Оправдалась ли стратегия Швеции в отношении COVID?

В начале пандемии COVID большая часть мира закрылась, но Швеция осталась открытой. Подход страны вызвал большие споры, некоторые называли его « шведским экспериментом ».  Спустя почти два с половиной года после начала пандемии, что мы можем сегодня сказать об итогах этого «эксперимента»?

Во-первых, давайте вспомним, как выглядела стратегия Швеции. Страна в значительной степени придерживалась своего плана для пандемии, первоначально разработанного для использования в случае пандемии гриппа. Вместо локдауна цель состояла в том, чтобы добиться социального дистанцирования с помощью рекомендаций общественного здравоохранения.

Шведам было предложено по возможности работать из дома и ограничить поездки по стране. Кроме того, людей в возрасте 70 лет и старше попросили ограничить социальные контакты, а людей с симптомами COVID – самоизолироваться. Цель состояла в том, чтобы защитить пожилых людей и другие группы высокого риска, одновременно замедляя распространение вируса, чтобы система здравоохранения не была перегружена.

В связи с ростом числа случаев были введены некоторые ограничения. Публичные мероприятия были ограничены до 50 человек в марте 2020 года и восьми человек в ноябре 2020 года. Посещение домов престарелых было запрещено, а гимназии закрыты . Однако начальные школы оставались открытыми на протяжении всей пандемии.

Весной 2020 года зарегистрированный уровень смертности от COVID в Швеции был одним из самых высоких в мире. Соседние страны, которые ввели быстрые меры по локдауну, такие как Норвегия и Дания, чувствовали себя намного лучше, а Швеция подверглась резкой критике за свой слабый подход.

Но защитники шведской стратегии утверждали, что она оправдается в долгосрочной перспективе, утверждая, что драконовские меры не являются устойчивыми и что пандемия это марафон, а не спринт.

Так оправдался ли подход Швеции?

Давайте рассмотрим избыточную смертность в качестве ключевого примера. Этот показатель берет общее количество смертей и сравнивает эту цифру с уровнями до пандемии, фиксируя более широкие последствия пандемии и учитывая ошибки в отчетах о смертях от COVID.

Хотя Швеция сильно пострадала от первой волны, ее общее количество избыточных смертей в течение первых двух лет пандемии было фактически одним из самых низких  в Европе .

Решение оставить начальные школы открытыми также оправдалось. Заболеваемость тяжелым острым COVID-19 у детей была низкой, а недавнее исследование показало, что шведские дети не страдают от потерь в обучении, наблюдаемых во многих других странах.

В этом свете шведская стратегия превратилась из « катастрофы » и « поучительной истории » в « скандинавский успех ». Но чтобы сделать какие-либо соответствующие выводы, крайне важно, чтобы мы углубились в то, как шведы справились с пандемией.

Примечательно, что любые представления о том, что люди в Швеции продолжали свою повседневную жизнь во время пандемии, как будто ничего не изменилось, не соответствуют действительности.

В опросе, проведенном Агентством общественного здравоохранения Швеции весной 2020 года, более 80% шведов сообщили, что они изменили свое поведение, например, практикуя социальное дистанцирование, избегая скопления людей и общественного транспорта и работая из дома. Совокупные мобильные данные подтвердили, что шведы сократили свои поездки и мобильность во время пандемии.

Шведов не заставляли принимать меры против распространения вируса, но они все равно это делали. Этот добровольный подход, возможно, сработал бы не везде, но Швеция имеет историю высокого доверия к властям, и люди, как правило, соблюдают рекомендации общественного здравоохранения.

Также трудно сравнивать результаты Швеции с результатами стран за пределами Скандинавии, которые имеют очень разные социальные и демографические условия.

Сильные и слабые стороны

Несмотря на преимущества отказа от локдауна, реакция Швеции не была безупречной. В конце 2020 года Комиссия по коронавирусу, независимого комитета, назначеннего правительством для оценки ответных мер Швеции на пандемию, обнаружила, что правительство и Агентство общественного здравоохранения в значительной степени потерпели неудачу в своих стремлениях защитить пожилых людей.

В то время почти 90% умерших от COVID в Швеции были в возрасте 70 лет и старше. Половина этих людей жили в доме престарелых, и чуть менее 30% получали помощь на дому.

Действительно, во время пандемии стали очевидны многочисленные проблемы с уходом за пожилыми людьми в Швеции. Структурные недостатки, такие как нехватка персонала, сделали дома престарелых неподготовленными и неоснащенными для того, чтобы справиться с ситуацией.

В своем итоговом отчете о реагировании на пандемию Комиссия по коронавирусу пришла к выводу, что в начале пандемии следовало принять более жесткие меры , такие как карантин для тех, кто возвращается из районов повышенного риска и временный запрет на въезд в Швецию.

Комиссия, однако, заявила, что стратегия отказа от локдауна была принципиально разумной и что государство никогда не должно вмешиваться в права и свободы своих граждан больше, чем это абсолютно необходимо. Комиссия также поддержала решение оставить начальные школы открытыми.

Для сравнения, Комиссия по коронавирусу в Норвегии, одной из немногих стран Европы с более низкой избыточной смертностью, чем в Швеции, пришла к выводу, что, хотя борьба с пандемией в Норвегии в целом была хорошей, дети сильно пострадали от локдауна, а власти не защищали их должным образом. 

В центре внимания стратегии Швеции было сокращение распространения вируса, а также рассмотрение других аспектов общественного здравоохранения и защита свободы и основных прав.Хотя шведская стратегия остается спорной, сегодня большинство стран придерживаются схожих подходов к продолжающейся пандемии.

Оглядываясь назад, кажется немного несправедливым, что страна, следовавшая своему предпандемическому плану, была страной, обвиняемой в проведении эксперимента над своим населением. Возможно, Швецию вместо этого следует считать контрольной группой, в то время как остальной мир подвергся эксперименту.

Эмма Франс

Старший научный сотрудник отдела медицинской эпидемиологии и биостатистики C8 Каролинского института

Источник