ОСНОВЫ МИРОЗДАНИЯ И СЧАСТЬЕ ДОБРОТЫ

ОСНОВЫ МИРОЗДАНИЯ И СЧАСТЬЕ ДОБРОТЫ

(Академик Н.В.Белов, ученый и человек)

Добрый человек проживет век Русская пословица

Судьба Николая Васильевича Белова(1891-1982), симметрично делится пополам, словно подчиняясь законам кристаллографии, которой он посвятил вторую половину жизни. Ученый обратился к новой для себя науке в 45 лет, когда многие завершают, или только продолжают. Не прошло и десяти лет, как научный сотрудник стал академиком, которого коллеги и ученики по известной ученой традиции между собой кратко звали Н.В.

Н.В.Белов создал школу структурной кристаллографии и минералогии в Горьковском и Московском университетах, где учились сотни студентов и аспирантов. Его ученики определили структуру более пятисот минеральных видов, а библиотека трудов ученого насчитывает более полутора тысяч наименований. Занимаясь симметрией и структурной минералогией, он изучал атомно-молекулярное строение минералов и развитие земной коры - основы мироздания.

Природа явно покровительствовала этому человеку, подарив ему крепкое здоровье, великолепную память, ум и талант. Судьба привела ученого в журнал Природа, где он нашел свое призвание.

Николай Васильевич Белов родился 15/2/ декабря 1891 г. в небольшом городке Янове Люблинской губернии/ныне Польша/ в семье уездного судебного врача. Вскоре семейство переехало в город Ровно, затем в Овруч, Волынской губернии. Гимназические годы Н.В.Белова прошли в Варшаве, где он стал золотым медалистом первой мужской гимназии, прекрасного учебного заведения, из стен которого вышли академики В.И.Вернадский и С.Ф.Ольденбург, член-корреспондент Б.Н.Делоне. Высшее образование молодой человек получил на металлургическом отделении химического факультета Петроградского политехнического института императора Петра Великого. Как выяснилось потом, учился студент Н.В.Белов прилежно и основательно.

После окончания института молодой инженер-химик пару лет работал в Овруче в местном Совете народного хозяйства, а в 1924г. переехал в Ленинград и поступил на работу в химическую лабораторию кожевенного треста, которой вскоре стал заведовать.

Перечень его научных трудов открывает перевод с английского книги по химии кожевенного производства, вышедшей в 1927г. Затем он начал публиковать научные статьи-обзоры, обобщавшие достижения различных естественных наук по весьма широкому кругу вопросов - это химические свойства металлов и неметаллов, космические лучи и раздвигающаяся Вселенная, теория относительности и строение атома. За четыре года(1928-32гг.) Н.В.Белов опубликовал в журнале Природа 72 статьи, и среди них - ни одной по теме, которой он вскоре посвятил свою дальнейшую жизнь.

В редакции журнала Природа Н.В.Белов познакомился и вскоре подружился с главным редактором, выдающимся минералогом и геохимиком, академиком А.Е.Ферсманом. С легкой руки А.Е.Ферсмана, хорошо знавший европейские языки Н.В.Белов занялся переводом книги норвежского химика О.Гасселя Кристаллохимия. Благодаря дополнениям переводчика, книга получилась вдвое толще оригинала, а число иллюстраций увеличилось в 10 раз: фактически это была книга двух авторов.

Перевод книги О.Гасселя стал поворотным моментом в судьбе химика Н.В.Белова. В 1936г., когда русский вариант Кристаллохимии вышел из печати, академик А.Е.Ферсман предложил Н.В.Белову занять место старшего научного специалиста Академии наук. Одновременно с Академией наук Н.В.Белов переехал из Ленинграда в Москву, где окончательно занялся изучением кристаллов. Любитель шутки, Н.В.Белов, много лет спустя говаривал, что перешел в кристаллохимический отдел Ломоносовского института из-за тесноты в геохимическом.

Первым в стране Н.В.Белов занялся кристаллохимией силикатов - самого распространенного строительного материала земной коры, а составу и строению - сложнейших из неорганических соединений. С этими работами Н.В.Белов вошел в мировую кристаллографию и одновременно продолжил лучшие традиции отечественной науки.

К этому времени известный американский физик и химик Лайнус Полинг показал, что плотнейших шаровых упаковок кристаллических структур бесчисленное множество. В свою очередь Н.В.Белов доказал, что симметрия всех возможных плотнейших упаковок описывается восемью пространственными группами Е.С.Федорова, русского кристаллографа и основоположника современной структурной кристаллографии и минералогии. Развивая идеи Е.С.Федорова, ученый разработал теорию структур на основе плотнейших упаковок и координационных полиэдров (многогранников). Через плотнейшие упаковки Н.В.Белов разглядел кристаллохимическое родство различных минеральных видов, а затем систематизировал множество кристаллических структур минералов и неорганических соединений.

Продолжением этих работ стало создание под руководством и при участии Н.В.Белова сначала в Горном институте, а затем в Институте кристаллографии, кристаллохимических музеев. Тогда в Горном институте действовала единственная в стране модельная мастерская, где ученый провел много времени, занимаясь моделированием многогранников и атомных структур.

В 1943г. состоялась успешная защита докторской диссертации, на основе которой Н.В.Белов подготовил свою знаменитую Синюю книгу - монографию Структура ионных кристаллов и металлических фаз. Эта работа представляла первую отечественную энциклопедию по строению минералов и первый значительный итог исследований Н.В.Белова в кристаллографии и кристаллохимии. Состоялось и официальное признание - избрание в 1946г. членом-корреспондентом Академии наук СССР. Одновременно Н.В.Белов стал заведовать кафедрой кристаллографии в Горьковском университете, готовить молодое поколение кристаллографов.

Свой преподавательский опыт Н.В.Белов обобщил в монографии Структурная кристаллография, где сформулировал и доказал главные теоремы решетчатой кристаллографии. Например, теорему пустоты/примитивности/ элементарного параллелепипеда, сложно и громоздко доказанную Зеебером и Дирихле на десятках страниц, Н.В.Белов изящно и кратко доказал на трех страницах. Специально для студентов он разработал наглядный и простой классный метод вывода пространственных групп симметрии, которым и ныне продолжают пользоваться преподаватели кристаллографии.

Наряду с этими фундаментальными работами по развитию учения о симметрии, Н.В.Белов предложил новый вид и вывел группы цветной симметрии, которую сейчас называют беловской. В работах, посвященных симметрии в четырехмерном пространстве, ученый пересмотрел четырехмерные решетки Бравэ и вывел 1237 четырехмерных пространственных групп симметрии в 16 классах низших сингоний. Эти работы он обобщил в книге Очерки по структурной кристаллографии и федоровским группам симметрии, изданной в 1986г.

С 1950г. Н.В.Белов публиковал Очерки по структурной минералогии, посвященные описанию структур минералов с кристаллохимическими, минералогическими и геохимическими выводами на основе структурных исследований. Всего вышло 250 очерков, удостоенных в 1974г. Ленинской премии. Как справедливо отмечали коллеги, по своеобразию формы, глубине содержания и теоретической значимости Очерки не имеют конкурентов в мировой литературе.

От исследований по структурной минералогии Н.В.Белов обращался к изучению геохимии процессов минералообразования, кристаллизации и магматической дифференциации. Целый ряд вопросов кристаллохимии и изоморфизма сульфидов, халькогенидов и арсенидов он рассмотрел с позиций периодического закона Д.И.Менделеева и электронной конфигурации атомов.

С 1953г. Н.В.Белов - действительный член Академии наук СССР. С присущим ему юмором академик Н.В.Белов говорил, что все академики делятся на три сорта. Наилучшие - те, кого знают все. Средние - это если физик знает химика и наоборот. Себя он относил к тем, кого никто не знает. Конечно, то была шутка. Создатель отечественной школы кристаллографии имел учеников почти в каждом городе страны. Долгое время Н.В.Белов заведовал кафедрой кристаллографии сначала в Горьковском, а затем в Московском университете, где число подготовленных им студентов и соискателей приближается к 1000, а количество защищенных под его руководством кандидатских и докторских диссертаций превышает 150.

Пунктуальность, ответственность, обязательность были такими же неотъемлемыми чертами его характера, как деликатность и доброжелательность. Не известно случая, чтобы академик Н.В.Белов опоздал или, не дай Бог, пропустил лекцию или заседание ученого совета. Студенты знали, что он неудовлетворительных оценок не ставит, и потому старались подготовиться лучше как могли. Экзамен проходил не в форме допроса, а в виде доброй, душевной беседы, которая снимала любое нервное напряжение и помогала студентам проявить знание. Дружеское собеседование нередко завершалось шуткой.

Легко, изящно, непринужденно, не изменяя чувству меры, он умел шутить в любой аудитории. На одном представительном международном симпозиуме академик Н.В.Белов выступил с докладом о схеме магматической дифференциации. В зале присутствовал маститый иностранный коллега, окруженный свитой почитателей. В дискуссии зарубежный коллега скептически заметил, что существуют и другие схемы, но неизвестно, какая лучше. Русский ученый не стал спорить, а только сказал по-английски:Каждому козлу свой прыжок!, чем сразу положил оппонента на обе лопатки и стал героем встречи.

Оригинальность, образность его мышления находила яркое выражение в научных трудах и публичных выступлениях. Защиты диссертаций всегда собирали полную аудиторию, если работу оппонировал Н.В.Белов, чье выступление становилось центром события. Обладая высокой культурой речи и знанием народного языка, ученый совершенно не выносил словесных штампов и канцелярских суконных выражений. Зная цену меткому слову, он обогатил научный язык яркой, образной терминологией. Сульфидные комплексы сравнивал с паркетом, уложенным елочкой. Придумал качельный механизм,псевдокубический фонарь, плагиоклазовую вязь, а также банный или тальково-пиррофилитовый мотив, подобный узору шестиугольных керамических плиток.

Его огромная научная производительность определена исключительной увлеченностью, помноженной на трудолюбие, феноменальную память, логику мышления и талант исследователя. Весь мир для него состоял из атомных узоров, расположенных по законам симметрии. Он видел гармонию кристаллов природных минералов и симметричный рисунок ткани или обоев. Для своего рабочего кабинета придумал светильники в форме полиэдров, которые соответствовали его кристаллографическому вкусу.

В 50 лет Н.В.Белов был автором 100 научных работ, в 60 - 160, в 70 - 386, в 80 - 749, в 90 - 1654! Рекордное число публикаций приходится на последнее десятилетие его жизни - 905! Уровень ученого определяется трудами. Академик Н.В.Белов оставил библиотеку классных научных трудов.

Наука была смыслом и делом его жизни. В пятницу он набивал портфель книгами, статьями, рукописями, ехал на дачу в Абрамцево и работал, работал, работал...

Научная и общественная деятельность бессменного председателя Национального комитета советских кристаллографов и главного редактора журнала Кристаллография получила высокую государственную оценку. В 1969г. академику Н.В.Белову присвоили звание Героя Социалистического Труда, он награжден многими орденами, Академия наук удостоила его высшей награды - золотой медали им. М.В.Ломоносова.

Польская академия наук избрала Н.В.Белова иностранным членом, а Вроцлавский университет - почетным доктором. Минералогические общества США, Англии, Франции, Геологическое общество ГДР избрали его почетным членом.

Со многими иностранными учеными Н.В.Белова связывали теплые дружеские отношения. В 1958г. произошла его первая встреча с дважды лауреатом Нобелевской премии Лайнусом Полингом, приехавшим в Москву. Спустя четыре года они общались вновь, когда Н.В.Белов посетил США по приглашению американских коллег.

Научным контактам ученых разных стран весьма способствовала деятельность Международного союза кристаллографов, куда СССР вступил к III конгрессу, состоявшемуся в 1954г. в Париже. Н.В.Белов приехал во Францию во главе советской делегации, и его сразу избрали в Исполком. Через три года состоялся конгресс в Монреале, где Н.В. Белов стал вице-президентом союза вместе с профессором П.Эвальдом.

На Федоровской сессии 1958г. в Горном институте Н.В.Белов познакомился с Джоном Берналом - известным английским ученым и общественным деятелем, бывшим тогда президентом Всемирного Совета Мира. Они встречались затем на V Международном кристаллографическом конгрессе в Кембридже и затем в Риме, где Н.В.Белов голосовал за избрание Дж.Бернала VI президентом Международного союза кристаллогафов. На следующем конгрессе 1966г. в Москве VII президентом Международного союза кристаллографов избрали Н.В.Белова.

На парижском конгрессе ученый познакомился с сэром Уильямом Лоренсом Бреггом, нобелевским лауреатом, основоположником рентгено-структурного анализа и директором Королевского института в Кембридже. Спустя четверть века в апреле 1970г. Н.В.Белов приехал в Кембридж, чтобы приветствовать сэра Лоренса по случаю его 80-летия. После официального чествования, на торжественном обеде Н.В.Белов поднял бокал за здоровье Л.Брегга.

В следующем году, когда Н.В.Белов отмечал свой 80-летний юбилей, на чествование прибыл тогдашний президент Международного союза кристаллографов профессор Андрэ Жан Гинье, преемник русского ученого на этом посту. Приехала в Москву поздравить Н.В.Белова и Доротти Хочкин, лауреат Нобелевской премии, президент Международного союза кристаллографов с 1972г.

Профессор Стокгольмского университета кристаллохимик Арне Магнелли вспоминал о своей встрече с Н.В.Беловым в 1979г.:Ему в то время только что исполнилось 88 лет, и он с большим юмором описывал симметрию числа 88. Энтузиазм его не имел ничего общего с энтузиазмом старого человека, он очень свежо воспринимал науку, как молодой человек. Будучи преклонного возраста, он сохранил ум живой и задорный.

...В конце марта 1982г. ученик академика Н.В.Белова профессор В.И.Симонов получил письмо от профессора Чикагского университета Пауля Брайена Моора. Американский коллега писал, что с восхищением и обожанием относится к двум русским - П.И.Чайковскому и Н.В.Белову.Его поразительные способности на разных уровнях меня просто завораживали: цветная симметрия, пространственные группы, изумительные работы в кристаллоструктурном анализе... его удивительные описания, слова, которые по-английски звучат, как стены, трилистники, шапочки... Встречаясь с ним на международных конгрессах, я наблюдал его с почтением и удивлением.

Спустя два года в Американском минералогическом журнале появился написанный профессором Моором некролог, который заканчивался словами: Н.В.Белов - старейшина советской и мировой кристаллографии. Теперь он сидит за престолом большой науки вместе с другими бессмертными.

...В 1936г. Н.В.Белов приехал в Москву с женой и двумя дочерьми. Супруги Беловы, хотя и познакомились в Петрограде, где Александра Григорьевна училась на Высших женских курсах, но были земляками: он из Овруча, она - из Житомира, где повенчались в 1918г. В Москве потом отпраздновали серебряную и золотую свадьбы, прожили без малого 60 лет.

Беловы поселились в Белокаменной на тихой зеленой Таганской улице со старинными особняками и церковью Мартина Исповедника. Построенная в конце XVIII века по проекту Родиона Казакова, необычная для московского классицизма, она больше напоминала строгую архитектуру северной столицы. К Москве привыкали трудно, целый год собирались обратно.

В молодости Н.В.Белов занимался греблей, участвовал в соревнованиях, однажды лодка перевернулась, пришлось плыть 1,5км по холодной Неве, но любовь к воде и купанию остались на всю жизнь. В Москве он нередко, с утра пораньше, перед работой, ездил купаться в Балашиху.

Во время войны Институт кристаллографии эвакуировали на Урал, но Н.В.Белов с семьей остался в столице, вел обычную для той поры жизнь: дежурил на крышах во время налетов, за что получил медаль За оборону Москвы. Войну прожили всем семейством в столице и поняли, что вряд ли уцелели бы в блокадном Ленинграде, а переездом спаслись.

Люди интересовали его не меньше, чем кристаллы и атомы. Он вникал в их проблемы, заботы и всегда старался помочь. Равнодушие никогда не посещало этого человека. Для него не существовало людей симпатичных или неприятных, в каждом человеке умел он обнаружить хорошее, к любому имел особый персональный подход. К нему приходили за помощью, советом, делились радостью и горем. Приходили с печалью, уходили с надеждой.

Пришедшие впервые робко спрашивали сотрудников, можно ли поговорить с академиком? Те, смеясь, отвечали: Спросите его сами. А он сам был мудр, прост, доброжелателен, скромен и доступен, в совершенстве владея культурой человеческого общения. Н.В.Белов обладал редким даром - возвысить человека в его собственных глазах. Запросто находил в работе диссертанта идеи и выводы, стоившие всей работы, но упущенные автором и с живым интересом спрашивал значение неизвестного термина. Имея совершенно энциклопедические знания в науке, искусстве, литературе, истории, он продолжал учиться, и хотел знать возможно больше.

Его фантастическая доступность кажется невероятной, но он действительно никогда и никому не отказывал, ссылаясь на занятость и дела, словно был самым свободным человеком и совершенно не испытывал дефицита времени. На вопрос, когда с ним можно встретиться, академик Н.В.Белов давал неизменный ответ: А когда Вам будет удобно? Прекрасно владея собственным временем, он, как истинно вежливый русский интеллигент высоко ценил время чужое, одинаково точно встречаясь с аспирантом и академиком. Это правило имело естественное исключение, его подтверждавшее. Уходя на работу, Н.В.Белов не мог определить, когда вернется домой. Его безупречная вежливость определялась не только хорошим воспитанием, а порождалась добротой, органически присущей его натуре русского человека из интеллигентной трудовой семьи уездного врача.

Однажды в коридоре Института кристаллографии он спросил сотрудника, которого не видел несколько лет:У тебя дочка, поди, уже в 9 классе? Дочка действительно оказалась девятиклассницей. Феноменальная память позволяла обходиться без черновиков, знать имена всех 1000 сотрудников Института и собственных учеников

В 1961г. Н.В.Белов стал заведовать кафедрой кристаллографии геологического факультета МГУ и пригласил одного сотрудника Института вести практические занятия. Пока крутилась бюрократическая карусель с оформлением почасовой нагрузки, он сам платил зарплату. Случай далеко не единственный и весьма характерный. Одному семейному бездомному аспиранту Н.В.Белов купил трехкомнатную кооперативную квартиру. Однажды после экзамена он пришел в преподавательскую, и сказал, что поставил 4 балла студенту, который ничего не знал. И пояснил:Если ему поставить пару, что он будет есть?

Его отличала оригинальность и независимость суждений. Как-то Н.В.Белов узнал, что К избрали членом-корреспондентом и очень удивился:Когда я у него экзамен в аспирантуру принимал, он ни на один вопрос толком не ответил.

Бывало, сотрудники кафедры кристаллографии звонят академику в Институт, спрашивают, когда можно приехать подписать бумаги. Академик отвечает:Зачем Вам тратить время, я сейчас приеду и подпишу. И приезжал.

На кафедру академик поднимался по лестнице. Точно также в Институте он никогда не пользовался лифтом и ходил в библиотеку пешком на 5-й этаж. Даже отпраздновав свое 90-летие, он остался убежденным пешеходом, предпочитая ездить на работу и дачу в Абрамцево, общественным транспортом.

Любил ходить в лес по грибы, и просто гулять среди природы. Бывая на симпозиумах и конгрессах, не успокаивался, пока не обходил все архитектурные достопримечательности. Профессор В.И.Симонов вспоминал, как в окрестностях Каира, Н.В.Белов часами разыскивал одному ему известную мечеть, которая даже не удостоилась внимания туристического путеводителя. Кружевную резьбу индийского Тадж Махала хотел видеть не только в солнечном, но и в лунном свете. Ради этого провел бессонную ночь в трясущейся, готовой в любой момент развалиться машине.

Сохранилась фотография академика верхом на верблюде у египетских пирамид. В Италии, когда купальный сезон давно кончился, Н.В.Белов сказал, что обязан искупаться в Неаполитанском заливе, и с энтузиазмом полез в воду, несмотря на холод.

Еще в Петрограде полюбил оперу, сочинения и игру С.Рахманинова. Нравились ему концерты старинной музыки. Любил читать книги, классику, например раннего А.П.Чехова, А.К.Толстого. Увлекался Агатой Кристи, Э.Гарднером в английском оригинале. В биографии указывал, что владеет 7 языками, с полным правом мог написать 70. Однажды он впервые собрался в Данию. За пару недель до отъезда принялся знакомиться с неизвестным языком, а в Копенгагене уже свободно понимал и объяснялся. В Институт кристаллографии приехал коллега из Германии. Прощаясь, сказал:Академик Н.В.Белов знает немецкий лучше всех, с кем я общался в России.

На церемонии избрания почетным доктором Вроцлавского университета Н.В.Белов сначала произнес речь на латыни, а потом по-польски. Примечательный факт: прекрасно владея иностранными языками, Н.В.Белов, тем не менее, объяснялся с иностранцами с весьма сильным славянским акцентом. Когда его спрашивали, почему, он пояснял, что поступает намеренно. И озорно улыбаясь добавлял:Чтобы не забывали, что я русский.

Вице-президент Академии наук СССР, академик Б.С.Соколов так определил феномен Н.В.Белова:Это был человек уникальный не только как ученый, как гордость и национальная слава нашей науки, он уникален просто как человек. Люди такой сердечности, бесконечной доброты и отзывчивости и такой непритязательности - редчайшее явление. Эта натура была благородна во всех отношениях, он был очень внимателен ко всем мелочам окружающей жизни и прежде всего к окружающим его людям. Я считаю, что феномен академика Н.В.Белова - это не только удивительный феномен ученого, но и удивительный феномен человеческой нравственности.

***

...Рукопись моей книги передали Н.В.Белову утром. К обеду следующего дня он все прочитал. Пораженный такой невероятной скоростью (академику уже исполнилось 90 лет), я стал испытывать определенные сомнения, когда бегло просмотрев текст, не заметил замечаний. Только при внимательной работе с рукописью обнаружилась правка, сделанная остро отточенным карандашом, аккуратным убористым почерком. Кристаллографы подтвердили мое впечатление о его деликатном обращении с рукописями. Академик Н.В.Белов обычно не настаивал на своих замечаниях, а говорил, что все можно легко стереть. Между тем редакторскую работу он всегда выполнял очень тщательно, а собственные рукописи редактировал помногу раз. Он говорил, что его пристрастие к редактуре идет с гимназических времен, когда ему приходилось писать и править сочинения приятелям-гимназистам.

...Тот, с кем я встретился в кабинете на втором этаже Института кристаллографии, показался мне удивительно близким и домашним, словно мы были знакомы много-много лет. Он сидел боком, примостившись в простом деревянном кресле, и смотрел на меня поразительно мудрыми, живыми и добрыми глазами волшебника из старой детской сказки...

В воспоминаниях об академике А.Е.Ферсмане академик Н.В.Белов писал:Хорошее отношение к людям было методом воспитания ферсмановских кадров. Хорошее отношение к людям стало стилем работы и жизни академика Н.В.Белова, выдающегося ученого кристаллографа и доброго русского человека.

Неповторимый строй во всем, созвучье полное в природе...,- писал Ф.И.Тютчев о естественной, натуральной гармонии мира, которую В.И.Вернадский и А.Е.Ферсман изучали на элементарном уровне. Н.В.Белов исследовал атомно-молекулярную систему царства Природы, и, занимаясь совершенством кристаллов и минералов, сам был примером гармонии личности, что не менее примечательно, чем его ученые заслуги. Не зря народ верит: Кто добро творит, тому Бог платит.

Вячеслав Зверев