В России Смута всегда начинается с бояр

Каким образом переплелись предвыборная ситуация в России, события в Сирии, реваншизм Германии и уничтожение Сталиным «старых большевиков», обсуждали на «Антикризисном клубе «БИЗНЕС Online», прошедшем 16 февраля в казанском IT-парке. Семинар «Смута на фоне глобального кризиса» с участием общественных деятелей и учёных Михаила Хазина, Андрея Фурсова и Елены Пономарёвой собрал порядка двухсот представителей деловой элиты Татарстана.

«Митинги в Москве – арьергардные бои неолиберальной эпохи»

Первым выступал один из главных знатоков закрытых систем управления обществом, директор центра русских исследований Московского гуманитарного университета Андрей Фурсов.

По мнению учёного, последние три месяца мы живём в другой стране – такого турбулентного состояния общества не было с 1993 года. Но, как и в другие трудные времена, мы забываем смотреть, что происходит в мире. В перестройку кричали, как у нас всё плохо, и не видели, что происходит в это время в США, где в октябре 1987 года за один день рухнул индекс Доу-Джонса. Словом, кризисы в России по-прежнему совпадают с кризисами в мире.

Далее Фурсов сделал интереснейший обзор международного положения, основанный на разборе трёх «каскадных» событий 2011 года: «арабской весны»; кризиса еврозоны и подъёма Германии; и «норвежского расстрела». Вкупе с событиями в России они означают конец неолиберальной эпохи. Оранжевое движение в России – арьергардные бои неолиберальной эпохи, образно отметил Фурсов.

Итак, «арабская весна». В мире полно безнадёги, и если бы она была единственной причиной волнений, то бунтовало бы примерно 30% планеты (столько населения находится ниже отметки в 200 пунктов по индексу питания, подсчитанного ООН).

Западный след для каждого, кто хотя бы немного следит за ситуацией, очевиден, и его даже особо и не скрывают, считает Фурсов. И среди причин пресловутые углеводороды составляют только поверхностный слой. Суть в том, что единственная сверхдержава – США – стремительно теряет свою мощь и в прежней ипостаси уходит с Ближнего Востока, предлагая схемы косвенного управления, направленные, прежде всего, против Китая и России. Новые методы – это так называемый управляемый хаос, который проводят «цепные псы американской глобализации», нынешние союзники транснациональных корпораций – исламисты. Сейчас у них один враг – национальные государства, а камнем преткновения оказались страны, где исламисты не были активны или жёстко пресекались – Ливия и Сирия. Именно поэтому казнь Муамара Каддафи сделали показательной, в назидание остальным.

«Вообще как теперь уходят диктаторы? Если раньше они спокойно доживали где-то, то теперь их либо травят в тюрьме (Слободан Милошевич), либо казнят (Саддам Хусейн), либо вообще просто убивают перед камерами (Каддафи)», – отметил Фурсов.

Зачем всё это нужно? В условиях системного кризиса капитализма, который выходит из-под контроля западных элит, перед ними встаёт задача завладения Евразией. В силу условий географического положения на пути этих планов встают Сирия и Иран – подбрюшье главных врагов западных элит – Китая и России. Для их устранения могут быть использованы силы ислама, с которым решено провести психоисторическую перекодировку.

Таким образом, «арабская весна» – это активная фаза геоисторической битвы за Евразию. Она, во-первых, должна решить ряд проблем кризиса мировой западной системы капитализма. Во-вторых, территория северной Евразии, то есть России, оказывается наиболее жизнеспособной частью мира в прогнозируемых геоклиматических изменениях.

Но в Сирии Запад нарвался на стену – китайскую, ну и российскую. «Сейчас в Сирии решается судьба всего будущего, – считает Фурсов. – Если падёт Сирия и начнется серьезная заваруха на Ближнем Востоке, в которой пострадает Иран, дальше пойдёт продвижение к нашим рубежам. Не случайно Киссинджер недавно откровенно сказал: «Иран – последний гвоздь в гроб Китая и России, который забьёт Америка». Позиция заявлена».

Но даже пассивное противостояние в Сирии показало, что времени в условиях кризиса у западных элит нет. Аналогичная ситуация сложилась во второй половине 80-х, когда Запад переживал кризис, и в связи с этим нужно было срочно валить СССР, который (и это признала Маргарет Тэтчер) мог начать активно выдавливать Запад с мирового рынка.

«Одиночка» Брейвик, или Кто убил президента Кеннеди

Второе каскадное событие – кризис Еврозоны как одно из проявлений кризиса создававшейся 30 лет неолиберальной системы, которая сегодня выполнила свои задачи: западная верхушка ограбила средний класс и верхнюю часть рабочего класса.

Неолиберальная глобализация исчерпала капиталистическую повестку дня, заверил Фурсов. Капитализм как система может нормально функционировать, только если есть некапиталистическая зона, а ныне у нас вся планета капиталистическая. Требуется интенсификация капитализма, но на её пути стоят национальные государства, гражданское общество, массовое образование, рациональные знания, прогрессистские идеологии. Поэтому с конца 70-х эти факторы демонтируются.

Сейчас главная задача западных элит – провести демонтаж капитализма и превратиться в элиту другого типа. Но это требует установления контроля над Северной Евразией. Рискнут ли западные элиты пойти на конфликт на Ближнем Востоке? Если нет, надо будет решать вопрос по-другому – запалить Африку, например.

В Европе между тем всё сильнее выделяется Германия. Немцы – не только экономические лидеры Европы, но и в антилиберальном посыле у них лучшие психологические шансы. Это прирождённые бунтари против любого универсализма. На смену глобализации, вероятно, придут антилиберальные импероподобные образования, решающую роль в создании которых сыграют спецслужбы и военные. Внешне это может принять форму жёсткого националистического курса. И Европа уже стремительно правеет. И если из кризиса 1929-33 годов Германия вышла Третьим Рейхом, то сейчас может выйти уже Пятым (Четвёртым рейхом принято называть сетевую структуру, которую нацисты создали в марте 1944 года и которая была активным игроком в политике все эти годы). И между прочим, реваншизм никто не отменял, подчеркнул Фурсов.

Поэтому надо создавать собственное импероподобное образование, иначе Россия будет захвачена «партнёрами», которым очень не нравится, что именно у неё сосредоточено 40% мировых ресурсов.

Германии в Европе может противостоять лишь Великобритания. Виндзоры – организующий центр неолиберальной системы, и будут стоять на этом пути до упора, несмотря на то, что этим летом получили две чёрных метки. Первая – «норвежский расстрел» 22 июля. Дело в том, что королевская династия Норвегии – Глюгсбурги – принята в семью Виндзоров. Вторая метка – августовские погромы в Британии.

«Таких совпадений в большой политике не бывает, – уверен Фурсов. – Причём «чёрная метка» в Норвегии была очень жестокой: убили 77 детей, и вовсе не из простого народа, а из элитарных семей. Раньше в схватках мировых элит детей не трогали. И если теперь зацепили детей, это означает, что одна часть мировой верхушки посылает другой очень жёсткий сигнал. До этого только одна семья в течение трёх поколений была подвергнута публичному наказанию – Кеннеди. Её члены убивались или сажались на наркотики за то, что Джон Кеннеди совершил несколько поступков, которые не приняты в мировой элите. Он выступил, с её точки зрения, как отморозок».

России необходима психоисторическая булава

Говоря о ситуации в России, Фурсов напомнил, что все русские смуты начинались с боярских раздоров, с номенклатурных игр: «Власть в России может быть только одна. Как только начинается раскол, двоевластие, – жди Смуты. Плохо это или хорошо, я не знаю, но это так». Выясняя отношения между собой, элиты выпускают из бутылки джина.

Всё это накладывается на действия так называемой оппозиции, активно опирающейся на западные структуры. «Какая была артподготовка по поводу того же Навального! – восклицает Фурсов. – В конце прошлого года он был включён журналом «Форин Полиси» в число ста крупнейших мыслителей мира. В честь чего?! Классическая раскрутка». При этом, по данным неформальных источников Фурсова в милицейских кругах, более половины пришедших на проправительственный митинг на Поклонную гору пришли сами, без всякого принуждения, поскольку «люди нутром чувствуют, что Россия может соскочить в кровь».

Вместе с тем, как показывает история, любой мировой кризис – шанс для России. Сталин использовал противоречия в мировых элитах для проведения индустриализации, благодаря чему СССР победил в войне, создал атомную бомбу. «И мы живём на этом наследии, – указал Фурсов. – Не было бы бомбы, нас бы сделали, как сербов, иракцев».

Преимущество россиян и в том, что у нас «социально-болевой порог» выше, чем у американцев и европейцев, мы привыкли жить в состоянии турбулентности. Но чтобы воспользоваться этими качествами и обстоятельствами, нужны воля политиков и разум учёных.

Современная западная и российская наука об обществе неадекватна современному миру, считает Фурсов. Нужны другие оргструктуры рационального знания – когнитивно-разведывательные, которые работают с огромными потоками информации, и работают не только от прямых свидетельств, но и от косвенных. Ведь реальная власть – тайная, и главные решения тоже тайные, мы их можем вычислять только по косвенным свидетельствам. От учёных требуется создать новое знание о мире, которое выступит психоисторической булавой.

«Когда садишься играть в шахматы с противником, который делает это уже 400 лет, наверное, надо не в шахматы играть, а смахнуть фигуры с доски и шарахнуть этой доской по черепу», – закончил выступление Фурсов.

Зачем французы изучают российскую региональную элиту

О том, как не допустить в России «арабской весны» говорила профессор МГИМО Елена Пономарёва – один из ведущих специалистов по практике цветных революций.

История всё больше носит проектный характер – об этом свидетельствуют обстоятельства разрушения СССР, Югославии, сегодня – Ближнего Востока. Но сопротивление Ливии, Сирии и Ирана показало, что оранжевые формулы работают не везде. Например, должны сложиться и внутренние факторы недовольства. Достигается это, скажем, через «усиление критичности». Методы такой психоисторической войны разработаны на специальных фабриках мысли.
Социально-экономических и политических предпосылок для революции в России нет, считает Пономарева. Но при массированной поддержке из-за рубежа такая дестабилизация возможна

Взять, например, символические революции, когда в результате изменения символической иерархии перекодируется психотип. Смена названий городов, насмешка над историческими образами и старыми текстами – это не просто смена сакральной зоны, снятие защиты прошлых богов, таким образом меняется иерархия «друг – враг». В итоге студенты историю России изучают по иностранным учебникам – чтобы «со стороны смотреть». В результате такой перекодировки сознания люди, выходя на площадь, уверены, что делают благое дело. Ведь и в Сербии все начиналось под лозунгом «За Сербию, которую я люблю».

На достижение этих целей направлены зарубежные стажировки, гранты, командировки. Такой «хвост» тянется за Алексеем Навальным, «по наводке Маши Гайдар» обучавшимся в Йеле. При этом методы «кукловодов» всё совершенствуются. Если раньше при формировании пятой колонны (на том же Ближнем Востоке) ставку делали на военную, политическую элиту, крупный бизнес, то в России всё активнее берут в оборот женщин («На семинарах по-иному стали подавать некие ценности для женщин»), молодёжь от 14 до 25 лет, неблагополучную молодёжь.

Ещё один любопытный момент. Если в 2004 году американские специалисты сделали вывод, что оранжевый сценарий в России невозможен из-за неразвитости интернета, то в 2008 – 2009 годах число российских пользователей сети увеличилось на 277% – в «паутину» попала почти половина населения страны.

По словам Пономарёвой, русские находятся под пристальным вниманием. Например, французы зачем-то проводят у нас в стране исследование под названием «Психологический портрет представителя региональной элиты». Для чего? Скорее всего, для каких-то будущих проектов.

Отличить цветную революцию (ЦР) от классической довольно просто. У ЦР нет идей, это не новый исторический проект: это либо перепев старых идей, либо действия радикалов, как в арабских странах. ЦР – безыдейный процесс, который не предполагает серьезных изменений, поскольку нужен для чего-то другого. ЦР только выдаются за требования народных масс.

Каков антидот против ЦР? Социально-экономических и политических предпосылок для революции в России нет, считает Пономарёва. Но при массированной поддержке из-за рубежа, организации по-настоящему геббельсовской пропаганды такая дестабилизация возможна. Поэтому власти, конечно, надо многое менять, но при этом и проявить жёсткость, чувствуя свою правоту: «В психологическом бою проигрывает тот, кто первым опустит глаза».

Кое-что о капиталистической цензуре

Любопытную «метафизику» преподнес казанцам экономист и публицист Михаил Хазин. Начал он с критики либеральных ценностей. Главный тезис: «Либерализм – это свобода элиты от ответственности перед обществом».

Нам со школьных времён объясняли, что есть мораль, совесть, что вот это хорошо, а это плохо. А западное общество принципиально либерально, для него ключевой элемент – отказ от традиционной системы ценностей. В либеральном понимании свобода означает невыполнение никаких априорных требований. Либерал каждое утро подходит к стенке, на которой написаны десять заповедей, и вычеркивает те, которые ему сегодня не нравятся. Примерно так было во время Гражданской войны в России, но в конце 20-х в СССР, хотя и мучительно, но восстановили традиционную систему ценностей.

Сегодня мы снова в состоянии гражданской войны, поскольку нам снова впихивают либеральную модель. Уничтожение образования, здравоохранения, ювенальная юстиция – это всё механизмы разрушения традиционных ценностей, атомизации общества.
По мнению Хазина, проведение радикальных реформ возможно, только если Путин разгонит свою старую команду, «но для него это психологически трудно»

Но если разрушается система традиционных ценностей как инструмент стабилизации общества, то что-то должно прийти ему на замену. И пришёл механизм так называемого «среднего класса». На Западе появилась специфическая группа людей с типовым потребительским поведением, у которых с государством, элитой заключён договор: вы обеспечиваете нам постоянное увеличение жизненного уровня, за это мы обязуемся соблюдать ваши правила. И они пытаются эту же модель навязать нам. Но эта модель действует только в том случае, если жизненный уровень среднего класса не падает. Сегодня об этом можно только мечтать.

На Западе наступает тотальная катастрофа, связанная с тем, что поддержать жизненный уровень населения невозможно. Запад стоит перед ситуацией полного разрушения своей социально-политической модели, трансформации её в диктатуру.

Как считает Хазин, Запад и, в частности, США – на краю катастрофы. Механизм стимулирования спроса через кредитование закончился. Каждое американское домохозяйство сегодня – маленькая Греция (американцы сегодня тратят на 3 триллиона долларов больше, чем получают) с долгами, которые вернуть невозможно. А значит, граждане сокращают спрос. Не создающий прибыли финансовый сектор забирает на себя больше половины прибыли, которая образуется в экономике, а по мере падения спроса будет забирать больше. Именно финансовый сектор в силу того, что он контролирует все и пишет правила игры, – псевдотеоретическое обоснование гегемонистской роли финансового сектора в мировой экономике: «Люди в силу обстоятельств получили в свои руки колоссальную власть, разработали теорию, что эта власть от Бога, и внедрили ее в умы человечества. Но дело в том, что модель, на основании которой они эту власть получили, начинает рушиться».

По Хазину, ситуация в США такова, что американские власти с целью свалить внутренние проблемы на объективные факторы вновь могут устроить что-то невообразимое, как это было 11 сентября. Это может быть взрыв атомной бомбы в Нью-Йорке с нахождением в эпицентре уцелевшего паспорта гражданина Ирана или убийство Обамы. Ситуация требует чего-то такого, считает Хазин, иначе объяснить обывателю, почему падает его уровень жизни (а в конце этого года снижение будет уже изрядным), невозможно. В том числе и потому, что Запад сам себя загнал в ловушку.

Когда Адам Смит вывел, что для развития капиталистической модели нужно расширение, он автоматически заявил, что капмодель конечна – рано или поздно расширяться будет некуда. Но Запад не мог смириться с такой постановкой вопроса и разработал альтернативную социологию и экономическую модель. Её «встроенная логика» гласит, что капитализм бесконечен. Поэтому современный кризис в рамках западных экономических теорий описать нельзя в принципе. «Вот почему в Давосе и других местах мы имеем такое безобразное зрелище! – возмутился Хазин. – Потому что они создали монополию не только на науку, но и на язык, на котором современный кризис не описывается, и в этом главная катастрофа современного западного мира. Они своими руками создали себе тупик, из которого нет выхода. Они сами себе запретили смотреть в направлениях, где есть выход, и ведут всю свою систему к тотальной катастрофе».

Разгонит ли Путин старую команду?

У нас на митинги тоже выходил «средний класс», отметил Хазин. Выходил с единственной целью: дать руководству страны сигнал, что в стране что-то очень сильно меняется. 10 лет жизненный уровень рос, и в результате либеральной команде удалось сформировать некие зачатки этого «среднего класса». Но сегодня он обнаружил, что у него уходит почва из-под ног – многие предприятия малого и среднего бизнеса или уже банкроты, или ими будут. Люди выходит на площадь: «Владимир Владимирович, определись, что нужно изменить!».

И Путин дал ответ – в своих текстах. «И даже неважно, что там написано, – уверен Хазин, – важна стилистика, особенно последней статьи, посвящённой социально-экономическим вопросам. Там напрямую написано, что либеральные реформы привели к катастрофе, тотальной зависимости нашей экономики от мировой. И выполнена статья в эдакой социалистической риторике записок ЦК КПСС – достаточно высокого уровня. Но нет сегодня в аппарате людей, способных так писать! То есть они где-то нашли кого-то, кто в состоянии написать такой качественный текст. Это значит, что Путин понял: надо менять. А ведь ещё год назад эту стилистику представить было невозможно – она нелиберальная... Однако будет ли что-то делаться – вопрос. Потому что те люди, которые сегодня олицетворяют государственную бюрократию – идейные либералы. Они не то что не будут делать чего-то в рамках этой стилистики, они даже не признают факт её наличия... То есть либо выступления Путина останутся предвыборной риторикой, и тогда этот ещё не созданный, но уже сильно разозлившийся «средний класс» будет продолжать свою активность, либо надо менять стилистику и возвращаться к идеологии традиционного общества. А для этого надо радикально менять всё законодательство, которое создано за последние 15 лет... Сотрудники спецслужб, с которыми я общался, в один голос говорят: если нет реального общественного протеста, никакие оранжевые технологии не работают. Пока жизненный уровень класса, податливого на эти технологии, каждый год рос, ничего не было, а как только он стал падать, начались проблемы».

Мы были независимой технологической зоной – сами производили, продавали, перераспределяли. Сегодня мы живём за счёт перераспределения нефтяных денег. И в этой картине мира у нас шансов нет. «Но сегодняшняя власть этим вопросом не озабочена, – уверен Хазин, – её эта тема не волнует. И либо раздражение властью станет настолько велико, что начнут работать оранжевые технологии (до недавнего времени они не работали в нашей стране), либо власть начнёт что-то делать».

В истории России было несколько моментов, когда у власти оказывалась сплочённая клика, которая не давала стране развиваться, сделал экскурс в прошлое Хазин, и человек, который находился у власти, понимал, что единственная возможность выжить – эту клику уничтожить: «Первая клика носила название Рюриковичей, и первую программу слома завершили Романовы. Вторым это сделал Сталин в 30-е годы, у которого эта клика носила название «старые большевики». Сегодня – третий раз. И либо наша власть окажется адекватной этому вызову, либо она рухнет. Если Путин не сможет решить эту проблему, его судьба будет достаточно трагической – уровня Николая II или Милошевича. Это не Горбачёв, его не отпустят – слишком много к нему конкретных претензий у конкретных персонажей».

По мнению Хазина, если бы на Западе всё было нормально, Россия была бы обречена. Однако сегодня у нас есть и другие преимущества. Уже несколько лет весь цвет мировой финансово-экономической элиты пытается хотя бы писать то, что происходит в мире, и не может этого сделать. «А у нас теория кризиса написана десять лет назад, – заверил Хазин. – Мы сегодня самая инновационная страна в мире: исследования, которые делаем в экономике, философии, социологии, опережают мир на 5 – 10 лет. Нужно на базе этого создавать инновационный прорыв».
 

Источник: odnako.org.

• ‹ Пред. материал
• 259 из 465
• След. материал ›