Стивен Чу: есть более светлое будущее — возможность использовать энергию Солнца, ветра, ездить на чистых электрических автомобилях

Из интервью  «Ведомостям» Стивена Чу – лауреата Нобелевской премии, министра энергетики США. Одним из первых кадровых решений Барака Обамы после победы на президентских выборах было выдвижение на пост министра энергетики США нобелевского лауреата Стивена Чу. До того как стать высокопоставленным чиновником, этот физик-экспериментатор из Беркли занимался изучением альтернативных источников энергии — в частности, энергии Солнца. Теперь же он получил для реализации своих идей целое министерство с годовым бюджетом свыше $23 млрд и более 100 000 сотрудников. В июне 2009 г. Чу объявил о предоставлении автомобильным концернам государственного кредита на $8 млрд для разработки экологичных и энергоэффективных машин. 

— Мы очень бы хотели диверсифицировать источники для производства электроэнергии.

— И избавиться от нефти?

— Ну, это сделать быстро невозможно: зависимость от нефти сохранится еще десятилетия и у США, и у всей мировой экономики. Американское правительство сделало ставку на развитие новых видов топлива для транспорта. Мы не можем уйти от нефти, но мы можем электрифицировать автомобили для езды внутри страны, можем развивать новое поколение биотоплива — все это позволит снизить импорт энергоресурсов и уйти от зависимости от одного источника энергии.

— У вас есть целевые параметры идеального энергобаланса США в будущем, например, что нефти в нем должно быть не больше 20%?

— Трудно прогнозировать ориентиры — все будет зависеть от того, насколько быстро будут развиваться технологии. Президент поставил цель — к 2015 г. 1 млн автомобилей должен ездить на альтернативном топливе. Но это только для начала. Может, на практике цифра будет гораздо больше. К концу десятилетия может появиться огромное количество автомобилей, ездящих на альтернативном топливе, но это будет зависеть от развития углеродных технологий.

— Получается, никто не может предсказать скорость прогресса.

— Мы можем довольно точно просчитать на краткосрочную перспективу, но не способны дать четкие прогнозы в долгосрочном периоде. Если цены барреля упадут на 50% в ближайшие 2-3 года, мощности будут увеличиваться. В ближайшие пять мы закончим эксперимент с батареями, экономичность которых должна оказаться в два раза выше, а стоимость — в два раза ниже. Если удастся добиться снижения стоимости альтернативного топлива в три раза, то оно будет полностью конкурентно с расходом топлива в двигателях внутреннего сгорания. 50% на 50%, что это удастся через пять лет:

— Вы так уверены?

— Пять лет назад я бы не мог обещать появление таких двигателей, но сегодня ситуация выглядит многообещающе: очень быстро развиваются технологии, над которыми сейчас работают лаборатории.

— То есть довольно скоро мы можем увидеть кардинальные изменения.

— Я не удивлюсь, если через 5-10 лет картина полностью изменится: появится новое поколение электромобилей и биотоплива, которое станет конкурентом по мощности и стоимости машинам на традиционном топливе.

— Тогда и нефть может упасть до $10… А вы считаете, что США достаточно инвестируют в инновационные программы в энергетике?

— Конечно, я бы хотел, чтобы мы вкладывали еще больше (смеется). Но мы на самом деле очень много инвестируем. И я считаю, что эти инвестиции могут принести потрясающие результаты для экономики США и для всего мира. Над программами работают выдающиеся ученые, лучшие университеты, и у нас есть эффективные пути внедрения разработок в практику. Наша страна всегда выступала двигателем технических революций: вспомните создание телефона и телеграфа, аэроплана, полупроводника, компьютера и интернета, не говоря уже о биотехнологиях. А сейчас грядет новая индустриальная революция благодаря использованию энергии. И это принесет пользу всем странам.

— То есть США станут драйвером революционного прорыва в энергетике.

— Я надеюсь. И мы рассчитываем продолжить активно вкладывать в подготовку научных работников и инженеров и в инновационные бизнесы.

— А авария на Фукусиме повлияет на отношение к атомной энергетике?

— Это будет зависеть от конкретной страны. Россия, США и Япония намерены активно использовать атомную энергию, а вот Германия, например, сказала нет.

Конечно, мы получили несколько уроков от катастрофы. Стало понятно, что безопасные реакторы — это не просто технологии их создания, а это еще вопрос, как тренировать людей на работу в форс-мажорных обстоятельствах. Операторов АЭС надо тренировать, как авиапилотов, у которых на симуляторах ставится задача посадить самолет при отказе двигателей. Пилоты проходят подобные тренинги несколько раз в год. Сотрудников АЭС надо так же тренировать, чтобы они были готовы к внештатным ситуациям, и сообщество атомной энергетики должно быть ответственно за разработку новых стандартов и такого обучения для персонала. Мы, кстати, эти возможности обсуждали с Россией.

— Насколько реализуема идея переработки урана?

— Уран добывается из земли, и только 1% его энергии используется для генерации электроэнергии. Представляете, что будет, если станет возможным использовать 20-30% или даже 60% энергии из того же количества сырья? Это же кратная экономия. Мы хотим использовать эту технологию — она имеет коммерческий смысл. И вторая задача — нераспространение ядерного топлива: чтобы люди, которые обладают хранилищами этого материла, не могли превратить его в оружие. Сейчас над этой задачей работают ученые всего мира — и в США, и Великобритании, и во Франции, и в России.

— Если удастся повысить КПД урана, тогда не потребуются новые месторождения?

— На разработку таких технологий уйдет несколько десятилетий. Но согласитесь, если из одного и того же количества сырья можно получать в несколько раз больше энергии, тогда, если будет меньше отходов, станет и меньше проблем в атомной энергетике.

Россия ведет исследование на предмет переработки урана, и нам надо координироваться. Конечно, мы заинтересованы в сотрудничестве.

— Сотрудничество между нашими странами в энергетике выглядит немного противоречиво. Ведь, например, США не очень выгодна нефть — вы тратите на импорт нефти $1 млрд в день, а для России это главный источник доходов, переход на альтернативные источники вряд ли выгоден для российского правительства.

— Конечно, Россия — крупный поставщик нефти и газа, но она также знает об исчерпаемости запасов. Россия тоже хочет развивать возобновляемые источники энергии и диверсифицировать предложение. А наиболее быстрый выигрыш ваша страна получит, если будет стимулировать развитие энергоэффективной инфраструктуры — транспорта, зданий и промпредприятий.

— Вы, человек науки, попали в среду чиновников. Вам нравится ваша работа?

— Иногда да.

— Когда вас назначили, критики говорили, что вам не хватает управленческого опыта, который нужен для этой работы. Министр — это скорее политическая должность.

— Я не политик, это правда. Но я думаю, у меня есть здравый смысл, и я хорошо понимаю природу человека. Я действительно не политик в том смысле, что не хочу вести политическую деятельность. Но, будучи министром, я работаю на страну, и я могу помочь всему миру в том, в чем действительно понимаю, — в переходе к устойчивой энергетике, которая позволит странам активно развиваться при меньшем вреде окружающей среде.

— Вас наверняка одолевают лоббисты, которым выгодно сохранение существующего порядка и которые готовы сделать все, чтобы предотвратить кардинальные изменения в энергобалансе?

— Часть моей работы — это как раз убедить людей увидеть новые возможности и заглянуть в будущее. Жизнь людей в будущем может стать гораздо лучше, чем сейчас. Не следует держаться за прошлое. Некоторые вспоминают, как дешева была нефть в 50-х гг. Да, ситуация изменилась. Но, с другой стороны, есть более светлое будущее — возможность использовать энергию Солнца, ветра, ездить на чистых электрических автомобилях.

— Какая идиллическая картинка. И еще автомобили должны будут продаваться по цене $5000?

— Ну не $5000, а $10 000-15 000. И чтобы подзарядка электромобиля позволяла ездить на те же дистанции, на которые сейчас ездят традиционные авто. Но чтобы это было к тому же дешевле: использовать 5-10-ю часть энергии нефти.

— Какой ужас для нефтепроизводителей!

— Нет, нельзя разбрасываться ресурсами — они не бесконечны. И чем быстрее это поймут производители, тем им же будет лучше.

— Не жалеете, что пошли в министры?

— (Задумался.) Нет, не жалею.