Забытая история Рождества 1918 года

Мы помним рождественское перемирие 1914 года как момент гуманизма среди войны. Четыре года спустя на Рождество развернулась более мрачная история.

Мэри Элизабет Кокс

Это известная история, и в значительной степени правдивая: на Рождество 1914 года, через пять месяцев после начала Первой мировой войны, группы немецких и британских войск вдоль бельгийской и французской границы сложили оружие и провели неофициальное перемирие. В канун Рождества люди распевали рождественские гимны по всем окопам, а в день Рождества некоторые из них были достаточно храбры, чтобы подняться из своих окопов и пойти на ничейную землю, чтобы лично встретиться со своими врагами.

Фотографии напоминают о том дне, как и соответствующие письма от высших чинов, в которых они дают указания своим людям не встречаться с врагом. Но солдаты не подчинились приказу; они пожали друг другу руки, поделились сигаретами и другими угощениями. (Возможно, они даже играли в футбол, хотя доказательств этого очень мало.) Они также хоронили своих мертвых вместе, заботясь о трупах, оказавшихся в ловушке между двумя линиями, которые были слишком опасны, чтобы двигаться во время боя. Передышка от кровопролития, которую выбрали эти солдаты, была мимолетной, и через несколько дней они вернулись к своим окопам и границам, чтобы сражаться.

Мы вспоминаем этот день в книгах и фильмах, потому что столетие спустя он все еще дает надежду на то, что даже в самые мрачные часы наша общая человечность преодолеет все наши усилия по ее уничтожению. Надежда побеждает, добро торжествует — пусть даже на мгновение.

Но есть и другая, менее вдохновляющая Рождественская история о Великой войне, которая подрывает те надежды, которые вызывает история 1914 года. Это произошло четыре года спустя, всего через несколько недель после капитуляции немцев. К этому моменту около 20 миллионов солдат и гражданских лиц со всех сторон погибли в результате боевых действий и их побочных эффектов, включая безудержный голод в Германии, вызванный блокадой Союзников. Жестокая, но действенная логика утверждала, что лишение гражданских лиц продовольствия приведет к краху общественной поддержки войны.

Колонна немецких военнопленных в октябре 1918 года, за месяц до того, как немецкие делегаты подписали документы об окончании войны. Франц Адам/Agence France-Presse-Getty Images

Когда немецкие делегаты подписали документы о перемирии 11 ноября 1918 года, они обратились к союзникам с просьбой снять блокаду, которая поддерживалась главным образом Британией и контролировалась многосторонней группой под названием Союзный Совет по блокаде (Inter-Allied Blockade Council). Мирные жители Германии голодали, и грипп убил многих из них. Союзники согласились “рассмотреть вопрос о снабжении Германии продовольствием", но не согласились снять блокаду в то время.

К концу декабря наступила зима, приближалось Рождество, а в Германию по-прежнему не пускали иностранную еду. Окончательный мир еще не был подписан, и некоторые лидеры союзников опасались, что немцы могут снова начать боевые действия. И за пределами Германии было много голодных людей: почему врагов надо кормить, прежде чем позаботиться о союзниках и нейтралах? Особенно когда столько страданий и голода их собственных граждан было прямым результатом немецкой агрессии?

Хотя враждебность по отношению к Германии была, по понятным причинам, ещё сильна, все же были те, кто хотел им помочь. Президент Вудро Вильсон отправил письмо другим высшим руководителям союзников 15 декабря, прося их ослабить блокаду и разрешить нейтральным странам торговать продовольствием с врагами.

В это же время будущий президент Герберт Гувер, в то время отвечавший за американскую продовольственную помощь Европе, разработал схему экспорта свинины в Скандинавию. Поскольку никаких юридических ограничений на реэкспорт не было, её можно было бы отправлять в Германию.

В канун Рождества союзные правительства одобрили просьбу Вильсона через Совет блокады, и в день Рождества Гувер написал Айре Моррису, американскому послу в Швеции, об этой новости: "Это наше первое движение чтобы накормить Германию.”

На мгновение показалось, что дух 1914 года вернулся — две стороны, все еще технически воюющие, побежденные своей общей человечностью.

Но на самом деле произошло обратное. В течение нескольких дней европейские союзники испортили эту идею и отменили соглашение, прежде чем хотя бы один фунт свинины смог пройти через него. Точные причины неизвестны, но их нетрудно представить: союзники, особенно Франция и Англия, были просто слишком озлоблены войной, чтобы воспринимать немцев, даже детей и других гражданских лиц, иначе чем врагов. Такое же желание наказать Германию проявилось и в Версальском договоре несколько месяцев спустя.

Тем временем в ту зиму погибли несчетные тысячи немцев, людей, которых можно было бы спасти, если бы Вильсон и Гувер одержали верх. Продовольственная блокада была снята только 12 июля 1919 года, после подписания Германией Версальского договора.

Этот урок очень прост. Нет ангелов, готовых сделать нас лучше на Рождество или в любое другое время. Мы сами выбираем. В рождественском перемирии 1914 года — или, если уж на то пошло, в продлении блокады 1918 года - не было ничего предопределенного.

Если Рождественская история 1914 года напоминает нам о важности выбора, позволяющего отодвинуть в прошлое нашу сиюминутную ненависть, то Рождественская история 1918 года напоминает нам, как трудно это может быть. Особенно когда требуется прощение — из всех добродетелей, одна из самых прекрасных, когда тебя прощают, и самая трудная, когда ты должен простить, но, возможно, самая важная в этом нашем мире.

Мэри Элизабет Кокс

- приглашенный научный сотрудник Института Гувера, младший научный сотрудник Оксфорда, аспирант Британской академии и автор книги “Голод в войне и мире: женщины и дети в Германии, 1914-1924 годы.”

https://www.nytimes.com/2019/12/25/opinion/christmas-world-war-i-1918.html