Российская борьба с лесными пожарами в зеркале Урала

         По данным МЧС, площадь лесных пожаров 2011 года уже в три раза больше, чем в 2010 году: 617,8 тыс. га против 214,5 (данные на 7 июня). В пятерку самых «горящих» регионов входят Якутия, Красноярский край, Забайкальский край, Свердловская и Амурская области (см. таблицу). В прошлом году тема лесных пожаров стала актуальной в конце июля, в этом — уже в середине мая. После лета 2010 года, когда целиком сгорали деревни, а крупные города задыхались от дыма, даже первые лица страны соглашались, что система профилактики и борьбы с пожарами неэффективна. Однако изменений не произошло. Похоже, 62 погибших, 2,5 тыс. уничтоженных домов и минимум 375 млрд долларов ущерба (оценка Центра охраны дикой природы) уроком не стали.

Гектары новые, проблемы старые

За последние годы лесных пожаров в России стало на порядок больше. В 2008 — 2010 годах огонь уничтожал свыше 2 млн га леса ежегодно, тогда как с 1992-го по 2007-й такое происходило лишь дважды, в 1998 и 2003 годах. Причем лес стал гореть в европейской части. Так, в 2003-м на Центральный, Приволжский и Уральский федеральные округа в общей площади земли, пройденной пожарами, пришлось 0,1%, 0,25% и 1,5% соответственно. В 2010-м году — 18,5%, 19% и 18,6% (данные Росстата) .

Свердловская область, занимающая четвертую строчку по площадям пожаров, по итогам проверок не раз становилась аутсайдером готовности к пожароопасному периоду. А когда она вошла в перечень субъектов с наиболее сложной обстановкой, внимание на работу властей и отраслевых организаций обратила прокуратура. Посмотрим, насколько область готова к борьбе со стихией. Тем более, что проблемы типичны для всех регионов, но выявляются они лишь тогда, когда лес начинает гореть.

 20 мая областная прокуратура внесла представление в адрес губернатора Александра Мишарина о необходимости устранения нарушений законодательства и привлечения к ответственности виновных должностных лиц. Результаты проверки весьма показательны.

Во-первых, лесничества не укомплектованы техникой. Например, Сотринское не имеет ни автоцистерны, ни бульдозера, ни тракторного лесного плуга, ни торфяных стволов. Не хватает даже лопат: вместо положенных ста штук в наличии только 35. В Тавдинском отсутствует трактор, вездеход, автомобиль повышенной проходимости, бульдозер, смесительный агрегат с емкостью для хранения огнегасящей жидкости, спецодежда и обувь и т.д. Хотя по нормативам все это должно быть. «Проблема характерна и для остальных лесничеств. Об отсутствии должной организации работы правительства области свидетельствует и тот факт, что в 2011 году было заключено всего два государственных контракта: на поставку 31 GPS-навигатора и 25 мотопомп», — сообщает прокуратура.

Во-вторых, не хватает людей. Штат пожарных, к примеру, Нижнетагильского лесничества состоит из пяти человек, хотя положено 16. Нижнетагильский межрайонный природоохранный прокурор 25 мая обратился в суд, чтобы организацию обязали устранить недочеты.

В-третьих, сотрудники прокуратуры выявили факты внесения ложных сведений в паспорта безопасности населенных пунктов. Так, по документам в Верхотурском городском округе (ГО) оборудованы пожарные водоемы, но по состоянию они к этому непригодны. Аналогичные расхождения выявлены на территории Алапаевского ГО.

Претензии есть и к арендаторам. В департаменте лесного хозяйства приводят пример: «На предоставленном в аренду Серовской лесобазе лесном участке возникло возгорание, которое перешло в низовой пожар. Серовское лесничество неоднократно извещало арендатора о необходимости приступить к тушению. Однако он не реагировал, хотя по договору обязан. Ранее в ходе проверки Серовской лесобазы было установлено, что она не укомплектована средствами пожаротушения и необходимой техникой. Проигнорированы работы по обустройству минерализованных полос».

Далеко от идеала положение особо охраняемых территорий. «У нас всего десять охранников и несколько научных сотрудников. При этом две задачи: мы должны защищать территорию от посетителей и от пожаров, — рассказывает директор заповедника “Денежкин камень” Анна Квашнина. — В прошлом году мы дежурили на реках в тех местах, которые чаще всего посещают люди. В этом сделали упор на высоты, откуда просматривается территория. Приобрели две мотопомпы, рукава, должны купить два квадроцикла. Заключили договоры с предприятиями, занимающимися тушением пожаров».

Очевидно, что полноценный контроль за 80 тыс. га территории невозможно организовать десятком человек. «Сомнительна и эффективность специализированных организаций, договоры с которыми заключают не только заповедники, но и муниципалитеты, и частные собственники. Такими компаниями чаще всего являются добровольные пожарные общества или остатки леспромхозов с мизерным набором техники советских времен, — отмечает координатор проектов по лесной политике Всемирного фонда дикой природы Николай Шматков. — Нередки случаи, когда тендеры на выполнение противопожарных работ выигрывают организации, никакого отношения к ним вообще не имеющие. Это просто отмывание денег. Возьмем такую элементарную противопожарную меру, как опашка. Деньги не нее выделялись всегда, но до прошлого года реальной работы не было нигде».

Руководство Свердловской области объявило, что на устранение недочетов из бюджета будут выделены дополнительные средства. Но недостатки выявлены в мае, и сделать что-то удастся, видимо, к середине лета. Хотя о готовности к пожароопасному периоду власти говорили гораздо раньше.  

— Ситуация с лесными пожарами — это потемкинская деревня государственного масштаба. Все, что рассказывается о наличии техники, человеческих ресурсов, площадях возгораний (Рослесхоз, например, официально обвинил чиновников Якутии в предоставлении недостоверной информации. — Ред.), оперативности реагирования — почти на 100% вранье. Невозможно говорить о готовности, когда катастрофически не хватает людей, — считает руководитель Лесной программы «Гринпис России» Алексей Ярошенко.

Виноват закон

Причинами увеличения количества лесных пожаров представители власти обычно называют природные катаклизмы (прошлое лето действительно было для России аномально жарким) и человеческий фактор. «В весеннее время по вине людей происходит 95% пожаров. Они в основном начинаются не в лесу, а вдоль водоемов, автомобильных и железных дорог, в населенных пунктах, огородах, а после распространяются на большие территории. Например, на неэлектрифицированных железнодорожных ветках проводники выбрасывают уголь», — объясняет директор департамента лесного хозяйства Свердловской области Владимир Шлегель.

Однако сомнительно, что изменение климата и снижение культуры поведения на природе могли привести к колоссальному росту пожаров именно в европейской части страны. По мнению независимых экспертов, это отягчающие факторы. Главный же источник бед — Лесной кодекс, принятый в 2007 году. Он внес несколько ключевых изменений. Первое — ликвидирована Авиалесоохрана, единая служба наблюдения и тушения с воздуха. Второе — лесхозы объединены в лесничества, запрещена их хозяйственная деятельность, сокращен персонал (по данным Счетной палаты, в 2006 году в России работало 70 тыс. лесников, сейчас — 12 тысяч: на одного приходится 100 тыс. га леса). Третье — распределена ответственность за разные категории лесов: федеральные в ведении Рослесхоза, заповедники — Минприроды, а частные владельцы и муниципалитеты должны на конкурсной основе выбирать организации, занимающиеся борьбой с пожарами. МЧС же участвует в тушении в случае угрозы населенным пунктам или промышленным объектам.

Это привело к неразберихе. Заниматься профилактикой на земле и координировать работу остатков авиации некому, потеряны профессиональные кадры. Ресурсов не хватает для подготовки к пожароопасному периоду ни одной из категорий земель. В 2011 году субвенции из федерального бюджета субъектам РФ выросли на 24%. Алексей Ярошенко уверен, что это почти ничего не изменило:

— Ситуация с неукомплектованностью лесничеств характерна для абсолютно всех регионов, поскольку новый Лесной кодекс разрушил экономическую основу их существования. Раньше лесничества могли зарабатывать деньги сами, например за счет продажи древесины, теперь полностью зависят от бюджета. А он не вырос в такой степени, чтобы компенсировать потери. Чтобы при новом лесном законодательстве вернуться к прежнему уровню охраны лесов, нужно увеличить финансирование в пять раз. То есть после прошлогодних пожаров у лесничеств так и не появились необходимые ресурсы.

Недостаток финансирования испытывают и структуры министерства природы. А вот устранить нежелание муниципалитетов и частных пользователей заниматься противопожарной работой можно. По мнению Николая Шматкова, необходима активная работа прокуратуры, воздействие через СМИ и внимание населения: страдать в итоге придется ему.

Специалисты уверены, что единственная возможность кардинально исправить ситуацию — возродить Авиалесоохрану и единую наземную службу охраны лесов. Сделать это один раз гораздо дешевле, чем ежегодно тратить колоссальные ресурсы на устранение последствий пожаров.

Имидж на пепелище

Однако у властей другое мнение. Серьезным переменам они предпочли ряд сомнительных мер. Рассмотрим главные.

Первая — закон о «О добровольной пожарной охране» (принят в апреле 2011 года). По мнению разработчиков, дружины позволят обеспечить защиту отдаленных населенных пунктов. Сегодня таких 32 тысячи, в общей сложности в них проживает 37 млн человек. В реальности документ создает почти непреодолимые препятствия: дружинам необходимо зарегистрировать юридическое лицо, получить лицензию и содержать как минимум трех штатных сотрудников — руководителя, бухгалтера и водителя. «Это неподъемные требования. Коллизия еще в том, что на реализацию закона не заложено никаких денег. То есть добровольцам придется работать со старым оборудованием, которое отдаст МЧС, если отдаст. Еще надо учитывать, что закон принят в мае, к лету ничего сделано не будет»,  — подчеркивает Алексей Ярошенко.

Вторая — поправки к Лесному кодексу (декабрь 2010), закрепляющие надзорные функции в сфере пресечения неправомерных действий граждан на лесных территориях за региональными департаментами лесного хозяйства. С одной стороны, это позволило бы выявлять пожары на ранней стадии. С другой, ведомствам не добавили сотрудников (в департаменте Свердловской области работает 31 человек), а значит, полноценный контроль они обеспечить не смогут.

Третья — из федерального бюджета выделено 8,7 млрд рублей для покупки шести самолетов Бе-200 для МЧС. Поставлены они будут только в 2014 году. «Сомнительна и их эффективность. Неизвестно ни одного случая, когда исключительно Бе-200 был потушен пожар. Если одновременно с этим на земле ничего не происходит, нет качественной координации, авиация бесполезна. То есть миллиарды скорее всего будут потрачены зря. Складывается ощущение, что МЧС борется за имидж, сферу влияния, деньги. Последние, кстати, больше нужны лесному хозяйству», — отмечает Алексей Ярошенко.

Четвертая — в середине мая правительство РФ решило выделить регионам 5 млрд рублей на закупку наземной техники. В перечень из 51 субъекта попала большая часть Урала и Западной Сибири: Свердловская, Курганская, Оренбургская, Тюменская, Челябинская области, Башкирия, Удмуртия и Пермский край. Больше всего из них получит Средний Урал — почти 175 млн рублей. На эту сумму планируется приобрести пять пожарно-химических станций (в каждую входит четыре автоцистерны, по два трактора, бульдозера и вездехода, радиостанции, ранцевые огнетушители и др.). Для 16 млн га площади Свердловской области, покрытой лесом, это немного. Другие смогут купить еще меньше, а трети российских регионов федеральные средства не достались вообще. Интересно и то, что в лучшем случае поставка техники произойдет в июле: деньги в регионы пока не пришли, а им еще предстоит провести конкурсы.

Пятая — организована система космического мониторинга территории. Однако она фиксирует только крупные пожары, когда момент для их относительно простого тушения уже упущен.

Ложка меда

Одно действительно работающее изменение все-таки произошло. Владимир Шлегель:
— В Лесном кодексе появилась рекомендация органам исполнительной власти создавать специализированные учреждения по охране лесов и тушению пожаров. В Свердловской области такое будет состоять из трех частей. Первая — Уральская база авиационной охраны. Вторая — пожарно-химические станции, которые есть в лесничествах: их передадут в пользование единой службы. Третья — лесохозяйственное производственное объединение, сейчас оно занимается противопожарными работами на арендованных участках. Помимо федеральных средств на улучшение материально-технической базы в 2011 году будет направлено еще 89 млн рублей из областного бюджета.

Формирование единой организации только началось. Вряд ли ее работу удастся наладить этим летом. Однако в перспективе мера позволит значительно улучшить координацию служб в рамках одного субъекта. Но нужно иметь ввиду, что она носит рекомендательный характер, а значит, не все регионы пойдут по этому пути.

В любом случае говорить о готовности страны к пожароопасному периоду невозможно. По оценкам экологов, если установится жаркая и сухая погода, то пожаров будет больше, чем в прошлом году, — этому способствуют неубранные горельники (обгоревшие деревья умирают и быстро высыхают). Удивительно, что в государстве с самой большой площадью лесов единственным безотказным инструментом предотвращения и тушения природных пожаров остаются дожди.

Алексей Белоусов
Источник: Эксперт Online