Планирование городов и регионов: проблемы роста городов, городская экология, перспективы устойчивого городского развития

Планирование городов и регионов:

Неоднократно замечено, что постсоветский урбанистический ландшафт в чем-то сродни средневековому: в нескольких крупных городах формируются центры управления ресурсами территорий, в них же концентрируются возможности реализации стратегий развития в постсоветских экономических условиях. Это обстоятельство приводит к притоку в эти немногие города наиболее экономически активной и перспективной части населения и, соответственно, к оскудению социального ландшафта малых городов и территорий.

Этот процесс «реурбанизации» происходит на фоне резкого (почти вдвое за два года) и продолжительного (на период уже более чем 12 лет) повсеместного падения естественного прироста населения в России.

Рис. 1. Сравнительный график половозрастной структуры населения России 2010 и 20201

Падение естественного прироста населения более чем в два раза на протяжении 90-х годов порождает затяжной дефицит социальных ресурсов в середине века.

 

На выходе из первой декады нового столетия мы можем констатировать:

• На фоне деиндустриализации и диверсификации городских экономик ряд крупных (от миллиона населения) городов в России имеют как ресурсы, так и перспективы стратегического развития, а также располагают некоторым человеческим капиталом, готовым к качественно иному (пока еще не вполне концептуально определенному) укладу жизни в изменяющихся экономических условиях.

• Те же процессы приводят к «вымыванию» ресурсов и перспектив развития из малых городов и территорий, за исключением тех, что расположены в контактных поясах крупных городских агломераций. Это представление нашло свое наиболее яркое выражение в известном высказывании бывшей главы Минэкономразвития Эльвиры Набиуллиной2.

• Для природного комплекса эта ситуация оборачивается выраженным падением интенсивности землепользования (даже в пределах агломераций), что, с одной стороны, оставляет возможности для естественной регенерации экосистем на обширных территориях после продолжительного периода интенсивной индустриальной эксплуатации, но, с другой стороны, в зарегулированных экосистемах, где на неиспользуемых землях нарушен уход за ключевыми компонентами систем, приводит к разбалансировке экосистем невосполняемой естественной саморегуляцией.

• В целом ключевые процессы и возможности для проектов устойчивого развития в области городского планирования в России сейчас, и еще на долгий период, находятся на пересечении социальной и экономической сфер и весьма слабо задействуют природную сферу. Природная сфера в планировании, как и прежде в советский период, занимает два полюса — охрана природных объектов (проекты особо охраняемых природных территорий множатся в количестве, но не прогрессируют в качестве) и использование ресурсов (в том числе в проектах развития туризма) — и оба направления по существу не имеют выражения как проекты развития ни социальной сферы, ни экономической.

Приоритетное направление, которое объединяет все три сферы в перспективе устойчивого развития, связано с анализом или проектированием в масштабе территории или в масштабе времени (консалтинг по развитию территорий, подготовка схем территориального планирования, стратегий и концепций развития регионов и территорий, прогнозирование развития и тому подобное). Именно это направление связано с оценкой эффективности использования ресурсов и реально отличает проекты развития от проектов реализации конкретных частных или отраслевых интересов.

Однако пакеты рекомендаций, проекты видения, тезисы аналитических отчетов и концепции, генерируемые профессиональным и экспертным сообществом проектировщиков, прогнозистов и консалтеров, не имеют по ряду причин опоры на реальных агентов изменений, и остаются «красивыми картинками недостижимого будущего».

Наиболее частый случай в проектах такого рода — ситуация, когда в рамках проектного видения устойчивого развития не представляется возможным ни сконфигурировать, ни привлечь интересы реальных участников проекта. Это происходит из-за ограниченности ресурсов, механизмов и полномочий в распоряжении различных типов участников, их мощности, связности и взаимозависимости их интересов (их интересы расположены в непересекающихся плоскостях и слишком краткосрочны — то есть не пересекаются и во времени). Единственным относительно успешным жанром проекта в такой ситуации становится так называемая «концепция устойчивого развития», которая по существу является не проектом, а развернутой во времени деятельно-образовательной практикой (по сути комбинацией из социального инжиниринга, design thinking тренингов, партисипаторного проектирования, гейм-штормингов, деловых игр и других интерактивных форматов) по вовлечению, воспитанию, выращиванию нужных типов участников проекта и их интересов. Однако в связи с тем, что такие проекты обычно длительны, они не популярны среди заказчиков, исполнителей, способных их делать в России единицы, а известные немногочисленные проекты инициировались в исключительных патовых ситуациях, когда у заказчиков (обычно региональных администраций) иссякали все мыслимые ресурсы и перспективы развития.

Что же касается зон градостроительного развития, то факторы устойчивости неравномерно развиты в различных плоскостях выработки и принятия решений. Так, в области девелопмента базового уровня (ленд-девелопмента) воспроизводство основного ресурса отрасли на текущий момент не зависит от природных или социальных факторов, а скорее контролируется на уровне непосредственных персональных связей бизнеса с администрациями (так называемый «административный ресурс»). Однако ввиду того, что меры против земельных спекуляций в интересах обеих сторон не применяются, это привело к распространению этого явления в непосредственном окружении больших мегаполисов (и даже привлекло капиталы в международном масштабе). Это явление характеризуется хорошо известным и трудно устранимым эффектом, когда в окружении городов появляются обширные пятна земли настолько высокой стоимости, что всякое строительное действие на ней не имеет экономического смысла. В окружении Санкт-Петербурга в дополнение к этому наблюдается другое явление — производство земли высокой стоимости путем намыва новых территорий в акватории мелководного Финского залива. И это явление уже имеет не только негативный социально-экономический эффект и сомнительную роль в градостроительном развитии, но и непредсказуемо влияет на природный комплекс. Такой эффект может сказаться и положительно на развитии отдельных компонентов в нарушенных природных экосистемах пригородных ландшафтов, но факт заключается в том, что такое прогнозирование не проводится в составе таких проектов.

На уровне строительного девелопмента картина факторов устойчивости развития выглядит принципиально иначе. Долгое время (полторы-две декады) после наступления рыночных отношений стояла задача сохранения основных активов строительной отрасли, преобразование ее в бизнес-форматы, развитие девелопмента как формы деятельности и первичной капитализации отрасли. Это привело к развитию строительного девелопмента как естественной (натуральной) системы в условиях обширного (казалось — практически неограниченного) неосвоенного ресурса. Но за этот же период администрации утеряли или не выработали средства контроля за развитием этой деятельности и, соответственно, пропустили момент, когда этот контроль следовало вводить в целях гармоничного и сбалансированного развития как городских территорий, так и самой отрасли. В результате такого «дикого» неконтролируемого развития к настоящему моменту можно наблюдать несколько индикаторов «выработки» отраслью первичного ресурса: рост в геометрической прогрессии количества по существу ничем качественно не отличающихся проектов в очевидной разбалансировке с реальными объемами освоения рынком (признаки ситуации девелоперского «пузыря»).

Положительный эффект состоит в том, что, исчерпав свои внутренние ресурсы, отрасль формирует запрос администрациям на формулирование стратегии развития на относительно долгосрочную перспективу, положений градостроительной политики и в целом создания ясных правил градостроительной деятельности, до сих пор не имеющих четких установлений вследствие обстоятельств «дикого» периода развития. Отрицательный эффект состоит в том, что естественные обстоятельства рынка и социально-экономического ландшафта сформировали практически единственный экономически рентабельный формат застройки — многоквартирный многоэтажный жилой дом повышенной этажности (около 22-х этажей). (Похожий эффект сложился также и в области складской недвижимости, но в этом случае негативные последствия легко устранимы в рамках обычной рыночной деятельности). При неразвитых формах собственности и формах управления собственностью (практически отсутствуют соседства, территориальные общественные управления и кондоминиумы), способах использования жилья (практически весь рынок арендного жилья находится в теневой области экономики) и установившейся тенденции к инвестированию конечным пользователем в покупку жилой площади такой формат застройки соответствует чрезвычайно заниженным запросам на качество застройки и окружения и закладывает основу для трудноустранимых негативных социально-экономических эффектов в будущем (например, трущебизация такой застройки, дискретно распределенные незаселенные или неиспользуемые квартиры, имеющие доступ к инженерной инфраструктуре, выраженную разбалансировку инфраструктуры социального обслуживания, невозможность консолидации неэффективно или не по назначению используемой дискретной собственности и т. п.). Показательно, что в условиях жестко определенного естественными рыночными условиями формата на фоне пониженных темпов реализации продукта девелоперы ищут возможности выделить свой проект на общем фоне предложений, в этих целях нередко прибегая к средствам эко-девелопмента и социально ориентированных качеств застройки. В особенности это характерно для девелопмента, который в поисках путей преодоления ситуации стагнации размещает предложения на новых для себя рынках. Однако все эти признаки почти всегда имеют исключительно рекламно-имиджевый характер, и в фазе реализации они обычно исчезают, обнаруживая неотличимую от прочих предложений сущностную основу такого проекта.

Однако в сфере инженерного оснащения застройки наблюдаются признаки положительных сдвигов. Новые или развивающиеся инженерные компании в фазе освоения новых для себя рынков и масштабов деятельности настойчиво продвигают комплекс «зеленых» инженерных решений в проектах новой жилой застройки. Однако и здесь ввиду определенных факторов эти решения направлены не на долгосрочные экономические и экологические эффекты, а на снижение стартовых затрат в проекте (снижение требуемых и расчетных объемов ресурсов при подключении к магистральной инфраструктуре). По этой причине такие решения фактически не имеют выраженных выгод в отношении экологии.

Что касается факторов устойчивости в социальном ландшафте, то в некоторых крупных городах наблюдаются признаки положительных сдвигов. В основном они связаны с тем, что вопрос базовой обеспеченности жильем и основными городскими инфраструктурами, формировавший на протяжение последнего полувека повестку градостроительного развития в России, постепенно (но отнюдь не повсеместно) сменяется формирующимся запросом на качество этой обеспеченности. Наиболее активна в формировании этого запроса немногочисленная прослойка относительно обеспеченной молодежи и людей среднего возраста (молодых предпринимателей, представителей творческих профессий, студенчества) и по большей мере связана с необходимостью для них проектировать свое дальнейшее будущее хотя бы в обозримой перспективе. Этот запрос в немалой степени связан с факторами окружающей природной среды, перспектив социального развития, разнообразия форм и способов деятельности, роли культурного наследия в сохранении и развитии идентичности мест. В основном он сфокусирован на улучшении городской среды постсоветских городов в перспективе их постиндустриальной трансформации.

В известной мере в содержании запроса значительную роль имеет «импорт представлений», ряд которых не всегда приложимы к условиям социокультурных особенностей постсоветского ландшафта. Неспособность администраций и девелоперов адекватно реагировать на такой запрос (в основном из-за того, что этот запрос считается малозначимым — он нераспознаваем через практикуемую и унаследованную еще с советского времени систему количественных показателей) образует некий вакуум, преодолеваемый «снизу» различными, обычно яркими, формами так называемого «тактического» урбанизма, урбанистического активизма, городского партизанинга и прочими подобными явлениями. Поскольку представители медиасообщества также происходят в основном из этой же среды, а эта деятельность представляет собой удобный для медиаконтента материал, она обретает широкое и повсеместное освещение в СМИ (в особенности в онлайн-изданиях), что, в свою очередь, приводит ко все более тесному вовлечению в эту деятельность местного самоуправления.

В этой тенденции прослеживается два полезных следствия. Несмотря на то, что подавляющее большинство жителей городов страны не имеют к этому явлению прямого отношения, — живут, как и жили, в скудных рамках имеющихся в их распоряжении возможностей3, — именно в этой сфере формируется новый условный стандарт городской жизни, в значительной мере (вследствие необходимости проектировать будущее) включающий в себя факторы устойчивого развития. Благодаря широкой поддержке СМИ этот стандарт, формируемый в основном в крупнейших мегаполисах, распространяется на малые города их агломераций, а в перспективе и на остальные города страны.

Другое полезное следствие обозначившейся тенденции состоит в том, что в рамках участия местного бизнеса и местного самоуправления в этих «малых» проектах развития по улучшению городской среды выявилось недостаточная роль — и в целом неполнота — концепции местного самоуправления. Очевидна разбалансировка между способностью региональной власти и бизнеса регионального масштаба к созданию проектов развития «сверху» и институционально обусловленной неспособностью местной власти, местных сообществ к участию и поддержке этих проектов «снизу». В целом в профессиональной и управленческой сфере кое-где наметилось формирование представления о выгодах перехода от развития характерными для советской эпохи ресурсозатратными вертикально организованными модернистскими проектными рывками к более устойчивому развитию через поток дискретных, но повсеместных проектов развития в различных сферах с поддержкой «снизу» и «в горизонтали».

Последний, наиболее глубокий аспект, препятствующий распространению устойчивого развития, в том числе и в градостроительстве, — почти полное и повсеместное отсутствие на текущий момент в российском обществе института наследования достижений. В частности, это проявляется в том, что любое начинание — административное или предпринимательское, фактически заканчивается (или сильно теряет в качестве) с уходом или отступлением (по различным причинам — перевыборы, переназначение, увлечение новыми проектами, смена тактики или ориентиров развития) зачинателей. Практически все сколь-либо значимые проекты развития —это персональные стратегии развития конкретных заинтересованных лиц, проектирующих эти стратегии в рамках распознаваемых или созданных ими возможностей в русле своего личного понимания контекста. Это явление кроссмасштабно: оно касается как крупных инициатив развития (административных, государственных или частных корпораций), так и значительно более мелких (групповых, семейных, коллективных). В течение жизни одного поколения могут возникнуть и сгинуть безрезультатно (и хорошо, если без негативных последствий) несколько проектов развития независимо от масштаба. Это неспецифичная для российских условий ситуация, она типична и весьма распространена, но для России она довольно новая и не вполне известная, и общество еще не осознало, не выработало или не импортировало соответствующих инструментов и институций, не освоило или не создало адекватной социальной культуры.

В такой ситуации наиболее развитые преставления об эффектах устойчивого развития, даже включенные в состав социально-экономического прогноза или градостроительного проекта, остаются просто безадресными — попросту нет таких агентов изменений, которые могли бы увидеть себя или свои выгоды в относительно отдаленной перспективе. Наиболее устойчивым (долговременным) типом заказчика на эффекты устойчивого развития в такой ситуации выступают сообщества (рис. 2) — при смене конкретных персоналий, составляющих членство в сообществе, общая для всех членов сообщества цель сохраняет актуальность во временной перспективе для сообщества как цельности. На текущий момент эта тенденция наиболее ярко проявляется в профессиональных сообществах, есть отдельные спорадические примеры проявления активности локальных (территориальных) сообществ.

Рис. 2. Доля участия в распоряжении пространством Московского метрорегиона различных категорий участников пространства4

Если участники пространства «сверху» способны создать качество пространства, то поддержка и воспроизводство качества пространства (забота о качестве пространства) - прерогатива сегмента «снизу», участие которого к настоящему моменту в России очевидно недостаточно развито.

 

На текущий момент можно с уверенностью констатировать факт того, что перспектива устойчивого развития городов и регионов в России сосредоточена по меньшей мере в конкретных проектных, планировочных, технических и управленческих решениях, но в большей мере — в создании, выращивании, воспитании и продвижении заинтересованных в эффектах устойчивого развития агентов изменений во всех сферах и стратах общества — фактически в создании внутреннего социального заказчика на устойчивое развитие.

 

 

Данияр Юсупов

Из сборника "Устойчивое развитие в России"

 

 

1 Демографический ежегодник России — 2012 год. Федеральная служба государственной статистики >>http://www.gks.ru/bgd/regl/B12_16/Main.htm. См. рис. 1.

2 Доклад министра Э.С. Набиуллиной на пленарном заседании Московского Урбанистического форума «Глобальные решения для российских городов», Москва, 08.12.2011. тезисы >>http://www.economy.gov.ru/minec/press/news/doc20111208_004.

3 Наталья Зубаревич, доктор географических наук, профессор кафедры экономической и социальной географии России географического факультета МГУ, доклад «Развитие крупных городов России: лидеры и аутсайдеры», первые «Глазычевские чтения», Москва, 05.06.2013. видео >>http://youtu.be/lvUW6nt0qO0.

4 Юсупов Д.Э., Финогенов А.В. Материалы международного конкурса на концепцию Московской агломерации. 2012. См. рис. 2.

 

 

 

 

Другие материалы

30.01. | Гость | Событие
В группе: 1,564 участников
Материалов: 1,471

Целью научно-исследовательской лаборатории проблем непрерывного экологического образования является проведение научных и методологических исследований

Цели и задачи лаборатории Целью научно-исследовательской лаборатории проблем непрерывного экологического образования является проведение научных и научно-методологических исследований в сфере непрерывного экологического образования, обновление концепции такого образования, выработка теоретических и методологических его основ. Реально развивать три направления непрерывного...

Фотогалерея

Художник Погонин Сергей

Интересные ссылки

Коллекция экологических ссылок

Коллекция экологических ссылок

 

 

Другие статьи

Активность на сайте

сортировать по иконкам
2 года 16 недель назад
YВMIV YВMIV
YВMIV YВMIV аватар
Ядовитая река Белая

Смотрели: 288,242 |

Спасибо, ваш сайт очень полезный!

2 года 18 недель назад
Гость
Гость аватар
Ядовитая река Белая

Смотрели: 288,242 |

Thank you, your site is very useful!

2 года 18 недель назад
Гость
Гость аватар
Ядовитая река Белая

Смотрели: 288,242 |

Спасибо, ваш сайт очень полезный!

2 года 47 недель назад
Евгений Емельянов
Евгений Емельянов аватар
Ядовитая река Белая

Смотрели: 288,242 |

Возможно вас заинтересует информация на этом сайте https://chelyabinsk.trud1.ru/

2 года 18 недель назад
Гость
Гость аватар
Ситуация с эко-форумами в Бразилии

Смотрели: 8,267 |

Спасибо, ваш сайт очень полезный!