Крайний Север, Дальний Восток

При взгляде на карту, показывающую расположение российских атомных станций, невольно обращаешь внимание на то, что все они находятся не так уж далеко друг от друга (разумеется, по географическим меркам), и только одна – на другом краю континента.

На далекой Чукотке, за Полярным кругом, расположился город Билибино. О нем большинство сотрудников концерна "Росэнергоатом" знают лишь по слухам: говорят, что поезда там не ходят, самолеты летают раз в неделю, а картошка стоит 400 рублей за килограмм. Что лета там не бывает вообще, на станцию забредают медведи (в том числе и белые). Да мало ли слухов ходит о тех краях.

Между тем в далеком городке живут и работают люди, живет и работает атомная станция, дающая этим людям свет и тепло, без чего в тех краях не прожить никак. И станции этой исполнилось в декабре 2013-го года 40 лет. Для того чтобы рассказать о ней и о тех, кто на ней работает, пришлось совершить долгое путешествие…

Уж лучше вы к нам

Первый этап – перелет в Магадан. За 8 часов, оставив позади 8 часовых поясов, примерно 6000 километров, Урал, Сибирь, слякотную московскую осень и нудную бессонницу долгого перелета, переносишься в суровый край, название которого вызывает не самые радужные ассоциации. Валит снег.

«Добро пожаловать на Колыму – золотое сердце России!» – такой транспарант встречает гостей у аэропорта «Сокол». «Будете у нас на Колыме…» – подбрасывает цитату память. Ветер подхватывает горсть снега, кидает в лицо, вдыхаешь свежий, морозный воздух – после долгого перелета разве это не счастье! – и бредешь к автобусу, терпеливо ожидающему пассажиров. «В Магадан?» – «Да».

Уже через 5 минут забываешь и о бессонной ночи, и об усталости. Покрытые снегом сопки, причудливо растущий по склонам стланик, непривычные названия на дорожных указателях, заехали в Уптар (вспоминаешь, что здесь расположена самая крупная колония строгого режима), проскочили мимо Снежного, и вот он – Магадан, встречает скульптурными оленями и (если успеешь рассмотреть) каменной скорбной маской на Крутой сопке, влажным туманом (море, Охотское море!). Чемодан застревает в сугробе, но до гостиницы недалеко – впечатлений на сегодня достаточно, спать, спать!

Мы поедем, мы помчимся…

Наутро предстоит второй перелет: от магаданского аэропорта «Сокол» до билибинского «Кепервеем». Только вместо «Боинга» на взлетной полосе стоит Ан-24. Вместо привычных турбин под крыльями у него – винты: он турбовинтовой. Именно такие самолеты – основной способ передвижения здесь, и это, пожалуй, единственный транспорт, которым можно добраться до Билибино (автопробег по зимникам – речь о них пойдет чуть позже – не в счет). Расстояние – 1250 километров, три часа пути.

Вылет задерживается: в Кепервееме ветер. Приходится ждать, глядя в окно Магаданского аэропорта на заснеженные сопки. Пассажиры терпеливо сидят, общаются, кто-то встретил знакомых. Еще немного – и вот объявлена посадка.

Приветливая симпатичная стюардесса встречает пассажиров у трапа. Все рассаживаются, спеша занять места получше (посадочные талоны значения не имеют). Самолетик гудит и трясется, разгоняется, начинает набирать высоту. Внезапно сердце проваливается в желудок, а желудок оказывается где-то в районе горла: так вот она какая, воздушная яма, на самом-то деле! Кто-то охает, кто-то весело взвизгивает, атмосфера в салоне напоминает парк аттракционов. К счастью, длится это недолго.

Набрали высоту. Смотришь в иллюминатор. Снег, сопки… Мелькают внизу причудливые изгибы замерзших рек (говорят, каждый год их русла меняются). Смотришь на заснеженную землю: раньше, бывало, в полете над облаками мечталось, что это арктические снега, а не облака, а теперь все по-настоящему. Незаметно проходит время, и вдруг – пристегните ремни! – видишь внизу заснеженную взлетную полосу, круг, другой – сноп снега из-под шасси. Мягкая посадка! И ярко светит низкое северное солнце.

Когда белое – это не белое

Мороз! Выходишь из самолета – дух захватывает, с непривычки –30 – это многовато после московских-то +12. Маленькое здание аэропорта, три веселые собаки играют у крыльца – наверное, их предки возили упряжки, им холод нипочем.

Первые шаги по чукотской земле, идешь и поражаешься: это ж надо куда занесло, никогда не доводилось забираться так далеко ни на север, ни на восток.

Приветливый водитель Александр Ефимов: «В первый раз у нас? Тогда – шире глаза!». Мог и не говорить: разве можно оторваться от окна, когда там такая красота? Невольно вспоминаешь, что у северных народов для оттенков белого есть сотни наименований. Непривычному глазу не заметить этих тонких различий, но чем дольше смотришь, тем больше начинаешь замечать: вот тут легла тень, а тут немного под другим углом падает свет, здесь, у ручья, снег слежался, а вот лежит пушистый сугроб. Вроде всё белое, но какое разное.

И вот впереди показался большой дорожный знак: Билибино. Цель близка! Развилка дороги: направо – Билибинская атомная станция, заметная издалека своей нарядной раскраской (выкрасили и ее, и дома в городе во все цвета радуги – здесь, в краю, где большую часть времени лежит снег, глаз отдыхает на ярких цветах), прямо – в город, а Александр поворачивает налево, к профилакторию. Он тоже раскрашен во все цвета солнечного спектра.

Поднимаешься на третий этаж, заходишь в свой номер… и в ужасе бросаешься к окну: оно открыто! На улице – мороз за тридцать, Заполярье, Арктика, а тут окно открыто! Через 5 минут понимаешь: в помещении, мягко говоря, жарковато. Стены толстые, батареи раскалены. Топят от души, теплотрасса идет прямо с атомной станции, «атомки», как ее тут называют. По крайней мере, в профилактории замерзнуть не получится точно. И вечером, перед сном, распахиваешь окно настежь.

Полярная жизнь

Тяжело дыша, поднимаешься на 5-й этаж. Здесь, на Чукотке, содержание кислорода в воздухе на 20–30 % меньше, чем на «материке», как называют тут центральные области страны. Привыкнуть можно, но поначалу приходится тяжеловато.

Работы много: нужно успеть поговорить с людьми, посмотреть станцию, познакомиться с ней, почувствовать ее. Удивительно, насколько приветливы, гостеприимны, доброжелательны здесь люди. Не зря говорят: чем дальше на север, тем больше душевной теплоты.

Находится время и на то, чтобы познакомиться с городом и его окрестностями. Передвигаются здесь преимущественно на внедорожниках: это не роскошь, а суровая необходимость. Летом – разливы рек и ручьев, зимой – снег; как говорят, дорог здесь нет – есть направления. Прямо по снегу, утрамбовывая его грейдерами, и по замерзшим рекам прокладывают зимники – порой это единственный путь для доставки грузов и пассажиров в отдаленные уголки региона. По одному стараются не ездить: заглохнет двигатель – и все, как искать человека в бескрайней снежной пустыне?

Вот Алискеровский перевал. Выйдя из машины, любуешься открывшимся видом на сопки, водохранилище, теряющуюся в снежном тумане АЭС, но не проходит и пары минут – звук двигателя, подъезжает снегоход: что случилось, вытащить вас? Любой стоящий автомобиль может быть сигналом беды. Мимо такой машины никто здесь не проедет.

А вот перевал Встречный. Он довольно опасен. Раньше, говорят, здесь проходил маршрут автобуса. Чтобы не рисковать, не ехать через перевал, делали просто: один автобус подъезжал с одной стороны перевала, второй – с другой. Пассажиры выходили, пешком шли через перевал, встречались, здоровались, пересаживались и ехали себе дальше.

Любоваться городом приезжают на «Орбиту». На сопке – и смотровая площадка, и система, позволяющая жителям города получать телевизионный сигнал. Охраняют ее собаки – впрочем, охраной это едва ли можно назвать: они, как и все билибинские собаки, довольно добродушны. Случаев серьезных нападений собак, даже бродячих, на людей в Билибино нет. А местные кошки живут большими семьями в теплых и уютных закутках теплотрассы. Говорят, на кошачьи территории собаки стараются не забредать.

На юг, в Магадан!

Пролетело время, пора домой… Дорога в Кепервеем. Низкое северное солнце светит в глаза. Но что это? Два солнца… Три… Это паргелий, красивое атмосферное явление, когда светило отражается в кристалликах атмосферного льда.

В аэропорту – обычная предпосадочная суета: регистрация, досмотр. Вздрагиваешь от строгого голоса за спиной: «Чей череп?!». Как тут не прислушаться к анекдотичному диалогу?

– Череп чей?

– Мой!

– Я спрашиваю – чей он? Медвежий?

– Это вообще-то не совсем череп…

Беднягу пассажира куда-то уводят. Через несколько минут возвращается – грустный: чей-то череп изъяли. Контроль строгий: помимо реликтовых ископаемых, ищут золото. Специфика региона…

Спешишь к самолету – нужно занять удобное кресло. Знакомая стюардесса встречает пассажиров. Погода прекрасная, как же жалко улетать! Но так всегда бывает – не успеешь привыкнуть, пора домой. С погодой действительно повезло, на этот раз обходится без экстрима – аккуратно взлетели в Кепервееме, аккуратно приземлились в Соколе. Как все-таки важен профессионализм для людей, чья работа связана с повышенной ответственностью, – будь то атомная энергетика или вождение самолетов на Крайнем Севере. Не во всем можно положиться на показания приборов: особое значение имеют знания, умения и особое чутье, интуиция.

А Магадан встречает пургой. Как нарочно, на Колыму пришел крупный циклон – снег, метель, ветер срывает на улицах растяжки, угрюмо воет за окном. Утром есть немного времени перед вылетом – как тут не посмотреть город, как не познакомиться с холодным Охотским морем, на берегу которого добрый мамонт стережет время, напоминая о его скоротечности. Он сделан из металлолома, это не просто скульптура – это композиция «Время», автор которой, Юрий Руденко, хотел напомнить всем нам о том, насколько быстротечна и хрупка жизнь.

Безумное чаепитие

Время вылета – 15:00. Время прибытия – 15:00, причем того же дня. Почти как у Льюиса Кэрролла, можно остановить часы и забыть о времени. Поднялись над облаками, солнце (обычное, одинарное) ярко светит по левому борту, словно прилипнув к крылу самолета на все 8 часов перелета.

Снова путь через весь континент, вслед за солнцем, из зимы – в осень, из пурги – в слякоть. Взгляд радуется зелени подмосковных лугов и лесов, какой увядшей и тусклой она казалась всего-то чуть больше, чем неделю назад, какой яркой кажется теперь!

В легкой куртке, в осенней обуви выходишь из дома. Снега нет… Как-то непривычно. Снова обычный рабочий ритм, снова московская суета. И невольно вспоминаешь Билибино в заснеженной тишине, город в далекой тундре, окруженный сопками. Может быть, когда-нибудь доведется увидеть его снова…

Ольга Шевелёва

фото автора