6. Вероятные биосферные роли современного человека

Пора поговорить об интеллектуальной роли. Неужели такой обширный ум нужен только для того, чтобы научиться поедать самую разную пищу? (Не нужно унижать эту работу, она тоже требует недюжинного ума!) Для любого вида консументов такая деятельность является основной. Собственно, для этого и существует консумент. Он поедает определенную пищу, уменьшая тем самым объем органики, и съеденное перерабатывает в ткани собственного тела. Тем самым он готовит корм для следующего потребителя органики. Так своим участием в цепи питания он поддерживает планетарный круговорот вещества и энергии. Эта роль у человека-консумента всегда будет, как и у остальных его товарищей по биосферному труду. Ее главенство неоспоримо.

Мы же здесь поговорим о совершенно особой человеческой роли, непосильной для любого другого организма. Скорее всего, она состоит в интенсификации оборота углерода в биосфере. Для этого важно устранение задержек в поступлении этого вещества и возвращение в кругооборот «законсервированного» углерода. Здесь вспоминаются размышления математика – Н. Н. Моисеева. Он исходил из того, что в биосфере самый необходимый элемент  углерод. А иначе и невозможно, потому что она вся сделана из углеводородов. Этого строительного материала может временами и не хватать. Вулканическая деятельность – главный поставщик углерода на планете, – по его мнению, со временем убывала. Ведь вулканизм порождается распадом радиоактивных веществ, а их количество в земной коре непрерывно уменьшается. К моменту появления человека, считал Н. Н. Моисеев, извержения вулканов уже стали настолько редки, что не могли обеспечить достаточное количество углекислого газа в атмосфере. Углерод же, который там был, постепенно выводился из кругооборота. Он оказывался под землей в пластах каменного угля, в скоплениях нефти. Огромные количества его бездействовали и не включались в планетарный круговорот, находясь связанными в толще известняков и других осадочных пород. Кроме того, большое количество углерода всегда содержится в живых и мертвых тканях организмов и тоже временно выведено из общего круговорота. В итоге  биосферный круговорот углерода ослабел к концу мезозоя. Соответственно и средняя температура атмосферы начала заметно снижаться. Такое похолодание на планете чаще всего связывают с космическими явлениями, например, со вспышкой сверхновой звезды. Наверное, можно найти причину и поближе.

Основанием для такого снижения температуры вполне могли быть земные процессы. Видимо, соотношения углекислого газа и кислорода являются сильными регуляторами глобального климата. Повышение доли углекислоты и снижение кислорода ведут к повышению температуры на планете. Так случилось в карбоне. Увеличение же кислорода и уменьшение углекислого газа приводит к противоположному результату, общая температура на планете снижается. Результат известен: вымерли самые высокоразвитые на тот период организмы. Это были крупные споровые, саговники и отчасти цветковые растения, они «ушли» с планеты вместе с динозаврами.

В период ослабления круговорота углерода, нехватки его как строительного материала, а значит, и замедления развития биосферы в ней и появился человек. Конечно, он был не единственным организмом, способным возвращать связанный углерод. Некоторые планетарные процессы – извержения, пожары – тоже могут освобождать законсервированный углерод из недр, но эффективность их недостаточна. Окисление в недрах планеты таких углеродных «консервов», согревающее ее толщу, – процесс очень медленный. Вот и оказалось, что человек появился весьма вовремя, ибо он единственное животное, могущее быстро возвращать в атмосферу планеты связанный и даже законсервированный углерод. Это не означает, что появление людей было предначертано некой высшей силой. И тем не менее человек вскоре после своего появления начал интенсифицировать планетарный круговорот углерода.

Эта его роль стала такой значимой в планетарном плане, такой первостепенно важной и даже опасной, что приходится ее выделить и обособить. Именно поэтому я ставлю ее на первое место.

Деятельность, связанная с возвращением углерода в атмосферу

Занялся человек возвращением углерода в атмосферу с овладения огнем. Интенсивность этих трудов со временем возрастала. Сначала древние люди ограничивались только кострами у своих жилищ. Они энергичнее, чем любые лесные пожары, жгли древесину. У всех племен на стоянках круглосуточно горели костры. С переходом к земледелию началось повсеместное выжигание больших лесных участков для полей. Далее, человек стал строить дома, изобрел для них отопительные системы, и дело пошло еще быстрее. Над северными городами средневекового человека зимой стоял настоящий смог от дымов из десятков тысяч труб.

Наконец, человек нашел «горючий камень» – уголь. Начались поиски и разработки его месторождений и все возрастающее использование. Заработали металлоплавильные заводы. Очень быстро вслед за тем было освоено сжигание горючих сланцев, нефти, а потом и природного газа. К настоящему времени человек все эффективнее отыскивает и освобождает эти углеродные «консервы», возвращая в атмосферу так много углерода, что она уже становится похожей на атмосферу каменноугольного периода. Теперь мы уже ждем парникового эффекта и расширения зоны тропических лесов.

Понятно, что такой род деятельности не под силу ни одному другому виду животных на планете. Работа на этом поприще продолжается, а все возрастающая интенсивность ее может сократить планетарную роль самого работника.

Роль организма всегда связана с его жизнью, от своей деятельности он должен обязательно получать какую-то пользу, иметь преимущества в сравнении с соседями. Зачем играть бесполезную роль? Оценивая с этой точки зрения труды человека, нужно признать, что польза от высвобождения энергетических «консервов» планеты для него необычайно велика и все увеличивается. Вначале функции костра кроманьонца было достаточно для согревания жилища, обработки пищи и защиты от хищников. К нашему же времени необходимость дополнительной энергии неизмеримо возросла. Энерговооруженность человеческого общества не только отличает людей от других животных, но является еще и могучим двигателем прогресса человечества, обеспечивающим его питание, защиту, комфорт, а также дальнейшее успешное развитие и размножение. Благодаря избытку энергии человек занимает совершенно новые местообитания и оборудует себе жизненное пространство в космосе, под водой, под землей.

Остается добавить по доброй природоохранной традиции о том, что пора человеку сокращать свою феноменальную роль. Количество подземных углеводородных консервов имеет конец, а род человеческий мечтает о бесконечной жизни. Нельзя, стремясь продлить историю человечества, красть у собственных внуков.

Деятельность, укорачивающая пищевые цепи

Другая роль человека тоже связана с его интеллектом, но не так прямо, как предыдущая. Заключена она в укорочении пищевых цепей в биосфере и, соответственно, ускорении оборота энергии. Она разделена на две разные деятельности, но приводят они к совершенно одинаковым последствиям – истреблению множества организмов.

Первая из них заключена в том, что в силу своей всеядности люди начинают поедать все более разнообразные организмы, для чего необходимы самые различные способы отлова добычи или поиска растений. Конечно, приходится также придумывать способы, как сделать добычу съедобной. Одно дело – изжарить кролика и совсем другое – приготовить на обед медузу. Только изощренный ум мог додуматься употребить в пищу, например, маниок, клубни которого горьки, да еще содержат синильную кислоту. Однако по всей Бразилии, да и не только там, маниок выращивают и поедают в количествах, сравнимых с поеданием в России картофеля. А ведь придумать технологию его обработки было весьма сложным делом.

Поедая самые различные организмы, человек включался во множество цепей питания, изымая дополнительную органику и заканчивая эти цепи собой. Он ведь везде оказывается хищником высшего порядка, его никто не ест. Так человек стал укорачивать цепи питания во множестве экосистем, а чем короче такая цепь, тем быстрее оборот вещества и энергии.

Вторая деятельность связана с сильным преобразованием естественных местообитаний. Современный человек предпочитает не изменяться в соответствии с условиями среды, а изменять сами эти условия. Поэтому он тратит значительные интеллектуальные и технические усилия на преобразование окружающей среды. Вспахав пространство луга и засеяв его нужными растениями, пахарь уже кардинально изменил среду. От множества растений луга он оставил одно, да и то чаще всего здесь чужое. Почву и ее фауну, сформированные здесь за много сотен лет, он преобразовал в несколько часов. В итоге ликвидирован ресурс практически всех видов животных, их кормовые растения исчезли. Преобразованное пространство стало непригодным для многих местных растений, а для других – недостижимо. Хозяин посева оберегает свое поле, поливает его гербицидами, сражается с потребителями-конкурентами.

Как мы помним, в экосистемах человек обитает не один, а с огромным количеством соседей – растительных и животных организмов. Далеко не всем им подходит эта преобразованная среда. Многие, особенно примитивные формы жизни, легко приспосабливаются к изменившимся условиям. Подавляющему же числу сложных организмов новая среда не годится. Они покидают эти места или погибают. Так что любое преобразование природы всегда приводит к гибели множества организмов.

Чуть подробнее остановимся на двух главных видах деятельности человека в природе – поедании и уничтожении разнообразных организмов.

Поедание. Диапазон кормов этого зоологического вида, наверное, самый широкий на планете. Человек  удивительный эврифаг (многояд) и ест практически все. Огромен перечень животных в его меню, куда наряду с традиционными коровами, овцами и домашней птицей входят термиты, саранча, кивсяки и сколопендры, некоторые пауки. Как лакомство поедаются многими народами личинки различных насекомых – пчел, древесных жуков. Жители Африки с аппетитом поедают громадных личинок жука голиафа, там, где он водится. Разнообразные ящерицы, змеи, черепахи и лягушки тоже прочно вошли в рационы людей. Обитатели воды – рыбы и моллюски  это традиционная пища еще со времен кроманьонца. Однако и здесь рацион вида расширился, включив огромную массу животных от китов до некоторых медуз и эвфаузид.

Экологи, исследуя рационы животных, особенно тех, что являются пищевыми конкурентами человека, отмечают у многих из них поразительную разноядность. Например, типичный полифаг, водяная полевка, уничтожающая посевы крестьян в южной части Западной Сибири, способна поедать более 300 видов растений. По мере изучения этого зверька составляются все более длинные списки пригодных для него кормов. Человек же в роли растительноядного животного (первичного консумента) далеко превзошел все прочие виды. Полных списков его пищевых растений на планете пока никто не составлял, но длину их нетрудно предположить. Так, в японской кухне используются для приготовления различных блюд бутоны цветков около 300 видов растений. Китайская же кухня еще более изощренна и разнообразна. А если добавить сюда списки пищевых видов растений из поваренных книг жителей тропической зоны!?

И животных, и растения человек использует в пищевых целях со все возрастающей интенсивностью. Если он не ест каких-то животных непосредственно, то скармливает их своим кормовым животным или удобряет ими поля. Человек расточителен и часто даже деликатесные виды наряду с питанием пускает как кормовые, а то и как удобрения. Например, история промысла морского полосатого окуня – рыбы почти 2-метровой длины и 50 – 70 кг веса. По вкусовым качествам она превосходит атлантического лосося. Этот окунь добывался в начале XVII века у берегов Новой Англии в огромных количествах. Большая часть таких уловов шла на удобрение земельных участков местных жителей. Колонисты фермеры сотни тонн этой рыбы закапывали в свои кукурузные поля. В районе Ньюфаундленда многие тонны атлантического лосося в начале XIX века использовали для удобрения полей. То же происходило при избыточном лове трески и осетра. Построены громадные заводы для переработки на удобрения и корма для животных макрели, сельди, мойвы и других морских рыб. В Ньюфаундленде в начале XVIII века мясо громадных морских раков омаров (они весили до 10 – 12 кг) использовали для наживки при лове трески, а также для откорма домашних животных. Каждое картофельное поле было усеяно панцирями этих ракообразных, ибо для удобрения под каждый картофельный куст закладывали по 2 – 3 омара. До середины XX столетия этими гигантскими и очень вкусными раками откармливали скот в некоторых районах Ньюфаундленда. Даже такая просвещенная страна, как Россия, до самого конца XX века поступала расточительно. В 1998 году по телевизору не очень сытому ее населению показывали, как на российском Дальнем Востоке бульдозерами зарывали в землю сотни тонн деликатесных лососевых рыб. Люди не смогли утилизировать свои уловы!

Итак, прежде всего особо доступные животные, а вслед за ними и особенно вкусные не выдерживают столь интенсивного потребления и исчезают с биосферной сцены с помощью человека. Это происходит с наземными животными и с рыбами в океане. У человека помимо собственно еды могут оказаться к тому же и дополнительные интересы с нею связанные. От таких интересов тоже случается исчезновение целых видов. Так, у зебры квагги было округлое тело и короткие ножки. Снятая с нее шкура очень соответствовала мешку для зерна. Африканские колонисты, обнаружив это, извели эту красивую и безобидную лошадку на мешки для отправки зерна в Европу. Нет более на планете квагги.

Уничтожение. Другой вид деятельности человека по преобразованию мира организмов непосредственно с едой не связан. Множество различных животных и растений остаются в стороне от человеческого рациона. Тем не менее и они страдают от антропологического воздействия. Одних человек называет «вредителями»¹ и активно борется с ними. В этой группе находятся его пищевые конкуренты, а также потребители материалов, которыми пользуются люди. Другие организмы вообще остаются вне поля зрения человека, но тем не менее, гибнут от последствий его деятельности. Те и другие испытывают настолько сильное воздействие, что многие виды уже, наверное, покинули биосферную сцену или на грани того. То преобразование ландшафтов, которое он проводит, изменяет среду обитания десятков тысяч видов. Для сотен из них новая среда оказывается непригодной, и они покидают ее или просто вымирают. Вот небольшая иллюстрация к сказанному.

Аральское море со своими реликтовыми животными практически перестало существовать в результате деятельности человека. Только среди рыбьего царства биосфера недосчиталась в этой связи трех видов рыб: аральского усача, аральского лосося и аральскую шемаю. По-видимому, погибли и замечательные эндемики этого моря. Среди них такие простые животные, как мшанка бавербанкия или странного вида моллюск, которого называют сердцевидка Ламарка. Последняя ползала во множестве по дну мелководий. Нет теперь и лжелопатоноса – древней рыбины из семейства осетровых. Аральский лопатонос исчез, и теперь близкий ему род сохраняется только в р. Миссисипи. Аральская рыбка остролучка с длинным шипом, которым начинается спинной плавник, тоже перестала существовать.

Катастрофа с этим морем не случайна, она была заранее спланирована, и не она одна. Число и масштаб таких деяний с каждым годом растет. Леса становятся пустынями, плодородные земли – урбанизированными ландшафтами или даже индустриальными пустырями. Моря и озера не столько исчезают с лика Земли, сколько становятся непригодными для жизни их обитателей. Более полувека идет борьба мировой общественности с загрязнением озера Байкал. Тем не менее целлюлозно-бумажный комбинат продолжает свою работу, и уничтожение уникального озера, по-видимому, не остановимо. Это означает кроме потери изумительно чистой и вкусной воды гибель почти тысячи видов реликтов и эндемиков Байкала.

Итак, два варианта деятельности – прямое уничтожение видов и опосредованное, через изменение ландшафтов и утрату видами среды их обитания приводят к одному и тому же экологическому результату. Число видов сокращается. Это в свою очередь делает короче пищевые цепи в биоценозах. Одно из экологических правил гласит: чем короче пищевая цепь, тем интенсивней происходит круговорот веществ, тем быстрее возвращается углерод в биосферу.

Не правда ли, вторая роль опосредованно служит той же цели, что и первая? И эта вторая роль дает хитроумному артисту возможность задержаться на сцене дольше всех организмов, до тех пор, пока на Земле не останется хотя бы один вид. Вторым же будет потребляющий его человек!

Ситуацию можно еще более ужесточить, представив, что изощренный интеллект человека позволит ему создавать себе пищу из неорганических веществ. Тогда он будет просто поедать планеты и звезды, и биосфера ему станет не нужна, даже в виде организма-напарника. (Кошмарная картинка!) Пока, однако, перешагнув порог XXI века, люди еще не создали себе ни одного пищевого продукта из неорганического вещества. Они по-прежнему не в состоянии стать продуцентами и потеснить на этом поприще растения. Лучшие умы человечества бьются над этой проблемой. Пока она не решена – человек разумный будет, как и прочие животные, оставаться лишь одним из участников цепей и сетей питания. К проблемам автотрофности человека мы еще вернемся, а пока единственная его особость, как мы заметили, – невероятная всеядность. Впрочем, и здесь он не так уж одинок. Не меньшей всеядностью обладают серая крыса, свинья и ворона. Вот ему и экологическая компания!

Итак, человек решил, что он ушел из биосферы, стал от нее независимым. Это привело к сознанию, что он теперь может руководить биосферой, преобразовывать ее наиболее удобным для себя образом. Она же, в свою очередь, будет послушно изменяться по воле человека, даже если эта воля никак не сообразуется с законами природы. Человек не помнит слова своего великого соплеменника о том, что такая ситуация «возможна только в мыслях».

Стоит, однако, задуматься о следующем: возможно ли, что одному из элементов биосферы, оказывается, не нужна сама биосфера! Невероятная картина! Где же тогда станет обретаться, этот элемент? Тем не менее многие люди всерьез полагают, что человек независим и уже вообще ушел из биосферы. На чем же основано такое заблуждение?