“Земля будет вынуждена избавиться от человечества” - Академик Яблоков

Академик Яблоков — о “Фукусиме”, продажных экологах и элегантном способе ликвидировать гомо сапиенс.

Что будет с миром после “Фукусимы”? Почему нельзя жить возле атомных станций? Всегда ли правы экологи и кому из них верить? На эти вопросы “МК” ответил член-корреспондент РАН, председатель фракции “зеленых” партии “Яблоко”, профессор Алексей Владимирович Яблоков.

—  Какие последствия аварии на АЭС в Японии вы прогнозируете и можно ли считать, что самое страшное позади?

— Такой атомной катастрофы, как на “Фукусиме”, еще не было никогда. По некоторым показателям она страшнее Чернобыля. В Чернобыле был один аварийный реактор, а здесь четыре реактора и бассейн отработавшего топлива. То есть в критически опасном состоянии в несколько раз больше радиоактивных материалов. Кроме того, в третьем реакторе — МОКС (уран-плутониевое) топливо, с которым раньше еще не было аварий. Период полураспада плутония — 24 тысячи лет, период полного распада — больше 250 тысяч лет. Стронций-137 распадается за 300 лет, цезий-90 — тоже за 300 лет, а плутоний — это навечно.

— Можно сейчас сказать хотя бы приблизительно, сколько людей пострадает в результате этой катастрофы?

— В окрестностях АЭС “Фукусима” населения в десятки раз большее, чем вокруг Чернобыля. По расчетам профессора Криса Басби (Chris Busby, Великобритания), от уже выброшенных радионуклидов в течение 50 лет для восьми миллионов человек, проживающих в радиусе 200 км от “Фукусимы”, возможно возникновение 420 тысяч дополнительных случаев рака. Из них половина — в первые десять лет. “Фукусима” — это страшно.

— Отразится ли авария на соседних с Японией территориях?

— Огромное количество радионуклидов уже попало в океан. Сейчас никто не может уверенно сказать, как они распределятся по океану и чем это обернется. Уже сейчас рыба с опасным содержанием радионуклидов выловлена в 60 км от АЭС.

— Есть ли расчеты, поглотит океан радиацию или нет?

— Расчетов пока нет, их сделать не так просто. Некоторые считают, что от дополнительных радионуклидов ничего страшного не будет. Но естественные радионуклиды (уран, радий, торий, калий, тритий и др.) не чужды живой природе. Радионуклиды из реактора — чуждые. Как они повлияют на моллюсков, ракообразных, рыб в увеличенных в сотни тысяч раз концентрациях после неизбежной биоаккумуляции? Неизвестно.

Власти обеспокоены, конечно, — морской промысел важен для Японии, да и в разных странах поднимается вопрос, что Япония нарушает международные соглашения, выливая в море радиоактивную воду с территории АЭС. Они стали опускать в море мешки с цеолитом — для аккумуляции радионуклидов. Не думаю, что это поможет. На днях было сообщение о новом тысячекратном повышении уровня радиоактивности в море — значит, есть какие-то неконтролируемые источники радиоактивного загрязнения. Власти заявили, что утечка в океан прекращена. Надолго ли?

Загрязнение моря добавляет новую опасность к уже известным радиоактивным загрязнениям ближних и дальних окрестностей АЭС (воздуха, почв, воды) йодом-131, цезием-134, цезием-137, плутонием… Впрочем, это всё явно неполные данные. Японские власти не говорят всей правды — не хотят паники.

Разрушение “Фукусимы” будет иметь беспрецедентные последствия. фото: АР

Чем опасны “беспроблемные” АЭС

— Считается, что от радиации страдает только тот, кто находится близко к ее источнику. Малые дозы облучения оказывают влияние на здоровье?

— На самом деле любые дозы дополнительного облучения влияют на здоровье. После того, как в 2005 году это официально признала даже Национальная академия наук США, научные споры по этому поводу прекратились. Вопрос не в том, есть ли влияние, а в том, насколько оно опасно. Атомщики считают, что влияние малых доз ничтожно и им можно пренебречь. Угольные электростанции, дескать, гораздо опаснее. В результате выбросов угольных станций каждый год гибнет 10 тысяч человек. Это правда. Но угольные станции не создают новых радионуклидов. А атомные — создают. АЭС страшны тем, что вызывают не только рак и младенческую смертность, но и генетические повреждения. Ломаются хромосомы, и последствия этого будут заметны во многих поколениях.

— Вы имеете в виду не аварийные атомные станции, а те, что работают в нормальном режиме? Именно они вызывают генетические повреждения?

— Да. Три года назад в Германии было официально подтверждено, что вокруг работающих АЭС выше младенческая смертность, больше заболеваний раком.

Несколько лет назад в США опубликовано исследование статистики заболеваемости вокруг всех 103 тамошних АЭС. Официальная статистика утверждала, что соседство с АЭС никак не сказывается. Но если учесть розу ветров и выделить из окрестных районов подветренные — обнаруживаются значимые превышения по раку молочной железы, младенческой смертности, ненормально низкому весу новорожденных.

Отсутствие данных об опасном влиянии АЭС не означает отсутствия влияния. На днях попалась на глаза статистика онкологических заболеваний по Воронежской области. Выделены три группы районов: 1) загрязненные в результате чернобыльской аварии; 2) в окрестностях Нововоронежской АЭС; 3) “чистые” районы. Некоторых онкологических заболеваний около АЭС обнаружено заметно больше, чем даже в чернобыльских районах. О чем это говорит?

— О том, что надо уезжать подальше от АЭС.

— Надо не уезжать, а бороться против строительства новых АЭС и за закрытие старых. В Нижегородской области собираются построить АЭС на границе области, под боком у былинного города Мурома Владимирской области. И штатные, и нештатные выбросы, конечно, будут накрывать Муром. Но муромчан даже не спросили, согласны ли они на такое соседство. Правильно, что город забурлил.

— Остается уповать, что малые дозы радиации все же не так опасны, как большие?

— Это не так. Ультрамалые дозы имеют непропорционально большой эффект — подтверждено тысячами работ. Объяснение простое: живой организм их “не замечает” и не включает защитные механизмы. При росте облучения организм “спохватывается” и включает иммунную и другие системы защиты. Тогда наступает линейная зависимость: больше доза — больше эффект.

Договор или сговор?

— Есть ли статистика по заболеваниям людей, получивших малые дозы в результате чернобыльской аварии? Можно ли спустя 25 лет сказать, что из-за Чернобыля больше никто не заболеет?

— ВОЗ и МАГАТЭ предсказали “чернобыльскому” поколению от 4 до 9 тысяч смертей от онкологии. Однако другие расчеты показывают, что от чернобыльского облучения умерло уже больше миллиона. Такая грандиозная разница в оценках вызвана различием методов оценки. Официально влияние радиации признается, если установлена корреляция между заболеваемостью и уровнем облучения. Но уровень облучения определяется расчетным путем — по среднему количеству выпитого средним человеком в среднем загрязненного молока и воды, съеденной загрязненной пищи, среднему объему загрязненного воздуха, прошедшему через легкие, по среднему времени нахождения в зоне повышенной радиации. Все это — средняя температура по больнице. А ведь есть еще индивидуальные различия по радиочувствительности, возрастные, половые, этнические различия, есть колоссальные различия в действии разных радионуклидов. Все это усредняется. Требовать установления жесткой связи между неточно определяемыми дозами облучения и точно определяемыми заболеваниями и смертностью — научно некорректно.

Когда к 20-летию Чернобыля были опубликованы упомянутые прогнозы МАГАТЭ и ВОЗ (до 9 тыс. дополнительных смертей), многие стали критиковать их как некорректные. “Учитывая” эту критику, два месяца назад Научный комитет по действию атомной радиации ООН заявил примерно следующее: “Ввиду научной неопределенности отказываемся обсуждать вопрос о числе жертв чернобыльской катастрофы”.

— Бред какой-то. Как ООН может отстраниться от обсуждения влияния радиации на здоровье человека?

— Для этого есть причины. В 1959 году МАГАТЭ заключила договор с ВОЗ. По этому договору ВОЗ будет говорить о радиационных эффектах только после консультаций с МАГАТЭ!!! Поэтому я стоял в пикете около здания ВОЗ в Женеве с плакатом: “Вспомните клятву Гиппократа! Скажите правду о Чернобыле”. Этот пикет — 2—3 человека — стоит четвертый год, каждый рабочий день с утра до вечера. И мы будем стоять там, пока ВОЗ не изменит это позорное соглашение.

— Говоря “мы”, кого вы имеете в виду? 

— Мы — это обеспокоенные граждане разных стран из антиатомных организаций. Это и 200 тысяч, которые после “Фукусимы” вышли на улицы многих немецких городов с требованием закрыть немецкие АЭС. А еще “мы” — это разные специалисты, не согласные с атомщиками, которые образовали Европейский комитет по радиационному риску, в него входит около ста человек из разных стран.

— Из ваших слов следует, что атомные электростанции гораздо опаснее, чем принято думать. Зачем же это скрывать от людей?

— Атомная энергетика тесно связана с атомным оружием. Это одни и те же научные институты, производства по добыче и обогащению урана. Если государство делает ставку на ядерное оружие, ему необходимо постоянно подпитывать и развивать всю атомную отрасль, в первую очередь энергетику. Атомная энергетика — “священная корова”, которую нельзя критиковать.

Тайфуны, ураганы и криптон

— Как отличается смертность на загрязненных “чернобыльской” радиацией территориях от смертности в других регионах?

— Подсчитано, что смертность в сильно загрязненных Чернобылем областях России за 15 лет выше на 3,8%, чем на соседних слабо загрязненных территориях. Это примерно 37 человек на каждую тысячу жителей. Исследования на Украине и в Беларуси дали близкие результаты.

Кроме смертей, вызванных радиацией, есть еще и болезни.

Заболеваемость по всем системам органов — дыхательной, пищеварительной, нервной, кровеносной и другим — у облученных людей более высокая. Таких исследований — тысячи. В основном в России, Беларуси и Украине. Но не только — есть такие исследования в Швеции, Германии, Норвегии и других странах. В начале апреля на конференции по последствиям Чернобыля в Берлине профессор Шерб (Hagen Scherb) сообщил, что, по его подсчетам, в Европе Чернобыль вызвал около 800 тыс. дополнительных выкидышей и мертворожденных. Еще интересный факт: по всей Европе после Чернобыля отмечено изменение соотношения полов. Испокон веков на 100 девочек рождается 106 мальчиков. После 86-го это соотношение изменилось: девочек рождается в среднем на тысячу на 3,5 меньше. Швеция — страна, получившая немало чернобыльских радионуклидов. Анализ школьных отметок за 20 лет (они все хранятся) обнаружил, что в более радиоактивно загрязненных районах школьные отметки статистически достоверно ниже. В этих же районах достоверно больше онкологических заболеваний.

— Проводилось ли у нас, в России, какое-нибудь исследование, сравнивающее здоровье населения до строительства атомной станции и после?

— У нас — нет. В США и Германии — сравнивали. После пуска происходит увеличение младенческой смертности, лейкемии, других раков. Когда некоторые АЭС прекращали работать — происходили обратные изменения. В Швейцарии есть художница Корнелия Хессе-Хонеггер (Hesse-Honegger). У нее хобби — смотреть в окрестностях атомных станций США, Германии, Швейцарии, Швеции, Украины, что там происходит с насекомыми. Оказалось, везде вокруг АЭС увеличено число мутантных насекомых. Сейчас ее статьи об этом публикуются в международных научных журналах.

— Бытует мнение, что недостатки атомных станций перевешиваются их огромным преимуществом перед угольными — они не вызывают глобального потепления…

— Cама АЭС не выбрасывает углекислый газ. Но для нее нужно топливо — уран. А в процессе добычи урана и производства топлива выбрасывается немало углекислого газа — 8 граммов 1 на кВт/ч. Так что атомные станции не спасут от парникового эффекта. Кроме того, АЭС выбрасывают огромное количество криптона-85. Криптон — инертный газ, он не влияет на людей, но повышает электропроводность атмосферы. В результате увеличивается число бурь, штормов, тайфунов и циклонов. Сейчас количество криптона-85 в атмосфере тысячекратно больше, чем было до начала атомной эры. Я не исключаю, что страшные ураганы последних лет (например, “Катрина”) связаны именно с этим.

“Чучела общественности”

— Специалисты зачастую высказывают противоположные взгляды на одни и те же проблемы экологии. Причем все рассуждают так убедительно, что не знаешь, кому верить. Как часто политики и промышленники используют экологов в своих интересах?

— Из моих знакомых экологов в России (их несколько тысяч) трое сознательно действуют в интересах коммерческих компаний, получая от них деньги. Когда кто-то из “зеленых” предает экологические интересы ради денег или карьеры, зеленое сообщество подвергает таких людей остракизму.

— Власть может и сама создавать экологические организации — специально, чтоб они отстаивали нужные власти позиции. Бывают такие случаи?

— Сколько угодно. Они называются “чучелами общественности”. Настоящее зеленое движение опасно для кремлевской политики, поскольку идеологически против зарабатывания денег любой ценой и прежде всего — против уничтожения природы ради наживы. И власть постоянно делает что-то, чтобы заглушить наш голос и перевести растущее экологическое беспокойство в неопасное для Кремля русло. Несколько лет назад по стране при поддержке Кремля стали возникать центры “экологической культуры”. Разговоры об экологической культуре — это ничем власти не угрожает. Это не протесты против кремлевской политики де-экологизации государства, уничтожения экологической экспертизы, ввоза иностранных радиоактивных отходов, атомных станций, уничтожения лесов и загрязнения рек. И некоторые мои знакомые экологи пошли в такие центры, потому что там есть денежки, а жить как-то надо и, в конце концов, экологическую культуру действительно надо бы поднимать в России. Так власть ловко ослабила активное зеленое движение, оторвала кого-то от борьбы за спасение Химкинского леса, против добычи песка для олимпийской стройки на пляжах Анапы, против борьбы за спасение Байкала, Алтая и Утриша, лососей Камчатки и волжских осетров, против нефтяной вакханалии и безумного строительства ГЭС ради увеличения прибылей алюминиевой империи Дерипаски.

— Многие экологи считают, что строительство олимпийских объектов разрушает природу. Вы согласны с этим?

— Да. Я против того, чтобы проводить Олимпиаду ценой гибели уникальной природы Западного Кавказа, против нарушения российских природоохранных законов и против нарушения Россией своих международных обязательств по сохранению биоразнообразия. C самого начала было ясно, что природа Западного Кавказа и российского Причерноморья пострадает, но я не думал, что масштабы разрушения будут такие значительные. Ущерб природе многократно превысит всю прибыль, которую кому-то принесет сочинская Олимпиада.

Как исчезнет род людской

— В чем, на ваш взгляд, заключается предназначение человечества?

— Человек — продукт естественного развития биосферы. Биосфера четыре миллиарда лет развивалась, увеличивая “сумму жизни”, по выражению Дарвина. Человек сначала тоже вроде бы шел этим путем — много культур, много национальностей. Как в природе расцветает разнообразие — так же оно расцветало в человечестве. Этот расцвет этно-культурного разнообразия шел в ногу с развитием биосферы, ее обогащением. Думаю, что естественно-историческое предназначение человека — продолжение обогащения биосферы. Наверное, это близко к мыслям Вернадского о превращении биосферу в ноосферу — сферу разума.

— По-вашему, человечество сейчас следует своему предназначению?

— Политическое и социальное развитие человечества вступает в противоречие с интересами биосферы. Биосфера не обогащается, а обедняется. С 60-х годов прошлого века биомасса человечества (мы и наши поля, наши домашние животные) стала больше естественной биомассы суши. Человек, став доминирующей частью биосферы, должен был бы обеспечить дальнейшее увеличение “суммы жизни” в биосфере. Но получается противоположное: нарастает процесс уничтожения видов животных и растений (происходит обеднение биосферы) в результате варварской вырубки тропических лесов, уничтожения прибрежных мангровых зарослей и рифовых сообществ, замусоривание, опустынивание, обезлесивание планеты. Разговоры об “устойчивом развитии” сродни коммунистическому миражу. Чтобы спасти положение, надо переходить к кризисному управлению биосферой. Но этот переход не обеспечен достаточными знаниями и осложнен уж очень разным уровнем социально-экономического развития стран.

— Каким вам видится будущее человечества?

— Мне нравится концепция Геи (сформулирована лет сорок назад англичанином Джеймсом Лавлоком). Земля — огромный организм, который реагирует на раздражения, стараясь от них избавиться. По этой концепции, человечество превратилось в раздражитель Геи, и она будет вынуждена от него избавиться.

— Это как?

— Способов много. Вот, например, такой элегантный. Сто лет назад средняя концентрация сперматозоидов составляла 80—100 млн. на 1 куб. см семенной жидкости, сейчас — 40—60 млн. Вдвое меньше. Если процесс будет развиваться с такой же скоростью дальше, через 20—30 лет концентрация сократится до 15—20 млн. 20 млн. — физиологический предел для оплодотворения. Меньше 20 млн. сперматозоидов в кубическом сантиметре не в состоянии оплодотворить яйцеклетку. Так устроено.

— А почему стало меньше сперматозоидов? 

— Из-за химического и радиационного загрязнения биосферы глобальными и вечными загрязнителями, чуждыми живому. Глобальные — это те, которые обнаруживаются в любой точке планеты (например, ДДТ). Вечные — это те, которые, будучи сделанными человеком, сохраняются на веки вечные (например, плутоний).

В 50-е годы ХХ века демографические прогнозы утверждали, что к 2000 году на Земле будет 8—9 млрд. людей. Нас оказалось 6 млрд. Ошибка прогнозов? Нет! Демографы не учли то обстоятельство, что к 2000 году земляне загадят Землю и начнут травить сами себя. 2—3 несбывшихся миллиарда — это нерожденные люди, зачатие которых не удалось или которые погибли до рождения. Если загрязнение планеты не прекратится, через 50 лет нас станет еще меньше. Человечество не увеличится, а численно сократится. Оно будет сокращаться еще и еще, и Земля в конце концов от нас полностью избавится.

Московский Комсомолец № 25629 от 28 апреля 2011г.