На рубеже XXI в. мир воочию увидел крупномасштабные миграции и животных, и человека. Образно говоря, Китай, Индия, Пакистан, Средняя Азия, Кавказ, Мексика переселились на север Азии, Северной Америки и в Европу, а снежный барс, амурский тигр и амурский леопард – в Якутию, на Камчатку, Чукотку. Объяснение этому редкому зоогеографическому феномену – вековой ритм потепления климата, который раз в столетие страгивает с места популяции животных и человека и создаёт новые центры повышенного разнообразия видов. Такая же волна массового расселения отмечалась на рубежах XVIII, XIX, XX вв., и раньше. Именно вековой ритм потепления климата вызвал волну Великих географических открытий, начавшуюся с плавания Колумба (рубеж XVI в.), а за 5 столетий до него (рубеж Х в.) – с плавания викингов. Причина миграционного толчка у животных и человека одна и та же – повышенная плотность населения и недостаток пищевых ресурсов.

Наш проект ставит целью исследовать лишь крохотную часть этого феномена на примере снежного барса (ирбиса). Хотя мы собрали достаточно первоначальных сведений о миграциях тигра, леопарда и др. животных (Kashkarov et al., 2007; Баранов, Кашкаров, 2008), наши возможности ограничены недостатком финансов. В связи с этим главный акцент – снежный барс. Новые находки ирбиса на Чукотке, севере Камчатской области и в Якутии совершенно меняют наши представления об этой редкой кошке и возможностях её выживания. Если дальние миграции ирбиса за пределы основного ареала достигают 3-5 тыс. км – это зоологическая сенсация. Сенсация, что площадь северной периферии ареала может вдвое превышать основную (см. рис.). Сенсация, если окажется, что ближайший очаг миграций находится не в основном ареале, а в неизвестном пока ядре, расположенном к точкам сверхдальних заходов гораздо ближе.

Предположительно, главный очаг расселения снежного барса должен лежать в Южной Якутии. В 2013 г. мы с коллегами из нашего журнала Рiтм – Rhythm Journal – специалистами разных областей в биологии и географии, собрали опросные сведения о встречах снежного барса в хребте Сунтар-Хаята и на Олёкме. Сунтар-Хаята – один из самых труднодоступных уголков Якутии и центр биоразнообразия, находящийся на стыке бассейнов рек Северного Ледовитого и Тихого океанов. По сути – это рефугиум для выживания разных видов, где может сохраниться ядро популяции ирбиса. Для Олёкмы снежного барса ещё в 1811 г. указывал П.Паллас, но до 2013 г. подтверждений о ирбисе оттуда не было.

Если нам удастся подтвердить опросные сведения о снежном барсе в Якутии, это будет разгадкой зоогеографического феномена и покажет, что самое северное ядро популяции снежного барса не изолировано и имеет миграционные коридоры в Южном Верхоянье и Северном Прибайкалье. Первые открывают выход на Камчатку-Чукотку, где много тысячелетий назад существовал миграционный мост, связывающий Азию и Северную Америку через Берингию. Вторые соединяют якутскую популяцию с Восточным Саяном, Тофаларией и Забайкальем, где снежный барс открыт нами в экспедициях 1995, 1997 и 2012 гг. (Kashkarov, 2012). На наш взгляд, миграционные коридоры должны иметь такой же строгий природоохранный статус, как и ядра популяций животных. Те и другие сохраняют биоразнообразие нашей планеты на протяжении исторически долгого времени и должны иметь поддержку в охране на государственном уровне.

Наши выводы из предыдущих исследований сводятся к тому, что сверхдальние миграции крупных кошек за периферию ареала отражают бедственное положение внутри ареала. Размах браконьерства на волне потепления климата в 1990-х-2000-х был безпрецедентным (Kashkarov et al., 2007). Уничтожали и самих кошек, и их главный кормовой ресурс – копытных. Ничем другим объяснить процесс сверхдальнего выселения ирбиса, тигра и леопарда за периферию ареала невозможно. В этом отношении особенно показателен тигр. Как самый крупный представитель кошачьих, он служит ярким индикатором бедственного положения схожих с ним хищников. Из-за своих размеров тигр первым реагирует на недостаток пищи и потому вынужден расселяться в такие нехарактерные для него места, как Чукотка.
Огромный плюс вековых ритмов потепления климата – подъём численности животных. Если бы не давление человека, проблема сохранения редких кошек и др. видов могла быть решена ещё в 1990-х г. Тогда численность популяций снежного барса, амурского тигра и амурского леопарда подпрыгнула вдвое (Кашкаров, 2010). Но потом ситуация резко изменилась из-за массового браконьерства.
С 2007 г. мы разрабатываем стратегию сохранения редких видов, основанную на ритмических закономерностях изменения климата и численности животных. Такие стратегии уже предложены нами для аргали, снежного барса и др. видов (Kashkarov et al., 2007, 2010; Кашкаров, 2010, 2013).

Мы будем благодарны всем, кто сможет поддержать проект финансами, оборудованием, снаряжением. Сейчас только час вертолёта стоит $5000, а от Якутска до Сунтар-Хаяты несколько часов лёта… Нам придётся добираться туда пешком – с нартами (март-апрель), и выбираться на лодке (август). С нартами мы в 2012 г. обследовали огромную территорию в Тофаларии-Туве-Бурятии, где за 2 месяца прошли 600 км. Конечно, мы готовы развернуть полный проект по всем трём видам редких кошек, но пока ограничиваемся только снежным барсом и только Сунтар-Хаятой. Результаты исследований будут опубликованы в нашем журнале Рiтм – Rhythm Journal (сайт пока на реконструкции), который специально создан для публикации интересных идей и проектов, и привлечения людей к исследованиям. Связаться с нами можно по электронной почте: rjournal.letters@gmail.com или e.kashkarov@gmail.com

• ‹ Пред. материал
• 491 из 772
• След. материал ›