Он уже плохо себя чувствовал: совсем недавно, в эвакуации, навсегда покинула этот мир его жена, с которой «душа в душу» прожили более полувека; и академик В. И. Вернадский так и не смог примириться с тяжелой утратой. Спасался, как всегда, непрерывной работой. В 1943 году, в самый разгар «разрушительной мировой войны», когда ее исход еще не был очевиден, он диктовал помощнице — ему уже трудно было удерживать перо: «Мы пошли по правильному пути, который отвечает ноосфере», и поэтому «можно смотреть на наше будущее уверенно». Статья вышла через год, в 1944-м, и это была последняя прижизненная его публикация.

...Весной 1972 года Деннис Медоуз, 30-летний сотрудник Массачусетского технологического института, одного из самых престижных технических учебных заведений США, руководитель небольшого исследовательского коллектива, презентовал в Вашингтоне доклад «Пределы роста», подготовленный под эгидой знаменитого теперь Римского клуба. Доклад — изложение результатов компьютерного моделирования последствий взаимодействия неуклонно растущего человечества и сокращения природно-ресурсного потенциала биосферы. Из представленных вариантов компьютерных моделей следовало, что примерно через столетие грядет, если не произойдет радикальных изменений в развитии глобального социума, «экологический коллапс», угрожающий реальному выживанию человечества.

Боливар не выдержит двоих

Всем, кажется, известна школьная премудрость на сообразительность: как перевезти в лодке на другой берег волка, козу и капусту, чтобы все «пассажиры» были в целостности и сохранности. Если не догадываетесь — посмотрите в конец сборника логических головоломок. А если в качестве лодки считать нашу планету Земля? Именно в ее пределах (ведь «космическая экспансия» человека если теоретически и обосновывается, то практически по-прежнему далека от реальности) должно жить и выживать в пространственно-временной бесконечности все возрастающее человечество. При этом биосфера при всех возможностях современной агросферы испытывает все большее антропогенное давление. И без заманчивых графиков на мерцающих дисплеев компьютеров логически очевидно: экспоненциальный демографический рост в масштабах цивилизации с неизбежной непреложностью должен привести рано или поздно к опасной дестабилизации естественного равновесия исторических экосистем. И в этом смысле прав оказывается старик Мальтус, тень которого уже более двух столетий с удовлетворением наблюдаетза воплощением своих предначертаний.

До сих пор не забыта книга американского биолога Рэйчел Карсон «Безмолвная весна» (Silent Spring, 1962), где описываются факты негативного воздействия пестицидов, в том числе и ДДТ, которые, с одной стороны, уничтожали вредителей сельскохозяйственных культур, а также переносчиков опасных для человека инфекций, а с другой – опасно накапливались в человеческом организме, обусловливали массовую гибель ряда биологических объектов, особенно птиц. И если в 60-х годах ХХ века американская общественность бурно реагировала на публикации подобного рода, вынуждая власти к принятию соответствующих решений, к примеру, ужесточению природоохранного законодательства, созданию контролирующих государственных структур — создание Агентства по охране окружающей среды (аналогичные тенденции отмечались и в условиях европейских стран), то постепенно пришли к компромиссу — к балансированию между интенсификацией аграрного сектора и min негативных экологических последствий.

Экология | В мире «Безмолвная весна» 60 лет спустя

Конечно, использование химических средств интенсификации сельскохозяйственного производства и активизации борьбы с его вредителями — обоюдоострый процесс: без их применения аграрный сектор теряет свою эффективность, а использование большинства из них способствует накоплению химических препаратов в живых организмах, включая и человека. Поэтому так непросто дался отказ от широкого практического применения ДДТ и замены его альтернативными веществами.

В общем интенсификация аграрного сектора, если не удается использовать биологические средства защиты, то есть живых организмов для предотвращения или снижения потерь, которые могут быть нанесены урожаю вредителями,чревата в большей или меньшей степени негативными последствиями для природной среды, ухудшая качество жизни человека. А если добавить учет лишь базовых антропогенных факторов, влияющих на качество естественных экосистем, связанных с совокупностью производственно-хозяйственной и социокультурной деятельности глобального социума, то тренд на утрату биосферного равновесия при современной демографической экспансии представляется логическим и исторически обусловленным феноменом.

«Декада риска» (20—30-е годы ХХI века)

В начале третьей декады ХХI столетия вышли в свет несколько фундаментальных документов, в том числе и под эгидой ООН, в рамках которых анализировались ближнесрочные перспективы цивилизации в контексте экстраполяции современных глобальных тенденций. Прежде всего отметим две базовые проблемы, характеризующиеся высокой степенью риска, обуславливающие при этом возможности преодоления совокупности сложностей и противоречий мировой динамики.

Во-первых, реальные тренды современного экономического развития, свидетельствующие о заметном замедлении мировой экономики (2022 год: экономический рост в мире 3 %, 2023 — 1,9 %). Более того, аналитики предсказывают замедление темпов роста в развитых странах. К примеру, экономический рост в США снизился с 5,7 % в 2021 году до 1,8 % в 2022 году; в 2023 году, по прогнозам ООН, этот показатель должен составить 0,4 %. Ожидается, что рост ВВП Европейского союза составит в 2023 году еще меньшую величину — 0,1 %. Аналогичная тенденция характерна и для экономики Китая, конкурирующей с американской экономической системой и выдерживающей тем не менее свои приоритеты. Если в 2021 году китайская экономика выросла на 8,4 %, то в 2022-м – 3 % (один из самых ее низких показателей последних десятилетий).

Во-вторых, обострение противостояния по линии «Запад—Восток»(«Север—Юг»), между евро-атлантической цивилизацией и социокультурными структурами восточного типа, преимущественно конфуцианской и африканской цивилизациями. Если глобализация ХХ века стремилась преодолеть национально-региональные особенности мировой динамики под эгидой интегрально-целостной модели планетарного развития, то в ХХI веке глобальные тренды реализуются в специфике национального развития, акценте на региональных особенностях, статусу которых придается особенное значение.

Турбулентность мировых процессов осложняет возведение «переправы» между биполярными социокультурными системами, что отнюдь не способствует преодолению (или смягчению) глобальных экологических проблем, приближающихся к предельной степени риска. Вот острейшие из них.

Климатическое потепление. Тренд изменения климата уже на протяжении десятилетий вызывает острое беспокойство мирового общественного мнения.

Киотский протокол (1997) четко поставил задачу перед мировым сообществом (а его подписали практически все страны мира) стабилизировать уровень концентрации парниковых газов в атмосфере в таких масштабах, который не допускал бы опасного антропогенного воздействия на климатическую систему планеты. Впрочем, уже решения Парижского соглашения (2015) — не допустить увеличения средней температуры на планете более чем на 2 градуса к 2050 году, ограничив глобальное потепление 1,5 градуса к 2100 году, — не могут быть реализованы: к середине ХХI века в среднем температура по миру, по прогнозам, увеличится на 2,7 градуса. Более того, реальные климатические изменения происходят динамичнее, а их последствия — драматичнее, чем предвиделось еще в конце ХХ века.

И пока речь идет не столько об экологических последствиях, к примеру об интенсификации процессов таяния арктических льдов, хотя это уже затрагивает экономические интересы группы стран: России, США, Китая и Норвегии, касающихся региональных природных ресурсов и стратегического присутствия. И если негативные природные явления антропогенного характера отчетливо проявляются лишь во временной перспективе, то социально-экономические последствия не заставляют себя долго ожидать.

Это касается, в частности, усиления поляризации стран мирового сообщества — развитого и развивающегося мира, дальнейшего разлома по линии «Север—Юг». Если развитые страны, особенно Евросоюза, активно реализовывали «зеленую повестку», неуклонно сокращая использование ископаемого топлива, то, напротив, развивающиеся страны, получая компенсацию за реализацию программ декарбонизации национальных экономик, тем не менее возвращаются к прежним масштабам использования угля, который еще недавно третировался как доминирующий источник парниковых газов. При этом надо иметь в виду, что «углеродный след», то есть выбросы парниковых газов развитых стран, в разы больше, чем соответствующие показатели развивающегося мира.

Поляризация мирового сообщества происходит и под дамокловом мечом климатического тренда. Ведь развивающиеся страны, особенно африканские — к югу от Сахары, находятся в существенной зависимости (в гораздо большей степени, чем, скажем, страны ЕС) от реальных природно-климатических процессов. В результате уже сегодня многие из них страдают от многолетней засухи, масштабы которой будут расширяться, обостряя и без того реальность трудностей продовольственного обеспечения населения. И если средний евро-атлантический человек размышляет по поводу дилеммы: что этакое съесть, чтобы похудеть, то африканец лишь мечтает о постоянной порции риса к ужину.

Более того, на одной из последних конференций ООН по климату (2022) ее участники так и не смогли согласовать дорожную карту постепенного отказа от использования ископаемых видов топлива. Очевидно, что большинство стран мирового сообщества ориентируется на решение тактических национальных экономических и социальных задач, оставляя преодоление трудностей стратегического масштаба следующим поколениям. Страны Юга хотели бы отказаться от доминанты хозяйственного использования органического топлива, чтобы преодолеть опасные климатические тренды, но без реальной поддержки стран Севера это вряд ли возможно в обозримое время.

В условиях, когда современная цивилизация не может реально остановить и в предвидимом будущем неуклонного возрастания температурного режима биосферы, социоприродная политика мирового сообщества все в большей степени склоняется не к регулированию планетарной температуры (что не поддается решению на современном управленческом и техническом уровнях), но адаптации глобального социума к функционированию в измененных температурных параметрах. Как говорят аксакалы: не можешь воспарить, как горный орел, — откажись.

Сокращение биоразнообразия. В процессе антропогенеза, в результате человеческой деятельности, исчезли (и исчезают сегодня) многие виды живых организмов.

Если не брать совсем уж давние время, скажем вымирание биологических форм жизни в четвертичный исторический период, то лишь с начала ХХ века численность местных видов флоры и фауны в большинстве наземных ареалов в среднем сократилась, по меньшей мере, на 20 %. Сегодня на грани полного исчезновения находятся около 1 млн видов животных и растений, многие из них могут быть безвозвратно потеряны еще до конца ХХI века. Специалистов беспокоит беспрецедентно быстрые темпы уменьшения биоразнообразия, что является объективным фактором тренда деградации исторически сложившейся биосферы, свидетельством ее постепенной утраты основной функции — поддержания жизни в планетарных условиях.

При этом нарушаются базисные экологические цепочки, играющие немаленькие роли в современном сельскохозяйственном процессе. Казалось бы, незаметны божьи коровки, но именно про эти милые существа сложилась детская песенка:

Божья коровка,

Полети на небо,

Принеси нам хлеба,

Черного и белого,

Только не горелого.

Дети, помнится, ее распевали, держа коровку на открытой ладошке, отпуская на свободу и даже не задумываясь, конечно, что это безобидное на первый взгляд насекомое — активный хищник, уничтожающий с большим аппетитом тлей и клещей — аграрных вредителей. Не будет божьей коровки — возникнут трудности с производством не только белого хлеба, но и хлеба вообще. И быть может, наши потомки будут не сказанно рады и натуральному горелому хлебу...

Иначе говоря, исчезновение живых организмов, помимо экологического, имеет и су щественный социальный контекст. Сохранение традиционного биоразнообразия — важнейшее условие поддержания стабильности мирового продовольственного обеспечения, рационализации питания в мире, повышения человеческого благосостояния. Об этом постоянно говорят со многих важный трибун, к примеру на Конференции ООН по биоразнообразию (Монреаль, декабрь 2022).

На ее полях в очередной раз подтверждалась реальность опасного мирового тренда: в течение двух декад ХХI века уже исчезло около 150 пород домашнего скота. В целом мировое животноводство в основном держится сейчас на 40 видах животных, обеспечивающих человека необходимыми продуктами питания. Мировое поголовье, несмотря на снижение темпов прироста прошлых лет, тем не менее растет, усиливается тенденция сокращения разнообразия флоры. Более того, примерно из 6 тыс. видов съедобных растений активно используются для производства продовольствия менее 200.

При этом эксперты с тревогой сообщают о тенденции относительного исчерпания естественных ресурсов (растительных продуктов дикой природы, истощения рыбных запасов, утрате необходимых почвенных организмов и др.). Многие из них с беспокойством замечают сокращение лесных покровов, масштабы эрозии сельскохозяйственных угодий.

По данным ООН, в настоящее время доля деградировавших земель на планете составляет 40 %, что реально обусловливает стратегическое сокращение биоразнообразия, ставит под угрозу перспективы позитивного решения мировой продовольственной проблемы, усугубляет негативные климатические тренды. Иными словами, глобальные социоприродные системы, испытывая все большие антропогенные нагрузки, приближаются к состоянию утраты исторически сложившегося равновесия отношения «человек—биосфера».

Covid-19. Пандемия не только выявила и обострила противоречия современного развития цивилизации, но и показала направления ее конструктивного динамизма.

Пандемия оказалась неожиданным драматическим сюрпризом для глобального социума с существенными негативными последствиями: миллионы смертей по всему миру, особенно в развивающихся странах; серьезный мировой экономический спад, не позволяющий финансировать в прежнем объеме фундаментальные проекты в социальной сфере, в том числе и природоохранной направленности. И эти тренды отнюдь не способствуют улучшению и без того сложной мировой социально-экологической ситуации.

В сущности, мировая система здравоохранения оказалась не готова к испытаниям подобного масштаба: большинство стран мирового сообщества не смогли первоначально дать адекватного ответа на вызовы пандемии; и лишь спустя время, что стало роковым для немалого числа людей, национальные медицинские системы смогли разработать и эффективно реализовать антиковидную стратегию.

Вместе с тем выяснилось, что пандемия способствует усугублению сложившейся дифференциации стран по линии «Север—Юг». Если население развитых стран получало вакцинацию в предельно доступных масштабах, то в большинстве развивающихся стран — по остаточному принципу. И это обусловило дальнейшую поляризацию мирового сообщества по степени доступности вакцинации населения и преодоления последствий ковида, а значит, и по степени экономической реанимации, обусловливающей трудности финансирования в прежних масштабах и национальных экологических проектов.

Как показывает анализ специалистов, локдаун имеет двойственные последствия.

С одной стороны, очевидно, что снижение мирового экономического динамизма и даже экономическая стагнация, приведшая к свертыванию производственно-хозяйственной деятельности в планетарных масштабах и самоизоляции больших групп населения, стали существенным фактором если не радикального улучшения мировой социально-экологической ситуации, то ее определенной стабилизации, и уже точно — не ухудшения. Как говорят аксакалы: не было бы счастья, да несчастье помогло.

С другой стороны, возникли неожиданности, к которым глобальный социум адаптировался не сразу. К примеру, большие города оказались буквально заваленными медицинскими отходами: масками, перчатками... Значительно увеличились масштабы пластиковых упаковочных материалов, связанных с сервисной доставкой продуктов населению. По опубликованным данным, их объемы за период всплеска пандемии возросли на 25 %.

И этот тренд отнюдь не безопасен как для биосферы, так и, значит, человека. Международный союз охраны природы сегодня публикует материалы, из которых следует: бесчисленное количество пластиковых отходов (их даже с тревогой замечал в своих морских экспедициях 60—70-х годов ХХ века в отдаленных районах мира Тур Хейердал) попадает в Мировой океан, выстраиваясь в при этом в пищевую цепочку. Частицы пластика становятся источником корма для большинства морских обитателей. Есть цифры, свидетельствующие, что все большее количество отходов (называется цифра примерно в 60 тыс. микрочастиц пластика) ежегодно попадает в организм человека.

Стратегии развития | В мире Пределы роста и эпидемия коронавируса

Иначе говоря, в краткосрочной перспективе пандемия, приведшая к снижению человеческой активности, становится фактором относительного улучшения качественных характеристик глобальной экосистемы, особенно в ее локальном измерении (в крупных городах становится чище воздух, уменьшается шумовое воздействие...). Однако в долгосрочном плане, после завершения острого коронавирусного этапа, решение мировой экологической проблемы потребует еще большего внимания человечества, ибо несколько лет было потрачено на доминирующее противодействие пандемии, когда руки (и финансы) не доходили в нужных объемах до важных природоохранных целей.

Глобальная безопасность. Ее острота преимущественно обусловлена масштабами военно-политической турбулентности и планетарной цифровой зависимостью социума.

К началу третьей декады ХХI века становится заметнее: современная цивилизация неуклонно входит в зону развития, где проблема безопасности как национального, так и планетарного масштаба не может не волновать мировое общественное сознание. В на чале 90-х годов ХХ века немало интеллектуалов попало под желаемое обаяние идеи Френсиса Фукуямы о «конце истории», то есть завершения идеологического противостояния разных моделей социального развития под доминантой тем не менее евро-атлантических стереотипов (при учете, естественно, и национальной специфики).

Примерно в это же время Сэмюэлем Хандингтоном в качестве альтернативной стратегии развития глобального социума выдвигалась реальность концепции «столкновения цивилизаций», имея в виду характер грядущих взаимоотношений между западной и исламской (ее экстремистских форм) цивилизаций. В период окончания «холодной войны» и распада «советской империи», когда казалось реальностью исчерпание базисных противоречий двух столпов биполярного мира и набрасывались (и частично реализовывались) перспективы будущего планетарного сотрудничества, прогнозные построения о «столкновении» как бы отодвигались в «отдаленную даль» всемирноисторической динамики. К сожалению, мировая цивилизации приблизилась к этой «дали» быстрее, чем предполагалось многими лидерами общественного мнения.

«Специальная военная операция» на Украине (сейчас все чаще говорят «о войне») прервала сложившуюся и уже устоявшуюся архитектонику развития мировой цивилизации по окончании Второй мировой войны, обострив взаимоотношения между различными ветвями глобальной системы. Если сторонники концепции «столкновения цивилизаций» усматривали угрозу безопасности мирового развития в характере взаимоотношений западных стран и исламского экстремизма, то современные политологи — в новых трендах между евро-атлантической цивилизацией и Россией с ее союзниками. 

При этом приверженцы потенциального «столкновения», как и в прежние времена «холодной войны», беззастенчиво размахивают «ядерной дубинкой», реально угрожая глобальной безопасности человечества. И это несмотря на то, что уже во второй половине ХХ века расчеты как американских, так и советских специалистов показали фатальные последствия для мировой цивилизации военного использования ядерного оружия. Сегодняшние «ястребы» убеждают мировое общественное мнение, что такой фатализм присущ лишь стратегическому ядерному оружию; в то время как тактические его формы предполагают, как утверждается, сравнительно локальное применение и соответствующие последствия.

И это — принципиально новый момент отношения к ядерному оружию, которое постепенно внедряется в общественное сознание. Этот факт чрезвычайно повышает «степень опасности», стоящей у порога современной цивилизации: тактические последствия применения ядерного оружия имеют все шансы неуправляемо выйти на стратегический уровень, где под реальной угрозой окажется все живое, сама жизнь.

Усиленная милитаризация современной цивилизации, опираясь на динамизм технологий и ставя под угрозу историческое выживание человека, опутывает его информационной сетью, открывающей его перед всем миром практически «без одежд», то есть информационно незащищенным. Тем самым и человек, и природа оказываются под неуклонным ростом глобального давления, обусловленным современными цивилизационными трендами.

Уместен и логичен вопрос «гамлетовского масштаба»: до каких степеней воздействия традиционная система «человек—биосфера» может сохранить состояние равновесия, необходимое для прогностического развития человечества, и не приближается ли цивилизация семимильными шагами к опасной деградации биосферы?

...Деннис Медоуз, представляя ставший знаменитым во всем мире доклад «Пределы роста», подчеркивал, что это не прогноз, а возможный тренд динамики цивилизации примерно через столетие — «экологический коллапс», если глобальный социум не оптимизирует демографические процессы, не выйдет на уровень рационализации потребностей человечества и не повысит внимание к решению конкретных социально-экологических проблем.

Стратегии развития | В мире Профессор Дениз Медоуз: Мир развивается по одному из самых пессимистических сценариев

На протяжении последующего полстолетия фактические материалы доклада несколько раз авторами уточнялись, независимыми экспертами проверялись расчеты и т. п. Несмотря на то, что авторы доклада использовали более десятка переменных и дюжину сценариев, то есть стремились к наибольшей приближенности модели к реальности, тем не менее в соответствии с пролонгированными сценарными построениями, если не изменить деятельностные стереотипы цивилизации, в ближайшей исторической перспективе ей не избежать опасной остроты экологических бифуркаций.

Последний раз, по словам Д. Медоуза, ему пришлось прикоснуться к материалам знаменитого доклада в начале ХХI века, когда готовилось третье его издание, приуроченное к 30-летию выхода в свет первого издания. Четвертого издания не будет, предупредил он в интервью изданию «Эксперт» (апрель 2012), ибо мировая система «находится далеко за пределами роста». Более того, по его мнению, надо забыть о том, что «можно спасти весь мир».

Стратегии развития | В мире Деннис Медоуз: Пора задуматься о том, как жить в фазе упадка, а не роста

А спустя еще десять лет, в юбилейные дни «Пределов роста» (в 2022), Деннис Медоуз был настроен предельно алармистски: масштабы человеческой деятельности уже «очень намного» превышают возможные пределы, позволяющие рассчитывать на сохранение традиционного равновесия исторически сложившихся экосистем. Перед современной цивилизацией стоят совершенно иные задачи, чем полстолетия назад. Если прежде глобальный социум имел возможность (при реализации экологически ориентированной деятельности) вернуться к социоприродному состоянию, не утратившему еще элементы гармонии биосферы, то ныне требуется иная стратегия развития человечества. Тренд на стратегическую устойчивость рассматривается как «несбыточная мечта». Человечеству следует, по его мнению, смириться с жизнью в «фазе упадка», приспособившись жить в условиях постепенной природной и социальной деградации. И такая «страусовая стратегия» позволит современной цивилизации, тихонько расположившись в облюбованном уголке мироздания, «проскрипеть», не делая резких движений, еще немало лет, сохранив относительную устойчивость глобальной социоприродной системы.

Стратегии развития | В мире Деннис Медоуз: Важно быть реалистом

Тогда же профессору Медоузу задали вопрос: кого из российских/советских ученых он мог бы выделить в области устойчивого развития? И хотя, по собственному признанию, он «не очень знаком с современной российской наукой», тем не менее в от вете прозвучало имя — Владимир Вернадский.

 

 

 

 

По гамбургскому счету

На протяжении столетий человечеству предлагалось немало рецептов исторического выживания и позитивного развития цивилизации. И обычно к ним, этим рецептам, научное сообщество (а вслед — общественное мнение) относились полярно. А именно: одни страты глобального социума (меньшая их часть) рассматривали предлагаемые социальные доктрины конструктивного будущего как направление реальной социокультурной деятельности (готовы были за нее идти на баррикады и даже — отдать жизнь); другие — настроенные скептически (большая часть) не видели механизмов реализации, считая, видимо, что «лучше синица в небе» (сложившийся процесс развития), чем «журавль в небе» (перемены, могущие привести к успеху или довести до плахи).

Преодоление этой губительной традиции связано с феноменом человека — изменением «массового сознания» и «его природы». Но разве можно рассчитывать на реальное изменение природы человека: на замещение, скажем, фроммовского «иметь» на «быть»: отказаться от экспансии потребительства, выйти на уровень действительной рационализации отношения к биосфере, думать не только о сиюминутном, но и перспективном направлении бытия? Но если человечество не ответит реальными действиями на этот вопрос конструктивно, то в следующем столетии отвечать на него будет, возможно, и некому...

К началу третьей декады XXI века, особенно в условиях продолжающейся пандемии и специальной операции на Украине, очевидно, что первая половина текущего столетия будет далека от искомой «устойчивости», выходя на уровень нежеланной «турбулентности»: обострение экономических национально-региональных трендов; затруднения полноценного финансирования масштабных социально-экологических проектов; социокультурные диспропорции, обусловленные многочисленными миграционными потоками, и др. В результате ухудшения мировой экономической ситуации сохраняются негативные социально-экологические тенденции, не улучшаются качественные характеристики окружающей природной среды и качество жизни. Под вопросом оказались принятые планы реализации программ устойчивого развития ООН, Парижского соглашения по климату и многих других документов, подписанных членами мирового сообщества.

И в этом контексте реальность третьей декады ХХI века подтверждает, кажется, основные тезисы Денниса Медоуза, сформулированные еще полстолетия назад. Возможно, впрочем, в данном случае «виноваты» действия божественных (и случайных) субъектов бытия — не было бы пандемии и расширяющейся неуклонно военной операции, то современная социально-экологическая ситуация в мире выглядела бы, вероятно, совершенно по-другому — в более отчетливом позитивном тренде.

Необходимо, естественно, время, чтобы современная цивилизация, преодолев турбулентный период, вышла на искомый линейный уровень развития национально-региональных (и глобальной) социоприродных систем. К середине XXI века человечество, преодолев имманентные трудности, вернется, хотелось бы верить вслед за В. И. Вернадским, к полноценной реализации модели устойчивого развития цивилизации — баланса экономических, экологических и социокультурных процессов: иного просто не дано. В сущности, им предлагалось то, что спустя десятилетия, на рубеже 80—90-х годов ХХ века, в рамках мирового научного сообщества стало квалифицироваться как sustainable development (устойчивое развитие). В любом случае глобальный социум должен включить такой механизм деятельности, который позволил бы решать человеческие проблемы, не приводя к опасной деградации биосферы, не ухудшая качество социоприродных условий бытия, выводя цивилизацию в зону ноосферы.

И это — путь России в ее традиционно евразийской ипостаси как балансирование между европейскими и азиатскими стереотипами. Однако если в прежние времена это условие осуществлялось на западноцентристских основаниях, то для ХХI ве ка, по крайней мере в его первой половине, предполагается балансирование с «восточным акцентом». И это будет фундамент национальной стратегии УР, устремленной в неизвестное будущее.

И быть может, прав Блок: «Да, скифы — мы! Да, азиаты — мы...» Блоковеды говорят: это — последний напечатанный его текст.

...По гамбургскому счету — ничья: в ближнесрочной перспективе — победа отдана профессору Медоузу, а дальнесрочной — академику Вернадскому. А окончательный вердикт вынесет историческое время, и в этом случае экологический прорыв цивилизации в будущее прибегут отмечать современники, пережившие ушедшую турбулентность бытия...

Виктор ЛОСЬ

ВЛАДИМИР ВЕРНАДСКИЙ VS. ДЕННИС МЕДОУЗ, или Социальный оптимизм против экологического реализма

НЕВА  12’2023

 

Виктор Александрович Лось окончил Московский институт тонких химических технологий им. М. В. Ломоносова, аспирантуру Института философии АН, доктор философских наук, профессор, на протяжении многих лет — сотрудник гуманитарных институтов Академии наук: ИНИОН, ИСА, ИФАН и др. В настоящее время сотрудничает с факультетом глобальных процессов МГУ, фрилансер.

Литература

Вернадский В. И. Научная мысль как планетное явление. М.: Наука, 1991 — 271 с.

Мировая экономика в период больших потрясений. М.: ИНФРА-М, 2022.

Пантин В. И. Эпоха великих потрясений и перспективы России: 2025 год: перелом неизбежен. М., 2022.

Потенциальные возможности роста российской экономики: анализ и прогноз. Научный доклад. М.: Артик Принт, 2022.

Российское общество и государство в условиях глобальной многополярности. Социально-политическое положение России в 2022 году. М., 2023. — 549 с.

Российская экономика в 2022 году. Тенденции и перспективы. М., 2023.

Россия и мир: 2023. Экономика и внешняя политика. Ежегодный прогноз. М.: ИМЭМО РАН, 2022. — 130 с.

Структурная модернизация российской экономики: условия, направления, механизмы. СПб.: Алетейя, 2022. — 276 с.

Шваб Клаус. Covid 19. М., 2020.

Экономика и экономическая политика в условиях пандемии. М., 2021.

Climate change 2023: synthesis report. UNEP. 2023.

Global Economic Prospects 2022.

Come On! Capitalism, Short-termism, Population and the Destruction of the Planet. Club of Romе, 2018.

Limits and Beyond: 50 years on from The Limits to Growth, what did we learn and what’s next? Club of Romе, 2022.

Meadows D. H., Randers J., Meadows D. L., Behrens.W. W. The Limits to Growth: A Report for the Club of Rome‘s Project on the Predicament of Mankind. Universe Books, 1972. — 211 с.