По диким степям Забайкалья…

Нормального человека всегда озадачивала вторая строчка этой славной песни – «где золото роют в горах» - соотнесенная с первой. Где же все-таки тащился с сумой этот легендарный бродяга – в степях или в горах ? Но настоящие-то  сибиряки знают: Забайкалье – это и есть сочетание многих земных стихий, степных, горных, лесных. И в этом сочетании суть и слава, и беда былинного края. Ибо когда бродяга вдруг где осядет ненароком, там и принимается он родную природу кроить, крушить, пилить, копать и жечь. Самозабвенно, по-сибирски. Во славу неведомо чью – хоть царей и воевод извели, а новые хозяева земель, лесов и недр порой покруче бывают.  

3 апреля, на взлете мировой вирусной истерии, губернатор Забайкалья Александр Осипов высказал недовольство работой золотодобывающих компаний в районах края, особенно возле населенных пунктов. Он попросил свое правительство найти способ воздействия на недропользователей – тех самых, что «золото роют», а также медь, цинк, уран и массу других ценностей, важнейших для ушедшего в он-лайн мира. Ситуацию прокомментировал министр инвестиционного развития Михаил Чуркин: «У нас нет базы данных, в которой были бы зафиксированы все недропользователи. Нет данных о том, как они выполняют свои обязательства, и где они работают», - сказал краевой министр. Представитель министерства природных ресурсов пообещал актуализировать эту работу и в ближайшее время подготовить реестр таких предприятий.

«Ближайшее время» в эпоху пандемии – вещь, однако, слишком мутная для серьезного и решительного главы региона, у которого все, кому не лень, копают и моют золото, жгут траву и леса.  И просят кто субсидий на первое «во благо национального бюджета», а кто компенсаций за утраченное в пожарах добро, семейное и природное. Попробуй тут выкрутись, когда президент каждый день на прямой связи и требует отчетов и действий. А для действий нужны деньги, та самая ресурсная рента, главную часть которой большинство компаний – лесорубов и золотодобытчиков исправно и по законам «Единой России» отправляют туда же, в Москву, на поддержку вертикали власти. Так что просить – это все, что остается им, забайкальским муниципалам и главе.

Но для сравнительно нового главы, вынужденного просить, важна предыстория. Проблемы двух ключевых ресурсных отраслей региона, горнопромышленной,и лесной, он обсудил с  Амурским бассейновым природоохранным прокурором Александром Саблиным еще в октябре прошлого года. Губернатор поручил региональной Минприроде вместе с иными профильными ведомствами проработать вопрос об изъятии разрешительных документов у недобросовестных недропользователей. «Некоторые из тех, кто получил прибыль, либо прекращают деятельность, либо объявляют себя банкротами. У них нужно изымать лицензию на использование недр», — заявил Осипов. В январе 2020 года губернатор был намерен изменить порядок работы с федеральным ведомством, чтобы избежать появления «лунных пейзажей» и разрушения экономической базы деревень в результате деятельности лицензированных золотодобытчиков. 

Проблему с незаконной добычей золота в Забайкалье Осипов поручил решить региональному Минприроды уже в апреле в эфире прямой онлайн-трансляции заседания правительства края. — «Мы получаем шиш с маслом в районный бюджет, они убивают экологию, лишают людей привычной жизни. Так нельзя, надо принципиально ломать эту ситуацию,» — сказал он. Представитель Минприроды отметил, что уже разработаны поправки в УК РФ, ужесточающие ответственность за незаконную добычу золота, но окончательного ответа от Правительства РФ пока не получено. Что же в итоге для края ? Во время этого  «Прямого разговора» 9 апреля губернатор, разгромив бессовестных золотопромышленников, анонсировал разработку двух новых угольных месторождений в крае - Зашуланского  до 5 тысяч тонн угля в год, и Томторского. Он отметил, что руда с Томторского месторождения будет перерабатываться на металлургическом заводе в Краснокаменске. Так что упрекать Осипова в безоговорочной защите экологии и социума края в ущерб экономическим интересам вряд ли уместно – он пытается балансировать, поддерживая цивилизованный бизнес.

Понятно: уголь и золото – разные месторождения и технологии добычи, разные рынки и ущербы природе и людям. Но законы о недрах и других ресурсах, собранных, по воле божьей, на одних территориях у нас общие. И то, что важно для забайкальского степняка – скотовода, порой мешает золотопромышленнику, который, в свою очередь, готов безоглядно свести ценный лесной массив ради своей выгоды, без оглядки на Лесной или Земельный кодексы. В том и состоит искусство грамотного управленца – совместить, или как минимум сбалансировать несовместимые интересы людей, природы и экономики. Похоже, для щедро одаренного судьбой, природой и противоречиями Забайкалья это искусство особо высокой пробы.    

Яркую иллюстрацию такой оценки дает не столь уж давняя публикация в издании «Наш регион – Дальний Восток» в июле 2019 года, озаглавленная «Добыча россыпного золота в Забайкалье на грани краха». Вот что писал Александр Матвеев: «В Забайкалье беды старателей связаны с так называемыми особо защитными участками лесов (ОЗУ). Об этом рассказывали буквально все руководители золотодобывающих предприятий, с которыми мы встречались. Если ситуация не изменится, россыпная золотодобыча в крае будет просто уничтожена. Об этом мы поговорили с заместителем директора группы компаний «Восточная ГРЭ» Сергеем Остапчуком.

— В декабре прошлого года я рассказал о ситуации ВРИО губернатора Осипову. Направляли письма заместителю полпреда Президента в ДФО Скуфинскому. Получили ответы от Минвостокразвития и Минприроды России, хотя эти ответы не дают четкого понимания ситуации. Наши лицензионные участки находятся в границах водотоков. Лицензии предприятия приобретают на открытых аукционах, платят за них десятки и сотни миллионов рублей. Мы несем затраты на поисковые, оценочные и разведочные работы, составление проектов, экспертизы. А еще постановка запасов на государственный баланс, оформление разрешений. Наша техника стоит многие миллионы. А еще ГСМ, запчасти, расходы на содержание участков, зарплаты, налоги, социальную помощь,- все это обходится чрезвычайно дорого. Но мы добываем золото для государства.

И именно государственные структуры этому развитию препятствуют якобы на законных основаниях, произвольно трактуя нормативные акты. Статья 102  Лесного кодекса гласит: «Особо защитные участки могут быть выделены в защитных ,эксплуатационных и резервных лесах». То есть у чиновников есть возможность для произвольного толкования закона. Захотят — придадут участку статус ОЗУ, не захотят — не придадут.  Конкретный пример: в свое время предприятие заключило два договора аренды участков Могочинского лесничества на одном месторождении золота. На оба были составлены проекты освоения лесов. Первый получает положительное заключение экспертизы,, а второй — отрицательное, хотя оба участка расположены в одном лесном квартале в ОЗУ.  Оба заключения, разумеется, основаны на законе. Оказалось, участок в таксационном описании выделен как ОЗУ, и на нем работать нам нельзя - запрещены сплошные рубки. А вот в регламенте Могочинского лесничества этот же участок предназначен для обеспечения государственных и муниципальных потребностей в древесине – значит рубить можно.

В статье 107 ЛК РФ действительно содержится запрет на проведение сплошных рубок в пределах ОЗУ.  Но исключение из этого правила регламентировано статьей 21.  Там говорится, что рубки допускаются, если это требуется для «создания условий эксплуатации соответствующих объектов». А наши золотодобывающие участки как раз такими объектами и являются. Выходит, Лесной кодекс дает право работать, а все его пункты, касающиеся ОЗУ, - это от лукавого.  Есть еще Водный кодекс, который определяет границы водоохранных зон.  Пункт 8 части 15 статьи 65 распространяет запрет для работы в них только на тех, кто добывает общераспространенные полезные ископаемые: А золотодобычу кодекс разрешает. И в Земельном кодексе никаких запретов, связанных с ОЗУ, для нас нет. Ни один кодекс не создает стоп-факторов для деятельности приисков, но чиновники продолжают ставить препоны. Государство продает нам лицензию за большие деньги, но ничем ее не обеспечивает. Обременения, связанные с выданной лицензией, в ней не отражены. Работа в тех же ОЗУ чревата для предприятий крупными неприятностями. Но если мы не будем там работать, лицензию у нас могут отозвать — за неисполнение лицензионных условий. Такой вот замкнутый круг получается».

Оставляя за скобками естественный интерес золотопромышленника в игнорировании «смежных» с недрами Кодексов, Лесного и Водного, тем более что их обременения действительно не отражаются в лицензиях на добычу, отметим, что этот предприниматель совершенно точно указывает на главную и застарелую беду ресурсной Сибири – глубокий конфликт законов. А точнее – никак не изживаемую личную корысть генералов ресурсной индустрии, прорвавшихся в законодатели под крытом правящей партии и неспособных ставить интересы территорий впереди своих, корпоративных.    

В начале этого года уполномоченный по защите прав предпринимателей при Президенте РФ Борис Титов предложил министру МПР РФ Кобылкину изменить законодательство для устранения проблем золотодобывающих компаний Забайкалья.  Лицензионная документация горняков действительно не содержит ни слова о каких-либо обременениях. Это же касается и арендных договоров на лесо- и водопользование. И все конфликты между добытчиками разных ресурсов априори отданы на откуп надзорным органам и судам, вынужденным выискивать часто отсутствующую перекрестную логику в смежных Кодексах. С одной стороны – природоохранное законодательство, а с другой – параметры лицензионных соглашений. С этими проблемами сталкиваются все компании Забайкалья. - «Ксеньевский прииск», ПК «Кварц», «Газимур», «Восточная ГРЭ» и другие. И речь не только о Забайкальском крае. Хотя здесь 275 компаний имеют лицензии на золотодобычу, из них 82 являются градообразующими - другой работы, кроме золотодобычи, для местных жителей нет. Исчезновение таких артелей может спровоцировать серьезные социальные проблемы.

Примечательно, что проблема плохо проработанных лицензий является одной из основных причин отсутствия интереса инвесторов к мелким золотодобытчикам. Региональный бюджет недополучает НДПИ около 15 миллиардов рублей ежегодно. Уполномоченный по правам предпринимателей в Забайкальском крае Виктория Бессонова считает, что в ситуации с ОЗУ нет нарушения закона со стороны недропользователей, поскольку запрет содержится только в распоряжении Правительства РФ № 849.  Но эта правовая коллизия приводит к уголовному преследованию руководителей золотодобывающих предприятий.

В то же время лесные предприниматели в том же Забайкалье и столь же резонно вправе обвинять приискателей за уничтожение ценных защитных лесов, а местные жители – тех и других за разорение лесов и водотоков. Что лишает их стройматериала для домов и сараев, дров на зимний обогрев, а заодно и успеха в охоте и рыбалке. Такая вот круговая проруха. В итоге все, кто тут живет и кормится с какого ни есть участка земли, выходят по весне сжечь сухую траву, потому что так делали тут все и всегда, чтобы вскопать чистую гарь да засеять наново. И каждую весну никому недосуг вспомнить, что именно в эти дни по диким степям Забайкалья гуляют лютые ветры, которым любая искра – верный шанс снести с лица земли гектары леса, дома и целые деревни. Потому что воды для тушения огня становится все меньше после лютых лесорубов и приискателей, угробивших ручьи и речки, а ветры гуляют на порубках все свирепее. И нет той стихии ветра и пламени дела ни до государственного золотого запаса, ни до рабочих мест, создаваемых на приисках и лесозаготовках, ни до инвесторов и иных головных болей губернатора. Ему все эти стихии надобно свести воедино и как-то одолеть., не забывая и про коварный вирус, не щадящий никого, и про законодателей-единороссов, для которых одолеть страшных «иностранных агентов» в Москве с бумажными стаканчиками в руках куда важнее, чем спасти богатейший депрессивный край диких степей и златых гор от выгорания и многоотраслевого разорения.

    А. Лебедев, ОО БРОК, 8 мая