"От лесной темы невозможно отмахнуться - слишком остро стоит сейчас проблема" - Александр Дубынин

Беседовала Юлия Черная

У нас в гостях Александр Дубынин - директор Сибирского экологического центра, главный редактор "Сибирского экологического вестника", основатель Экоклуба НГУ, автор и участник множества природоохранных проектов, в настоящее время руководитель партнерского проекта "Вовлечение общественности в лесную политику и управление лесными ресурсами Новосибирской области".

- Александр, как удалось небольшой студенческой организации вырасти в крупный природоохранный центр с сетью волонтеров и большими программами, работающий с зарубежными партнерами?

Если вспоминать историю, то началось все с Экологического клуба НГУ (который, впрочем, существует до сих пор). Мы работали как студенческая организация с небольшими, в основном, образовательными проектами (организовывали, например, экологические семинары-встречи для студентов университета, проводили небольшие акции в Академгородке). В какой-то момент мы поняли, что можем делать больше и лучше, но для этого необходимы дополнительные ресурсы, прежде всего, финансовые. Так в 1995 г. появилось Сибирское отделение Движения дружин по охране природы. Эта организация просуществовала пять лет. Мы выполнили несколько крупных проектов, участвуя в грантовых конкурсах. Главные направления нашей активности в то время (до ноября 1999 г.) - укрепление сети природоохранных организаций Западной Сибири, инвентаризация местообитаний редких видов птиц (Операция "Черный аист"), создание памятников природы в Новосибирской области, ежегодные Дни Земли со все расширяющимся охватом - от Академгородка до нескольких регионов.

Но оказалось, что статус отделения накладывает на организацию определенные ограничения. Кроме того, наши новые инициативы уже не вписывались в студенческую деятельность. Мы выросли, и нам нужна была другая, самостоятельная организация. Эта организация должна была быть межрегиональной (наши интересы выходили за пределы Новосибирской области), благотворительной (до 70% участников проектов работают у нас бесплатно, а статус благотворительной организации позволяет без лишних проблем использовать труд волонтеров, при этом оплачивая им, например, проезд и командировочные), общественная (мы не получаем прибыль). Так появился Сибэкоцентр.

Почему организация состоялась? Возможно, потому, что у нас есть люди, прочно связавшие себя с природоохранным общественным движением. Люди, работающие в НКО, в какой-то момент встают перед выбором: посвятить себя работе в общественном секторе, или в науке, или уйти в бизнес. В Сибэкоцентре этот момент для многих уже прошел. В любой организации, когда накапливается определенное количество таких людей - организация приобретает стабильность.

- А если давать совет начинающим организациям. Что ты можешь посоветовать?

Сложно давать готовые рецепты. Но может быть так. Нельзя раскидываться кадрами. Для общественных организаций люди - главный ресурс. Есть организации, которые могут привлечь специалистов большой зарплатой. Для нас, как, наверное, для большинства общественных организаций - это нереально. Поэтому, если к вам пришел человек, который что-то хочет сделать, - хватайте его и держите! Если делать этого не умеет, - привлеките к работе, научите. Не дайте пропасть энтузиазму. Старайтесь начинать с небольших проектов, где очевидно полезные результаты можно получить в довольно короткие сроки, за полгода-год. Решите сразу, что если вы платите кому-то зарплату, то за что и как. Сделайте этот процесс как можно более прозрачным для всех в организации. Пожалуй, это самые важные из первых шагов.

- Какие завершенные проекты из истории Экоклуба - CО ДДОПа - Сибэкоцентра (ведь это по сути одни и те же люди) ты считаешь наиболее удачными?

Да, по сути - это одно сообщество, внутри которого все эти 13 лет шло накопление опыта. Совместная работа в проекте, кроме прямых результатов, очень много дает для личностного роста. Именно в этом плане и семинары для студентов, и Дни Земли были удачными. А с точки зрения охраны природы и соотношения "вклад-результат", это, пожалуй, операция "Черный аист" (1995-1998 гг). В рамках этого проекта было найдено около тридцати гнезд редких птиц, создан памятник природы, информация оказала и оказывает до сих пор влияние на лесоустройство. Мы официально передали информацию, что в таких-то кварталах находятся гнезда редких птиц, занесенных в Красную книгу РФ. Места обитания редких животных, по существующему законодательству, охраняются. Поэтому вокруг гнезд были выделены особые защитные участки. С другой стороны, в этот проект был заложен элемент взаимодействия с населением - именно охотники, лесники и местные любители природы сообщали нам о жилых гнездах птиц, а затем присматривали за ними, так как мы поддерживали у них этот интерес морально и материально. В текущем проекте Сибэкоцентра по охране степей Алтая мы запланировали непосредственный контакт с населением и землепользователями. Правда, причина несколько иная - необходимость найти новые формы охраны дикой природы обществом, исключающие прямое участие государства. Есть соображение, что Россия уже созрела для этого.

- Если вернуться к "Черному аисту", как именно проходил этот проект?

Проект был малобюджетным, по территории Новосибирской области, в том числе и через СМИ, были распространены анкеты с вопросами о гнездовании редких птиц. Гражданам, чью информацию подтвердили специалисты, выезжающие на места, выдавалось небольшое вознаграждение. Некоторые люди звонили и говорили нам: "Идея замечательная. Но мы вам о гнездовьях сообщать не будем, потому что эта информация не должна разглашаться". Это одна из болевых точек охраны дикой природы. С одной стороны, информацию нужно распространять - житель области должен гордиться тем, что где-то рядом с ним живут "краснокнижные редкости". С другой стороны, в наше время, когда за сохранность гнезд никто не несет ответственности, лишняя огласка может оказаться небезопасной. Это актуально как для коммерческих видов (например, балобана), так и для всех остальных: при повышенном внимании возрастает вероятность просто хулиганского уничтожения гнезда. В итоге мы решили распространять только самую общую информацию, а данные о конкретных гнездах сделать "ДСП". Один экземпляр отчета хранится у нас, а второй был передан в Госкомэкологии, где его использовали при создании новых ООПТ.

- У вашей организации целый ряд активных проектов так или иначе связан с лесами: "Операция "Черный аист", "Инвентаризация старовозрастных лесов Новосибирской области", акции по защите городских лесов, теперь большой проект по вовлечению общественности в лесную политику и управление лесными ресурсами. Это случайность или нет?

Первоначально темой лесов в Сибэкоцентре занимался только один человек (Евгения Челазнова), и трудно сказать, что у нас было отдельное лесное направление в работе. Но проблема лесов существует, и когда работаешь в природоохранном движении, от этой темы просто невозможно отмахнуться - слишком остро сейчас стоит проблема. До 2000 г. у нас были отдельные проекты по лесной тематике: и с редкими птицами, и со старовозрастными лесами, были и поездки по районам, когда собиралась информация о состоянии лесов. Но 2000 год для нас был переломным по отношению к лесным проблемам - мы столкнулись с вырубкой городских лесов под новые постройки. Если все предыдущие проекты были неконфликтными, то здесь были замешаны и большие деньги, и связанные с ними интересы влиятельных людей.

- Можно немного подробнее об этом проекте?

Это трудно назвать проектом, скорее это та самая жизнь, которая не дает спать спокойно. Мы не могли остаться пассивными наблюдателями, когда в Академгородке стали вырубаться леса. Под видом санитарной рубки вырубили два больших участка под застройку. Возмутило это не только нас, но и множество местных жителей, работников институтов. Возмущенный народ стоял на баррикадах (а строители не могли понять, кто нам платит). Была и милиция, пытающаяся разогнать собравшихся, было и применение силы (интересно, что милиция отказалась принимать заявление от потерпевших), был и пикет, который очень долго простоял у президиума СО РАН (пикеты редко проводят больше часа, а тут люди сменяли друг друга в течение месяца!). Наверное, сейчас я бы убедил всех действовать по-другому. Но тогда героические усилия отдельных людей возымели свое действие.

- Чем все кончилось?

Собранием Новосибирского научного центра. Несмотря на противостояние в тот момент, меня туда официально пригласили и даже дали выступить. Я говорил, в основном, о том, что интересы жителей не учитываются, и у них нет реальной возможности участвовать в принятии решений в отношении новой застройки, и предлагал менять сложившуюся систему в сторону ее большей открытости. К сожалению, моя речь была гласом вопиющего в пустыне. Ничего толком в системе принятия решений на уровне СО РАН и администрации района изменено не было. Правда, было заявлено, что больших таких строек проводиться не будет. Пока не ведется. Что это - результат нашей деятельности, или просто отсутствие средств, я не знаю. Хотя ситуация несколько изменилась: о любом мероприятии, связанном с лесом (санитарные рубки или текущий уход), обязательно публикуется информация в местной прессе.

- А что ты думаешь о городских лесах? Ведь от них отрезают по кусочку под автостоянки, под новые дома, под магазинчики, под закусочные и т.д. Насколько я знаю, это проблема не только Новосибирска, но и других сибирских городов.

Это проблема всех городов, на землях которых есть лес. Другая ситуация только в Москве, потому что у них другая законодательная база. А вообще, то, что сделали с городскими лесами - это полный беспредел. Раньше городские леса относились к лесам первой группы, а значит, было затруднено использование лесных земель: принимать решение о переводе лесных земель в нелесные могло только правительство РФ. В 1997 г. после принятия Лесного кодекса должны были отдельно принять закон о городских лесах. Этот закон не принят до сих пор. Поэтому все законотворчество вокруг городских лесов провисает. Есть только несколько статей в Лесном кодексе, за которые и можно зацепиться и использовать для региональных нормативных актов, но главного закона, определяющего статус городских лесов, регулирующего режим их использования, на федеральном уровне нет. Я не могу проанализировать ситуацию во всех областях, но в Новосибирской области этот документ далеко не идеален, в основном, как раз по той причине, о которой я сказал. В первоначальном проекте постановления администрации был прописан подробный механизм кто и за что отвечает. Но потом, во-первых, его сделали одинаковым для всех городов Новосибирской области, а во-вторых, присели "в соответствие с федеральным законодательством" и убрали всю конкретику, "конфликтные места". В итоге мы имеем очень обтекаемый документ, который ничего нового для управления городскими лесами не внес.

- Как ты думаешь, вообще у городских лесов в Сибири есть будущее? Ведь многим хочется иметь в парковой зоне дорогие коттеджи, а между домами вместо лесочка новую автостоянку!

Хочется верить, что будущее есть. Правда, пока такая ситуация (расплывчатая нормативная база, нарушение имеющегося законодательства и т.д.) практически везде: и в Кемерово, и в Томске, и в других сибирских городах. К сожалению, государству ни городские, а теперь, после принятия поправок в Лесной кодекс, ни пригородные леса как общественное достояние, ценность для всего общества не нужны. Я надеюсь на здравый смысл людей, хотя если честно, этим надеждам есть мало оснований...

- А что с негородскими лесами? Их специально жгут, воруют, при этом, естественно, не восстанавливают в соответствующих масштабах. Возникают извечные вопросы: кто виноват и что делать?

Вопросы трудные и коротко на них не ответишь. Причин происходящего много: это и ресурсодобывающая концепция развития государства, и ослабление контрольного сектора использования ресурсов, и неэффективность устройства лесного хозяйства. В самом лесном хозяйстве есть люди, которые думают и беспокоятся о будущем российских лесов, но их становится все меньше и меньше (такие люди, как правило, ситуацией не довольны, а значит, их первыми увольняют).

Какой выход? Конечно, отказаться от ресурсной направленности в развитии сейчас не удастся. Но необходимо остановить изменение лесного законодательства и нормативов до создания разумной стратегии управления лесами. Нужно добиваться оптимизации использования лесов. В Лесном кодексе декларируется устойчивость и неистощительность лесного хозяйства, а в реальности этого не происходит. К тому же, если государство не может эффективно управлять лесным ресурсом, эту функцию на себя должен взять частный бизнес. При этом общественности, населению необходимо позволить контролировать процесс лесопользования.

- Но ведь зачастую именно местное население рубит и жжет окрестные леса. Очень сложно объяснить, что сохранять леса необходимо в их же интересах.

Никто и не говорит, что это просто - в работе с местным населением свои подводные камни. Необходимо учесть все то, что может стимулировать людей не рубить лес: это и система поощрений, и убеждений, и наказаний за нелегальные рубки. Важно помнить о том, что аргументы, убедительные для биолога, никак не повлияют на местное население. Слова об уникальности экосистемы или редкости определенного вида редко убеждают жителей. Ни в коем случае нельзя, работая с конкретным объектом, призывать "сохранить все леса Новосибирской области". Такой призыв звучит слишком абстрактно. Человеку свойственно любить только конкретные объекты. Для того, чтобы донести ценность леса до отдельного человека (а не человечества в целом), нужно использовать определенные объекты с названием, желательно с историческим прошлым, ценные с биологической точки зрения. Хорошо бы найти мифы, связанные с этим местом, не удается найти - можно придумать - любой ландшафт связан с человеком названиями, топонимикой, легендами. Мифологическое сознание и мировосприятие в народе очень сильно: Выбрать ценные объекты - это первая наша задача. Дальше начинается работа.

В этом году мы еще раз столкнулись с феноменом припоселковых кедрачей - огромные кедры и ели рядом с деревней рубятся. Лес действительно воспринимается здесь как источник жизни. Например, в деревне Большое Черное в Болотнинском районе Новосибирской области кедры не рубили последние лет триста точно. Конечно, с этим местом связано и множество легенд, и историй. Только пока мы там были, нам рассказали пять историй о медведях, которые защищали лес. Конечно, есть и другой аспект: шишка и соболь. Например, осенью у жителей деревни две активности: копать картошку и собирать шишку. И в голодные годы выживали бывало только за счет шишки. Именно поэтому в Сибири особое отношение к кедру.

- Но в этом поселке люди уже ценят припоселковый лес. А как быть с другими лесами? Что делать в других местах?

Нам кажется, что надо показать необыденность этих мест, вернуть людям гордость за ландшафты своей малой родины. В этом могут помочь СМИ и работа по вовлечению школьников в экологическое краеведение. Есть идея создать карту Новосибирской области, на которой будут обозначены ценные, с нашей точки зрения, участки, для каждого из которых будет придуман герб и составлено краткое историческое и экологическое описание.

Если говорить в целом о работе общественных организаций по сохранению лесов, я вижу два больших направления. Первое - привлечение населения к процессу контроля за лесопользованием. Это не только сибирская, и даже не российская проблема. Ее озвучивают и наши зарубежные коллеги. Например, в Канаде местные жители и муниципалитеты также отлучены от реального управления лесами. Еще хуже ситуация в тропических лесах.

Второе направление работы - эколого-культурное. Даже следя за проектами российских экоНКО, я замечаю, что общественники уходят от классических экологических проектов, все чаще привлекая гуманитариев (историков, культурологов и т.д.). Эту тенденцию я замечаю и на уровне крупных международных организаций, и на уровне небольших студенческих дружин. О необходимости сотрудничать с гуманитариями говорят и крупные зарубежные организации.

Это значит, что от просто борьбы с последствиями и констатации фактов, экологи переходят к работе с людьми, понимая, что это залог долговременных изменений. Очень важно быть ближе к людям, "идти в народ". У общественного движения должна быть мощная поддержка снизу.