Самоловы.
«Я поражен таким количеством самоловов» удивляется во время очередного рейда добропорядочный рыболов-любитель, спиннингист Вадим*, который из чувства социальной ответственности перед природой принимает участие в наших рейдах. И не просто принимает, а предоставляет рейдовой группе свой автомобиль, пешком от места стоянки переходит по рыхлому снегу по реке несколько километров, добираясь в самые труднодоступные самоловные места. В ответ на мои слова, что 10 лет назад количество самоловов в этих местах было гораздо больше - хватается за голову. А доехать-то сюда зимой не так-то просто. Действительно, пос. Красный Мыс* находится на правом берегу р. Оби. Автомобильная дорога на север Томской области проходит по левому берегу. Ледовая переправа открывается поздно зимой (иногда только к февралю), когда нерест налима уже завершен и браконьеры свои орудия лова снимают. От ледовой переправы к месту назначения еще 8 км пути, вот и обделен вниманием поселок со стороны экологов. Отсутствие контроля расслабляет. По правде сказать, давно надо было заняться вплотную природоохранным службам этим, защищенным естественными преградами от контролирующих органов, поселком. Да везде успеть непросто. Вот и дошла зимой 2010-2011 гг. очередь до «красномысцев». Ледовая переправа нынче открыта вовремя. Благо морозы выдались урожайные. «В следующем году вообще переправу не откроем» восклицает в шутку очередной браконьер, на которого составляется сообщение об административном правонарушении. «На лыжах придем!» парируем мы.
                     «А чем семью кормить?»
Количество самоловов действительно ужасает. Река, на протяжении более чем 5 км уставлена ими вдоль и поперек. Извлекаемые из реки самоловы самые разношерстные: одно- и двухконцовочные, продольные и поперечные, короткие и длинные, новые и подержанные, умело спрятанные и брошенные. Утрамбовывая самоловы в очередной (уже третий за сегодня!) мешок ужасаемся: как понесем по неблизкому пути все это богатство до машины? Тем более что по рации поступила информация о том, что снегоход, выделенный государственной инспекцией, сломался и встал на приколе рядом с нашим уазиком. Долго думать не позволяют браконьеры. Подъезжает оранжевый канадский снегоход, прозванный в народе ласково «Скандиком». Снегоход «пустой»: без орудий лова и оружия. Два человека сидящие на нем просят вернуть снятые рейдовой бригадой «ловушки». Так в этих местах называют самоловные крючковые снасти. Давят на жалость: «Безработные, семью надо кормить, пособия маленькие». Подтверждаем их слова: «Действительно пособия по безработице в нашей стране небольшие: на канадскую технику хватило, а вот на японскую не наскребли». Даем решительный отказ и предлагаем рыбачить законно. Получаем в ответ угрозы: «Сейчас привезем участкового и проверим законность вашего оружия». С собой имеем гладкоствольное законное ружье. Отлично, пусть везут, заодно узнаем – с кем имеем дело, браконьера надо знать не только в лицо, но и по фамилии: «Привозите! Вот и проверим сразу документы на ваш снегоход». «А что снегоход? Он же служебный…» проговорился один из угрожающих нам органами милиции. Продолжаем работу. Очередной самолов скручивается и «упаковывается». «Скандиковцы», сплюнув нам в след ретируются, справлять поминки по своим варварским снастям.
                          Догоняшки.
Выдвигаемся дальше. Владелец снегохода «Буран» сидит на майне². В бинокль видно как тщательно проверяет самоловы. Быстрым шагом направляемся прямиком к нему. Поняв, что ожидаются «гости». Браконьер пытается завести двигатель своей снежной машины. Не выходит. Спрыгивает, снимает защиту двигателя, бегло ковыряется. Снова дергает пусковой трос, снова не выходит. Рейдовая группа приближается на расстояние 15 метров, и снегоход заводится. Нарушитель правил рыболовства уезжает из под носа. Как ни странно, никакой обиды не чувствуем. Знали, что со сломанным снегоходом много не погоняешься. Там, где только, что находился «Буран» остается сиротливо лежать пластмассовая защита движка, забытая нерадивым беглецом. Вокруг стоят очередные 5 свежепроверенных «двухконцовиков». Снять их нарушитель не успел, только проверил. Больше эти самоловы рыбку не погубят, мы не допустим. Идем по следу уехавшего браконьера, благо сюда и планировали. К списку потерянных им вещей добавляется ватная рукавица, видимо слетевшая со снегохода в процессе скоростной езды. Находку оставляем там же где и нашли. Поедет искать, найдет.
И снова снегоход. Едет на встречу. На разведку. Отечественный снегоход более новый, чем предыдущий. Водитель здоровается. Представляемся. Известие о том, что пришли «зеленые» повергает мужичка в уныние. «А, это те, с которыми не договорится…» - говорит он самому себе. И распрощавшись уезжает назад. Через 500 метров останавливается. Припадает ко льду. В бинокль видно как снимает самолов. И снова бежим. Браконьер заводит технику проезжает 50 метров и, не глуша снегохода, опять наклоняется ко льду. Когда отступать уже некуда «Буран» сворачивает на берег и скрывается в лесу. По факту обнаруживаем 3 снятых самолова. Еще 4 нашлись нетронутыми.
                                    Зимний вечер.
Темнеет на реке внезапно, но точно, если смотреть на часы, по расписанию короткого светового дня. Солнце, и без того скрытое облаками, заходит за лес. «Бураницу» еще видно, но вот наледь³ можно и не заметить. Сообщили, что «Буран» государственной инспекции удалось подлатать. Выслали его к нам. Но стоять некогда, продолжаем работу. Последние на сегодня самоловы отправляются в мешок. Гулко грохоча мотором, и переваливаясь через ледяные торосы, подбирается наш снегоход, которого нам так сегодня не хватало. Сгружаем мешки в нарты. Дорога без груза к машине очень приятна. Немой лес, через который возвращаемся недвижим. Чувствуем неловкость вмешательства своими шагами в идиллию природы. Глаза адаптировались к темноте. Вот тропа зайцев. А вот, поодаль, следы лисы, выслеживающей добычу. Спустя 40 минут дошли. Теперь полчаса на ужин и дальше на ночлег.
 
                                 Нежданная благодарность
Участники рейдов заняты своими делами. Кто-то работает, обеспечивая семью, кто-то сдает зачеты. Выходные на реке закончились. Пришли рабочие будни. Телефонный звонок: «Привет, прибыли Новосибирцы из Верхнеобьрыбвода подали на нас заявление в прокуратуру». Собственно говоря, ничего нового. После подачи информации о проводимых рейдах, заметка о количестве обнаруженных самоловах была размещена на официальном сайте Росрыболовства. Где и была замечена начальниками контроля за охраной водных ресурсов. В Новосибирскую инспекцию рыбоохраны, в чьем ведении находится Томская область, пришло письмо с просьбой дать пояснения и усилить работу. Долго ли, коротко ли думал начальник неизвестно, но придумал. Чтобы не было хлопот от поступающей информации в Москву надо ее, эту информацию, пресекать. Способа два. Один – бороться с браконьерством. Второй - бороться с теми, кто эту информацию и пускает. Пошел начальник по наиболее простому, а может, кто знает, выгодному для себя второму пути. Вот и написали заявление, к слову, повторное, на государственные и общественные организации, участвующие в рейдах. Дескать эти бандиты, не дают полноценно бороться с браконьерством специальному органу. «Если бы люди сами стали ловить бандитов, а не полагались на органы милиции, это был бы полный разбой» взывают специально уполномоченные господа к милости прокуратуры. Только не ясно, за что же тогда, вручаются премии тем, кто самостоятельно смог защитить себя или других граждан, подвергшихся нападению? За что награждают людей, собственноручно поймавших воров, насильников и убийц? За разбой и самоуправство?
                            "Ребята, давайте жить дружно"
«А чего они против вас-то? Хорошее же дело делаете, им и бензина меньше тратить, да и лишние руки опять же» - недоумевают сотрудники прокуратуры во время разговора. «Как это чего, а на кого протоколы писать, если браконьеров не будет? Мы то с браконьерами боремся, а не прикармливаем» - возражаю я.
Два года назад аналогично давали объяснения. Тогда-то и была выработана прокурорскими работниками (за что им отдельное спасибо) вся система проведения экологического контроля на реке. С тех пор, действуем безукаснительно выработанной стратегии. Сообщения пишутся, рейды проводятся, рыба охраняется, кастрюки⁴ выпускаются.
Провели собрание, пришли все заинтересованные стороны. Было предложено работать вместе. За исключением некоторых ворчащих, на этом и порешили. Ну и ладно. Работаем дальше.
 
                                 «И вновь продолжается бой»
«Вот бедолага!» восклицает во время очередного рейда его участник Алексей. Он эколог одной из горнодобывающих фирм области, 7 лет назад окончивший университет по специальности «Природопользование». Перед ним на снегу лежит крупный налим. Рваные широкие раны на брюхе, боку и спине свидетельствуют о том, что рыба пыталась вырваться. Но запуталась еще больше, нацепляв на себя сразу с десяток крючков. Снег местами окрашен в красный цвет крови. Идущий в настоящий момент нерест подтверждается текущей из налима икрой. Налим уже освобожден от самоловов. «Он выживет?» - с надеждой спрашивает меня спаситель. «Он постарается…» - обнадеживаю я. Опущенная в воду рыба долго лежит неподвижно в майне. Приходится слегка ее пошевелить. Неспешно двигаясь при помощи неповрежденного крючками хвоста рыба постепенно погружается. «Мой первый спасенный» радуется спаситель Алексей. «Пошли дальше» - поторапливаю – «Зимний день короткий. А еще столько надо успеть спасти…». И скрипя снегом, идем к очередному скоплению самоловов, расположившемуся как раз за полыньей. Быстрые приготовления и доносится равномерный гулкий стук пешни⁵, отдалбливающей очередную жестокую «ловушку».
 
                                       Послесловие
Уже во время написания этой истории зашел коллега-эколог, работающий государственным инспектором: «Помогите людьми, сотрудники в отпусках или на больничном, поступила срочная информация, надо выезжать прямо сейчас».
После непродолжительных поисков участников неожиданного выезда решаю ехать сам. Выехали вдвоем с инспектором. По дороге получаю вводную: рядом с государственным заказником видели заезжающих в лес лесорубов на тракторе. Деляны там не выделялись. Поэтому предположительно рубка незаконная. Сворачиваем с трассы из города рядом с поселком Корнеево. Едем по следу трактора. Через километр после свертка, не приспособленная для таких вылазок тойота, садится в тракторной колее брюхом. Вытаскиваем ее, но дальше не проехать. Идем пешком. «Камеру взял?» - беспокоится напарник. «Конечно» - отвечаю я, стараюсь не отставать. Идем быстро и на удивление долго. Плотность комариного стада ниже, чем в прошлые годы. Но гнус использует свои шансы на все сто. Лесная дорога разбита. С трудом пробираемся по раскисшей колее, держась подальше от густого подлеска смешанного леса. Места самые, что ни на есть клещевые. Про себя жалею, что не держу на работе комплект лесной одежды, иначе бы переоделся. Когда ноги окончательно промокают и покрываются слоем грязи, слышим отдаленный звук бензопилы. Сработала наводка. Подкрадываемся ближе, параллельно включив камеру. Видим падающее дерево. Под ним человек с оранжевой бензопилой. Работу продолжает: пилит сваленное дерево на чурки. Снимаем на видео происходящее и подходим ближе. Когда приближаемся на расстоянии 10 шагов, один из двоих лесорубов нас замечает. Прекращает погрузку телеги дровами березы и предупреждает о нашем пришествии человека с бензопилой. По беглой оценке свалено 5 деревьев. Представляемся, просим показать разрешительные документы. Человек, осуществлявший валку деревьев бензопилой, представившийся нам Виктором, показывает договор аренды участка леса. Вот только договор на деляну совсем другого квартала. Не порядок. «Проехать туда не смог, сюда ближе гораздо» - пытается оправдаться нарушитель. Коллега-эколог вызывает дежурную часть Томского района УВД для составления документов о нарушении лесопользования. Представившийся Виктором лесоруб просит урегулировать все миром: «Никого не вызывая». После получения решительного отказа бросается в кузов телеги трактора и принимается с напарником скидывать березовые чурки на землю. «Ехал, мимо, смотрю напилил кто-то, ну дай думаю загружу» - комментирует свои действия. Продолжаем снимать на видео. Разгрузившись, двое лесорубов садятся в кабину трактора и уезжают. И что, мы зря прошли пешком столько километров? Чтобы безномерной трактор вот так просто уехал восвояси. И ищи потом его по ближайшим деревням. Нет уж! Коллега-эколог самоотверженно бросается за ними, забравшись в пустой кузов трактора, продолжает преследование, параллельно вызывая милицию. Что-то у него там не заладилось. Диспетчер дежурной части поначалу отнекивающийся, от таких нарушений как валка леса, наконец-то дал другой номер телефона. Бегу с камерой следом за телегой. Забираюсь к напарнику в кузов. Через 300 метров водитель останавливается и с угрозами спустить нас на землю пытается столкнуть обоих. Делаю предупредительный выстрел в воздух из газового пистолета. Помогло. Нарушитель успокоился и повез нас дальше. А скорость то развил приличную для такой дороги. Водитель явно решил если не силой, то скоростью и прыжками на колдобинах и выбоинах сбросить свой ненужный груз. Наконец, после 10 минут дозвона напарнику удалось вызвать наряд милиции. Помог произведенный мной выстрел, диспетчер, услышав стрельбу в телефонной трубке, согласился выслать наряд. А вот и наш автомобиль. Спасибо, что довезли. Дальше кататься не имеет смысла. Спрыгиваем на ходу из телеги. Садимся. Начинаем преследование уже на своих колесах. Трактор уходит по объездной непроезжей для нас дороге через лес. Ну да ничего. Все равно выезд к поселку один. Мчимся на это место выезда. Ждем. Спустя минут 30 сидения в засаде приехал наряд милиции. И, о удача! Прямо на подъезжающий патрульный УАЗик выезжает тот самый трактор, покатавший нас по лесу. Вот только телеги уже нет. Трактор задержали. Нарушители оказались постоянно привлекаемые к административной и уголовной ответственности за подобные действия рецидивисты. Сотрудники правопорядка в приватной беседе посетовали, что будь их воля, таких бы сажали сразу и надолго. «А куда пилы дели?» - допрашивают нарушителей. «Я, что на дурака похож?» - выдает обнаглевший водитель трактора – «иди, ищи».
Далее следует оформление документов. Выезд на место рубки. Поиски пил и их изъятие. Отгон трактора на штраф-стоянку. Опрос нас, как свидетелей. Снятие вцепившихся клещей. Расслабляющая и спокойная дорога домой.
 
Примечания:
* Имена участников рейдов и названия населенных пунктов изменены. Все остальное - правда.
Самоловы – варварские крючковые снасти. Длинные (до 200 м) самоловные снасти состоят из весьма острых крючков. Попавшись на которые рыба получает ранения. Проверяют самоловы не часто. Поэтому большинство рыб срывается, унося загнивающие раны.
Майна – очищенное ото льда место водоеме. Преимущественно используется для установки рыболовных снастей в зимний период.
Наледь – выход воды на лед. Скрытая снежным покровом вода представляет большую опасность для передвижения по реке.
Кастрюк – молодь осетра сибирского.
Пешня – местное название приспособления используемого при отдалбливании льда. Состоит из деревянной рукоятки и металлического лома-наконечника.

Внимание: фотографии ниже сжаты. Наведите курсор на фото и нажмите его.

 

• ‹ Пред. материал
• 3 из 26
• След. материал ›