Мое утро начинается всегда одинаково: просыпаюсь, кормлю белку по кличке Рыжий, если Его Величество соизволит встать вместе со мной, потом бужу мужа, кормлю его завтраком, смотрюсь в зеркало, произношу: «Кто, если не я?» и иду в школу. Преподавать биологию. Я – Вероника Георгиевна Матюшина, преподаватель биологии Калужского областного центра образования. Так это теперь называется. Раньше был «Калужский областной реабилитационный центр» для детей, пострадавших от Чернобыльской катастрофы.
Я иду на работу, здороваюсь с учениками, их родителями, знакомыми и вспоминаю, как семь лет назад я решила организовать для детей зоокружок и, вместе с ним, устроить зооуголок. Не для себя. Для детей из чернобыльской зоны и для других сирот нашего, тогда еще, интерната. Проще учить доброте, когда ребенок привыкает заботиться о ком-то беззащитном, нуждающимся в его помощи. И сердца становятся мягче, и глаза становятся светлее, и  души становятся чище. Объявила это на радость всем классам и поразилась скорости. Извините, скорости «сарафанного радио».
Практически сразу к нам начали нести домашних питомцев, те, что стали уже непомерной обузой для родителей, тех, что начали находить на улицах, в парках, лесах…
Нам приносили кроликов, черепах, хомячков – обыкновенных «живых» игрушек, которые стали в тягость в доме. Вместе с этим, почти сразу,  же стали приносить диких животных и птиц: подранков, птенцов, выпавших из гнезда, слётков, которых по незнанию люди считают брошенными, лисят, бельчат).
Слух о том, что появилось место, где принимают всех животных, ВСЕХ, я подчеркиваю, очень быстро распространился в городе. Понесли хищных птиц, енотовидных собак, попросили приютить волка.
Содержать таких животных в зоокружке, в школьном классе, стало просто невозможно. Пришлось идти к руководству центра, просить отдельное помещение. Директор нашего «Областного реабилитационного центра», Осипов Геннадий Владимирович, пошел на встречу и выделил помещение, материалы для постройки вольеров, «трудовик» - помогал вместе с детьми их строить.
Принимали, ухаживали, выхаживали, кормили. Что самое интересное и замечательное: основу кружковцев всегда составляли «трудные» подростки. Те, с кем сложно найти общий язык на уроках, те, кто являлся неформальными отрицательными лидерами, нарушал дисциплину, дрался и хулиганил. Именно они по первому зову приходили кормить животных, чистить клетки, выносить мусор. И они менялись просто на глазах – появлялась тяга к знанию, появлялась усидчивость, дети становились мягче и добрее. Всегда была убеждена, что экологическое воспитание детей будет эффективней, когда сами дети принимают участие в  каком-то конкретном деле. В нашем «Фениксе» так и происходит.
В средствах массовой информации часто муссируется тема «Экологическое воспитание человека». Чему учить человека? Не выдыхать углекислый газ? Не рубить вековые деревья на радость поживе? Уметь не вторгаться в мир животного? Дикость современного человека по отношению к, опять же, диким зверям просто немыслима. Звонок телефона.
- Здравствуйте, Вы Вероника Георгиевна?
- Да, здравствуйте.
- Нам ваш номер дали в областном МЧС. Мы тут лес под коттеджный  поселок сносим, так вдруг откуда-то повылезали змеи. Вы не можете приехать и их забрать!(???)
Как объяснить человеку, облеченному, (а может быть отяжеленному понятием – богатый, значит - умный), что он вторгся на чужую территорию и эти змеи виноваты только в том, что люди пришли туда, где они спокойно жили несколько веков? Спокойно объяснила правила сосуществования с пресмыкающимися на одной территории. Недоуменный голос спросил, что это все, что я могу для них сделать? Пришлось ответить, что пустыню, вокруг вновь возводимых поселков в наши обязанности делать не входит. Человек усмехнулся, поблагодарил и повесил трубку. Надеюсь, хоть что-то понял.
Экология говорите? Люди не знают, что нельзя разводить костры на муравьиных кучах… я даже не хочу перечислять по каким причинам… Казалось бы, все учились в школе, у всех была биология.
Семь лет. Трудных, радостных, горьких, усталых, но все равно окрыленных надеждой на создание своего Калужского областного зоопарка, пусть маленького, но чтобы был на нашей земле, и была бы возможность  посмотреть животных не выезжая в Москву.
Великое дело – Интернет. В нем можно найти все. Там я нашла обширные контакты с другими регионами, с людьми, неравнодушными к проблеме выживания дикого зверя в урбанистической среде. Господи, какие эти люди счастливые! Они каждый день посвящают свою жизнь тому, что считают своим призванием: сберегать, лечить, кормить, заботится о том, кто без их помощи не протянет и дня. О тех, кто может умереть, не дождавшись помощи.
Мы общаемся, делимся проблемами, полезной информацией, помогаем друг другу советами.
Позвонили с птицефабрики – подбросили слепую медведицу. Позвонила друзьям – приехали и забрали зверя к себе в охотхозяйство.
Звонок из Хакасии. На улицах бродит медвежонок. Поиграли – выбросили. Потратила кучу денег на переговоры – устроили в одно охотничье хозяйство под Тулой. Чего стоил этот перевоз этого медвежонка – отдельная тема.
Принесли сову. По всем признакам – явный инпринт. Содержалась дома. Открытый перелом обеих лап. Жалко до слез. Пошла гангрена…
Звонит один мужчина и сначала просит не удивляться вопросу, а потом спрашивает, есть ли у нас в Калуге зубры? И он с таким облегчением вздохнул, когда узнал, что есть... Оказалось, что из одного частного хозяйства сбежал зубр, шалопай под полтонны весом и заявился на заправку, переполошив всех, кто там был. Наверное, интересовался ценами на бензин... Все зубры – как зубры, а этому «человеческого общения» подавай. Вот и идет туда, где оно есть, и помешать этому вряд ли кто-то решиться. К сожалению, закончилось для него всё плохо… Хозяин отказался загонять животное в загон, рассчитывая, что тот вернётся сам (как уже было не раз), но зубр не вернулся… Он попал под товарный поезд...
Приходится проводить ликбез среди населения, объясняя, как надо вести себя  в случае встречи с диким животным. Бывает очень много обращений граждан по змеям (кого-то из рептилий «забывают» заезжие зоовыставки, кто-то нарушает их территорию).
Совы. Это просто притча во языцех с тех пор, как молодое поколение увлеклось Гарри Поттером. Это привело к моде на содержание сов дома… Но дети плохо понимают, что настоящая сова не станет носить почту и ухаживать   за птицей надо серьёзно, а это требует знаний и особенно ответственности, но к этому готовы далеко не все.
Часто приносят и чёрных воронов, а это уже «любимец» ГОТов... Сейчас их три: Франц, мерзавец в полном расцвете сил и всего, Кору – вывихнут плечевой сустав. Отдала знакомым орнитологам – вправили плечо, идет на поправку, скоро будет летать. Агамемнон – много орет – птенец, сам есть не умеет, и подозреваю большие проблемы со зрением. Когда орет голодный Франц – Агамемнон делает вид что его нет в природе. Нередко животные попадают к нам в ужасном состоянии, на грани смерти,  и все наши усилия  не увенчиваются успехом… Мода на содержание экзотических животных, хищных птиц (иногда для удовлетворения личных амбиций, быстрой наживы – фотографирование, например) приводит к тому, что в города попадают очень разные животные и часто, далеко небезопасные...
Постепенно мы привлекли внимание городских властей. Но как – на уровне: есть и слава Богу. Приезжало местное телевидение. Снимали репортажи о животных, показывали в эфире. Писала местная журналистская братия. Резонанс со стороны городских властей – ноль. Местные жители приходят в очень большое удивление, узнав, что мы существуем, благодарят за нашу маленькую работу. Встречалась с ветеринарами, объездила все клиники, везде оставила свой номер телефона. Увидела удовлетворение от того что есть теперь на кого сбагрить эти заботы. Там мой телефон дают регулярно и с большой охотой. Постоянный контакт с МЧС. Они у меня первые «поставщики» диких животных, зачастую уже в безнадежном состоянии.
Как  председателя Калужского отделения Союза охраны птиц России меня пригласили стать членом рабочей группы по выработке закона города Москвы по созданию Центров реабилитации диких животных при Московском департаменте природопользования. Меня пригласили и как руководителя Калужского зоокомплекса, а его нет, только я так стараюсь себя называть…
Только приехала из Москвы – звонок из МЧС. В городе в районе Бушмановки бродит олень. Подранок. Вечереет, зима, холод собачий. Поехала с подругой на ее машине. Действительно – олень - шестилеток. Подошла к лежке – кровь. Вызвала милицию – участкового, дежурную машину ППС: постарались организовать оцепление, чтобы оградить оленя от любопытных. Пока совсем не стемнело – отгоняли людей от него. Шли сфотографироваться, сердобольная мамаша тащила на санках пятилетнюю девочку – «Олежку из сказки» показать! Возмущение этих людей – от мамаши до пьяных подростков, что их не пускают оленя посмотреть – переходило все разумные пределы. Невежество и дикость. Эти «венцы природы» на полном серьезе полагали, что они будут в полной безопасности рядом с испуганным, раненным животным в 300 кг весом и острыми рогами! Утром по следам дошла до леса – ушел.
Нет ничего. Ни оборудования, ни препаратов, ни штата сотрудников. Ничего.
Пытаемся сотрудничать со студентами-биологами, но так как у нас нет официального статуса – их невозможно устроить к нам официально на практику.
Принять животное, разобраться в его проблеме, вылечить и выходить – не является для меня проблемой. Диких подранков лечим и выпускаем в тех местах, где они были подобраны, инпринтов – оставляем у себя. Позаботится – не проблема. Проблема – накормить. Животное не понимает, что очень редкий человек, «сбагрив» его на мои руки,  очень редко когда интересуется его дальнейшей судьбой: как живет, что ест, где спит… Все это остается мне. Корма проблема, очень большая проблема. Созвонилась с топ-менеджером местной птицефабрики. Попросила отдавать немного павших птиц. Он, не моргнув глазом, запросил по  64 рубля за килограмм, потом сказал, что для вас это дорого и повесил трубку. И никто не идет навстречу. Пока живем на мою учительскую зарплату. Периодически бывает праздник на нашей улице: то голуби и кролики у знакомого заболеют, (нехорошо радоваться чужой беде, но что делать!), то из магазина отдали около 10 килограммов просроченного мяса. На неделю хищники сыты…
А мне звонят. Из Городской Управы: сбили лося в районе поселка Мстихино, надо принять меры. А я везу 9й класс на ЕГЭ по информатике. Поехала на экзамен, куратор потребовала отключить телефон согласно требованиям, а я не могу – звонки идут один за одним… Вызвонила Охотхозяйство, Ветеринарную службу, направила на место происшествия. Звонок от Дежурного по ГорУправе: «Расскажите какие меры приняты?». Спокойно объяснила, что, скорее всего, лось получил травмы несовместимые с жизнью и его придется «усыпить». «Как усыпить? Вы что? Животное необходимо вылечить!» - раздалось в трубке. Поразил тон – безапелляционный тон человека разговаривающего с провинившимся подчиненным. А кто я? Я – Матюшина Вероника Георгиевна, учитель биологии.  Всего лишь. Что-то не помню, чтобы ГорУправа выделяла деньги на протезирование конечностей лосям. Или хотя бы на маленькую ветлечебницу со всем необходимым, но главное – с нормальным финансированием из городского бюджета!
Еноты начали линять. Да непросто линять, а шерсть сыплется с них как дождь. Облысели шеи, выглядят как страусы. Перекопала кучу литературы – не хватает кальция. Перевела мужа утром на другой рацион – мужу на завтрак – яичница, енотам – скорлупа – стали обрастать.
Звонок из-под Владимира с военного полигона. Не могут провести учебные стрельбы – на деревьях совиные гнезда, там совята. Проследить цепочку как они вышли на меня - не представляется возможным, но возможно представить какие были круглые глаза у  начальника, что мне звонил, когда тот узнал, что звонит не куда-нибудь, а в Калугу. Просили помочь пристроить выводок сов. Нашла в Интернете информацию  о местном зоопарке и отправили сов туда к вящей радости военных. Поразилась и порадовалась душевному величию этих людей! Никто не отдал бездушный приказ стрелять по деревьям с совиными гнездами. Остановили учения, нашли Бог знает кого, Бог знает где и пристроили птенцов!
Потихонечку обрастаем людьми. Чуткими, неравнодушными. Специалистами в области орнитологии, герпитологами, охотоведами, ветеринарами, ветврачами – людьми, которые и рады были бы заниматься любимым делом, но не могут этим прокормить свои семьи. Пользуемся постоянными консультациями профессора, доктора биологических наук, члена Общественной палаты Стрельцова Алексея Борисовича, который проявляет очень большое участие в судьбе нашего маленького, пусть и юридически неоформленного, зоокомплекса. Постоянная небольшая экспозиция нашего комплекса пока не может быть выставлена на широкое обозрение в виду не приспособленности к экскурсиям, но вороны Франц и Агамемнон, енотовидные собаки Нюша, Серебряный, Тёма, сова Фло, волчица Сеня ждут своих посетителей, ждут человеческого тепла, ласки, доброго слова. Особенно еноты, чтобы они не творили, когда умудряются выбраться из вольеров!
Как руководитель школьного зоокомплекса по реабилитации диких животных, я выиграла  Грант Президента Российской Федерации.
Выиграла конкурс «Учителя – учителям» и получила приглашение на стажировку в Америку. Посмотрела на соблюдение американцами законов о защите диких животный и поразилась тому, как они стараются блюсти букву закона и сохранять мир диких зверей и птиц.
Звонок.
- Здравствуйте, нам ваш телефон дали в областной МЧС. Мы тут в деревне нашли маленького хорька! Можно его привезти к вам?
- Везите.
Привезли. Щенок ласки. По всем признакам – не больше 2х недель – глаза не открыты, уши не отделились. Слепой и глухой. Никакой литературы по выращиванию таких щенков в домашних условиях нет. Мысленно поставила крест. Муж взвился, начал ухаживать, кормить из пипетки разведенным сгущенным молоком. Наблюдаю эту картину уже 4-й день. Живет. Начинает ползать. Вылез из коробки, пока мы с мужем ловили безхозного  пони по всему поселку, упал с пианино в клетку к Рыжему и выжил. Подумали, а не назвать ли его парашютистом, вместо Лаки – Счастливчик?
Семь лет мое утро начинается одинаково. Семь утра. Звонит будильник. Просыпаюсь, кормлю Лаки, потом Рыжего, потом готовлю завтрак, бужу мужа, кормлю его завтраком. Одеваюсь, смотрю в зеркало, говорю себе: «А кто, если не я?» и иду на работу. Я – Матюшина Вероника Георгиевна – учитель биологии одной из средних школ, затерявшихся на Средне-русской возвышенности.

• ‹ Пред. материал
• 17 из 26
• След. материал ›