Не сгорим, так потонем

Пожары и рубки, усиливающие наводнения, стали всенародным бедствием не просто так. Начало катастрофе в жизни положила катастрофа на бумаге: когда приняли новый Лесной кодекс (2006 год), уничтоживший лесную охрану как структуру и как понятие, считает Евгений Усов, пресс-секретарь российского отделения GREENPEACE. 

Кажется, что девиз лета-2019 звучит так: «Не сгорим, так потонем». С последствиями лесных пожаров и наводнений мне повезло столкнуться на Байкале во время изучения проблем мусора, изобилующего на берегах «Священного моря». Впечатления от всего этого самые неприятные.

Наблюдая плывущие дома, огненные шквалы в тайге и дымное небо с тусклым «фонарём» солнца, этот вопрос люди задают постоянно. На него дают много разных и торопливых ответов, которые не имеют отношения к реальности и отвлекают от истинных причин, которые надо понять, чтобы ежегодные пожарные и иные бедствия в России когда-нибудь прекратились.

Полный анализ причин тулунского наводнения ещё не готов, но уже сейчас можно сделать основные выводы. Наиболее адекватным представляется такое объяснение: наводнение вызвано рядом причин, которые «сошлись» в одно время и в одной точке.

Главное, конечно, погода. За 25 — 27 июня выпало рекордное количество осадков. С этим нам сложно что-то сделать, и приходится признать, что рост числа подобных неблагоприятных метеорологических условий (НМУ) растёт по нашей вине. Недавно глава Росгидромета Максим Яковенко сообщил: «Если брать 80-е годы, то в год наблюдали 100-150 опасных явлений, которые оказывают влияние на экономику, сейчас 450-500. Мы пришли на другой уровень частоты опасных явлений, возрастает их степень воздействия».

Нарастающие изменения климата — это общемировая тенденция, начало которой положил человек с его неуёмной страстью к ископаемому топливу, поджогам травы и леса.

Небывалые дожди растопили остатки снега в горах, что увеличило полноводность рек.

Нужно учесть и роль леса. Хороший, дикий лес, задерживая в себе воду, снижает вероятность катастрофических наводнений. Рубки и пожары уничтожают эту ценнейшую в любом регионе способность леса.

В верхних частях бассейнов «тулунских рек» Уда и Ия рубки и пожары уничтожили значительную часть естественного леса. Само по себе это не могло быть причиной катастрофического наводнения, но усилило его, несомненно. При этом важно уточнить: если бы рубки и пожары в этих местах были более интенсивным, нынешние масштабы тулунского наводнения оказались бы безделицей. Всё было бы гораздо страшнее.

Один из главных выводов этого и многих предыдущих сибирских наводнений, заключается в том, что стратегической задачей для России является сохранение диких лесов в верховьях рек: исключение их рубок и надежная охрана от пожаров.

Пока же в связи с повсеместным истощением лесосырьевой базы, лесопромышленники при прямой и косвенной поддержке государства ведут планомерное наступление на остатки ценнейших горных лесов. Хороший пример — освоение лесов Восточного Саяна.

Эксперты Гринпис предупреждают: «Если интенсивность санитарных рубок в орехово-промысловых зонах и нерестоохранных полосах лесов Восточного Саяна сохранится на уровне 2018-1019 годов, то основная часть этих лесов может утратить свои водорегулирующие функции в течение ближайшего десятилетия. А эта утрата будет прямо влиять на вероятность и интенсивность будущих паводков и наводнений, и поставит под угрозу большинство населенных пунктов, находящихся ниже по течению рек Бирюсы, Уды, Чуны, Оки, Ии».

Теперь о пожарах. Их масштаб мне удалось прочувствовать в конце июля, когда рано утром проснулся в Ольхонском районе и увидел за окном тугую, неприятно пахнущую пелену дыма. Сразу вспомнилась байкальская огненная катастрофа 2015 года, когда, стоя на берегу Малого моря, я не видел ничего, кроме белесой мглы. Откуда дым? Услужливый интернет подсказал, что он пришёл из северных районов Иркутской области. И тут же пришло сообщение, что наводнение в Байкальске (известном закрытым Байкальским ЦБК) смыло мост. Тот самый мост, по которому мы несколько раз проезжали несколько дней назад.

Напасти большие и малые — кому как

Тулунское наводнение как бы закрыло своим масштабом другие бедствия. А ведь топило многие районы и посёлки, в том числе город Байкальск, ситуацию в котором можно назвать удивительной и поучительной. Удивительной потому, что в отличие от Тулуна, где воедино сошлись почти все возможные угрозы, в Байкальске наблюдалось и исключительное везение и счастливое стечение обстоятельств. Как будто сама природа поняла, что лимит на ужасы этого лета исчерпан. Поучительной потому, что она учит, что мы ничему не учимся.

Байкальску как городу и его властям повезло сказочно и несколько раз. А вот многим его жителям сильно не повезло.

В конце июля в Байкальске пошли ливневые дожди и «озверевшая» от них местная река Солзан 27 июля снесла опору одного из городских мостов, и тот рухнул.

В это время по нему не ехали машины и не стояли на нём многочисленные зеваки, которые десятками устремлялись к мостам, чтобы запечатлеть себя на фоне ревущей реки. После обвала моста на него ходили семьями, с детьми, чтобы полюбопытствовать и снять на память этакую «катастрофу».

Любопытствующие «туристы» у рухнувшего моста, фото Greenpeace/Е. Усов

Оцепления не было. К счастью, никто не упал в мутные ревущие воды. Это первое везение.

Солзан уже готов был размыть насыпанную в незапамятные времена дамбу и ворваться в город, но дождь неожиданно закончился. По рассказам местных, ещё бы 2 часа ливня и город бы затопило капитально.

Бойцам МЧС не удалось проверить, спасёт ли город спешно проложенное заграждение из длинных серых баллонов. Это второе везение.

Обычно тихая, узенькая местная речка Большая Осиновка выросла в несколько раз и начала подмывать мост на федеральной трассе Иркутск — Улан-Удэ, и тот бы рухнул, если бы не внимательность местного охранника. Он раз в час ходил к реке и забил тревогу, увидев, что дело плохо — рухнувший мост на безальтернативной федеральной трассе привёл бы к транспортной изоляции забайкальской части страны. Это третье везение.

Намокшие склоны на федеральной трассе Иркутск — Улан-Удэ начали «ползти». Один из обвалов произошёл рядом с Б. Осиновкой. В массе сошедшего массива был огромный валун, который чудом задержался на краю шоссе. Если бы выкатился на дорогу, то перекрыл бы её. Его бы пришлось взрывать, а смогли бы это сделать без разрушения покрытия — вопрос. Это четвёртое везение.

Ливни закончились до того, как была накоплена критическая масса воды в горах, которая бы вызвала сход селя и разрушение обваловки шламонакопителей Байкальского ЦБК. До катастрофы, когда бы миллионы тонн отходов вывалились в Байкал, оставалось всего ничего. Заметим тут, что селезащитные сооружения в районе Байкальска отсутствуют. В этом году планируют начать их проектирование. Это пятое везение...

Итак, властям и городу повезло. Но не повезло конкретным жителям, которые в отчаянии: «Нас затопило, мы брошены, нам нужна помощь, но про нас не говорят, нас не замечают, ведь наверх уже ушли отчёты, что в Байкальске нет затопленных территорий».

Из разговоров с местными жителями:

Ольга Левицкая: «Зачем нам администрация? Получить любовь и поддержку. Я её не вижу. Пришли бы, рассказали: ну так вышло, мы планируем то, то и это. Где? Ничего!

Я считаю, что работники администрации авансом получают деньги за такие ситуации, когда ты должен взять свой мобильный, свой автомобиль и побежать спасать людей».

Ольга и её соседи сами защищают свои дома и огороды, сооружают из подручного материала «дамбочки», чтобы вода бежала по улице, а не в огород и не в дом. Получается не очень. Они просят МЧС, власть — «дайте нам хоть что-нибудь, материал какой-то, мы сами защитим свои дома».

У людей, и так не избалованных деньгами, пропадает урожай, на котором они планировали выживать: клубника, картошка, лук, огурцы... Как нам жить дальше? — спрашивают жители улицы Комсомольская, с которой начинался Байкальск много лет назад.

Елена Алатыпова, фото Greenpeace/Е. Усов

Елена Алатыпова: «Затопило огород, лес на строительство дома. В подвале вода подходит к полу. В администрации не реагируют. Куда только не звонили — вообще никто не реагирует».

Да, Байкальск не сравнить с Тулуном, но разница в масштабах трагедий не означает, что беды байкальцев можно не замечать. Тем более что они многого не просят. Их дома пока ещё целы, и помощь им нужна минимальная. Нужно внимание властей, простое человеческое отношение со стороны тех, кто обязан приходить на помощь, когда она нужна: большая или малая.

Вот тут мы подходим к пониманию, что власть не учит уроков, не учится на своих ошибках, не готова к грядущим катастрофам, которые непременно будут происходить, если сохранится существующее положение вещей.

Неготовность власти

Свою неготовность власть сама признаёт. Правда, в виде «отдельных явлений» — кто-то кое-где у нас порой.

Когда пожарная катастрофа вышла на международный уровень, в Красноярск прибыл премьер Медведев и по итогам спецсовещания 31 июля 2019 года дал тринадцать поручений разным органам исполнительной власти. Тринадцать констатаций неэффективности власти!

Поручения Медведева вполне разумные, но опять одно «но». Очень большое «НО»! Нет ответа на главный вопрос: где взять деньги? Без них никакой эффективной охраны лесов от огня не будет. Сейчас переданные субъектам РФ полномочия по охране лесов финансируются примерно на 1/10 от необходимого.

Следственный комитет сообщил на своём сайте, что возбудил уголовное дело о халатности должностных лиц системы Министерства лесного хозяйства Красноярского края при организации тушения лесных пожаров в 2019 году: «Возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 1.1 ст. 293 УК РФ (халатность). По предварительной версии следствия, с 22 марта по 1 августа 2019 года должностные лица министерства лесного хозяйства Красноярского края не приняли мер, направленных на ликвидацию возникших лесных пожаров, в связи с чем пожары распространились на значительные территории.

Это тоже подтверждение неадекватности властей, причём не только красноярских. Лесные катастрофические пожары у нас происходят каждый год в разных регионах, а чиновники всё никак не научатся предупреждать их и бороться с ними. Поможет ли следком исправить ситуацию? Маловероятно.

Про способность властей бороться с наводнением и его последствиями в Тулуне только ленивый не высказался: от волонтёров до президента Путина. Тут более — менее всё ясно. А ситуация в Байкальске — ещё большее доказательство того, что власть не готова и нерасторопна. Если бы не счастливые «везения», Байкальск был бы мировым символом социальной и экологической катастрофы.

Уже после того как «обошлось», после наводнения и разрушения моста, после того, как речка Б. Осиновка снесла столб ЛЭП, оставив без электричества жителей посёлка Солзан, после того, как были оценены масштабы напасти и необходимых работ, байкальские власти продолжали вести себя более чем странно. Приведём ещё один диалог с местным жителем-коммерсантом: «У меня в холодильнике пропадает мясо на сотни тысяч рублей. Я вот тут стоял с ними, говорил, они обещали сегодня в 9 утра начать работы по восстановлению ЛЭП, уже рабочий день заканчивается, а ничего не делается...».

В заключение о главном. Об обоснованности решений и профессионализме людей, принимающих решения. Здесь у России такая же, если не большая беда, чем пресловутые дороги.

Те же пожары и рубки, усиливающие наводнения, стали всенародным бедствием не просто так. Начало катастрофе в жизни положила катастрофа на бумаге: когда приняли новый Лесной кодекс (2006 год), уничтоживший лесную охрану как структуру и как понятие. Классическая государственная лесная охрана, основанная на системе лесных обходов, исчезла. В декабре 2010 г. в Лесной кодекс были внесены изменения, которые восстановили лесную охрану «на бумаге», возложив её на тех, кто испытывает дефицит соответствующих знаний и ресурсов.

У нас любят говорить о том, что надо начинать с себя, что корень всех бед в головах и поступках каждого из нас. В какой-то мере это верно. Только вот беда, из этого абстрактного «нас» как-то незаметно выпадают те, кто «рулит» государственными процессами. Как будто само собой разумеется, что разрухи в их головах нет. Но ведь это не так. Разруха там есть. И она гораздо опаснее той «разрухи», которая позволяет кому-то из обычных граждан ходить по газону и выбрасывать мусор в окно автомобиля.

Чем больше полномочий, тем больше и ответственности. Тем больше должно быть знаний и навыков. Знаний и навыков в главной дисциплине современности — экологии. Ведь у нас нет другой планеты, на которую можно улететь с сожжённой и заваленной мусором Земли.

Евгений Усов, пресс-секретарь российского отделения GREENPEACE

Частный Корреспондент