Водные проблемы на Шелковом пути

          Много веков символом отношений между Западом и Востоком был Великий Шелковый путь. Это система караванных путей, связывавших на протяжении более тысячи лет культурные центры огромного пространства Евразии между Китаем и Средиземноморьем. Сам термин был впервые введен в научный оборот немецким географом и геологом В.Рихтгофеном в 70-е годы XIX в. для обозначений связей между дальневосточным и западным миром и оказался чрезвычайно удачным и общепринятым, поскольку именно шелк со II в. н.э.  стал главным товаром, который везли китайские купцы в дальние страны.    Впервые в истории человечества на гигантских просторах от Средиземноморья до Тихого океана он соединил различные страны и народы, связал их материальную, художественную и духовную куль­туры.

        Шелковый путь оказал огромное влияние на формирование политического, экономического, культурного устройства стран, через которые он проходил. Вдоль всех его маршрутов возникали крупные и малые торговые города и поселения, особенно испещренной караванными путями была Центральная Азия. Этот регион пересекали десятки торговых маршрутов. Здесь происходили важ­нейшие этнические процессы, активное взаимодействие культур, осуществлялись масштабные торго­вые операции, заключались дипломатические договоры и военные союзы.

        Сегодня усилиями многих государств мира решено возродить к новой жизни Великий Шелковый путь. Все большее число людей проявляет живой интерес к истории этой древней транс­национальной торговой магистрали, к уникальным памятникам древнего зодчества, неутраченным духовным ценностям, завещанным прославленными предками, к национальным ремеслам, кухне, тра­дициям и праздникам народов региона. ООН является предложила  возродить и содействовал осуществлению возрождения Великого Шелкового пути. В 1988 г. был принят проект ЮНЕСКО «Интегральное изучение Шелкового пути — пути диалога», рассчитанный на десять лет. По этому проекту намечалось широкое и подробное изучение истории древней трассы, становление и развитие культурных связей между Востоком и Западом, улучшение отношений между народами, населяющи­ми Евразийский континент. Очень продуктивно работает в этом направлении Всемирная туристическая организация ООН в рамках программы «Туризм по Шелковому пути»; еще в 1994 году 19 стран, собравшись на знаменитой площади Регистан, приняли Самаркандскую декларацию о развитии туризма на этой исторической трансконтинентальной магистрали.

         Именно государства Центральной Азии наиболее активно пытаются возрождать традиции и экономические отношения на Шелковом пути. Но не только: есть  американский геополитический проект Нового Шелкового пути («New Silk Road»), предполагающий экономический и военный контроль над  бывшими советскими республиками Закавказья и Центральной Азии и их более южными соседями; Китай начал реализацию проекта «Экономический коридор Великого Шелкового пути».      Успешности программ и проектов современного Шелкового пути мешают многие проблемы, среди которых водные – одни из острейших.  

В последние десятиления в мире все чаще возникают конфликтные ситуации, обусловленные водным фактором. Термины «водный голод», «водные войны» прочно вошли в научную и политическую лексику. Проблемы нехватки качественной воды особенно актуальны для Азии, где в течение ХХ века объемы водопотребления увеличились в 57 раз и составили 59% водопотребления планеты. Темпы забора и загрязнения вод растут на этом континенте стремительно, что в значительной степени связано с высокими темпами роста промышленного производства в новых индустриальных странах и низкой культурой водопользования в странах со слаборазвитой экономикой. Усугубляет ситуацию неравномерность распределения водных ресурсов по территории Азии. Особенно остро конфликтные ситуации, связанные с использованием вод, проявляются в международных бассейнах (МБ). В Азии находится 53 из 261 МБ, при этом только 11 крупнейших МБ занимают 30% площади этой части света. Нами выдеделено 4 типа таких ситуаций: территориальный, водопользовательский, экологический, природно-ресурный [3].

На трассах Шелкового пути развиваются две проблемные ситуации: между Китаем, Казахстаном и Россией в бассейнах Или и Иртыша; между странамии Центральной Азии в бассейнах Аму-Дарьи и Сыр-Дарьи.

Китайские планы использования водных ресурсов Тибетского нагорья для орошения земель в Синьцзян-Уйгурском автономном районе предназначены для повышения жизненного уровня его населения. Для этих целей на р. Или построено уже 65 плотин, планируется создание ещё 13 водохранилищ [1]. К тому же ускоренное агропромышленное развитие Северо-Западного Китая будет способствовать загрязнению оз. Балхаш, куда впадает р. Или, химикатами и удобрениями.  

          Еще сложнее ситуация в бассейне Иртыша. Уже сегодня из-за мощного водозабора из составляющей Иртыша – Черного Иртыша - для водоснабжения центра нефтегазовой промышленности – г. Карамай – Россия  ежегодно недополучает свыше 2 куб. км воды; обмелел канал Иртыш – Караганда; под угрозой судоходство по Иртышу. В планах КНР значительное увеличение водозабора; международные документы о равном праве на водные ресурсы всех стран в трансграничном бассейне Китай не признает, а на формат трехсторонних переговоров по этой проблеме не соглашается.

          Но наиболее острая водноресурсная ситуация сложилась внутри государств Центральной  Азии. Здесь существуют две группы государств: Таджикистан и Кыргызстан находятся в верхней части бассейнов Аму-Дарьи и Сыр-Дарьи, а Казахстан, Узбекистан и Туркменистан – в средней и нижней частях этих бассейнов.  Первая группа государств не владеет запасами углеводородного сырья, но имеет значительный гидроэнергетический потенциал (у Таджикистана на душу населения – наивысший в мире); здесь уже давно работают самая крупная Нурекская ГЭС мощностью 3000 МВТ, ГЭС на Нарыне, было начато строительство Рогунской ГЭС на Вахше, имеются проекты для Заревшана и других рек. В их интересах накапливать воду летом, а сбрасывать для получения электроэнергии зимой. Но такой режим категорически не устаивает вторую группу государств, которые как раз летом нуждаются в основных объемах воды, необходимых для орошения земель, на чем держится сельское хозяйство этих государств. В связи с засушливым климатом от орошаемого земледелия зависит жизнь около 22 млн человек [2]; 39 % Узбекистана – орошаемое земледелие. Не говоря уж о гибнущем от недополучения стока Аму-Дарьи и Сыр-Дарьи Аральском море и бедах населения, живущего на его берегах, - похоже, на это уже все махнули рукой.

          Переговоры по поиску компромиссов в водопользовании идут уже много лет, в том числе на высшем государственном уровне, при посредничестве международных экспертов, но достигнуть результатов не удается. В такой обстановке страны предпринимают самостоятельные шаги, что не раз уже приводило к большим экономическим потерям и негативным экологическим последствиям.  Ряд стран находится на грани военного конфликта.

        Эти ситуации затрагивают интересы России или прямо, как в бассейне Иртыша, или косвенно, как в бассейне Аральского моря. Не прекращаются попытки реанимировать планы переброски сибирских рек в Центральную Азию.

        Обострение межгосударственных водных отношений в трансграничных бассейна на Шелковом пути не отвечает  интересам ни участвующих в конфликтах стран, ни всего мирового сообщества. Решение проблем возможно только на основе взаимных компромиссов.   

Исследования поддержаны грантом РФФИ 15-56-53037ГФЕН_а «Экономико-географический анализ развития городских агломераций Россия и Китая в условиях формирования Нового шелкового пути»  

Л. М. Корытный

Институт географии им. В. Б. Сочавы СО РАН, Иркутск

Материалы  IX Международной конференции «Реки Сибири и Дальнего Востока»

Литература

1. Болтон К. Водные войны. Ч.2. // Информационно-политический портал «Геополитика»: интернет-сайт. 2010. 13 января. URL:http://geopolitica.ru /Articles/856

2. Жизненно важные природные ресурсы Центральной Азии // Экономика и управление в зарубежных странах. 2007. № 2. С. 39-49. 

   3. Корытный Л.М., Жерелина И. В. Международные речные и озерные бассейны Азии: конфликты, пути сотрудничества // География и природные ресурсы. 2010.№ 2. С.11-19.