Свальный грех

Точечные инициативы в области рационального использования твердых бытовых отходов (ТБО) никогда не вырастут в охватывающую всю страну систему, если ее формирование не станет государственным приоритетом. И это, как ни странно, может случиться. 

В середине февраля Счетная плата РФ опубликовала итоги анализа сферы управления отходами производства и потребления. Вывод ожидаемый — переработке подвергается менее 10% ТБО, места размещения отходов уже занимают площадь в 4 млн га, что сравнимо с территорией, например, Бельгии или Нидерландов. Ежегодно под свалки выделяется еще 400 тыс. га земли — примерно половина Кипра. Между Россией и странами, развитыми в плане обращения с отходами, — пропасть. Как отмечалось в одном из докладов Росприроднадзора, страны Евросоюза перерабатывают в среднем 60% ТБО, два государства (Швейцария и Германия) — весь образуемый у них мусор. Сможет ли Россия когда-нибудь похвастать подобными достижениями?

Все есть…

Для начала мы решили проанализировать состояние сферы управления бытовыми отходами в десяти субъектах Урала и Западной Сибири, задав профильным региональным министерствам ряд одинаковых вопросов. Базовых — три: имеются ли на территории субъекта мусоросортировочные заводы (рассматриваем их как основу системы рационального использования ТБО); работают ли предприятия, использующие в производстве вторичное сырье; ставились ли в муниципалитетах эксперименты по селективному сбору мусора. Ответы получили от восьми (кроме Оренбургской и Челябинской областей), и их содержание совсем не соответствовало нашим пессимистичным ожиданиям.

Как показал опрос, в семи из восьми субъектов работают мусоросортировочные заводы/линии. Всего их 17. Больше всего — пять — в Башкирии, меньше всего, по одному, — в Курганской области, ХМАО и ЯНАО. Также в семи регионах есть планы строительства таких заводов на ближайшие годы. Текущих и перспективных мощностей по сортировке пока недостаточно, чтобы справиться со всем мусором, но в ряде случаев их роль уже представляется значительной.

— Наш завод пока работает в тестовом режиме (запущен в Оренбурге в конце января, проектная мощность — 250 тыс. тонн в год, около 40% от вывозимого на городскую свалку мусора. — Ред.), но его эффект понятен: на сортировку отходы привозит Scania, вмещающая около 120 кубометров, а то, что не подходит для вторичного использования, вывозит на свалку 40-кубовый КаМАЗ, — отмечает председатель оренбургской Ассоциации перевозчиков ТБО Александр Шмарин.

Важный момент — основными инвесторами строительства завода выступили участники этой Ассоциации.

Еще пример: в Кургане в прошлом году опять же на частные средства смонтирована мусоросортировочная линия проектной мощностью 80 тыс. тонн в год. Как отмечают в областном департаменте природных ресурсов и охраны окружающей среды, это позволит сортировать почти весь объем твердых бытовых отходов, образующийся в городе. А недавно запущенная линия в Урае (ХМАО), по подсчетам властей, на семь лет увеличит срок эксплуатации местного полигона.

Оптимистично выглядят и планы. Остановимся на некоторых: строительство шести «комплексных полигонов с технологиями по сортировке и последующей переработке отходов» до 2020 года в ХМАО, четырех мусоросортировочных заводов до 2018-го в Тюменской области, трех межмуниципальных комплексов в Пермском крае и т.д. В Башкирии конкретикой не щеголяют, зато отмечают, что «в адрес Минэкологии поступает большое количество предложений как отечественных, так и зарубежных компаний».

Следующий момент — предприятия, использующие в производстве вторичное сырье. Они оказались также в семи субъектах из восьми, аутсайдер — ЯНАО. Но случай с ним не показателен: «Специфика нашего округа такова, что переработка ТБО экономически неэффективна в силу ряда объективных причин, включая географические и климатические. Наиболее приемлемо для нас строительство сортировочных линий, где будут отбираться отходы, которые могут быть переданы на переработку в соседние регионы», — пояснили в пресс-службе правительства.

В других субъектах — переработка на любой вкус: полиэтиленовая пленка и уличная мебель из ПЭТ-бутылок, резиновая плитка из автомобильных шин, туалетная бумага и строительный утеплитель из макулатуры, канализационные трубы из полимерных отходов, наполнитель для матрацев и подушек из старого трикотажа, тара из стеклянных отходов и т.д.

Наконец, третий момент — опыт селективного сбора мусора как необходимый, судя по мировой практике, элемент системы рационального использования ТБО: он накоплен на территории шести регионов из восьми (о результатах — чуть позже).

Казалось бы, если все это происходит само собой (централизованные меры, стимулирующие развитие этого направления, в России не предпринимаются), возможно, стоит просто подождать? Увы.

…А эффекта нет

Доля перерабатываемых отходов в регионах остается мизерной. В Тюменской, Курганской области и ХМАО она пока нулевая (в первом субъекте мощностей по сортировке, напомним, нет, в остальных они были запущены недавно). В ЯНАО — 1%, в Удмуртии и Пермском крае — по 7%, в Свердловской области — 10%, в Башкирии — 16% (в эту цифру включена переработка отходов производства, показатель только по бытовым нам не известен). Отдельного внимания, на наш взгляд, заслуживает неполная загрузка имеющейся инфраструктуры. Пять регионов (Свердловская, Курганская области, Башкирия, Пермский край, ЯНАО) предоставили нам полноценную информацию о своих сортировочных заводах — на данный момент их общая мощность достигает 1,1 млн тонн в год. В 2011-м с территории городских поселений указанных субъектов (это единственный показатель, который удалось найти в сборниках Росстата, но он кажется нам уместным, поскольку вопрос переработки отходов стоит в первую очередь для городов) вывезено чуть больше 4 млн тонн отходов. При грубом подсчете существующих сегодня сортировочных мощностей должно хватать на 20 — 25% этого объема (в субъектах отмечают, что существенного роста образования ТБО в последние годы не происходит).

На наш взгляд, рациональному использованию ТБО препятствуют три основных фактора, отличающие нас от передовых в этом отношении стран. Первый, как ни парадоксально это звучит, — такая задача попросту не ставится федеральной властью.

В Европе целенаправленное движение к переработке мусора началось еще в 1975 году с директивы Совета европейских сообществ 75/442/ЕЭС, в которой, в частности, сказано: «Страны должны предпринимать меры для стимулирования утилизации отходов посредством переработки, вторичного использования, восстановления или использования отходов в качестве источника энергии». Документ учитывался всеми государствами при формировании собственного законодательства. Еще одна основополагающая директива принята в конце 90-х уже Евросоюзом — № 1999/31ЕС. Она ставит перед его членами задачу снижения доли захоронения ТБО к 2016 году на 65% по отношению к 1995-му (сравнивается масса). Некоторые страны пошли еще дальше. Как следует из аналитики Росприроднадзора, например, в Германии, Австрии и Швейцарии приняты законы, полностью запрещающие складирование на свалках необработанных отходов.

Для описания ситуации в России достаточно отметить, что на 16 тыс. санкционированных полигонов и свалок в нашей стране приходится почти в два раза больше несанкционированных. Говорить на этом фоне о переходе к более сложным, и, соответственно, более дорогим способам обращения с отходами просто нелепо.

— Одна из проблем, препятствующая повышению доли ТБО, используемых вторично, — крайне низкая стоимость утилизации на свалках. Сегодня есть предприятия, которые готовы принять сырье, сами налаживают сбор, инициируют какие-то программы, но все это идет очень тяжело, потому что свалка остается самым простым и доступным способом избавиться от мусора, — соглашается координатор токсической программы «Гринпис Россия» Рашид Алимов.

Второй фактор — в лидирующих в части обращения с отходами странах население не просто активно участвует в этом процессе, но и оплачивает его. По данным Росстата, в 2013 году среднестатистический житель России заплатил за вывоз мусора 452 рубля. Для сравнения, в Швейцарии пищевые отходы выбрасываются в специальном 35-литровом пакете, стоимость которого — около 75 рублей. Российского тарифа жителю Швейцарии хватило бы на то, чтобы выбросить мусор только шесть раз. В Люксембурге вывоз биоразлагаемых отходов стоит 10 евроцентов (около пяти рублей) за килограмм и осуществляется раз в неделю. Если предположить, что за это время вы накопите 10 кг, то 452 рублей хватит на два месяца, да и то не считая, что за вывоз других отходов тоже придется платить.

— В течение десяти лет мы планируем полностью отказаться от захоронения отходов в Оренбурге. Запущенный сортировочный завод — это первый этап, следующий — строительство перерабатывающего, который будет вырабатывать электро- и тепловую энергию. Чтобы это стало реальным, необходимо двукратное увеличение тарифа для населения, введение инвестиционной надбавки: непосредственно за счет выработки энергии можно покрыть только около 30% расходов на такой проект, — пояснил Александр Шмарин.

Что касается участия населения, организации селективного сбора, то успешных примеров на территории Большого Урала практически нет. Как сказали в департаменте недропользования и экологии Тюменской области, «в свое время в наиболее посещаемых населением районах Тюмени были установлены специальные контейнеры для раздельного сбора отходов бумаги, пластика и стекла, об успешности проекта можно судить по отсутствию в настоящее время данных контейнеров». В некоторых субъектах причиной неудач называют отсутствие экономических стимулов, так что сортировка мусора населением при одновременном повышении стоимости за вывоз едва ли будет воспринята адекватно.

Третий фактор — отсутствие поддержки предпринимателей, работающих в сфере обращения с отходами. Как пишут авторы книги «Европейская практика обращения с отходами: проблемы, решения, перспективы», разные страны используют такие меры, как льготное кредитование и субсидирование предприятий, использующих в производстве отходы, преимущества для них в системе государственных закупок, введение налогов на первичное сырье в случае, если возможно использование вторичного и т.д. Мы до этого пока не доросли.

«Отучите меня от тоски и от лени» (цитата из фильма «Мусорщик»)

Несмотря на глобальный масштаб проблем, они не выглядят нерешаемыми хотя бы потому, что в той или иной степени с ними сталкивались все страны, которые сегодня можно считать примером. Более того, в ближайшее время наше правительство планирует этими проблемами серьезно заняться. В августе прошлого года министерство природных ресурсов и экологии РФ приняло комплексную стратегию обращения с ТБО до 2020 года, а в Госдуме в настоящий момент находится пакет поправок к закону «Об отходах производства и потребления». Документы имеют общую логику и предполагают ряд важных изменений.

Главное — впервые в отечественном экологическом законодательстве обозначается приоритет переработки ТБО над захоронением. Вводятся ответственность производителей за утилизацию товаров (распространенная за рубежом мера, позволяющая обеспечить отрасль финансовым ресурсом), создание государственного бюджетного фонда обращения с отходами потребления и региональных управляющих компаний, которые будут распоряжаться его средствами, установление раздельных тарифов на обработку, обезвреживание и захоронение, формирование замкнутых циклов обращения ТБО, разработка стимулирующих мер для предпринимателей и т.д.

— Пока сложно говорить, в каком виде будут приняты подготовленные поправки в закон «Об отходах производства и потребления», но в них однозначно заложен тот подход в обращении с отходами, на котором построено и европейское, и американское законодательство, — подтверждает Рашид Алимов.

Оба документа показались нам взвешенными. Но все будет зависеть от их реализации. Очевидно, что устранение 30 тысяч нелегальных свалок или хотя бы предотвращение их дальнейшего появления — задача фантастически сложная. Представить себе, как все население страны сор¬тирует отходы по нескольким мешкам, а крупные производители массово переходят на вторичное сырье, формируя существенный и устойчивый спрос на него, тоже непросто.

— Я не сразу начал заниматься раздельным сбором, сначала подготовил людей, — рассказывает предприниматель Виталий Прохоров, самостоятельно организовавший в Кыштыме (Челябинская область) систему сбора ПЭТ-бутылок и начавший устанавливать контейнеры для стекла и макулатуры. — Организовал ежегодный сбор макулатуры в школах. Он был в советские времена, во многих городах сохранился до сих пор, но у нас пришлось возрождать. Каждый раз говорил детям, что это не отходы, объяснял, что будут делать из макулатуры. Потом организовал общегородской конкурс поделок из отходов жизнедеятельности. Было очень много участников, полный дом культуры собрали. И только после этого объявил о запуске раздельного сбора. Сейчас стараюсь внимательно к нему относиться, если люди увидят неэффективность своих действий, переполненные контейнеры, то перестанут сортировать.

Наверное, если такое отношение к делу продемонстрирует большинство лиц, ответственных за реализацию упомянутых документов, достижение результата будет вполне реальным. Как нам сказали в Курганской области, «нужно лишь однажды наладить процесс рециркуляции отходов от их создания до нового продукта». Другого пути, если мы не хотим жить в окружении мусорных гор, действительно нет.

Алексей Белоусов