Социальные аспекты устойчивого развития — проблемы и стратегии: размышления по итогам Всемирного саммита «Рио+20»

Конференция ООН по устойчивому развитию «Рио+20» [14,17], которая прошла 20–22 июня 2012 года в Рио-де-Жанейро, по прогнозам экспертов должна была стать поворотным пунктом устойчивого развития планеты.

Конференция была организована в соответствии с резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН 64/236 (А/RES/64/236) в связи с 20-летием Конференции ООН по окружающей среде и развитию 1992 года [12], также проходившей в Рио-де-Жанейро, а также 10-летием Всемирного саммита по устойчивому развитию (World Summit on Sustainable Development — WSSD) в Йоханнесбурге в 2002 году [19].

Принцип устойчивого развития, предложенный 25 лет назад в докладе комиссии Г.Х. Брундтланд [10], получил поддержку Конференции ООН по окружающей среде и развитию в Рио-де-Жанейро в 1992 году, был принят за основу в программе действий «Повестка дня на XXI век» [12], отражен в Декларации тысячелетия, принятой на «саммите тысячелетия» в Нью-Йорке в 2000 году [1], а также подтвержден на конференции в Йоханнесбурге в 2002 году. [19] Рекомендации государствам по разработке национальных стратегий устойчивого развития на основе трех ключевых размерностей — экологической, экономической и социальной — содержались в документе «Повестка дня на XXI век» и в индикаторах оценки продвижения стран по пути устойчивого развития [18]. Данные размерности устойчивого развития отражают системное видение процесса и подчеркивают взаимосвязь между экономическим развитием, социальным развитием и охраной окружающей среды.

В докладе Европейской экономической комиссии и Программы развития ООН (ПРООН) «От переходного периода к трансформации: устойчивое и всеобъемлющее развитие в Европе и Центральной Азии» [2], подготовленном к конференции «Рио+20», подчеркивается значимость именно социальной размерности устойчивого развития, а в качестве основной парадигмы развития принимается такая размерность, как «человеческое измерение» (Human Dimension). Три параметра положены в основу данного видения: истощение природных ресурсов; деградация окружающей среды; бедность и неравенство. В документе подчеркивается, что между целями искоренения бедности и целями устойчивого развития существует взаимосвязь и взаимодействие и что достижение устойчивого развития уменьшит влияние деградации окружающей среды именно на бедное население. В докладе фиксируется, что в различных частях европейского региона в обществе нарастает неравенство, которое способствует ухудшению качества жизни из-за безработицы, низкого уровня медицинского обслуживания и образования, неудовлетворительных жилищных условий, недостатка социальных услуг, деградации окружающей среды. В докладе утверждается, что модель развития, в которой быстрый экономический рост зависел от использования природных ресурсов и обеспечивал быстрое, но неравномерное распределение материальных благ, привела к использованию неустойчивых структур потребления и производства. Именно сейчас наступает момент переосмысления сложившегося экономического подхода к развитию и его переосмысления ради планеты и людей, на ней проживающих, в особенности наиболее бедных и уязвимых групп. Таким образом еще раз подчеркивается взаимосвязь экономического и социального развития с охраной окружающей среды и доказывается, что эти аспекты не могут быть эффективными, если рассматриваются как конкурирующие. «В рамках парадигмы устойчивого развития меняется подход к инвестициям и государственной политике: например, энергетическая политика имеет значение не только для промышленности и окружающей среды, но и для общественного здравоохранения, равноправия, с точки зрения доступа к источникам энергии и занятости» [2]. Разработчики доклада призывают выйти за рамки представлений о том, что устойчивое развитие потребует дополнительных инвестиций и снизит качество жизни. В среднесрочной и долгосрочной перспективе переход к устойчивому развитию будет означать радикальное изменение способов производства товаров и услуг и стратегий роста, переход к «зеленой экономике», что в итоге приведет к изменению способа жизни. Поведение производителей и потребителей будет меняться как в связи с истощением природных ресурсов и учащением глобальных катаклизмов, так и в результате влияния политики, стимулирующей переход к новым устойчивым моделям производства и потребления.

Кроме того, в преддверии конференции «Рио+20» был также опубликован доклад ПРООН о человеческом развитии «Устойчивость и равенство: лучшее будущее для всех» [4]. Основная идея доклада заключается в том, что устойчивость неразрывно связана с обеспечением равных возможностей для всех, а именно с вопросами моральной и правовой справедливости и расширением доступа к более качественной жизни.

В докладе обосновывается, что устойчивость не является преимущественно и исключительно проблемой окружающей среды, а в своей основе зависит от того, какую жизнь выбирает для себя человеческое сообщество, насколько каждый человек осознает какие последствия действия каждого имеют для семи миллиардов людей, живущих на планете сегодня, какие последствия они будут иметь для будущих поколений. Основной тезис данного доклада заключается в том, что для достижения устойчивости необходимы решительные глобальные меры по сокращению экологических рисков и неравенства, то есть в позитивном контексте необходимы «дальнейшие действия людей, местных сообществ, стран, международного сообщества для достижения экологической устойчивости и равенства возможностей таким образом, чтобы они усиливали друг друга» [4]. По прогнозам экспертов, только тенденция к снижению экологических рисков и устранению социального неравенства позволит сохранить продолжающийся несколько десятилетий прогресс устойчивости для большинства населения планеты, относящегося к беднейшим слоям населения, что также будет гарантией постепенного глобального сближения уровней человеческого развития.

По данным доклада, снижение экологических рисков и устранение социального неравенства невозможно из-за значительных властных диспропорций. Кроме того, гендерное неравенство усиливает неравенство, связанное с доходами. При этом соглашения, достигнутые на глобальном уровне, не всегда в полной мере учитывают интересы развивающихся стран и маргинальных групп населения. Пути решения проблем разработчики доклада видят в увеличении инвестиций в инновации, какими, например, являются возобновляемые источники энергии, в укреплении демократических процессов, поддержке активного гражданского общества и средств массовой информации, в поддержке местного управления и комплексных подходов.

Поскольку цели развития тысячелетия были поставлены до 2015 года, для продолжения движения в заданном направлении, по мнению разработчиков доклада по заказу ПРООН, необходима рамочная структура, отражающая и цели развития, и устойчивость.

Более десяти лет назад международные исследователи и эксперты предложили изучать проблемы устойчивого развития и равенства как взаимосвязанные и дополняющие друг друга. Именно такой подход позволит соблюдать принципы равенства на уровнях между поколениями и внутри поколений. Это аспект неоднократно упоминался в докладе комиссии Брундтланд, материалах конференции в Стокгольме в 1972 году, конференции в Рио в 1992 году, в Йоханнесбурге в 2002 году. Однако, по мнению экспертов, обычно при обсуждении вопросов устойчивого развития вопросы равенства обходят вниманием, не связывая их с экологическим контекстом.

В итоговом документе Конференции ООН по устойчивому развитию «Рио+20» [9], было подчеркнуто, что устойчивое развитие ориентировано на человека и способами достижения целей устойчивого развития являются переход к «зеленой экономике», искоренение бедности и создание институциональной базы устойчивого развития. Документ подтверждает приверженность государств и правительств курсу устойчивого развития, направленному на построение экономически, экологически и социально устойчивого будущего для ныне живущих и будущих поколений. В документе подчеркивается, что социальные аспекты, такие как искоренение нищеты и безработицы, гендерное равенство, здоровье населения, внедрение устойчивых моделей потребления являются крайне важными, а построение мира на основе справедливости было и остается ключевыми целями продвижения концепции устойчивого развития на региональном и международном уровнях. Итоговый документ конференции «Рио+20» — «Будущее, которого мы хотим» — основан на 6 000 страниц материалов, полученных от национальных государств, международных организаций и экспертов ООН.

Характеризуя итоговое заключение «Рио+20» [9], представляющее собой документ, состоящий из 283 параграфов, можно констатировать, что, к сожалению, оно имеет очень общий и декларативный характер. Общий дискурс данного документа — сохранение приверженности стран-участниц конференции всем предыдущим и принятым соглашениям, наиболее часто в тексте встречаются слова «разделяя позицию», «выражая озабоченность» и так далее. Как отмечают обозреватели британской газеты Guardian [15], результаты конференции в Рио в 1992 году были более впечатляющими, поскольку были приняты две конвенции — по глобальному потеплению и по сохранению биоразнообразия, для реализации которых были созданы собственные организационные структуры. Одновременно принятая «Повестка XXI» была взята под мониторинг Комиссии по устойчивому развитию, которая непосредственно отчитывается перед Генеральной Ассамблеей ООН. Газета Guardian в 1992 году отмечала, что и тогда не все проходило гладко и, как образно заметил один из журналистов, на групповой фотографии после саммита отразились все проблемы прошедшей в 1992 году в Рио-де-Жанейро конференции, а именно — то, что США не подписали конвенцию по биоразнообразию, политически окрашенная позиция некоторых лидеров Севера и Юга, а также ряд других моментов [15]. В настоящий момент, как отметил в своем блоге в июле 2012 года обозреватель газеты Guardian Джордж Монбио [16], «мировые лидеры, 190 правительств, потратили двадцать лет, убеждая себя выразить глубокую озабоченность по поводу мирового кризиса окружающей среды, но при этом не имея серьезного намерения что-либо сделать». Рассматривая эволюцию понятия «sustainable development» он отмечает, что оно трансформировалось от понятия «sustainability» к «sustainable development», затем «sustainable growth», и наконец «sustained growth», которое понимается как поддерживаемый экономический рост. В тексте итогового документа, отмечает Джордж Монбио, это выражение повторяется шестнадцать раз, и далее уточняет, что, если «устойчивость» действительно что-то значит, то это понятие абсолютно противоположно значению «поддержка экономического роста». В то же время, и здесь мы абсолютно с ним согласны, в итоговом документе отсутствуют цифры, количественные меры, индикаторы. Следует также отметить, что разгоревшаяся дискуссия по поводу социальных аспектов устойчивого развития привела к тому, что упоминание «прав», «равенства», «общей, но дифференцированной ответственности», было резко отвергнуто США, при этом ими были поддержаны такие аспекты, как «неустойчивое потребление» и «неустойчивые модели производства».

Российская Федерация представляла на конференции в Рио-де-Жанейро 2012 «Доклад о реализации принципов устойчивого развития в РФ. Российский взгляд на новую парадигму устойчивого развития» [6]. Доклад был подготовлен экспертной группой, в которую вошли представители ряда министерств, ведомств, академических институтов, общественной палаты РФ. Вся подготовка шла под руководством советника Президента по вопросам климата А. Бедрицкого, достаточно долго обсуждался вопрос о том, кто из руководства РФ приедет в Рио-де-Жанейро и будет представлять доклад на конференции, в результате это сделал премьер-министр РФ Д. Медведев. Следует подчеркнуть, что полный текст доклада стал доступен специалистам, не входящим в рабочую группу, лишь после завершения конференции и, таким образом, не был широко известен заинтересованной общественности, хотя отдельные вопросы дважды обсуждались на общественных форумах, организованных Институтом устойчивого развития Общественной палаты РФ, в которых принимала участие и автор настоящей статьи. В результате многие аспекты, которые прошли обсуждение в Общественной палате, были включены в доклад в виде специальных разделов.

В докладе констатируется, что современная модель производства и потребления значительно увеличивает нагрузку на окружающую среду, а экономический прогресс не всегда влечет за собой прогресс социальный.

Анализ представленного доклада позволяет сделать вывод о том, что отставание России от развитых европейских и ряда других стран в продвижении стратегии устойчивого развития обусловлено тем, что государственная стратегия устойчивого развития РФ, проект которой обсуждался в декабре 1997 года на заседании правительства РФ, так и не была принята. В докладе отмечается, что стратегия готовилась пять лет, начиная с распоряжения Правительства РФ от 19 августа 1992 года №1522-p, последовавшего после конференции в Рио в 1992 году, о создании межведомственной комиссии по разработке предложений по реализации решений конференции ООН, и заканчивая проектом среднесрочной государственной программы устойчивого развития на 1997–2000 годы «Структурная перестройка и экономический рост» [6]. В последующем эти идеи получили развитие в Экологической доктрине РФ, одобренной распоряжением Правительства РФ от 31 августа 2002 года №1225-р, которая, как неоднократно отмечал руководитель Института устойчивого развития Общественной палаты РФ В.М. Захаров, так и не была реализована.

В результате, и это также было отмечено в докладе, представленном на саммите, в РФ до сих пор не создано органа власти, координирующего деятельность различных сторон и ведомств в области устойчивого развития по решению экономических, социальных и экологических задач. Именно от глубокого понимания системности, сложности и междисицплинарности проблем сегодня зависит эффективность принимаемых решений по управлению процессом реализации стратегии устойчивого развития в России.

Доклад РФ был построен на основе сопоставления с заданными целями развития тысячелетия (ЦРТ) [1], данных докладов ПРООН 2010 и 2011 гг. о прогрессе в достижении целей развития тысячелетия в РФ [3, 5], статистических данных Росстата, других имеющихся в распоряжении экспертов данных. В 2005 году программа ПРООН адаптировала концепцию целей развития тысячелетия для России, однако в российском докладе на «Рио+20» отмечается, что ЦРТ не являются исчерпывающими индикаторами устойчивого развития и что существует множество других подходов [6]. В докладе отмечается, что составляющими политики, не покрываемой оценкой ЦРТ, являются меры в области экологизации экономики (снижения ресурсоемкости, повышения энергоэффективности), меры по снижению риска природных и техногенных катастроф, состояние науки и других. В то же время нужно заметить, что по классификации ООН Россия является страной с переходной экономикой, а не развивающейся страной, и поэтому однозначное сопоставление показателей развития РФ с ЦРТ не является правомерным, а требует привлечения дополнительных данных. В докладе имеются ссылки на показатели Росстата, однако более подробный и обоснованный анализ был представлен в отчете ПРООН 2010 года по России [3], на данные которого мы будем в большей степени опираться в ходе нашего анализа.

Рассмотрим более подробно группу индикаторов ЦРТ, соответствующих социальным аспектам устойчивого развития, которые представлены в докладе правительства РФ [6].

Первый из них — ликвидация крайней нищеты и голода. В докладе отмечается, что за период 2002–2007 гг. доля населения с доходами ниже прожиточного минимума сократилась в РФ в два раза. В стране помимо традиционной социальной бедности, распространена экономическая бедность, когда работоспособные граждане не могут обеспечить социально приемлемый уровень благосостояния. Занятые в экономике граждане составляют 60% от общей численности бедного населения. Причиной этого может быть и то, что в целях международной конкуренции уровень зарплаты держится на очень низком уровне. К сожалению, в докладе также не упоминается оценка по индексу Джинни, показывающая, что дифференциация доходов населения значительно растет, что, по мнению исследователей, происходит потому, что в стране не введена прогрессивная шкала налогообложения [13].

В докладе упоминается значительная региональная дифференциация, в небольших городах и сельской местности сосредоточено до 40% бедного населения РФ. По данным Росстата, к концу первого десятилетия XXI в стране удалось добиться ликвидации форм бедности, признанных экстремальными в рамках Декларации тысячелетия (доход менее 1 доллара в день на человека). По данным ООН, в РФ такой контингент составлял в 1993 году 2,8%, в 1995 году — 3,5%, в 1999 году — 2,3%, снижение до 0% произошло только в 2008 году. В 1992 году доходы ниже прожиточного минимума были зафиксированы в РФ у 33,5% населения, к 2010 году этот процент уменьшился до 12,6%.

В то же время в докладе ПРООН 2010 года было отмечено, что решение проблем сокращения бедности предполагает определение ряда приоритетов государственной социальной политики, среди которых, по нашему мнению, важнейшими являются инвестиции в человеческий капитал, что обеспечивается развитием сектора государственных социальных услуг (образование, здравоохранение, жилье, физическая культура), а также наиболее эффективное использование института налогообложения (переход от плоской к прогрессивной шкале налогов на заработную плату, введение налогов на покупку недвижимости, дорогих автотранспортных средств, увеличение налогов на собственность и доходы от нее) [3].

Второй ЦРТ было заявлено обеспечение всеобщего начального образования. Формулировка данной цели заимствована из документа «Цели развития тысячелетия» и имеет непосредственное отношение исключительно к развивающимся странам. Поэтому в докладе РФ, представленном на конференции «Рио+20», отмечается, что по основным показателям поставленные задачи были РФ выполнены. Выводы в докладе ПРООН РФ 2010 [3] говорят о том, что, если рассматривать ситуацию в России с позиции показателей, закрепленных в международных документах, то цели достигнуты и ситуация благополучна. Однако если рассматривать образование под углом зрения того, как оно способствует росту человеческого потенциала, снижению социального неравенства и росту благосостояния граждан, то акцент смещается с показателей доступности образования на показатели качества образования и равенства доступа к качественному образованию. Анализ прогресса показывает, что, хотя в РФ и наметились некоторые позитивные тенденции по некоторым направлениям, в целом качество образования демонстрирует негативную тенденцию. Как отмечают авторы доклада, актуальными остаются проблемы регионального выравнивания качества общего среднего образования, приведение в соответствие содержания образования современным тенденциям, качества профессионального образования запросу рынка труда и современным тенденциям. Запланированные правительством масштабные меры до 2020 года не учитывают риски, связанные с изменениями в бюджетном законодательстве.

Кроме того, в докладе РФ, представленном на конференции в «Рио+20», ничего не было сказано об участии РФ в программе ЮНЕСКО «Образование для устойчивого развития», которая реализуется с 2005 по 2014 год. Формально подписав все международные соглашения и включившись в программу, РФ делает крайне мало для ее реализации, особенно в рамках высшего образования и непрерывного образования, доступного для всех.

Третья цель формулируется как проблема гендерного равенства. Опять же, в РФ мальчики и девочки, мужчины и женщины имеют равный доступ к образованию, доля женщин с высшим образованием примерно на 10% больше, чем у мужчин. Однако основная диспропорция наблюдается при оценке включенности женщин РФ во властные структуры. В 2008–2011 гг. среди восемнадцати федеральных министров было три женщины, в настоящее время — одна. Из 54 руководителей федеральных органов исполнительной власти — пять человек, из 83 субъектов РФ только два возглавляли женщины, среди депутатов национального собрания РФ в 2007–2011 гг. доля женщин составила всего 14%. Такое распределение гендерных ролей крайне далеко от современной тенденции развитых европейских стран.

Гендерные проблемы в России не являются только проблемами женщин, они затрагивают и мужское население и особенно остро стоят в Российской Федерации. К ним относится снижение продолжительности жизни — гендерный разрыв между мужчинами и женщинами составляет 12,3 года, высокий уровень занятости в неблагоприятных условиях труда, высокий уровень смертности в возрастной группе 20–55 лет, причинами которого в том числе является употребление алкоголя, высокий уровень аварийности на автомобильных дорогах, высокий процент несчастных случаев, в том числе на производстве.

В докладе на конференции «Рио+20» были представлены данные по показателям достижения четвертой и пятой целей развития тысячелетия (ЦРТ-4 и ЦРТ-5) — снижение младенческой и материнской смертности, а также по показателям продолжительности жизни. Данные были основаны на отчете ПРООН 2010 года. В рамках ЦРТ-4, как отмечается в отчете, младенческая, перинатальная и неонатальная смертность являются важными показателями ситуации в здравоохранении. Перинатальная смертность в России составляет большую часть смертности детей, ее снижение будет способствовать достижению цели ЦРТ-4. Относительно показателя ЦРТ Россия к 2020 году может достичь современного уровня материнской смертности, регистрируемого в Евросоюзе. Следует согласиться с выводами отчета, что «в контексте общей политики здравоохранения в России показатели ЦРТ-4 и ЦРТ-5 не являются первоочередными: материнская смертность невысока, а младенческая смертность неуклонно снижается» [3]. Особую тревогу вызывают российские показатели по смертности людей трудоспособного возраста, особенно мужчин. В отчете отмечается, что проблема сверхсмертности мужчин не решается в России с середины 60-х годов XX века и требует особого внимания государства. Продолжительность жизни мужчин в России на двадцать лет меньше, чем в европейских странах и на десять лет меньше, чем в Центральной Азии. Разница в продолжительности жизни мужчин и женщин в России является самой значительной в мире. Причины сложившейся ситуации уже обсуждались нами в параграфе статьи, посвященном проблемам гендерного равенства. В то же время следует заметить, что и в докладе РФ на конференции «Рио+20», и в отчете ПРООН 2010 года в качестве основных причин повышенной смертности в РФ называются алкоголь, табак, травматизм и автомобильные аварии, высокий уровень самоубийств, высокий уровень убийств. Однако при этом не учитывается загрязнение окружающей среды, низкий уровень качества питьевой воды, повышенная концентрация загрязняющих веществ в воздухе крупных городов и промышленных агломераций, поскольку соответствующие статистические данные в РФ часто являются недоступными. Мы не будет подробно останавливаться на таком показателе ЦРТ-6, как здоровье населения в целом, уровень развития ВИЧ-инфицирования, который в России неуклонно растет, уровень сердечно-сосудистых и онкологических заболеваний, но должны отметить, что в анализе также отсутствует связь данных показателей с качеством окружающей среды в различных регионах России, то есть с экологической размерностью устойчивого развития.

Следует отметить, что, в целом, по нашему мнению, индекс развития человеческого потенциала, являющийся отражением социальной компоненты устойчивого развития, для России весьма критичен, поскольку по таким показателям, как общая продолжительность жизни, грамотность, образование и уровень жизни, согласно отчету ПРООН о развитии человеческого потенциала (2011 год) [4], Россия в целом находится на 66-м месте в мире, имея средний совокупный показатель 0,755, что оценивается в докладе правительства РФ как весьма позитивный момент, хотя такое положение, обусловленное усреднением показателей при высоком уровне обеспеченности начальным и средним образованием, по нашему мнению, должно вызывать скорее озабоченность, чем оптимизм. При этом по параметру ожидаемой продолжительности жизни — 68,8 года — занимает лишь 112 место среди 193 стран мира.

В то же время, как отмечают авторы российского доклада по модернизации [11], суть и направления развития страны должны определяться конечной целью, а именно улучшением условий жизни каждого человека в настоящем и сохранением благоприятных условий развития для будущих поколений. Согласно документам ООН, с одной стороны, рост благосостояния людей на планете связан с такой целью развития тысячелетия, как обеспечение экологической устойчивости, а с другой стороны, для ускорения модернизации наиболее важен рост человеческого потенциала.

Таким образом, при обсуждении социальных индикаторов устойчивого развития в новом контексте появляются показатели удовлетворенности жизнью и благосостояния.

В апреле 2012 года ООН была организована встреча высокого уровня под названием «Удовлетворенность жизнью и благосостояние: определение новой экономической парадигмы» [20], на которой впервые благосостояние было поставлено во главу угла экономического прогресса. Встреча состоялась в штаб-квартире ООН в Нью-Йорке и собрала более 600 участников из правительства, академического сообщества, бизнеса, гражданского общества, религиозных организаций. Согласно конференции, благосостояние сейчас должно стать центром новых целей устойчивого развития, которые, как предполагается, заменят цели развития тысячелетия после 2015 года.

Данная встреча последовала за принятой в июле 2011 года ООН резолюцией «по удовлетворенности жизнью», в которой утверждалось, что валовой национальный продукт (ВВП) не является адекватной мерой процветания человечества и что требуется более подходящий и сбалансированный подход для продвижения идей устойчивого развития, искоренения бедности и улучшения благосостояния. На встрече 2012 года председательствовало Королевство Бутан, которое еще в 1970 году ввело в обращение идею «валовой национальной удовлетворенности жизнью» (Gross National Happiness — GNH) и в 2008 году начало данный индекс измерять. В основе этого измерения лежат такие показатели, как стандарты качества жизни, здоровье, образование, культура, качественное управление и психологическое благосостояние. По определению экспертов Бутана, удовлетворенность жизнью — это не ежедневное ощущение счастья, а глубокая удовлетворенность жизнью, которая появляется как жизнь в гармонии с природой и другими людьми, то есть от ощущения своей сопричастности миру, в котором человек живет. Бутан — маленькая развивающаяся страна, борящаяся за удовлетворение нужд своего населения и надеется, что ей удастся достичь консенсуса по поводу новой глобальной экономической модели, которая должна быть реализована к 2015 году [20]. В международном сообществе возрастает интерес к концепции GNH, и в настоящее время такие европейские страны, как Великобритания, Франция и Люксембург включили вопросы по оценке удовлетворенности жизнью в социальные исследования 2011 года.

Следует отметить, что за резолюцией последовали рекомендации, которые нашли воплощении в конкретных политических мерах — от приоритетных инвестиций в возобновляемую энергетику, общественный транспорт и зеленые зоны до внедрения новых подходов к занятости населения, чтобы увеличить время отдыха и предотвратить безработицу. Были предприняты усилия по блокированию рекламы, непосредственно обращенной к детям, чтобы снизить ценность материального потребления в детском сознании, а также меры по разработке оценки экосистемных благ.

Проблема удовлетворенностью жизнью и благосостоянием рассматривалась как одна из приоритетных на Всемирном саммите по устойчивому развитию «Рио+20» в июне 2012 года. Без сомнения, для РФ задача повышения благосостояния и удовлетворенности жизнью должна быть неразрывно связана с реализацией новой экономической политики, включая энергетическую стратегию, переход к новой экономической модели (экологической или «зеленой»), созданию «зеленых» рабочих мест и следование российских компаний стратегии корпоративной социальной ответственности бизнеса. В качестве положительной тенденции следует отметить, что за последние два года наблюдался значительный рост присоединения российских компаний к Глобальному договору ООН [13]. Без сомнения, именно комплексный подход к реализации стратегии устойчивого развития в стране приведет к позитивным изменениям в социальных индикаторах устойчивого развития РФ и будет способствовать повышению благосостояния и удовлетворенности жизнью жителей России.

Нельзя не согласиться с авторами доклада по модернизации в том, что сегодня в России процесс деградации человеческого потенциала ощутим не менее остро, чем в России 90-х годов. Как утверждают авторы, рост уровня жизни населения, ставший формально основным ориентиром политики властей на протяжении уходящего десятилетия, не может быть главным путем решения проблем, поскольку доход крайне неравномерно распределен в обществе, и природа проблем связана не с бедностью как таковой, а с эрозией институтов социализации [11]. Модернизация РФ, понимаемая авторами доклада как социальная реформация, фактически упоминает отдельные аспекты устойчивого развития, но в целом со стратегией устойчивого развития ими не связывается. В то же время необходим и возможен сопоставительный анализ системной стратегии устойчивого развития России, в которой социальные аспекты занимают важное место, и стратегии модернизации в контексте социальной реформации.

Ирина Шмелева

Из сборника "Устойчивое развитие в России"

Список использованных источников

1. Декларация тысячелетия Организации Объединенных Наций >>http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/declarations/summitdecl.shtml.

2. От переходного периода к трансформации. Устойчивое и всобъемлющее развитие в Европе и Центральной Азии: доклад. М., 2012.

3. Доклад о развитии человеческого потенциала в Российской Федерации 2010. Цели развития тысячелетия. Взгляд в будущее. Рук-ль авторского коллектива С.Н.Бобылев. М., 2010.

4. Доклад о человеческом развитии 2011 г. Устойчивое развитие и равенство возможностей: лучшее будущее для всех. М.: Весь мир, 2011.

5. Доклад о развитии человеческого потенциала в Российской Федерации 2011. Под редакцией А. А. Аузана и С. Н. Бобылева. М.: ПРООН в РФ, 2011.

6. Доклад о реализации принципов устойчивого развития в Российской Федерации. Российский взгляд на новую парадигму устойчивого развития. Подготовка к «Рио+20». М., 2012.

7. Институт устойчивого развития Общественной палаты РФ >>http://sustainabledevelopment.ru.

8. Институт устойчивого развития Центра экспертиз СПбГУ >>http://spbu.ru/science/expert/centr/institut-ustojchivogo-razvitiya-tsentra-ekspertiz-spbgu.

9. Коммерсантъ. 2012. 11 июля. №130 (4915). >>http://www.kommersant.ru/doc/1982797.

10. Наше общее будущее: Доклад международной комиссии по окружающей среде и развитию (МКОСР): пер. с англ. / Под ред. С.А.Евтеева, Р.А. Перелета.

11. Модернизация России как построение нового государства: независимый экспертный доклад.  М., 2009. >>http://www.apn.ru/publications/articles22100.htm.

12. Повестка дня на XXI век. Принята на конференции ООН по окружающей среде и развитию. >>http://www.un.org/russian/conferen/wssd/agenda21.

13. The Global Compact. The Global United Nations Initiatives. >>http://www.unglobalcompact.org.index.html.

14. Earth Summit 2012. >>http://www.earthsummit2012.org.

15. Earth Summit: Rio-the buck shops here >>http:/www. guardian.co.uk/environment/2012/jun/15/ archive-1992-earth-summit-rio-editorial.

16. Monbiot G. Rio+20 draft text is 283 paragraphs of fluff/ the Guardian 22 June 2012/ >>http://www.guardian.co.uk/environment/georgemonbiot/2012/jun/22/rio-20-earth-summit-brasil.

17. Rio+20. United Nations Conference on Sustainable Development >>http://www.uncsd2012.org.

18. UN CSD Indicators of Sustainable Development-3rd edition United Nations department of economic and Social Affairs, Division for Sustainable development. 2007. >>http://www.un.org/esa/sustdev/natlinfo/indicators/factsheet.pdf.

19. UN World Summit for Sustainable Development. Johannesbourg, 2002. >>http://www.un.org/events/wssd.

20. Wood S.D. United Nations Call for Happiness based economy / Positive News. Issue 72. Summer 2012.