Ольхон - «болевая точка» Байкала

Начиная с 2012 года мы, сотрудники «Байкальской Экологической Волны», проводим полевые экспедиции в район Малого Моря (включает остров Ольхон и материковый участок – Приольхонье). На западном берегу Байкала он наиболее «туристически раскручен». Цель экспедиций– изучение последствий массового туризма для природы. В этом году наш проект назывался «Ольхон – «болевая точка» Байкала». В его обосновании, исходя из экономической ситуации в стране, мы указывали на ожидаемый рост туристического потока летом 2015 года и дальнейшее усиление нагрузки на легко ранимую байкальскую природу. Но реальность превзошла все ожидания. Этим летом Байкал получил удар, подобного которому не было как минимум 35 лет (столько лет я посещаю Малое Море). Этот рассказ - начало краткой «летописи» нашей поездки, проходившей с 3 по 16 августа.

Хотя проект посвящен Ольхону, нельзя было не уделить внимания и материковому лесостепному Приольхонью. Экологические проблемы этих двух территорий схожи.

Здесь наглядным свидетельством экологического неблагополучия является ситуация с Тажеранскими озерами. Подобных минерализованных водоемов в Иркутской области больше нет. Примерно с 2007 года они медленно усыхали, но в последние 2-3 года темпы этого процесса резко ускорились. В прошлом году впервые пересохло крупное озеро Цаган-Тырм.

В этом году еще более обмелели наиболее крупные Тажеранские озера, в том числе Намиш-Нур.

Все расширяется высохшая полоса вдоль Намиш-Нура.

Небольшие озера полностью высохли.

Далее – залив Мухор (байкальский пролив Малое Море). Наиболее застроенный турбазами, «дачами», хотя и некоторое количество «диких» автотуристов еще находит здесь места для стоянок.

В бухте Шида

Огороженных участков, затрудняющих подходы к воде, здесь очень много.

Такие таблички уже никого не удивляют.

Удастся ли когда-нибудь убрать частников, осевших на еще недавно нетронутых берегах Байкала, на участке «Всемирного Природного Наследия»? На этот вопрос недвусмысленно отвечает левая надпись на стене:

Турбазы занимают сейчас почти всю территорию, доступную для застройки.

Берег Хужир-Нугайского залива.

Вдоль берегов - ограды.

Берега поделены на огороженные участки, сдаваемые под стоянки.

Этот «бич природы» здесь также имеется.

В 1981-1983 гг. здесь был мой стационар, где я учитывал хищных птиц. И была лишь одна маленькая турбаза. Пасся скот, ловилась рыба… Даже в страшном сне не мог представить – во что превратится эта интереснейшая природная территория. Теперь из хищных птиц здесь лишь единичные коршуны, исчез филин, бородатая куропатка… список длинный. То же – и с флорой. Скота нет, т.к. пастбища и луга застроены, рыбы, даже окуней и сороги – очень мало: браконьеры (особый ущерб от них – в период нереста), масса лежащих на  дне сетей китайского производства, загрязнение вод с турбаз и стоянок «дикарей».

Серебристые чайки, подобно воронам, караулят пищевые отходы вблизи турбаз.

Зато ключом бьет «социально-экономическое развитие». Подозреваю, ничего не приносящее местным бюджетам. Но это, разумеется, не повод «кошмарить» земельный и туристический бизнес.

К счастью, есть и коммерсанты, с заботой относящиеся к природе. В этом году на мысе Уюга была укреплена ограда, перекрывающая проезд автотранспорту, построены декоративные ворота, установлен новый информационный щит.

И сделано это благодаря владельцу турбазы «Уюга». Теперь и квадроциклам сюда перекрыта дорога. Травяной покров в этом году на косе проявлял явные признаки восстановления.

Эх, сделать бы такие же (но более протяженные) заграждения сделать и на косе, соединяющей с берегом мыс Курминский. Ведь заездили все!

Коса Куминского мыса.

Сам Курминский мыс в последние года три преобразился. Туристы постарались. Вот такие они сегодня – «девственно чистые берега Байкала».

Мыс Курминский.

Мы не видели на Малом Море (пролив, отделяющий остров Ольхон от западного материкового берега Байкала) скоплений спирогиры, подобных отмеченным в 2012 году на восточном берегу Байкала, особенно – в Баргузинском заливе. Лишь на косе мыса Уюга встретили слежавшиеся, подобные войлоку, слои водорослей. Может быть это спирогира?

Спирогира?

Обнаружили новую строящуюся турбазу на хребтике, отделяющем бухту Шида от долины ручья Хорга. От дороги к ней еще и подъездной путь бульдозером пробили – по степному склону и лиственничному лесу. Мы направили запрос в прокуратуру.

На фоне огромных масштабов застройки это кажется мелочью. Но речь идет о практически последнем на западном берегу залива Мухор природном уголке. Если в подавляющем большинстве случае строения сейчас находятся на землях сельско-хозяйственного назначения или в границах поселений (которые не так давно были резко расширены), то эта турбаза - в лесу. Впрочем, боюсь, что это окажутся бывшие колхозные леса, ставшие чьими-то земельными паями. Но велик шанс и банальной подделки документов. Подождем ответа.

На восточном берегу залива Мухор под застройкой оказались и леса.

21. Восточный берег Мухора.

Здесь, например, в урочище Мандархан, плотно застроены и бывшие леса.

Ночевка на Куркутском заливе. В 1990-х здесь была лишь скотоводческая стоянка. А теперь из-за музыки и фейерверков трезвому человеку заснуть в палатке проблематично.

Бухты пролива Ольхонские Ворота также весьма плотно застроены.

Еще есть незастроенные бухточки, однако и они исполосованные дорогами.

Более всего в проливе Ольхонские Ворота застроена бухта Базарная.

Прикрываясь наличием памятника археологии, здесь сделали банальную туристическую стоянку. Платную, конечно.

Недавняя проверка прокуратуры установила, что: «В бухте Базарная, например, вместо небольших дач и огородов, как указано в документах, выросли крупные гостиничные комплексы. При этом их владельцы перекрыли прибрежную зону для отдыхающих» -http://www.otr-online.ru/news/prokuratura-budet-dobivatsya-47677.html

Незастроенная часть бухты Базарной напоминает автодром.

Турбазы в Приольхонье возникают не только вместо дач, но и вместо фермерских хозяйств. На землях сельско-хозяйственного назначения, тем более в границах национального парка, по закону «непрофильное» использование участков запрещено. Но многие, получая землю под фермерское хозяйство, строят на ней именно турбазу.

Хорошо, что не все. Например, фермер Александр Албаскин уже около 10 лет занимается в Тажеранской степи разведением яков (http://farmer35.ru/novosti/olhonskii-fermer-razvodit-jakov-kalmyckih-korov-i-hainakov.htmlhttp://farmer35.ru/novosti/olhonskii-fermer-razvodit-jakov-kalmyckih-korov-i-hainakov.html) Традиционное пастбищное скотоводство необходимо для сохранения и нормального функционирования степных экосистем. В байкальских реликтовых степях скот пасут уже не менее 2 тыс. лет.

Когда другие жители Ольхонского района, формально оставаясь фермерами, трудятся «на ниве» земельных махинаций и туризма, Александр Албаскин занимается традиционным животноводством, тем самым сохраняя землю своих предков, ее красоту и плодородие.

Яки органично вписываются в ландшафт Тажеран. Они вернулись не землю, где жили в течении многих веков. Русские казаки, появившиеся в Предбайкалье в 17 веке, удивлялись косматым быкам, которых разводили бурятские племена. А до 11 века - также и их предшественники - курыкане (тюркоязычный народ, предок якутского этноса). После перехода бурят от кочевого к оседлому образу жизни и выпадения Предбайкалья из сферы караванной торговли с Китаем (в середине 18 века) вьючный скот – яки и верблюды – стал не нужен и исчез из стад местных жителей. Впрочем, верблюды в небольшом количестве еще встречались (Усть-Орда) и в начале 20 века.

Як в Тажеранах.

Приольхонье затянуто дымом лесных пожаров.

Виталий Рябцев