Александр Аузан: «Гражданская деятельность – это когда вы приводите мир в соответствие с вашей душой и умом»

Профессор  Александр Аузан о том можно ли в нынешней России на что-то повлиять, кого сегодня называть успешным человеком, чем отличается современная молодежь и почему гражданская деятельность кроме забот приносит удовлетворение.

Что вам дает общение со студентами?

Общение со студентами, конечно, дает энергию, а не забирает. Я все время купаюсь в родниках оптимизма. Я все время вижу удивительно перспективную молодежь, с которой в принципе можно за 5, 7, 10, 15 лет в стране все переделать к лучшему. Один из моих блестящих бывших студентов, который потом возглавил экономическое управление администрации Президента, а сейчас он один из руководителей «Деловой России». Когда ему исполнилось уже много лет, неожиданно поднял тост за меня, за то, что я поставил ему единственную четверку за все время его обучения. Он сказал: «Это для меня было холодным душем, потому что я считал, что я все время выхожу на лучшую планку. Заставило меня многое пересмотреть, и Вы единственный из преподавателей факультета, которых я позвал вот за этот узкий, дружеский, семейный стол, потому что вы мне дали второе рождение этим пинком».

Современное поколение больше про деньги?

Поколения в принципе отличаются друг от друга, но это поколение принципиально отличается тем, что они умеют делать вещи, которые не умеем делать мы. Ну, например, последние 2000 лет Юлий Цезарь считался гением не только потому, что он военные походы проводил и записки делал, а потому что он все это делал одновременно. Он три вещи мог делать одновременно: диктовать, выслушивать доклады, приказывать. В наше время Дима Быков многое делает одновременно, вызывает восхищение, но уже не считается гением. В этих поколениях люди три вещи делают одновременно практически всегда. Он чего-то гуглит, он общается в сетях, и он якобы слушает мою лекцию. Они стремятся к тому, чтобы делать карьеру, а не открывать новые горизонты, и вот это мне обидно. То есть очень талантливые люди, которые мечтают о том, что они сначала будут кем-то младшим, потом средним, потом старшим, потом главным, точка. А на мой взгляд, мечтать надо о другом: о том, что сделать такое, что без тебя, до тебя, а может и после тебя, никто в этом мире сделать не может. Из моих однокашников по экономическому факультету вышли премьеры, министры, миллиардеры, лидеры оппозиции и прочее, хотя нас точно этому не учили, потому что у нас была вот эта готовность делать новое и переналаживать себя. Я уверен, что они тоже умеют переналаживать себя, мы этому учим.

В нынешней России можно на что-то повлиять?

Конечно, потому что, слушайте, мы пережили такие исторические перемены, когда довольно очевидно, что мир меняется. Это данные нашего личного жизненного опыта, что мир изменяем. Более того, вот этот мой друг сделал вот то, а этот мой друг сделал это, вот мой друг и однокашник Слава Кузьминов мечтал сделать университет и сделал университет – Высшую школу экономики. Мой приятель Егор Гайдар мечтал переменить власть в России, и стал исполняющим обязанности премьера России. Оказывается, наоборот, очень даже много чего можно сделать.

Чем ближе к политике, тем больше влияние?

Во-первых, влияет абсолютно каждый, потому что убеждение, что люди влияют на что-то только когда они идут на выборы или выходят на митинги – это неправильное представление. Каждый из нас делает выбор каждый день, в зависимости от того, какие институты выбирает. Вот человек идет на работу, он договор заключает или не заключает, он деньги получает в конверте или не в конверте, в случае конфликта он обращается в суд или там, не знаю, к уголовному авторитету или к какому-то почтенному дедушке и прочее. Мы непрерывно создаем разную конфигурацию институтов в стране. Включая и не включая телевизор, путешествуя по Интернету, в зависимости от того, куда мы заходим, мы непрерывно меняем мир. Поэтому абсолютно недостаточно ограничиваться профессией. Вы либо сами разрушаете социальную среду, в которой дальше намерены жить, либо вы ее как-то меняете, либо вы ее строите.

Кого сегодня можно назвать успешным человеком?

Есть такое определение, что счастье — есть чувство успешности выполнения жизненного плана. Вот в этом смысле, по большому счету успешным является человек, который себя реализовал. Вот он о чем-то мечтал и у него получается эту мечту реализовывать. Но мы, конечно, вынуждены по внешним признакам оценивать успешность, а по внешним признакам успешность не всегда совпадает с тем, что внутри человека происходит. Вот Авраам Линкольн, один из, наверное, главных вершителей мировой истории, в конце жизни страдал страшными депрессиями. Ему очень тяжело жилось, может быть, потому что он сдвигал историю, принял на себя такую тяжесть, может быть он хотел делать что-то другое.

Почему вы решили заняться далеко не самым коммерчески выгодным делом?

Нас довольно редко устраивает окружающий нас мир, когда мы об этом задумываемся. Хотя бывают счастливые периоды, когда он нас устраивает. Но в целом мы понимаем, что вот это несправедливо, это нехорошо, а это просто ужасно. В этом смысле мы понимаем, что это дискомфорт, который каждый человек ощущает по-своему. Для кого-то это что-то вроде неловкости и лучше отвернуться и не думать, а для кого-то это такое ноющее чувство, что вот нужно бы это убрать. Вот грязно – да? – лучше не буду отворачиваться, я сейчас совочком быстро, и если сделал совочком, то начинаешь чувствовать себя, конечно, лучше, более гармоничным, что ли. Потому что ты мир в известном смысле привел в соответствие с тем, что тебе кажется в этом мире хорошим и важным. Любая гражданская деятельность – это, на мой взгляд, что-то вроде такого направления самореализации, когда вы приводите мир в соответствие с вашей душой и умом.

Можно сказать, что благотворительная или гражданская деятельность приносит удовлетворение?

В принципе, это конечно работа, обуза и так далее, но поскольку это может получаться, это может приносить удовлетворение. Хотя и процесс может приносить удовлетворение, ведь что понимать под такого рода деятельностью? Вот я могу сказать, что если взять экономико-математическую школу — ЭМШ существует 50 лет, и это школа, где студенты преподают школьникам бесплатно. Что нас грело, когда мы студентами там преподавали? Это нынешними словами волонтерство. Так это ж кайф. Я пришел, рассказал то, что мне хочется рассказать. Потому что однокурсникам – так они это слышали или слушать не хотят, а тут пришел и школьникам рассказал. Поэтому, с одной стороны, вроде бы это некоторое общественное благо, а с другой стороны – ну конечно кайф. Или в 90-е годы я много занимался защитой прав потребителей, и это была работа некоммерческой организации.

В чем минусы такой работы?

В бизнесе я б заработал гораздо больше. Наверняка, больше бы получил, если бы пошел работать в правительство, куда звали. Мог, наверное, уехать постажироваться где-нибудь за границей или там начать работать и получал бы точно больше. То есть получал, безусловно, меньше, но зато я сам решал, вот это я буду делать, а вот это я не буду делать. И не по мелочи, потому что на самом деле по мелочи-то как раз тут особенно не выберешь, сказал «а», говори «б», работу нужно делать до конца. А по «гамбургскому счету»: сам определяю, чем заниматься, чем не заниматься. Это великое право людей в некоммерческой сфере. Это компенсация за то, что доходы меньше, жизнь не обеспечена, перспективы не гарантированы. Поэтому я б сказал, этот мир устроен сложно, в нем кроме «надо» существует еще куча всяких «кайфов» от того, что ты делаешь то, что тебе правда в каком-то смысле кажется необходимым делать.

Вы лично знаете людей, которые предпочли некоммерческий сектор бизнесу?

Арсений Рогинский – это человек, который мог бы стать запросто политиком не хуже Григория Явлинского или историком, академиком не хуже академика Пивоварова, но стал человеком, который осуществлял ту деятельность, которую осуществлял. И при этом мало кто понимает, что он сделал: он вместе с президентом Германии Йоахимом Гауком сделал закон «Германия об архивах». На самом деле этот закон решил великую проблему нации, прошедшую через террор. Потому что нации надо как-то жить, какую-то информацию нужно знать обязательно, а какую-то нельзя открывать в таких-то и таких-то случаях. Вот они с Йоахимом Гауком эту проблему решили, сделав закон. Я очень сожалею, что ему не удалось этого сделать в России, он бы мог это сделать в России. Ему, к сожалению, не дали этого сделать в России.

Каким организациям вы доверяете лично?

Поскольку я 20 лет провел в мире некоммерческих организаций, я могу назвать очень много имен и организаций, которые я знаю практически изнутри и понимаю их мотивацию. Я понимаю и «Солдатских матерей», и «Фонд защиты гласности», и «Мемориал», и, разумеется, «Конфедерацию потребителей», разные формы защиты потребителей. Я в этом смысле могу сказать, что там всюду бывало разное, но в целом там основания деятельности чрезвычайно глубокие и светлые. Если говорить о фондах, я знаю многолетнюю деятельность Валерия Панюшкина, сколько этот талантливый журналист и писатель отдает разным фондам, работая в основном с больными детьми, сотрудничая с Чулпан Хаматовой и так далее.

P.S.

Как бы вы потратили Нобелевскую премию?

Стипендиальные фонды, потому что очень много талантливых ребят, которым нужно было бы учиться в разных местах, в России и не в России, и это очень важно было бы, если б они учились.

Что может вывести вас из себя?

Вранье выводит меня из себя. На мой взгляд, лжи сейчас больше, чем было в застойное время в СССР. Это очень плохо кончается. Ложь – это дурной признак в смысле истории. Нарастание лжи – это свидетельство того, что не только дела идут не так, но люди не готовы исправлять то, что с их точки зрения является неправильным. Меня это раздражает, потому что тогда крыша падает на голову, — и история идет очень нехорошими дорогами.

Какая книга способна изменить человека в лучшую сторону?

Это книга, которую я помню почти наизусть и при этом регулярно перечитываю. Это книга, из которой много раз пытались сделать фильмы, некоторые фильмы признаны великими, но книга все равно живет своей жизнью. Это книга Стругацких «Трудно быть богом».

Кто в 21 веке сделал больше всего для того, чтобы в России стало лучше жить?

Слушайте, много народу. Рогинский, которого я назвал, конечно, делал эти шаги. Начиная со своей учительской деятельности в 70-80-е годы, я могу довольно много таких фамилий называть, это люди разного возраста и разного положения, но понимаете, наверное, это эгоизм, но я сейчас не хочу никого рядом с Арсением ставить, потому что мы не скоро и не все поймем, сколько сделал Рогинский, а главное, сколько он мог сделать.

Если бы в Википедии можно было написать только три слова о вас, что бы вы написали?

Декан, потому что я уважаю эту работу, профессор… чудак.

Портал "Потому что люди"