Иван Кольцов: Всех экологов признали иноагентами

Об экологических проблемах Горного Алтая и энтузиастах, которые пытаются сохранить уникальную природу региона, о том, как на активистов вешают ярлык инагентов и чего сейчас не хватает экодвижению, о влияние пандемии на возможности общественного и государственного природоохранного мониторинга и контроля рассказал  учредитель общественной организации "Исследователи Республики Алтай", доцент  Горно-Алтайского государственного университета Иван Кольцов.

- Твоя основная профессия связана с педагогикой и иностранными языками.  Почему ты  стал заниматься экологической деятельностью?

С 4-хлетнего возраста я живу в Горном Алтае, что не могло не сказаться на становлении моей личности. Живя среди одних из красивейших гор России и мира невозможно их не полюбить. Желание заниматься экологической деятельностью никак не связано с основной профессией, это желание сохранить и приумножить красоту нашего дома, нашей планеты.

- Когда и как ты пришел в экодвижение?

В 2011 году была серьезная угроза техногенного изменения реки Мульта с сопутствующим влиянием на всю экосистему бассейна, включая Мультинские озера, являющиеся памятником природы регионального значения. Предполагалось строительство каскада малых ГЭС, что угрожало сохранению мест обитания редких краснокнижных растений, рыб. В частности для решения этой проблемы с привлечением институциональных возможностей зарегистрированной общественной организации и была создана РОО РА "Исследователи Республики Алтай". На тот момент у меня уже был опыт работы и руководства общественной организации - молодежной организацией РОО РА "Четвертый регион", в рамках которой мы уже осуществляли некоторые экологические инициативы, например, по очистке берегов Катуни. Поэтому на меня и была возложена миссия по созданию и руководству общественной организацией. Вновь созданная организация должна была способствовать привлечению ученых и экспертов к выявлению экологических рисков, обоснованию и выработке решений экологических проблем, в зависимости от решаемых проблем у нас формируются различные инициативные и проектные рабочие группы.

- Что удалось за это время сделать, какие были трудности и проблемы? Кто вам помогал с ними справиться?

Мы занимались обоснованием экологических рисков и уведомления о них общественности, органов власти, инвесторов по проектам Мультинских МГЭС, разработки месторождений Брекчия, Каракульского месторождения, месторождений россыпного золота в Турочакском и Чойском районах Республики Алтай, других промышленных проектов в регионе, а также проблемами незаконной вырубки леса, изменения климата, возможности развития альтернативной энергетики.

Установка измерительной аппаратуры для выявления наиболее перспективных участков использования ветрогенерации

Хотелось бы отметить, что для достижения результата, например по промышленным объектам, требуются заинтересованность общества, много различных инициатив, и мы старались внести свою лепту по максимально объективной оценке таких проектов. Не очень успешными, на мой взгляд, были попытки спасти реки от уничтожения добычей россыпного золота.

Пример загрязнения реки добычей россыпного золота (ООО «Прииск «Алтайский»)

Это очень серьёзная, существующая проблема, для решения которой у нас не хватает человеческих и технических ресурсов, да даже ресурсов органов государственного контроля недостаточно, чтобы выявлять и реагировать на тотальные нарушения экологического законодательства при добыче россыпного золота.

Остатки древесины, хранящийся с нарушением противопожарных норм на участке лесозаготовки в районе месторождения россыпного золота Чуйка

В нашей республике такой хозяйственной деятельностью уничтожен практически целый бассейн реки Лебель. Я постоянно слежу за опытом других регионов России в поисках путей решения этой проблемы и у нас.

Мониторинг с помощью средств дистанционного зондирования Земли за сбросом загрязненной от добычи россыпного золота воды из р. Андоба в р. Каурчак (место сброса показано красной стрелкой)

Были также экологические риски, которые мы не предвидели. Например, очистка озера Манжерок: по проекту очистки угрозы для экосистемы озера мы не усмотрели, однако реализация проекта  просто удручает.

Важное значение имеет постоянный мониторинг и изучение планируемой деятельности. Предотвратить экологическую проблему возможно, а вот разрешить уже существующую - крайне сложно, а порой и невозможно, тем более силами только общественных организаций.

На VII Международной конференции «РЕКИ СИБИРИ И ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА» в Хабаровске

Большую поддержку и энергетическую подзарядку мне оказывают коллеги из других регионов. В 2013 году мне посчастливилось влиться в объединение так называемой Сосновской коалиции, благодаря чему я почерпнул многие идеи и инициативы.

На конференции Сосновской коалиции неправительственных природоохранных  организаций, организаций коренных малочисленных народов, инициативных групп и граждан Сибири и Дальнего Востока на Камчатке 

Я благодарю всех коллег за советы, рекомендации, поддержку.

- Вашу организацию (как и многих других экологических НКО) включили в список иностранных агентов. Можешь поделиться подробностями этой истории?

Это история абсолютно стандартная: по истечению 4 лет деятельности Минюст назначил нам плановую проверку и, так как у нас ещё до принятия закона были проекты, поддержанные международными экологическими фондами, нас и причислили к иноагентам. По опыту других организаций стало понятно, что под эту гребенку попадают все, кто хоть что-то получал из-за рубежа, под понятие "политическая деятельность" в данном случае отнесли любую общественную деятельность. В этом плане у нас очень избирательное законодательство. Например, золотодобытчики реально уничтожают реку, это абсолютно ясно, но при этом механизмы доказательства, что верблюд - это верблюд, невероятно сложные и практически нереализуемые. С другой стороны, постулируется на самом верху, что экологическая деятельность - не политическая, но в то же время всех экологов признали иноагентами. И здесь механизма доказать, что ты не верблюд, даже и не предусматривалось практически. На всю страну были лишь единичные случаи доказательства незаконности решений по иноагентам с привлечением профессиональных юристов и огромной общественной поддержки. Мы не считали на тот момент, что имеет смысл тратить время, силы и средства на доказательство, что не верблюд и просто закрыли организацию. Сейчас действуем или как инициативная группа или через другие общественные организации. В ситуации с иноагентами наше государство явно выплеснуло с грязной водой и ребенка, т.е. наверняка были какие-то деструктивные организации, действующие во вред, но вместе с ними прекратили свою деятельность сотни, если не тысячи организаций, которые приносили пользу людям, государству. Ярлык навесили на всех без разбора.

- Изменилось ли к вам отношение людей, после того как на вас навесили этот ярлык?

Я каких-то явных изменений не заметил. Все прекрасно понимают, что за этим обозначением стоит просто палочная система, что было указание по назначению иноагентов. В моём окружении надо мной только иногда пошучивали по этому поводу. В общем и целом это, конечно же, несколько осложнило нашу деятельность: теперь есть табу на иностранное финансирование при том, что в то время доступных российских источников для поддержки экологических инициатив вообще не было, да и сейчас они достаточно труднодоступны; пришлось затратить опять время и силы на отписки, закрытие организации, поиск иных форм работы.

- Чем сейчас живет Республика Алтай, какие есть экологические активисты и организации, чем  они занимаются?

Республика Алтай является одним из самых экологически благоприятных регионов, однако у нас достаточно много проблем, которые вызывают беспокойство. Как я уже говорил, это продолжающееся убийство рек россыпной золотодобычей, чрезмерные законные и многие незаконные рубки, а также повышенная антропогенная нагрузка ввиду возрастающей туристической деятельности и дикого (в прямом и переносном смысле) туризма, VIP-охота на краснокнижных животных, масштабное уничтожение редких краснокнижных растений в целях заготовки и коммерческой реализации. Эти тенденции снижают не только экологическую, но и рекреационно-туристическую ценность региона. То есть хуже становится не только природе, но и человеку.

- Самые яркие акции и проекты, которые произвели на тебя наибольшее впечатление?

Меня всегда восхищает, когда люди самоорганизовываются, выступают вместе за какое-то дело. Одним таким примером самоотверженного общественного движения было, например, защита лесов в Турочакском районе. Тогда жители объединились против массовой вырубки леса на землях, оказавшихся землями сельсохназначения. В результате их действий даже было создано новое ООПТ -"Турочакский".

- Есть ли какое-то взаимодействие и взаимопомощь на местном и других уровнях? 

К сожалению, в нашем регионе нет единой экологической сети, экологи действуют разрозненно небольшими инициативными группами. Не родила, видать, наша земля достаточно пассионарного эколога, который бы объединил вокруг себя остальных. В прошедшем году при поддержке Всемирного фонда дикой природы (WWF) мы организовали встречу экологов республики, но из-за пандемии мы несколько раз откладывали встречу, а осенью её провели в достаточно скромном масштабе, к сожалению. Но надеюсь, из знакомств на этой встрече последуют совместные инициативы и проекты.

- Насколько пандемия сказалась на жизни в республике и на активности людей?

К сожалению, ограничения по пандемии ограничили возможности общественного, да и государственного (на многие виды деятельности мораторий по проверкам) мониторинга и контроля, в то время как саму деятельность ограничения коснулись мало. На наш взгляд, в этом году возросло количество нарушений, а в нашей республике к тому же возросла антропогенная нагрузка от регулируемого и дикого туризма.

- Как тебе видится сегодняшнее состояние экодвижения? Меняется что-то к лучшему в результате нашей активности?

Увы, но я не могу сказать, что сил экодвижения в целом в России и, в частности, в Республике Алтай достаточно для улучшения или даже сохранения текущей экологической ситуации. Проблема состоит в отсутствии эффективного и откровенного взаимодействия общества и государства. Чиновники не заинтересованы в сохранении окружающей среды и считают экологическое законодательство препятствием экономического развития. Хотя на самом деле, экономический ущерб от экологически вредных решений больше выгод от них, это из серии "после нас хоть потоп" (причем в данном контексте потоп может быть реальным). В общем это большая тема для дискуссий. Повторюсь, пока что я вижу постепенное ухудшение экологической обстановки и эти тенденции на ближайшее десятилетия, к сожалению, скорее всего сохранятся.

- Что нужно сделать, чтобы люди активней включались в природоохранную деятельность? Как сделать экодвижение более сильным и влиятельным?

Эх, если бы я знал, я бы уже делал. Казалось бы, ответ заключается в информировании общества об экологических последствиях тех или иных действий. На самом деле сейчас все в курсе, информированность общества достаточно высокая. Но вот не хватает какой-то искры. Не хватает лидеров экологического движения, которые бы объединяли и вели за собой людей. Мне кажется, крупным экологическим организациям стоит уделить больше внимание по выявлению и поддержке молодых лидеров в регионах.

- Твои ближайшие и долгосрочные планы?

Я и дальше буду отслеживать опасные инициативы и проекты. Надеюсь, что получится провести мероприятия по объединению экоактивистов нашего региона

- Твои пожелания читателям ЭкоДело?

Хотелось бы пожелать всем благоприятной окружающей среды, которая бы поддерживала хорошее здоровье и прекрасное настроение