Какое нужно развитие?

Необходимо возрождать традиционное биологическое природопользование. Это особенно актуально в связи с санкциями, предъявленными России рядом стран. Представляем вашему вниманию размышления Бориса Николаевича Наконечного, известного защитника традиционного природопользования в Красноярском крае.

То, что невосполнимо

На сегодняшний день и страна, и край проедают не возобновляемые и долго возобновляемые природные ресурсы и очень плохо пользуются огромными возможностями быстро возобновляемых ресурсов. Иначе говоря, мы бестолково проедаем достояние детей, внуков и правнуков и не развиваем пользование теми видами ресурсов, которыми можно пользоваться столетиями без ущерба интересам страны, природе, человека. Мы вносим вклад в развитие экономик других стран, остановив собственное развитие. Создали нежелательные внутренние миграционные потоки, обезлюдивание территорий, быстро вносим глобальные изменения в природную среду. Системы управления (далее СУ) — законодательные и административные — движутся по пути накопления проблем в сфере природопользования, жизнедеятельности населения, проблем экологии на огромных территориях, что не может не сказаться в будущем. Отдельная группа проблем — состояние экологии человека: что происходит с ним, с его многочисленными, многоплановыми связями, какие пагубные закономерности при этом возникают? Комплексная оценка, судя по различным показателям, говорит о том, что гомосапиенса, как российского, так и красноярского, надо спасать. К сожалению, всеобъемлющих исследований экологии человека нет, есть только фрагментарные данные. Давайте посмотрим, что такое Красноярский край, его земля вне односторонних (а потому ущербных) воззрений.

Поле в бурьяне

Три процента территории края — пахотные земли и луга. Из них приблизительно четвертая часть не используется, зарастает бурьяном. После обрушения колхозных и государственных форм хозяйствования имеем повальное бегство сельчан в города с неразвивающейся промышленностью. Из-за отсутствия технологий, механизмов прогнозирования в СУ ни одна чиновничья голова не пришла к осознанию того, что надо внедрять, в первую очередь, завод малых тракторов — прежде многих автомобильных. Снабдить безработного крестьянина малым трактором, дать вооружение — альтернативу безработице и топтанию вокруг одной коровы. Что проще трактора - это ведь не космическая техника.

В свое время СССР снабдил «соседей» разработкой 14-сильного трактора. Теперь тракторок из-за кордона, даже бывший в употреблении, стоит 300-400 тысяч рублей. Новая Россия во многом закрыла крестьянский вопрос, оставив главную возможность — бегство молодежи из села. При хаотичных подходах в СУ возобладал тезис: мы за границей продовольствие закупать можем, то есть проедать нефтяные и газовые деньги.

Рыба превращается в ил

Три процента территории края — реки и озера. У нас 320 тысяч озер, огромная часть рыбных. Есть среди них протяженностью в десятки километров с ценными видами рыб. Есть даже свой вкуснейший лосось — кунжа. На абсолютном большинстве озер промысел не ведется. Мы везем в край рыбу, выловленную аж на противоположной стороны Земного шара, а также быстро выращенную по сомнительного качества технологиям. Профессиональные же сибирские рыбаки  больше не снабжают нас здоровой продукцией из озер и дальних рек. Системы управления не пытаются решить эту проблему созданием экономичных транспортных систем нового поколения для промысла и вывоза продукции из районов, вовсе не затратных по разработкам экспертов. Потребительские цены на рыбу растут, процесс их повышения регулярный. А ценнейший потребительский ресурс в озерах и отдаленных реках превращается в ил.

Урожай с природы

Природа дает возможность регулярного сбора урожая биологических ресурсов. Опыт традиционного биологического природопользования накапливался столетиями. Однако этот опыт почти не используется. В крае идет тотальное разрушение хвойных лесов лесозаготовками, среды обитания ценных промысловых видов животных, зоны жизнедеятельности человека. Системами управления созданы многоплановые условия истребления лесных территорий. Набором законодательных, административных мер, стратегически не выверенных решений и приоритетов люди, молодежь вытесняется из поселков — это просчеты хозяйственной политики, просчеты пользования трудовыми ресурсами, упор на распродажу долго возобновляемых ресурсов. В то же время, чинятся всевозможные препятствия по сбору урожая быстро возобновляемых ресурсов.

Взять закон об охоте, который ставит на одну доску нефтяную компанию, желающую получить угодья для несвойственной ей хозяйственной деятельности, и того сельского труженика, кто годами создавал инфраструктуру промысла, условия для сбора урожая — единственного источника существования семьи. Теперь он должен выиграть торги (аукцион) на право долгосрочного заключения охотхозяйственного соглашения на угодья, тягаться с богатым человеком или богатой организацией. Закон трактует: кто больше заплатит, тот и выигрывает. В этих условиях как бы ни вынудили сдавать урожай латифундисту по его ценам. А то еще хуже, где до бога высоко, а до царя далеко, не пришлось бы мыть чашки-ложки гостям новоявленного латифундиста только за еду. Такие примеры уже есть.

Стонут кедрачи

Пять процентов территории края — это лесные земли, истощенные десятилетиями лесозаготовок. Сколько пригодных для промышленности хвойных лесов осталось, сколько вырублено, сколько украдено, сколько сгорело, сколько леса с больной древесиной, какие пространства вырубок и гарей прежних лет — никто основательно сказать не может. Лесотаксационные работы во многих районах проводились 18-25 лет назад. Лесозаготовители уже выискивают островки не спиленного леса между делянами прежних лет. Беспрепятственно вырубаются последние кедрачи в зонах жизнедеятельности населения. Система законодательного и административного управления настолько удобно построена для злоупотреблений, что даже высокому начальству с его высоты не разглядеть вырубленных плодоносящих кедров, ценность которых, как не раз отмечено специалистами, десятикратная по сравнению с его «трупом» — заготовленным бревном.

Состояние лесного хозяйствования сопряжено и определяется многими проблемами. Только зафиксированные проблемы перечислить коротко невозможно. Расчетная лесосека — мифотворчество и традиционный способ манипулирования информацией. Лесной охраны, и какой-либо охраны, нет. Система контроля призрачна, учитывая масштабы вторжения лесозаготовок. Работники лесного хозяйства поставлены в условия, способствующие негативным процессам. Страна вкладывает огромные бюджетные деньги в разрушение лесов, природы. А у сельских жителей из-за внедренной системы отпуска древесины — проблема с дровами. Миллионы деревьев бесполезно и вредно полегли в ветровальных зонах нерационально предоставленных и расположенных делян. Какие там экологические подходы?! При оперировании вопросами, связанными с экономикой лесопользования, не учитываются многие и многие виды потерь. На одном конце министерства и ведомства, демонстрирующие декорации имитационного управления, на другом — копящиеся проблемы, в том числе крупные, и злоупотребления.

Тотальное разрушение хвойных лесов — это апофеоз того вида хозяйствования, который, безусловно, надо отнести к симптомам деградации, разрушения страны, больного состояния общества. Если лучшие леса посчитать висельником, который по бездумности и расхлябанности вешателей в СУ должен быть повешен, то директора лесхозов, лесничие, министерства и выше — это те, кто подставляет стул обреченному с петлей. А ведь есть страны, которые берегут свои леса для своих людей. Одна совсем убрала министерство и запретила вырубки на десятки лет. Другая, благополучная, экспортирует чернику. Третья продает снаряжение для рыбной ловли и охоты на 20 миллиардов долларов в год. Обратите внимание — маленькая Румыния традиционно собирает в год 20 тысяч тонн меда, половиной его кормит Европу.

Ценностные ориентиры

Почему мы не ставим вопрос для пересмотра ценностных ориентиров? У нас были и еще остались хорошие примеры традиционного биологического хозяйствования, рационального природопользования. Так, в поселке Арка на границе Якутии и северной части Хабаровского края некоторые пастухи стад оленей государственного предприятия в 10 тысяч голов имели еще до 600 личных оленей. А одинокая женщина-эвенкийка Анисья Громова имела в личном пользовании 90 оленей на полуострове Лисянского.

Чем плохо?

Зачем внедрять в жизнь страны разрушительные процессы, ведь в ней и так немало болезней? Зачем ломать через колено невыверенных, неподготовленных решений выстраданные традиции, если есть нетрудная возможность эти положительные традиции, важные для выживания людей, учесть? Ведь они не вступают в противоречие с природой и положительной современностью, наоборот, укрепляют страну. Мы же пока несем огромные потери в хозяйствовании.

Нет белки — мы потеряли статью экспорта, весьма ощутимую для тысяч людей, сельской микроэкономики. За поставки военной техники во время Великой Отечественной войны страна рассчитывалась марганцевой рудой и пушниной. Белка отправлялась вагонами. Теперь плодоносящие кедровые леса вырубили, корма в тайге стало мало — соболь поедает беспомощных детенышей белки, и этот ценный зверек исчезает в тайге. По той же причине, плюс пожары, все чаще выходят к поселкам медведи.

Когда власть услышит?

Какого качества и уровня может быть развитие страны, если системы управления работают с низким коэффициентом полезного действия? Недостатки и проблемы самой СУ обозначены — на этот счет есть ряд обоснованных разработок, подготовленных специалистами от науки и практики, в том числе нашего края, как «Анализ функционирования — перечень главных дефектов в существующих системах управления» (законодательных и административных системах). Однако СУ эти разработки не использует — с целью исправления или корректировки мер. Налицо недостатки технологий, кадровые изъяны, отсутствие механизмов прогнозирования по управленческим решениям, структурные прорехи. Скажем, в такой формально числящейся отрасли, как традиционное биологическое природопользование, имеющей огромный коммерческий потенциал, в администрации края нет ни одного специалиста, ведающего вопросами развития. В районах кое-кто и кое-где пытается что-то сделать, но что могут районы при необходимости решать узловые проблемы? Нынешняя система управления формировалась наслоениями при разных общественных системах. Она не соответствует реалиям времени, необходимости решения накопленных и копящихся проблем. Необходима коррекция, трансформация ил модернизация СУ — в зависимости от того насколько достанет политической воли понимания необходимости изменений у просвещенной части общества. Вопрос первый в технологической цепочке преобразований СУ — это ценностные ориентиры. Чего мы хотим? Наш цель — доверху и сверх меры наполнить карманы отдельным личностям от ценностей страны, и они понесут их за рубеж? Враз вырубить последние хвойные леса, потом как-нибудь? Или мы хотим отдалит систему сбора урожая возобновляемых ресурсов, создать приемлемые условия для жизни людей в самой отдаленной глубинке Вопрос второй — нужна объединенная база данных о ресурсах, составляющих природопользования — обо всем с важнейшим разделом «База данных о проблемах жизнедеятельности населения». Вопрос третий — в необходимости присутствия постоянного элемента в технологической цепочке СУ — объективно независимой экспертизы, в структуре которой заложены механизмы, определяющие независимость подготовки экспертных заключений. Пока этого нет, происходит то, что происходит.

Наглядный пример с Сосновоборским фанерным комбинатом. При подготовке внедрения идеи фанерного комбината надо было вести экспертную проработку проекта — есть ли подходящее для этого сырье? Государственные мужи, крупные чиновники, сами во всем разбираются — и, в конце концов, в процессе работы оказалось, что сырья-то мало или почти нет, его поиски сопряжены с потерями. Итог вышел плачевным. Без экспертной проработки ценнейшее импортное оборудование, как, впрочем, и предыдущего предприятия на этих ж площадях, вывозилось за рубеж. При этом по цехам ходили довольные новые хозяева, угощали всех рисовой водкой. Очень оно, это оборудование, им нужно, а нам — нет. А государственные мужи, патронировавшие проект, получили повышение, пошли наверх.

Сколько миллиардов рублей страна потеряла из-за отсутствия в системах управления независимой экспертизы! Сколько всего потеряно от реализации не прошедших системную экспертизу административных и законодательных решений! Сумма нерациональных управленческих влияний педалирует проблемы, недовольство, разобщение общества на группы интересами, отличными от интересов развития страны, создает состояние гражданской пассивности; деструктивные для жизнедеятельности и рационального природопользования условия, деградацию духовных ценностей, институтов семьи; с пагубными последствиями в на- стоящем и будущем, говорится в заключи- тельной части выработанного документа « Анализ функционирования — перечень главных дефектов в существующих системах управления». Развития не остановить. Но малоосновательно работающие СУ тормозят это развитие. Мера ответственности чиновников и законодателей по результатам управленческих решений низка. СУ игнорирует необходимость модернизации самой себя, внедрение и применение более рациональных технологий. И за страну обидно, что чиновники бестолково, безалаберно обращаются с ее ценностями, природным и человеческим потенциалом. Но проблемы копятся, отрицательно влияют на жизнь людей, тормозят развитие страны. И мы не за это!

Борис Наконечный 

Об авторе:

Борис Николаевич Наконечный, работал руководителем подразделения топографов по созданию военно-топографических карт у рек Иртыша, Ангары, Енисея и на побережье Охотского моря, а также в Туруханской биотехнической станции Главохоты СССР; штатным охотником Южно-Туруханского госпромхоза и в Курагинском промысловом хозяйстве; автор книги «Связчики» (Красноярское книжное издатель. 1989).

Возглавлял РОУ "Агентство сибирского хозяйствования"

Публиковался в ежегоднике «На суше и на море» (изд. «Мысль»); в «Литературной газете», в журналах «Смена», «Енисей», «Полярный круг» и других изданиях Москвы, Урала, Красноярска.

Совестно с учеными, журналистами, писателями разрабатывает решение вопросов рационализации природопользования, жизнедеятельности населения.