Экологические проблемы Северска обозначены. Осталось найти решения.

         Недавно корреспондент Эхо Москвы в Томске побеседовал с экс-депутатом Законодательной Думы Томской области, депутатом трех созывов (с 1997 по 2011 гг.) от одного из северских избирательных округов Владимиром Долгих и руководителем Сибирского экологического агентства Алексеем Тороповым. Беседа была посвящена экологической обстановке в закрытом городе Северске Томской области.

Обсуждались в основном водные проблемы: современные сбросы загрязненных вод в реку Томь, последствия многолетнего сброса радиоактивных веществ в реку Томь, проблемы северского водозабора, вскользь касались других проблем экологии Северска.

Корреспондент: Летом эти два уважаемых товарища встречались у нас, здесь в студии,  по теме надо ли открывать закрытый город Северск и решая этот вопрос наметили много других на которые так и не получили ответы, и главный вопрос – экология Томска и Северска. Собственно об этом и пойдет речь.

В сентябре был сброс, погибла рыба в Томи, в канале в районе Северска в одном из рыбоводческих хозяйств. Было разбирательство, материалы направили в Росприроднадзор. Обвиняли во всем Сибирский химический комбинат в этих сбросах. Не так давно пришел вердикт Росприроднадзора, который не нашел связи между Сибирским химическим комбинатом, его сбросами и гибелью рыбы в Томи в сентябре 2011. Насколько можно доверять этому заключению и насколько эта ситуация со сбросами на сегодняшний день актуальна?

Экс-депутат томской областной Думы В. Долгих: Отравление рыбы - это часть вопроса. Наиболее серьезный вопрос - то, что Северск не имеет практически современных очистных сооружений. Северчане не могут купаться в Томи и непростая ситуация сложилась в озерах Самуськов-Мальцево, Круглое.

Корр: Тот же самый Росприроднадзор с подозрением посматривает на северский водоканал: что станция обезжелезивания виновата.

В. Долгих: Мы говорим не об обезжелезивании, а о том что, ну ... дерьмо нельзя же говорить впрямую.

Корр: У нас всякие были.

В. Долгих: Фактически оно сливается после механической очистки.

Корр: Давайте попробуем обрисовать ситуацию, что там происходит в районе Северска – этот канал, озера?

В. Долгих: Есть озеро ВХ-1, раньше туда сливалась вода, когда работали реакторы. Когда было много воды, туда сливали и городские стоки после вот той самой механической очистки. Вроде было не так плохо, потому что это все разбавлялось, получалась ситуация не столь плачевная. Сейчас реакторы не работают, вода не сливается, идет прямиком то, что мы называем дерьмом городским. И на выходе Чернильщиковской протоки мы видим страшные цифры – превышение предельно допустимой концентрации по многим позициям, бактерии и прочее – до ста раз. Главный санитарный врач Северска господин Веревкин пишет в своем докладе об итогах санитарно-эпидемиологической работы за 2009 год, что вполне мы можем подцепить гепатит и остальной букет и т.д., и, к сожалению, мой голос – это глас вопиющего в пустыне. Правда, недавно В. Кресс (Губернатор Томской области – прим. ред.) сделал заявление, что нужно использовать очистные сооружения томского нефтехимического комбината (ТНХК) для очистки сточных вод Северска. Очистные сооружения ТНХК тоже не в самом лучшем состоянии. Они были построены, если мне не изменяет память, в 1980 году и тоже надо деньги вкладывать и этой проблемой заниматься. Я на Думе много раз вопрос ставил, Крессу задавал вопрос, когда он выступал с докладами.

Руководитель Сибирского экологического агентства А. Торопов: Несмотря на то, что реакторы в свое время разбавляли городские коммунальные стоки, беды от них было не меньше, а может быть даже больше. Когда ставят вопрос, какие проблемы у Северска, СХК и Томи, я вижу 3 крупные проблемы. Первая проблема – наследие. Это проблема последствий для здоровья жителей поселков ниже от сбросов из так называемой речки Ромашки, это северный сбросной канал СХК. Это Самусь, Кижирово, Орловка, Козюлино и вниз по Оби, вплоть до Красного Яра, а может быть и ниже.

Корр: То есть, настолько шлейф большой?

А. Торопов: Да. О чем я говорю, до 1990 года у нас работал единственный так называемый прямоточный реактор "Иван-1" у которого вся вода, охлаждающая реактор, в которой содержались различные радионуклиды разной концентрации, попадала в реку Томь, через то самое ВХ-1, немного теряя свою активность. И также от остальных реакторов, только меньше, и последний реактор у нас был остановлен в 2008 году 5 июня. Вот это наследие. Сегодня эта проблема не разрешена совсем.

Мы издали в позапрошлом году исследование – в виде книги презентовали, передали его на комбинат, в область, в различные ведомства, в Росатом конечно же. И пишем, конечно же, о наших исследованиях, но данные, которые самые важные, до 1990 года, какие дозы облучения получали люди, они до сих пор нигде в открытой печати не опубликованы, вообще нигде. Данные есть в Росатоме. Я этот вопрос ставлю много лет, но нам не ответили. Я имею дело с СХК с 98-го года. Это их типичная тактика – делать умный вид, что, как они говорят дилетанты пытаются что-то делать, мы, мол, выше этого, люди государевы и ничего никому не обязаны рассказывать и доказывать. Неправда, обязаны – информация о состоянии окружающей среды и здоровья населения должна быть открыта. 

Корр: Алексей, а Вам приходилось сталкиваться с тем что, исследования медиков, которые на практике изучали здоровье, статистику, защищали кандидатские, докторские тут же засекречивались?

А. Торопов: Я знаю, что раньше, в свое время, они засекречивались. В те годы, когда защищался я, такого не слышал, что касается состояния здоровья. Я знаю другое: наш томский институт, который занимается исследованием влияния радиации на здоровье населения – институт медицинской генетики, он работал по разным контрактам, проплачиваемым атомщиками официально – они заказывали эти работы. Конечно же, выводы института которые публиковались, витиеватые, а часть данных, уверен, не публиковалась. Публиковалась только позитивная часть, успокаивающая.

В. Долгих: Есть показатель заболеваемости Томской области, по районам, это не является секретом. Мы знаем заболеваемость и всегда можем сосчитать, где больше, где меньше.  Другой вопрос, что доказать что то [сложно], особенно когда спекуляции на тему –  мол, где лечат лучше, а где хуже, тут диагностируют лучше, а там хуже. На мой взгляд, здесь есть чем заниматься.  Мне бы хотелось вернуться к проблеме водоснабжения Северска. Если нужного уровня водоснабжения не будет, и проблемы водоотведения… не решим, мы получим неприятную картину. Допустим, со сбросами понятно, сбросы нужно очищать, и хорошо, что В. Кресс начинает что-то предлагать. То, что он предложил ТНХК привлекать это уже хорошо. В какой то степени мы услышаны.

Мне часто говорят, что ты в Думу не пошел? Просто, честно говоря, стучаться, кричать, вопить  надоело. Тем не менее,  здесь мы сталкиваемся с другой проблемой: сегодня это стоит 3 руб., завтра это будет стоить 15 руб. Где мы возьмем завтра эти 15 руб.? Сейчас на очистные сооружения Северска оценивают, ориентировочная сумма – 3 млрд.

А. Торопов: Только на коммунальные. Есть еще проблема сбросов южного сбросного канала, это сбросы северской ТЭЦ, сбросы также поступающие в этот канал от станции обезжелезивания. Эта проблема тоже оценивается в больших деньгах. Технологически это решаемо. Вопрос в другом: ни руководство СХК, ни руководство Северска эту проблему во главу угла не ставят, нет у них таких приоритетов и никогда не было.

Звонок: Пока наша область не отделится от московских амбиций, и на нашей Думе не будут приниматься законы, которые бы способствовали экологии и здравоохранению нашему, это все бесполезно. У нас область занимает одно из первых мест по онкологическим заболеваниям. Почему? Потому что у нас атомная промышленность развивается хорошо, СХК.

А. Торопов: Наши власти не могут понять, что пока они так относятся к окружающей среде, собственным людям они не смогут никакой "ИНО Томск 2020" построить. Невозможно это при таком отношении к природе и к людям. Вы возьмите любой инновационный город – там, вопросы эти не просто учитываются и они серьезны, это самое главное и на них ориентация идет.

Звонок: Я из Орловки, мы относимся к Северску. У нас кедрач вокруг поселка, мы бьемся уже год. К Северску нас присоединили в 96-м году, статуса у кедрача нет до сих пор. Земли кедрача раздаются чиновникам администрации. Мы обращались к Адаму (начальник Департамента природных ресурсов и охраны окружающей среды Администрации Томской области – прим. ред.), одни отписки. Мы обращались в прокуратуру, куда только ни обращались. Законы есть, но исполнять их не хотят.

В. Долгих: Парадокс в том что, депутат от округа, в который Орловка входит, – мэр города господин Шамин. Этот вопрос по кедрачу поднимался неоднократно… Что касается экологии в токах Северска, прокурор пишет – нарушений требований закона администрацией ЗАТО Северск не выявлено.

Звонок: Я слышал, что скоро прекратится финансирование из Америки и Германии безопасности ядерных объектов. Надо что-то решать. Пока у нас В.Кресс у власти, пятый раз уже избрали его, никакого сдвига не будет. Хотя он и говорит, что у нас коррупции нет, но все начинается именно отсюда…

А.Торопов: Действительно, много лет США, Германия финансируют системы обеспечения физической безопасности, системы связи, аварийная сигнализация. Это, конечно, закончится. Когда сейчас пошли разбирательства по поводу гибели рыбы в южном сбросном канале, выяснилось: не только станция обезжелезивания сбрасывает загрязняющие вещества. Много чего сбрасывает ТЭЦ. Проводятся еще различные анализы. Я не видел анализов Росприроднадзора, я знаю про другие анализы. Интересно, знают ли американцы, которые выделяли 240 млн. долларов на модернизацию северской ТЭЦ, что гибнет в канале рыба?

В.Долгих: Даже если американцы узнают, им отвечать нечего будет, потому что весь комплекс работ, который предусматривался, не выполнен.

Звонок: Руководители, которые заведуют этими производствами и допускают такое отравление воды, к ним подходит закон о терроризме, экстремизме? Непонятно, почему прокуратура до сих пор эти законы к ним применить не может…

А.Торопов: Обычно обвиняют в экстремизме тех, кто пытается решить экологические проблемы. До суда дело не доходит, потому что нечего предъявить "зеленым". Но обвинения, которые порочат репутацию, регулярны. В прошлом году зам. губернатора, в ведение которого входят вопросы охраны окружающей среды, которому подчиняется департамент, С.Точилин, на съемках одной передачи, к сожалению, это были съемки в записи, не попали эти кадры в эфир, конкретно сказал: "Господин Торопов получает зарплату из госдепартаментов США". И за этими обвинениями скрываются сами проблемы, уводят от решения этих проблем. Особенно, когда первые лица государства это говорят.
 

"Эхо Москвы в Томске"
Источник: Сибирское Экологическое Агентство
с сокращениями