), то «средний россиянин», скорее всего, с трудом согласится на «затягивание пояса» потребностей. Теоретически (даже из культурологических или медицинских соображений) ему близки представления о рационализации потребительства), но как соединить стратегические национальные интересы и личные потребности индивидуума? Это предполагает, во-первых, длительный период «максимального потребительства» для определенных социальных страт, особенно низшего и среднего уровней, и, во-вторых, целенаправленную просветительскую деятельность, разъясняющую необходимость всеобщей потребительской рациональности.

Управленческая неопределенность. Принятая законодательная система предполагает целенаправленную реализацию более эффективных принципов развития.

Нужна ли, однако, современной РФ реальная национальная стратегия экологического развития? С одной стороны, ответ на этот вопрос должен быть сугубо положительным, ибо в противном случае историческая динамика приведет к существенным (в известном смысле необратимым) деградационным изменениям биосферы. Более того, управленческая структура не принимала бы соответствующих решений.

С другой стороны, вполне возможно получить и альтернативный ответ, поскольку принятые решения так и не получили необходимых стимулов, в том числе и финансовых, для их эффективной реализации. Вполне реально предположить, что принятая законодательная система, необходимая для реализации национальной УР-стратегии, нужна была лишь для адекватного «вписывания» в общепринятые международные решения. Сегодня, когда политическая ситуация радикально меняется, приходится признавать и ее экономические последствия.

И хотя власти отрицают реальность сокращения природоохранного финансирования, тем не менее рост военных расходов вынуждает «ужимать» некоторые природоохранные статьи бюджета. Это касается, к примеру, затрат на обращение с отходами — их сокращают в два раза в 2023–2024 годах. Конечно, это не повлияет на планы по увеличению доли сортировки и утилизации мусора, уверяют в Минприроды, но, как говорится, поживем — увидим...

...В. И. Вернадский высоко оценивал роль государства в решении базовых научных и социальных проблем. Именно поддержка государственных структур дала старт его «атомному проекту»; об этом он пишет в своих дневниках, размышляя о ходе и причинах советской победы в Великой войне, отмечая при этом немало ошибок в государственной политике большевиков.

Россия не готова пока в полной мере вывести идеи об экологическом развитии на реальный практический уровень. И если тактически страна пока не «созрела», то стратегически ей не избежать выхода на уровень развития, обеспечивающий баланс экономических, экологических и социокультурных процессов. Более того, для этого имеются практически все концептуальные предпосылки и государственные решения.

Государственная вертикаль. Доминирующая роль государственных структур при принятии и реализации ключевых решений.

Российская ментальность традиционно патроналистски воспринимает управляющие функции государства. Вся стратегия современной политической системы с начала «нулевого десятилетия» связана с реализацией реформ, направленных на укрепление российской государственности. Представление о сильном государстве связано с решением фундаментальных задач, требующих значительного финансирования, а значит, «оттягивающих» бюджетные ресурсы, необходимые для выполнения необходимых социальных функций. Именно государство авторитарного типа имеет возможность интенсивной концентрации внутренних ресурсов для адекватного разрешения масштабных национальных проблем. При этом необходимо, с одной стороны, избежать «вползания» в государственный тоталитаризм (сохранить по возможности элементы демократических институтов), а с другой — и в трудной социально-экономической ситуации учитывать положение человека, уровень «качественности» его жизни. Оптимальная структура управленческого механизма представляется как балансирование государственных и рыночных отношений, симбиоз «управляемости социума» и «индивидуальной свободы». Их соотношение является функцией как внутренних, так внешних обстоятельств социально-экономической и общественно-политической реальности.

Ресурсная самодостаточность. РФ в известной степени сохранила исторический природно-ресурсный потенциал (впрочем, изрядно потраченный), еще позволяющий рассчитывать на сочетание экономического динамизма с возможностью поддержания относительного равновесия национальных экосистем.

На территории России имеются залежи практически всех видов полезных ископаемых и ресурсов органического топлива в масштабах, удовлетворяющих национальные потребности. Более того, именно энерго- и минерально-сырьевая база обеспечивает базис для национального социально-экономического развития. Задача заключается в том, чтобы, с одной стороны, создать условия для рационального использования невозобновляемых и конструктивного восстановления возобновляемых природных ресурсов, а с другой — преодолеть ресурсную зависимость и выйти на уровень эффективных технологий ресурсопотребления.

Зеленая инновационность. Ориентиры «зеленой» экономики как базисное направление модернизации национального развития.

Российская экономика имеет возможности (научные, финансовые, технологические и др.) активнее выходить на уровень новых технических решений, связанных с повышением «степени замкнутости» деятельности во всех ее формах и проявлениях. Под держивается и стимулируется тренд перехода крупнейших производственных объектов (нефтегазовых, металлургических, химических и др.), особенно загрязняющих естественные экосистемы, на использование циклических технологий, минимизирующих выбросы и сбросы в природную среду. Тем самым снижается потребление сырья и сокращается образование отходов, которые могут стать эффективным источником вторичных ресурсов. Сокращаются сектора национальной экономики, оказывающие негативное воздействие на подсистемы биосферы (углеводородная энергетика), и увеличивается доля использования альтернативных энергетических источников.

Экологическая соборность. Российское мировоззрение возвращается к традиционным культурологическим стереотипам, в соответствии с которыми интересы индивидуума и социума рассматриваются в органическом социоприродном контексте.

Историческая соборность «русской идеи» была трансформирована под эгидой идеологии «советского коллективизма», в рамках которой человек, растворяясь «винтиком» в коллективистской массе, объявлялся господствующей и преобразующей силой социальной реальности. Можно ли, однако, вернуться к духовно-религиозной основе соборности, понимаемой как взаимосвязь человека, общины («мира») и Бога, реализовать идеологические постулаты «русской идеи»?

И в самом деле, православие вернуло себе реальные функции объективной «скрепы», связывающей различные элементы «русского мира» как национального, так регионально-глобального масштаба. Авторитарная вертикаль власти, пронизывая просторы России, выступает в качестве ее второй «скрепы», интегрируя (цементируя) ее подсистемы. Третья «скрепа» — русская культура, сохранившая свои генетические и исторические ценности, балансируя между вестернизацией и ориентализацией, не утратила предпосылок для конструктивного сочетания западного экономического динамизма и восточной адаптивности. Тем самым открывается реальный путь выхода России на уровень перспективного и относительно неограниченного пространственно-временного развития, вписавшись в глобальную систему «человечество — биосфера — цивилизация». В чем и состоит, в сущности, целевая установка стратегии устойчивого развития.

Виктор ЛОСЬ

ВЛАДИМИР ВЕРНАДСКИЙ VS. ДЕННИС МЕДОУЗ, или Социальный оптимизм против экологического реализма

НЕВА  12’2023

Виктор Александрович Лось окончил Московский институт тонких химических технологий им. М. В. Ломоносова, аспирантуру Института философии АН, доктор философских наук, профессор, на протяжении многих лет — сотрудник гуманитарных институтов Академии наук: ИНИОН, ИСА, ИФАН и др. В настоящее время сотрудничает с факультетом глобальных процессов МГУ, фрилансер.

	Стратегии развития | В мире ВЛАДИМИР ВЕРНАДСКИЙ VS. ДЕННИС МЕДОУЗ, или Социальный оптимизм против экологического реализма
	Российская федерация | Стратегии развития Россия: экологические последствия санкций. Мировая турбулентность как фактор российских антиэкологических решений
	Российская федерация | Стратегии развития В позиции догоняющих
	Стратегии развития | В мире Деннис Медоуз: Важно быть реалистом
	Стратегии развития | В мире Пределы роста в Советском Союзе и в России: история неудачи

Когда и почему горизонтальное стало укрепляться по отношению к государственной и экономической власти? Какие преимущества предлагает самоорганизация? В чем сила и слабость горизонтальных коллективов? По каким векторам горизонтальное росло в России?  Текст с интервью известного социолога Эллы Панеях из большого проекта редакции Colta...